Петр Самуилович уже полночи крутился в кровати: сон все никак не шел.
Он несколько раз довел счет слонов до сотни, а сна, как ни бывало.
Старичок пробовал их считать с промежутками, с паузами, с глубоким вдохом и без него.
Пытался он их посчитать, плотно прищурив правый глаз и приоткрыв слегка левый.
Не было сна, хоть тресни.
Он пару раз вставал, пил липовый чай, настойку валерианы.
Вновь ложился, опять считал животных.
Вставал, наливал воду в тазик.
Пробовал окунать в нее свои худенькие ноги.
Но ни горячие и ни холодные ванны, ванны «так себе» для ног, хоть стреляйся, не смогли ему помочь.
Даже снотворное, Димедрол и Фенозепам, ему были "не в коня корм".
Наконец, в четвертом воровском часу ночи, он все же решился сделать еще парочку копий банкнот (дензнаков государства).
Наши друзья могут подумать, что дед – фальшивомонетчик.
С точки зрения юриста, да, конечно, по нему страдает уголовный кодекс.
А по понятиям, конечно, нет.
Подумаешь, он «сварганит» пару сотен «деревянных»!
Читателя придется сразу успокоить: не было у деда ни клише банкнот, ни печатной машинки, и рисовал он крайне плохо.
У деда было Зеркало.
Именно Зеркало, с большой буквы, в названии его, раритет.
Если кому-то довелось бы спросить у Самуиловича, «откуда растут ноги», дескать, откель полунищему ветерану привалило это счастье, он просто промолчит.
Не помнит он, не помнит.
Зеркало это было в их роду всегда, и кто его создал-изготовил, сказать было нельзя.
Ну, так вот.
Зеркало явно было творением искусных мастеров: в позолоченной рамке и с «двойным дном».
Словом, оно напоминало чем-то зеркальный шкафчик, который висит в ванной почти всех наших граждан.
Были на этом зеркале и крючочек, и замок.
Замочек – внутренний, крючок – золотой.
Но не было ключа.
«Ну, нет ключа, ну и ладненько! Что можно в зеркале хранить-то?» – подумал дед, когда вступил в наследство зеркалом, будучи еще молодым.
А тут, после шестидесяти пяти его полных лет, ему сподобилось ключик тот и отыскать.
Нет-нет, он не был золотым.
Он был из платины!
Но дед, конечно же, об этом не знал.
Ну, да ладно.
А коль есть ключик и замок, то, как их не попользовать-то?
Чисто, грех!
Вот старичок и ковырнул в скважине замка платиной ключа.
Дверца Зеркала возьми, да и откройся.
И тут, бог мой, по просторам зала (зеркало висело в зале) понеслась тройка лошадей, да с бубенцами!
Лошадки маленькие, а звук от бубенцов – звонкий, веселый и большой.
Да, ладно бы одни лошадки стали ржать игриво: за ними вился в воздухе след!
Снежный след, чисто метель, или пурга.
Петр Самуилович, зябко поежившись и набросив на себя халат, бросился ловить тройку лошадок.
До седьмого пота животные загоняли деда.
Но их он изловил и вновь загнал в «стойло».
Немного постояв возле Зеркального шкафа и убедившись в тишине внутри него, дед вновь открыл Зеркало.
Опять тройка лошадок, в «яблоках» и с бубенцами, морозным воздухом наполнила весь зал.
Самуилович вновь согрелся, изловив гостей из зазеркалья.
Поместив их в чудо-шкаф, наконец, он заметил, что тройка лошадей, точь-в-точь похожа на лошадок с новогодней поздравительной открытки от детей.
Дед снял открытку с Зеркала и вновь открыл его замок: лошадок не было!
Вот тут-то все и началось, и «поехало».
Что бы сделал наш уважаемый читатель, коль у него под рукой был такой прекрасный "дубликатор"?
Так «окрестил» дедушка чудесный раритет.
Быть может, вы, друзья, подумали о драгметаллах, жемчуге, алмазах-бриллиантах, не позабыв об эквиваленте стоимости товаров, об денежных знаках государства.
Сказать, что Петр Самуилович был равнодушен к деньгам, было нельзя.
Но, тем не менее, он сразу не включил печатный станок: месяц был на исходе, кошелек пенсионера был почти пуст.
Отсутствие оригинала денежных купюр (в кошельке гремела мелочь в металле) его ничуть не расстроило.
Ему было, чем заняться.
