В пять часов утра над строящимся аэропортом появился американский тяжеловооружённый самолёт АС-130Н «Призрак», который военные называли летающей батареей. Сделав круг над аэропортом, он убедился, что кубинцы готовы к «встрече гостей»: взлётно-посадочная полоса была вся заставлена строительной техникой. Десант на ВПП был невозможен.
В это время пошёл дождь. Под его прикрытием десант с вертолётов был выброшен в двадцати километрах от столицы. Там стояла рота резервистов. В их распоряжении была зенитная установка и счетверённый пулемёт ДШК, но они просто прохлопали высадку. Были атакованы морской пехотой и выбиты с позиций.
Наша радиостанция вышла в эфир, и молодой диктор срывающимся от волнения голосом повторял: «Родина в опасности! Родина в опасности! С воздуха и с моря нас атакуют интервенты! Вражеские самолёты выбрасывают вооружённых парашютистов!»
Американцы, развивая успех, всё-таки решили высадить десант у основного объекта – нового аэропорта. В воздухе снова появился «Призрак», за ним колонной шли пять транспортных самолётов МС-130ЕS. Они сделали большой круг над островом, потом к ним присоединились ещё несколько транспортов, и воздушная армада двинулась на Панте ди Партида.
Как только головной самолёт появился в районе аэропорта, заговорили зенитные пушки и пулемёты кубинцев. Три самолёта, получив повреждения, отвалили. Остальные стали сбрасывать десант в стороне от аэропорта. Хотя по парашютистам вели огонь, успело десантироваться до батальона рейнджеров, пока не подошли боевые машины пехоты первого батальона Карденаса для поддержки автоматчиков. Завязался бой.
Перегруппировавшись, рейнджеры запросили поддержку авиации. С авианосца поднялась группа штурмовиков LTV-7E «Корсар», и началась бомбёжка заявленных целей. Однако главной целью первой волны десанта всё же оставался аэродром.
Под прикрытием завязавшегося наземного боя и налёта штурмовиков американцы скрытно сумели сбросить на Панте ди Партида несколько десятков бойцов спецназа «Дельта». Несмотря на то, что парашютисты шли к земле затяжным, опытные кубинцы всё же заметили несколько десантников и обрушили на них шквал огня. Десяток приземлились мёртвыми, раненых было в два раза больше. Оставшихся в живых прижали к взлётной полосе и не давали поднять головы. Старый добрый АКМ в открытом бою оказался гораздо эффективнее спецназовских пистолетов и бесшумных автоматов. По прицельной дальности и убойной силе они не шли ни в какое сравнение. Я удивлялся такому грубому просчёту планировавших операцию захвата.
Эскобар, почувствовав замешательство нападавших, сам решил атаковать. Подполковник отправил во фланг спецназовцам подразделение автоматчиков, прикрывая их пулемётным огнём.
Десантники, потеряв половину людей, чудом избежали банального плена. Они опять вызвали свою авиацию. Новый удар штурмовиков и вертолётов позволил «дельтовцам» унести ноги с взлётной полосы.
Слушая донесения подполковника Эскобара о ходе боя в Панте ди Партида, я начинал понимать, почему американцы так боялись советско-кубинского вторжения в свою страну.
Президент Риверо и Альберто Брукс находились в штабе. Мне по рации сообщили, что группе «морских котиков» удалось захватить радиостанцию. В эфире зазвучал голос интервентов, которые спешили сообщить, что север и юго-запад острова захвачены морской пехотой США.
Я связался со старшим лейтенантом Карденасом, выяснил обстановку и приказал поддержать огнём боевых машин контратакующих автоматчиков, с тем чтобы выбить американский спецназ с радиостанции. В это время Риверо принял, как оказалось, фатальное решение. Он на БТРе решил прорваться к радиостанции, уверенный, что её отобьют. Президент сам хотел в этот час обратиться к народу.
Командир батальона Карденас возглавил контратаку, которую поддержали миномёты резервистов. Взвод «морских котиков» отбивался недолго, они взорвали транслятор и с боем прорвались к морю, унося раненых. Президенту выступить по радио не удалось, а при возвращении в штаб случилось непоправимое – БТР был атакован вертолётами и сожжён.
Изуродованное тело Николаса Риверо с автоматом в руках доставили в штаб. Он даже после смерти не выпустил из рук оружие.
Президента похоронили вечером, во время передышки, когда стихла канонада, прямо во дворе штабного форта. Мы прощались с Николасом, когда предзакатное солнце окрасило кровавым багрянцем море и облака. Притихшие деревья вздрогнули от прощального залпа.
Я потерял друга, армия – главнокомандующего. Тавальянцы потеряли своего лидера. Это стало самым печальным итогом первого дня боёв.