«У тебя что сегодня, Настенька, праздник непослушания?» – засмеялся Эдуард, безоговорочно приняв любовный вызов подруги.
Едва уловимый запах духов его супруги будоражил кровь.
Ему показалось, что за ближайшим выступом скалы, то появляясь, то исчезая вновь, мелькал ее милый образ.
Горное эхо, как бы запнувшись, несколько раз повторило: «Не-слушания, не-слушания, не-слушания!»
«Что-то не очень складно, дорогая! Может быть, праздник молчания и тишины – праздник неслЫшания?» – остановился средних лет мужчина, чувствуя, что в нем что-то меняется.
Его тело, ощутив небывалый прилив сил, помолодело.
Он вновь обрел силу рельефных мышц, чувствуя отсутствие пивного живота.
А зрение позволило ему не только разглядеть горный цветок в расщелине скалы, но и посчитать его лепестки.
Увидев пестик и тычинки, он ощутил даже запах пыльцы.
Запах ее дурманил помолодевшее сознание стройного мужчины.
У Эдуарда запершило в горле, и зачесался нос.
Он оглушительно, по-богатырски, чихнул и сам себе пожелал здоровья: «Будьте здоровы!»
Раздался чей-то смех, и эхо гор несколько раз повторило: «Будьте здоровы! Здоровы! Овы! Овы!»
Эхо почти затихло, но горный сквознячок вновь оживил уснувший звук.
Ущелье несколько раз пожелало: «Будьте здоровы, Эдуард!»
Эдуард, тертый калач, за свою жизнь побывавший в солидных переделках, слегка встрепенулся.
«Настенька, опять ты так решила пошутить? Ну-ка, мое солнышко, появись!» – прокричал он вдаль, сложив свои руки рупором.
Оглушительный хлопок непонятного взрыва заставил задрожать Белуху.
Снежная шапка ее вершины стала сползать.
Но, как ни странно, не было опустошительной лавины.
Что-то сдерживало неуправляемый поток твердой воды.
Еще один хлопок, теперь более мощный, заставил все кругом принять зыбкие формы.
Эдуарду показалось, что это все из пластилина.
Ноги, ушедшие по щиколотки в каменный грунт тропы, заставили его искать надежную опору.
Он пошатнулся и присел на колени, опершись спиной о скалу.
Гранитная стена под ним превратилась в студень.
Эдик почувствовал, что куда-то провалился.
«Может быть, я умер, и это тот туннель, по которому моя душа летит в подземный мир?» – подумал он.
Ослепительный белый свет прогнал мертвую темноту.
Взору его предстал парадоксальный мир невозможных объектов.
Тетраэдры, с какими-то восьмерками внутри, кубы, со сферами на их вершинах, странное число сто тридцать семь, меняющие их грани, и слово «грань» – все это взорвало его мозг.
Он ясно различил себя на тропе.
Ее, словно в зеркале, каким-то непостижимым образом, повторило множество тропинок.
Числу их не было конца.
Они были справа, слева, внизу, наверху.
«Ну, вот, тебе, раз! Мне не хватало здесь параллельности миров!» – подумал Эдуард, ущипнув себя.
Наружная поверхность его левой кисти налилась кровавым синяком.
«Нет-нет, дорогой! Конечно, ты не спишь! – сказал он сам себе – Парадокс числа сто тридцать семь тебе знаком».
«Вот только где мне суждено увидеть мир: до тринадцати миллиардов и семисот миллионов лет назад, или же позже?» – улыбнулся он, не теряя присутствия духа.
И тут же сам себя поправил: «Скорее, себя увидеть в категории, когда!»
Он вздрогнул от того, что на соседних горных тропах задал точно такой же вопрос другой Эдуард.
Каждый из них, в основном, был на него похож, но все же, чем-то отличался.
У одного были шикарные усы, у другого – борода, у третьего – свежий шрам на правой щеке, у четвертого вообще отсутствовала правая бровь.
Его поразило, то, что рядом с его «дубликатами» из параллельных миров были Настя, Андрей, Светлана, Ника.
Но не было нигде Владислава.
Не было и его Насти и Ники.
Какой-то всплеск невидимой энергии заставил горные тропинки шевелиться.
Они извивались синусоидой, тряслись на них и фигуры людей.
Плясали они молча, без слов и эмоций.
Пытаясь победить иллюзию внеземного обмана, Эдуард вновь несколько раз позвал Анастасию.
В ответ – лишь эхо, затухая в горах, усилила иллюзию обмана.
Исчезли параллельные миры.
Иллюзорность гор пропала.
Они приобрели обычный вид.
А на тропе, прямо рядом с ним, стояла его Ника, крепко держащая за руку мать.
Анастасия почему-то плакала, пытаясь вырваться и убежать прочь.
Но сил для этого у нее не хватило.
«Ника! Пошла муха на базар и купила что?» – задал вопрос - пароль отец.
Еще с двух лет, на этот простенький вопрос, девчушка всегда в шутку отвечала: «Самосвал».
Эдуард вновь повторил вопрос.
Ника, немного подумав, засмеялась: «Самовар!»
«Правильно, доченька! Конечно, мухе нужен самовар!» – крепко сжал руку Анастасии ее супруг.
Он притянул ее к себе, в готовности держать удар.
«Опять обман правит балом!» – мелькнула мысль у него в голове.
Фигура Ники приняла вид темного кентавра.
Вдруг в воздухе задрожал силуэт Владислава.
Кентавр занес руку с палицей для удара.
В глазах Эдуарда померк свет.
Не было никакой боли.
Он просто провалился в темноту.
Почти потеряв сознание, он все же ощутил, что его Настя рядом.
Она была рядом.
В таком же коконе, в каком и он.
Примечание: Продолжение следует.