Еще в молодом возрасте, скитаясь на своем стареньком авто по городам и весям, в Гусь-Хрустальном он приобрел шесть хрустальных фужеров.
Через пятнадцать лет из них осталось лишь четыре.
Вот и решил дедушка пополнить хрусталя запас.
Особенно себя не заморачивал тем, почему поздравительная открытка-дубликат в Зеркале ожила, а не было ее клона-копии.
Взяв в руки фужер и получив его изображение в Зеркале, старичок ключиком открыл замок.
Из «дубликатора» выпал фужер и, ударившись о пол паркета, рассыпался на множество осколков.
Чертыхаясь, дед минут пятнадцать пылесосом собирал «слезы» хрусталя.
Теперь, уже страхуясь, под Зеркалом он расстелил перину.
Со знаньем дела, получил восемь прекраснейших фужеров.
Было подумал, не открыть ли ему бизнес по производству хрусталя, но что-то тогда его остановило.
Ему, также по наследству, достался привезенный из Германии столовый фарфоровый Сервиз «Модонна», на двенадцать персон.
В нем, с годами, не хватало двух суповых и трех десертных тарелок.
Ничтоже сумняшеся, он «дубликатором» ликвидировал их некомплект.
У него в баре меблированной стенки стояло несколько пустых бутылок от бальзама, виски, коньяка.
Выбросить их в утиль ему было жалко: уж очень он ценил подарки от своих детей.
И, вот, среди этой стеклянной тары почти «затерялась» початая чекушка русской водки.
Она была наполовину пуста.
А выпить-то ему тогда, ой как захотелось.
Раз пять или шесть он продублировал и водку, создав у себя надлежащий запас.
Открыв баночку соленых огурцов и достав квашеной капусты, дедушка, на все пятьсот грамм беленькой, отметил чудо дубликата.
Сознание его, в хмельном угаре, потеряло «тормоза».
Не было нужного «стоп-крана» для его локомотива пьяных мыслей – супруги.
Она уже две недели гостила у детей в Питере.
Самуилович решил «напечатать» денежку.
В его кошельке была лишь одна бумажная купюра – десять рублей.
Петр Самуилович, хоть и подшофе, но все же опасался провести эксперимент с дензнаком.
Он внимательно осмотрел купюру и долго не решался сделать ее дубликат.
Ведь на купюре изображение реки Енисей сулило не только дом залить водой, но и утопить весь город.
Но «тормоза» ведь не держали, и старичок, прижав дензнак к стеклу Зеркала, открыл замок.
Задержав дыхание, он приоткрыл дверцу.
Воды не было, и на пол упал новенький хрустящий дубликат десятки.
Минут двадцать пенсионер трудился, пополняя свой бюджет.
Разложив три сотни десяток в стопки, он мнил себя миллионером.
А это ведь – всего три тысячи рублей.
Прошло часа три, и он, протрезвев, обнаружил, что на купюрах всех стоят одинаковые номера!
«Ну, вот, работа вся пошла насмарку! Придется этими бумажками топить печь на даче!» – подумал дед, открыв входную дверь и нажав кнопку звонка соседа.
«Кирилл! Будь ласка, одолжи на пару «сек» запас дензнаков, сколько можешь! Верну минут через пятнадцать, вдвое!» – он выпалил экспромт открывшему дверь мужчине.
«Может, старый, тебе еще и ключи от моей квартиры и авто отдать?» – засмеялся сосед.
«Нет, в натуре, зуб даю! Все до копеечки верну! Через пятнадцать минут, вдвое!» – взмолился дед.
Он знал, что денежки у соседа водились!
«Подожди пару минут!» – сказал Кирилл, закрыв за собой дверь.
Минуты через три он открыл дверь и, протянув Самуиловичу пачку банкнот, улыбнулся: «Извольте, дорогой сосед, подписать расписку!»
Поставив свой автограф, дату на расписке, ветеран почти бегом бросился к себе в квартиру.
Из пачки купюр он извлек и разложил перед собой дензнаки всех существующих достоинств.
Восемь тысяч восемьсот шестьдесят пять рублей, сумма немалая, заставила его кряхтеть и цокать языком: «Ай да, Петруха! Ай да молодец! Красавчик! Ну, чисто, миллионщик!»
Присвистывая от радости предвкушения богатства, он стал множить капитал.
Через пятнадцать минут он уже звонил в двери Кирилла.
Вернув ему свой долг и порвав, у него на глазах, расписку, Петр Самуилович вошел в свою квартиру.
