Из Нерюнгри в Алдан я летел грузовым, почтовым самолетом Л – 310. Не знаю чьего он производства то ли американского то ли чехословацкого, но самолетик был небольшой и дребезжал всеми своими фибрами. Я сидел между почтовых мешков и связок и стойко переносил этот перелёт, который был похож на поездку на тяжелом грузовике.
Не стоит, наверное, описывать все мои мытарства и унижения перед служащими аэропорта, чтобы добиться такого «комфортного» полета, но и за это я им был премного благодарен. Билетов на рейсовые самолеты не было, а мне срочно надо было в Алдан. Сын находился в критическом состоянии. Невестка прислала телеграмму, что Сергей сломал ногу и лежит в больнице.
Час полета мне нелегко дался, но, сойдя с самолета в Алдане, я не ринулся в Томмот, в поселок Синегорье, где жил мой сын, а прямиком направился в районную больницу, где надеялся увидеть сына, поверженного травмой или хотя бы узнать о его состоянии.
Что меня вело в районную больницу я не знаю, но я шел, выспрашивая дорогу туда. В больнице я узнал, что лежит он именно там, в травматологии, и назвали даже номер палаты.
Когда я вошел в палату, меня удивленно встретила жена сына Наталья. Она уже была там.
----А как ты узнал, что Сергей лежит здесь? – удивилась она.
---- Меня кровь привела! – ответил я.
Я осмотрел сына и пришел к выводу, что надо срочно принимать меры по его спасению: переломленная нога уже начала чернеть, пальцы ног стали черными. Началась гангрена. Я не врач, но и без врачебной практики было ясно: ногу придется отрезать.
Сын рассказал о своей аварии.
---- Я сваривал ковш экскаватора, - начал он свой рассказ.
---- Ты разве сварщик? – тут же удивленно спросил я. – Ты же шофер!
---- А у нас в поезде все сварщики, кто умеет…
---- А на экскаваторе как оказался?
---- По той же причине. Кадров –то у нас не хватает… Север. Тут всё можно.
---- А техника безопасности?
---- По воде вилами…
---- Понятно, - покачал я головой, = Можно сказать – на высоте…
---- Ох, матушка Россия! – тяжело вздохнул я. – Да, ты многое умеешь! В прошлый приезд видел, что у тебя в квартире творится. Комната завалена магнитофонами, радиоприемниками, телевизорами. Не зря в детстве и юности поломал много техники. Сначала бабушкин радиоприемник, затем магнитофон «Спутник», который был мною тебе куплен. Ты все Высоцкого на нем крутил и жаловался, что негромко играет. Ну и докрутил, что он совсем замолчал, потом телевизор «Рассвет», который все не расцветал…
---- Да ему даже из Тынды технику на ремонт привозили. Я уж не перечила, - Добавила Наталья. - Вот и сюда, в палату, приказал привезти телевизор, Видите, даже дистанционное управление здесь настроил.
Я видел, что от его кровати к телевизору тянутся провода. Пульты дистанционного управления телевизором в России массово появились позже. А он без ноги сумел в середине восьмидесятых по-своему это сделать.
«Вот беспокойная, творческая душа» - думал я, – Нога уже начала чернеть, а он еще о деле думает…» = Так что же случилось? Рассказывай, Я тебя перебил…
---- Машина «Татра» на меня наехала.
=== Как так?
===Я заварил ковш. «Татра» готовился подцепить сварочный агрегат, пятился задом к агрегату, я поднял дышло сага. Но дышло сага не имело фиксирующей подножки. Дышло вырвалось у меня из рук и придавило мне ногу. Я упал. Шофер «Татры» бежал меня выручать, когда я заметил, что «Татра» потихоньку задом двигается ко мне. Шофер «Татры» газ совсем не сбросил, заднюю скорость не выключил, торопился ко мне. Я, когда закричал «Сейчас нас обоих задавит!» он кинулся к машине. Пока добежал, скорость выключил, было уже поздно, «Татра» наехала на меня. Я даже слышал, как нога захрустела.
==== А дальше что?
---- Дальше всё очень просто. Аптечка в машине была. Мы перетянули ногу жгутом, остановили кровь и поехали искать медиков. А сам знаешь какие на Севере дороги, и как далеко друг от друга северные поселки… Пока искали медиков, пока добрались до Алдана, видимо, передержали жгут. Надо было время от времени его отпускать, давать крови в ноге обновиться. Мы этого не делали. Но врачи ещё надеялись. Нейрохирург из Киева здесь был, обнадежил. Ногу собрали, сложили и вот неделю ждали, что нога восстановится, а оно видишь. что….
