Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".
- Ты мне изменил! – кричала разгневанная жена.
Она была ещё рассержена тем, что муж её не был... (как это казать?) ею нелюбим; то есть, другими словами, она всё ещё была в него влюблена. Сердило её всё в нём, но только любила больше от этого. Сейчас она кричала, сердилась и плакала одновременно. Разводов не было и в помине тогда, просто люди расходились и жили порознь друг от друга, при этом сохраняя или нет верность. Так вот, этой женщине, немолодой уже, за сорок, пришло в голову изменить мужу и больше не беспокоиться о нём, в мыслях: "Как ты со мной, так и я с тобой поступаю".
Решила, а что делать дальше – не знает. Нужен кто-то, ну, хоть кто-то, кто бы завладел её мыслями об адюльтере. Думала долго, муж уже сбежал к другой, "дурнушке" по её мнению, а ей всё не удавалось сделать свой выбор. Окончательно её убедили в правильном решении четыре подруги (подруг было больше, но эти игнорировать не могли "страдания несчастной").
- Что ты всё плачешь? Изменяй, он изменяет и ты... – дальше шли примеры "приятных развлечений", а сами были замужем за "приятными" во всех смыслах мужьями – их это "развлечение" не касалось.
Уговоры, не уговоры, но согласилась.
- Только вы мне этот адюльтер предоставьте, – попросила так робко – подруги переглянулись.
- Ладно, предоставим, – сказала одна за всех.
Но спрашивала у мужа:
- Дорогой, нужен адюльтер для моей подруги.
- Для какой?
Назвала не сразу, но, чтобы не подумал – это ей самой "хочется", сказала...
- А-а, эту? Ну-ну. Достану ей адюльтер, только... – он приложил палец к губам.
- Молчу-молчу! – подруга была довольна и сообщила об этом важно. – Ну, милая, будет тебе адюльтер, только тс-с-с, – она приложила палец к губам, как сделал муж, – потом скажу, когда и с кем.
Сама она не знала, доверяла мужу, а он ей сказал через несколько дней:
- К нам приедет Николай на несколько дней, приготовь ему комнату.
Она подумала, что Николай, её бывший зять (сестра умерла давно) и есть "избранник" на адюльтер подруги и спрашивать не стала – пусть. Однако время шло, а "намеченное" ещё не состоялось. Спрашивать Николая об этом пикантном деле она не намеривалась, но намёки делала, муж заметил и показал жене "тс-с-с". "Значит, знает", – подумала жена и продолжать не стала.
Становилось холодно в доме, часто разжигали камин и вот как-то зашла речь об огне, который горит – не потухает. Вспомнили оба об обещании или уж мужу пришла мысль в голову, он сказал:
- Как ты думаешь, завтра?
- Завтра? – жена мучительно вспоминала. – Хорошо, поеду – расскажу.
- Только, дорогая, сегодня расскажи, а завтра... – он посмотрел на часы, – завтра будет поздно, дорогая.
Оба вспомнили, что Николай с вечера собрался уехать... завтра! Оба переглянулись. Жене показалось... она не стала обращать внимания на загадочный взгляд мужа. Когда Николай вышел в свою комнату, муж "проговорился".
- Только ты предупреди, чтобы в синем была, он узнает её. Вуаль погуще, на глаза, – он показал маску.
Жена оторопела: за Николаем такое не водилось – слишком велики предосторожности, как ей показалось вначале. Но увы! Не напрасны! Подруга только обрадовалась: ей не хотелось показывать себя – стеснялась, а синий, считала, ей к лицу. Собирались вне дома – это тоже нравилось обоим, как оказалось. Отель, в котором было всё дорого, но хорошо для двух "влюблённых", был неподалёку от дома подруги – пару кварталов на пролётке или пешком прогуляться по тенистым улицам – как захочет. Впрочем, подруга и на пролётке петляла и пешком прошла ни один квартал (в обратную сторону дольше).
- Как ты? – поинтересовались подруги адюльтером. – Как прошло?
Подруга пожала плечами.
- Прошло... подумала, зачем мне муж, когда этот ничем не хуже его.
Все дружно... нет, конечно, не зааплодировали, но кивали в такт её "удовольствию". Потом она продолжила:
- Я была в синем платье – то, с оборками, – она показала, где оборки у платья, – я его перешила, уж очень нравилось, – сказала извиняющимся тоном (деньги были на новое, а нравилось это), вуаль... погуще этой, но глаза... видны только чуть-чуть, я её надевала... – это она не стала говорить – на похороны матери, чтобы не показывать заплаканные глаза, – он был, – она стала примерять ладонью, представляя своего мужа, – ну, может чуть выше... или так же, – рост был важен, это все дамы понимали, дальше обсуждали интерьер этого заведения, который всем показался приличным и закончила, – ну, в общем, мы поклялись... – все дамы насторожились, стали переглядываться, подруга засмеялась, – встретиться ещё раз, теперь уже у меня, он шептал... – она опять засмеялась, – теперь я не боюсь, пусть приходит, раз не хотел... – она погрустнела, вспомнив о муже, – мне теперь всё равно.
- Адюльтер понравился, – заключили подруги.
Только "сводница" стала замечать, что подруга что-то ей не договаривает, дома встретил раскрасневшийся муж.
- Выпил? Тебе нельзя.
- Знаю-знаю, присядь, послушай что скажу, – он начал из далека, –говоря об адюльтере, измене – проще говоря, мы имеем в виду удовольствие, а твоя подруга плакала, изливала горе в измене: так? - Так. Вот я и подумал... Николай приехал случайно, он не знал ничего.
- Я уже знала, что это не наш Николя, рост, – она показала, не сходился, – и встречу назначил, а Николай уехал. Уехал? – она спросила на всякий случай.
Муж кивнул.
- Так я продолжу. Мужа я встретил, поговорил. "Так значит адюльтер ей нужен? Будет". До весны чуть не дотянул, но я не торопил, знаю, подумать нужно. Остальное ты знаешь.
- Так это её муж был? Вернулся? Где у нас вино, которое ты пил?..
Так закончилась эта история об измене мужу. В дополнение надо сказать: муж не против был вернуться, но стыд не позволял, "как побитый пёс, не хочу", говорил, а тут случай представился, почти водевильный. Требовалась подготовка и не раскрыть себя в самый разгар страсти.
- Так ты не узнала меня? – спросил, когда всё закончилось.
Она помотала головой, не понимая, о чём говорит её кумир, потом заплакала и встреча влюблённых продолжилась. А подруг она не хотела огорчать и рассказала всю полуправду: потом узнают остальное. Муж вернулся к жене и были счастливы, вспоминая об адюльтере жены со смехом.