Пройдя в зал, он лихорадочно стал считать купюры.
Его теперь не волновала одинаковость номеров на дензнаках.
Он решил тратить денежки потихоньку.
«Авось пронесет! – слюнявил он свои тоненькие пальцы, ведя счет – А там и смерть не за горами!»
Куча бумажек на его диване в зале была аккуратно сложена им в стопки купюр, по их достоинству.
С карандашом в руках, ветеран окончательно подсчитал дубликат.
«Четыре с лишним миллиона! Да это же – три моих квартиры!» –засмеялся старичок и налил себе рюмашку горькой.
Выпил, смачно закусил и вдруг увидел муху.
Вернее, он вначале услышал ее противное жужжание, а потом увидел и ее.
Она, покружив по залу, села на люстру.
Петр Самуилович сбегал на балкон за мухобойкой и стал гонять муху по залу, пытаясь ее истребить.
Муха, издеваясь над дедом, все кружилась, никуда не садясь.
Дед уже готов был метать гром и молнии.
Наконец, муха, в крутом пике, уселась прямо в центре Зеркала.
Петр Самуилович короткими крадущимися шажками подошел к зеркалу, осторожно поднял рукой мухобойку и со всей звериной яростью шандарахнул ей по мухе.
А муха-то – на Зеркале.
От удара по нему поползли трещины, и тысячи осколков «дубликатора» упали на паркет.
Дед посмотрел на диван.
На нем денег не было.
Он открыл стеклянные дверцы шкафа стенки: «продублированные» фужеры и тарелки также исчезли!
Звонок во входную дверь окончательно отрезвил мысли деда: пришел Кирилл за пропавшими и у него деньгами.
Петр Самуилович на цыпочках подошел к входной двери.
Еле слышно вздохнув, не включая свет и подмигнув своему отражению в зеркале, он осторожно посмотрел в дверной глазок.
Там, на лестничной площадке, переминаясь с ноги на ногу, стоял Кирилл.
Он что-то теребил в руках, оглашая площадку отборным матом.
«Не буду открывать! – попятился от двери дед – Нет меня дома! Нет».
Эх, если бы знал старичок, что все его фокусы с родной «валютой», хрусталем и фарфором не стали тайной для соседей.
Но, не тех соседей, которыми у нас зовут граждан, проживающих рядом с нами.
Автору не хочется пугать дорогих читателей тем, что помимо ангелов, нечистой силы и, конечно, бога, все поступки и дела, и даже наши мысли, известны тайному соседу.
Такой сосед был и у Петра Самуиловича.
Правда, проживал он не на его этаже и не в соседнем доме.
Уже почти тридцать земных лет, по окончании строительства пятиэтажки деда, этот «сосед» гостил между вторым и третьим этажами панельного дома.
Самуилович, аккурат, жил на его втором этаже.
И, если бы ему кто-то сказал, что за жильцами дома в их тринадцатом районе следит неусыпный «вражий» глаз, то глашатая этого ожидал бы, вы знаете, что.
За шесть часов экспедиции гостей, на Земле поменялось многое.
А в этой стране, изучаемой визитерами, успел поменяться даже общественно-политический строй.
Но это их совсем не «парило»: поменялся ее базис, но была ведь неизменна их надстройка, душа граждан.
Время для визитеров на нашей планете текло по их часам.
И, если бы человеку довелось услышать речь визитеров, живущих в межъэтажье, его слух смог бы различить лишь непонятный шелест-свист, сменяемый иногда протяжным воем-визгом.
Словом, за один час жизни непрошеных гостей на Земле проходило пять лет.
Читатель волен сам определить, что являлось Зеркалом для тех гостей: Зеркало - раритет, периодически появляющееся в той или иной земной семье, или душа самого человека.
Итак, шестой вариант, эксперимент, если хотите, экзамен жизнеспособности (целесообразности) человеческого бытия на Земле был бессовестно провален.
Провален худеньким старичком, его небывалой жадностью.
К слову сказать, другие пять, бывших до этого, попыток отразить свою будущность души в Зеркале судьбы, говорили о закате эры Человека.
Жадность, гордыня, лень, трусость, зависть, злоба – вот небольшой перечень причин ее конца.
***
«На этом, уважаемый Арнагон, утверждать можно, что пора Третьей планете сменить своего властелина. Себя возомнившим центром мира, нынешний хозяин исчерпал свои ресурсы, чтобы душу излечить. Пора сворачивать экспедицию и седлать коней!» –просвистело странное существо, похожее на пушистого медвежонка.