---- Вижу, - сказал я, - завтра же пойду к вашему начальству, врачей подниму…
---- Сегодня суббота, завтра выходной. Где кого ты найдешь?
----- Много ты знаешь, а что надо было отпускать жгут, не знал, - упрекнул я сына.
=== Мне не до того было… Я боялся потерять сознание.
Я устыдился своего упрека.
---- Я уже ругалась с врачами. Чего они ждали целую неделю? – вмешалась жена Наталья. - Вот до чего довели, - указала она на загипсованную ногу мужа.
---- Сегодня же найду главврача этого заведения, - пообещал я.
---- Поздно сегодня уже. Скоро темно будет… - остановил меня сын.
---- Темнота разговору не помеха. Буду ему звонить.
Я пошел в ординаторскую хирургического отделения, попросил хирургических сестер позвонить заведующему отделением.
Разговор мой с заведующим был коротким, но содержательным. Не хочу его повторять, скажу только, что он пообещал все время держать сына под капельницей, а в понедельник собрать консилиум врачей.
Этим я и довольствовался. И зря. В понедельник, когда мы с Натальей приехали к Сергею в палату, чернота ноги распространилась уже на всю ступню.
Я кинулся в Синегорье. В первую очередь постарался застать начальство строительно-монтажного поезда. Конторка их располагалась в небольшом вагончике. Вагончик не располагал к уюту, но люди в нем оказались весьма сговорчивые. Когда я сообщил им о состоянии Сергея, они, внимательно выслушав меня, сказали:
---- Мы окажем Сергею всевозможную помощь. Оплатим самолет, куда повезете, протез и все, что потребуется. Только бы он остался жив. Человек он хороший.
Я весьма остался доволен их ответом и побежал в бухгалтерию предприятия. Там я заинтересовался актом расследования несчастного случая, и тоже был доволен им. На Сергея и шофера «Татры» не возлагалось ни одного процента вины. Я понял, что про промашку шофёра Сергей умолчал. Сергей пожалел шофёра, платил бы тот всю жизнь Сергею за потерю трудоспособности. Ну я, тоже, конечно, умолчал.
На эти «побегушки» ушел почти весь день. Синегорье располагалось отдельно от Томмота, а Томмот был далеко от Алдана. Так что в районную больницу я в понедельник не успел. На следующий день, во вторник, я поехал в районную больницу, а это расстояние в 78 километров, и дорога не ахти. К обеду собрал врачебный консилиум, а он состоял из заведующих терапевтическим и хирургическим отделениями, заведующего районной больницы.
Чего мне это стоило не стоит рассказывать. Они заверили меня, что вызовут из Тынды санитарный самолет, а Сергея продержат под капельницей беспрерывно до самого самолета. Мне пришлось согласиться. А что мне оставалось? Я не мог Сергею помочь, хотя у меня в голове и крутились сомнения: а хорошее ли это решение, доживёт ли Сергей до прилета самолета, перенесет ли перелет и операцию? Не зайдет ли гангрена в живот, тогда всё, сына не спасти?
Но, слава богу, Сергей выдюжил. В самолете мы: я, жена, дети, мать, успевшая прилететь в Алдан, переживали за него, как за малое дитё, но он выдюжил и перелёт. В Тынде нас уже ждали. Скорая помощь быстро доставила нас в городскую больницу, там собрали свой консилиум, и женщина-хирург сразу уложила Сергея на операционный стол хотя и была уже ночь. Нам пришлось ждать конца операции. После операции хирург вышла и упрекнула меня:
---- Что же вы тянули столько времени?! Отрезать пришлось почти всю ногу и резали уже по плохим тканям. Ещё бы день-два и… Но парень он стойкий! Должен справиться.
---- Да разве это мы тянули! Хорошо, если выправится. Где он?
---- В третьей палате. Утром приходите. Сейчас ему нужен покой.
Я поблагодарил хирурга за помощь и сочувствие. Есть на свете врачи не в пример алданским - больше недели держали его в Алдане. Надеялись…
Утром мы пришли к нему в палату и увидели, что лицо у него из землистого сделалось розовым. Он даже показал нам рукой до каких пор ему отрезали ногу, и сказал:
---- А я будто пальцами сейчас шевелю.
Вот и всё. Так мы спасали Сергея. И тут моя заслуга ничтожна. Основное сделали алданские и тындинские врачи. Их надо было только подогнать. А главное дело совершили руководители СМП. Спасибо им, спасибо всем, кто принимал участие в спасении Сергея. Его знали даже в Тынде. О нем даже здесь было такое мнение – мастер!