Я сидел на краю крыши и болтал ногами – почему-то именно это развлечение уже много лет приводило меня в какой-то щенячий восторг. Внезапно ветер донес до меня странный запах – я повел носом и понял – вот оно, то самое! Мягко спрыгнув с крыши, я приземлился позади человека (а человека ли?), медленно бредущего по темной и вонючей улице. Каким-то звериным чутьем тот меня почувствовал и развернулся:
- Кто ты? – Спросил мужчина. Я близоруко сощурился – дед лет восьмидесяти или двухсот – не разберешь за коркой грязи и прочих наростов, смело смотрел мне в глаза, не отводя взгляд.
- Ты меня знаешь… Или нет! – Я злобно ухмыльнулся.
- И с чего мне оказана такая честь – встретить тебя?
- Видишь ли, когда-то… - Я широко открыл рот, - когда-то очень давно, ты или твой предок и его собутыльники, ой, товарищи, - вложил я в последнее слово все свое презрение, - поступили очень некрасиво. Если по современному – кинули. Просто кинули. Как последние падлы!
- И что же они сделали?
Я с любопытством уставился на собеседника – этот дед меня совсем почему-то не боялся. По крайней мере, я не чувствовал эманаций страха.
- Не очень хорошее дело. Я их вел, понимаешь ли, а они меня бросили… Точнее, сначала убить угрожали, разорвать собирались на клочочки – вот такусенькие, - показал я пальцами, - как тряпочку, представляешь?
- И зачем это рассказываешь мне ты?
- Чтобы ты знал, за что умрешь. Это же весело. Ты бы знал, как другие… Многие другие плакали, кричали, просили их не убивать. Особенно самый первый – так кричал, кричал… Наслаждение для моего слуха, наслаждение. Знаешь, - выпрямился я над стариком во все свои два метра, - задумался вот сейчас – а уж не слишком ли слабое наказание я выбрал? Может быть, стоило оставить их жить и мучиться, зная, что они натворили?
- Ну да, - подозрительно быстро согласился бродяга, прищурившись. Я расхохотался:
- Ты еще наивней, чем я думал! Кожаный ублюдок! Как же я вас всех ненавижу! А когда-то я был готов за вас порваться на клочки! Но вы не заслужили. Не заслужили, ты понимаешь?! – Схватил я за грудки собеседника, тот, на удивление, умудрился выкрутиться из моих рук.
- Да? А как ты нас всех сподвиг пойти за собой – ты забыл? То, что ты нам обещал?
- Я обещал вам только одно – спасение. Но вы почему-то меня не услышали. Совсем не услышали. Вам только бабла да баб подавай. А на бОльшее вы не способны. Тьфу на вас. Как же я хотел бы вас всех уничтожить! Вы полип на теле Планеты. Гнилой, вонючий, никому не нужный и ничего не умеющий полип. Хуже – вы – раковая опухоль! Вас только операцией уничтожить можно. Вырезать вас всех. Вырезать под корень – вместе с вашими отпрысками и впрысками. Вы же ничего хорошего за все существование свое не сделали. Совсем ничего. Оспорь! – Я воззрился на бродягу, тот казался озабоченным.
- Что? Ничего придумать не можешь? Даже ваш этот, которого вы назначили в проводники – обещал вам больше того, что мог бы исполнить. Однако же, и этого не исполнил. И вы его убили!
- Он сам убился! – Наконец-то первая реакция от человеческого организма. – САМ!
- А почему сам? Вы его заставили! Вы – и только ВЫ! А он был предназначен для большего! Большего, ты понимаешь? – Сорвался я на крик.
- Как это – заставили?!
- А вот так… Он вел вас. Вел. Он знал, куда идет, и куда должен выйти. А вы… Вам все было мало. Ваши женщины потихоньку притапливали незаконно рожденных детей в трясинах по пути следования. Да-да, не спорь, - поморщился я, - еще в каком количестве. А вы этому тайно потворстовали – ни одна из них не была предана суду. Ни одна. Мне было больно – я видел это всё, видел. Я чувствовал – каждый раз из меня словно вырывали кусок тела. Больно! Это больно! А знаешь, как больно? А вот так, - и я оторвал бродяге руку, сразу же остановив кровотечение и уменьшив болевой шок – мне не нужно было, чтобы моя очередная игрушка умерла раньше времени.
- Ты что творишь? – Ахнул тот, глядя на шевелящийся обрубок, что еще минуту назад был его рукой.
- Я? Кажется, я собираюсь тебя убить. Кстати, можешь погордиться – ты предпоследний ублюдок, которого я хочу отправить в мир иной. Все остальные уже мертвы. Совсем. Распылены на атомы.
- Да за что?! – Словно не понимая, переспрашивал мужчина.
- Хех. Ты хорошо притворяешься, что ничего не понимаешь. – Одним движением я оторвал ему голову, поцеловал в мертвые губы:
- А теперь я отправляюсь за твоим братом. Ибо он растоптал последнее, что делало меня когда-то ангелом – мое сердце!