«А как же «правило семи», высокочтимый Архист? Ведь не было у нас седьмого теста? Как хороша пословица народа Земли: «Семь раз отмерь, один раз отрежь»! Так почему бы и нам седьмой раз не отмерить? К слову сказать, и Зеркало готово на пятом этаже, в двадцать девятой квартире» – провыло существо, похожее на земного волка.
«Будь же по - твоему, Дающий шанс! Включи таймер и запусти процесс трансформации в Зеркале!» – оглушительно хлопнул лапой «медвежонок».
***
А между тем, в двадцать девятой квартире у детской кроватки, качая головой, сидела молодая женщина.
Она только что грудью покормила малыша, и он заснул беспокойным сном.
Молодой мамочке предстояло решить непростую задачу.
Еще до рождения ее Васечки, врачи предупреждали, что ее малыш болен смертельным заболеванием.
Спинально-мышечная атрофия – этот его диагноз не смог прервать зарождающуюся жизнь.
Мамочка решила: «Васютка ее будет жить! Мы будем бороться за его жизнь!»
Но легко сказать, бороться!
А, как и чем?
Где взять лекарство?
Мало того, что генетическое заболевание Васеньки можно было излечить всего одной инъекцией препарата «Золмгенсма», так ведь его же в государстве нет!
Оно доступно лишь для граждан другого государства.
А стоимость его в два миллиона и сто двадцать тысяч долларов США для семьи мамочки баснословно неподъемна.
Честно сказать, государство пыталось лечить Васечку гораздо более дешевым препаратом «Спинразой».
Но, если всего однократной внутривенной инъекции «Золгенсмой» будет достаточно на всю жизнь ее ребенка, то «Спинразу» требуется вводить в спинномозговую жидкость ее грудничка, четырехкратно каждый год.
Васечке вчера исполнилось одиннадцать месяцев.
Время для лечения (до двух лет) пока еще есть.
Но нет нужного лекарства.
К слову сказать, в соседней квартире у ее подруги Люды аналогичным заболеванием больна была ее дочь Марианна.
Возраст девчушки, для ее излечения был критическим: ей через пару недель будет два годика.
Не ввести препарат, и ребенок просто погибнет.
Заболевания детей сблизили соседей.
В свободные минутки, Мария, мать Васечки, и Людмила друг другу изливали душу.
Как же помочь их малышам?
Вчера, ближе к вечеру, нежданный добрый аноним в почтовый ящик двадцать девятой квартиры опустил конверт.
На нем Мария прочитала: «На счастье! На здоровье!»
Еще на ходу, на лестничной площадке, мамочка вскрыла конверт.
В нем была фотография флакона с препаратом.
Наискосок, на этикетке пузырька, значилось: «Золгенсма».
Мария расплакалась навзрыд, в обиде, что кто-то так издевается над ее горем.
Уже открыв входную дверь, она еще раз осмотрела конверт.
Сердце ее радостно забилось: в нем была подробная инструкция, как правильно использовать Зеркало судьбы, в которое превратилось зеркало в коридоре.
Особо подчеркивалось, что процесс визуализации-трансформации препарата можно будет провести лишь однократно.
Выполнив трансформацию препарата в Зеркале, Мария осторожно извлекла из него пузырек с генетическим лекарством.
Со слезами на глазах, она подошла к кроватке своего сыночка.
Васечка ее уже проснулся и болезненно потягивал свое худенькое тельце.
Молодая мамочка покормила малыша и горестно вздохнула.
Казалось бы, что вот оно – счастье.
Одна инъекция – и Васечка здоров и будет долго жить.
Приняв какое-то, только ей одной посильное решение, молодая гражданочка, с младенцем на руках, вышла из своей квартиры.
На вопросительный взгляд Людмилы, открывшей ей по звонку входную дверь, она протянула ей пузырек с генетическим препаратом: «Это – твоей Марьяночке! Ей сейчас нужней. А нас же время подождет!»
Сказала и заплакала навзрыд, обнимая малыша.
«Ну, вот! Теперь и Землю подождет Вечность субстанции» – завыл Арнагон, вопросительно взглянув на шефа.
Архист, немного подумав, засвистел: «Снимай датчики слежения по всей Земле! У них теперь будет работа на Четвертой планете Солнца».
«Да, и не забудь, как в прошлый раз, «свернуть» наше Зеркало» – усмехнулся он.