Красный свет фонаря слабо освещал лица собеседников. В полумраке, как ни странно, легче говорить, легче излить душу. Застругин посмотрел внимательно на Ивана, как бы предлагая тому продолжить монолог. Иван закурил, вдохнул и продолжил:
- Я открыл для себя одну истину.
- И какую же? - тихонько спросил Алексей.
- Как это ни парадоксально звучит, но с дураками спокойнее работать. Они действуют по команде. А вот с людьми, у которых свои мысли, суждения, свой взгляд на события руководителю порой трудно. От умных людей стараются избавиться. И не просто куда-то перевести на другую должность, нет. Стараются прямо или косвенно довести коллегу до белого каления. И чем чаще, тем лучше. Подталкивают запить горькую, наложить от безвыходности на себя руки. И в случае подобного исхода, потом сказать: «Вот видите, мы же говорили, что человек ненормальный». Я никак не показываю, что чувствую каждодневную мерзкую опеку Гадищева. И это его очень бесит. Он, как старый гриб, что растёт на дереве, сося из него соки: получает удовольствие, когда травит человека.
- Я думал, что у вас в редакции тишь да гладь: всё же творческий коллектив. А здесь, как и у меня на службе, - не закончив мысль до конца, произнёс Алексей.
- Это айсберг. То, что ты видишь, изредка заходя сюда, одно. А вот подводная часть - совсем иное.
- Неужели, когда одному человеку больно, то от этого кому-то хорошо? - недоумённо спросил Застругин.
- Ты думаешь, мы открыли с тобой Америку в человеческих отношениях. С этим сталкивается каждое поколение со дня цивилизованного общежития людей. Партийные босы просто толкают своим поведением многих совершать проступки. А потом зовут в светлое будущее - коммунизм.
- Ладно, Иван, не тревожь душу мне и себе. Хотя мы и изливаем горечь из потаённых уголков, но меньше её не становится.
- Частенько преследует меня мысль,- закуривая уже в который раз, продолжил Иван, - бросить всё это и сбежать. Сколько можно стучаться и бить в глухую стену.
- Ждать, когда к начальству придёт озарение, не стоит, - сделал вывод Алексей.
- Коллега ты мой по несчастью. Озарение - внезапное подключение разума человека к информационному полю Вселенной. Мысль нашей планеты двигают другие. Номенклатура на это не способна, - заключил Иван.
- Быстрая память и быстрая здравая мысль - это плоды творческого человека. Отчасти и мы с тобой рождаем мелкие орешки на этом дереве.
- Ты принял для себя какое-то решение? - спросил Иван.
- Дальше работать с таким прокурором не хочу. Он не чистоплотный человек. Существуют райком, райисполком, областная прокуратура. Они звонят и влияют на ход следствия. А закон-то один. Сколько труда и нервов затрачиваешь на ведение дела, а в итоге пшик получается. Происходит раздвоение сознания. Трудно мозг разделить на две части. Трудно, Иван. Ты представляешь, я заметил, что у меня стала меняться походка от этих всяких дум и умозаключений.
- Это возраст, Алексей, меняет нас и наши привычки. А что дальше?
- Может в адвокатуру, может…
- Это плохо, когда может там, может здесь.
- Ты представляешь, меня даже из квартиры пытаются изгнать. Рука прокурора.
- Он загоняет тебя в угол.
- Я уже вышел из него с поднятой головой.
- Слушай, давай я позвоню Аркадию Петровичу Горошевичу нашему бывшему редактору. Его после партшколы направили в редакцию соседнего района. Зачем вот человека дёргали?
- Здесь кому-то не понравился.
- Съезди, посмотри, поговори.
- Я об этом варианте и сам думал. Ладно, Иван, спасибо тебе. Я подумаю.
- Главное - не бросай поэзию. Это твоя отдушина. Наверное, кто-то нас проверяет на крепость.
- Может быть,- сказал Алексей прощаясь. - Мы ещё молодые. Прорвёмся. Пока.
- До встречи.
Продолжение
http://proza.ru/2022/01/29/236