Погожий летний день, залитый солнцем, берег речки, по которому босиком прохаживается женщина в тёмных очках, заходит по колено в воду, стоит, блаженствуя. Другая плавает у самого берега, плещется рядышком. А третья дама плывёт меж лилий вдоль реки и поёт. Вот она уже скрылась за изгибом, доносится только её песня. Потом и она затихает, но минут через десять новая песня звучит всё сильнее, и вот уже на берег выходит довольная, улыбающаяся, в радужных капельках воды певунья.
- Ах, как же хорошо, мои дорогие! Даже уходить не хочется!
Подруги оделись в лёгкие сарафаны и зашагали в тени деревьев: вот такой уютный подход был в этом месте к речке – небольшой лесок.
- Зинаида Ивановна, ты сегодня явно в голосе! Вон как распевала, на всю речку! А сейчас идём ко мне на чай! Будем стихи читать, Валентина Михайловна, ты новые написала?
- Есть немного, Валентина Тихоновна. Ну, а вы с Зинаидой, как всегда, классиков читать будете? Кто на очереди – Пушкин, Лермонтов или Фет?
Так, весело переговариваясь, приятельницы не спеша шагали по улице. Спешить им было некуда: все на пенсии, на заслуженном, как принято говорить, отдыхе. Для героини нашего рассказа он наступил не очень давно, так как мало кто рвался на работу врача туберкулёзного отделения, где долгие годы и трудилась З. И. Гридаева.
Человек удивительного такта, высокой интеллигентности, душевной щедрости и доброты, обладающий разносторонними глубокими знаниями, Зинаида Ивановна постоянно тренирует свою память и занимается саморазвитием, как интеллектуальным, так и физическим. Подумать только – в свои восемьдесят с лишним лет она почти садится на шпагат!
Что ещё в ней поражает – она с самого детства пыталась и до сих пор старается всё помнить! А помнит она свою жизнь с двух (!) лет!
- Я даже пыталась вспомнить, как родилась на свет: закрою глаза и думаю, думаю, вспоминаю, представляю, но так ничего из этого не вышло… А вот наш домик в селе Аксай, где я родилась, помню. Тогда он мне казался большим и с высокими-высокими ступеньками (аж четыре!) И помню по выходным, когда папа, Иван Терентьевич Моисеев, приходил с рыбалки, то вываливал из ведёрка раков на пол, и они ползали, сплетаясь клешнями, большие, серые, страшные.
А мама, Надежда Тимофеевна, в девичестве Скрынникова, собирала их в кастрюлю, мыла и варила. Когда мне было три годика, мы переехали в Сталинград. Помню войну, вой сирен и громкий голос: «Внимание, внимание! Воздушная тревога!» И мы с родителями и маленькой сестрёнкой Людой бежали в бомбоубежище. А когда родителей не было, то мы с сестрёнкой прятались в «самое безопасное место» - под кровать!..
Помню эвакуацию по горящей Волге, мы плыли на барже прямо по огню.
Потом шли долго, на берегу Эльтона все беженцы набирали в мешки соль. Её можно было обменять на продукты, на хлеб. Поселили нас в городе Мелекес (Дмитров град). В 1944 году папу назначили на службу в станицу Слащёвскую (недалеко от Вёшенской). К тому времени братику Борису исполнился годик. Папа часто встречался с Шолоховым, который любил держать на коленях Борю и няньчиться с ним. Это теперь я понимаю, что видела воочию великого писателя, а тогда он был для нас просто дядя Миша.
Зинаида Ивановна всё рассказывала и рассказывала, вспоминая, заново переживая, то улыбаясь, то смахивая слезинки. В 1945 году девочка пошла в начальную школу. Школа была маленькая, все ученики сидели вместе, а учительница давала разные задания, в зависимости от возраста учеников. Иногда малышню подвозили добрые односельчане на телегах, запряжённых лошадьми или быками. Колёса телеги подпрыгивали на неровностях дороги, а ребятишки тянули громкоголосо: «Ааааааааааа», звук вибрировал, дребезжал, а дети весело смеялись. Да, у каждого поколения – свои радости и поводы для веселья.
Затем был переезд в Елань, учёба в Голевской семилетней, а потом в Зелёной средней школе № 1. Её одноклассник, Василий Владимирович Пивоваров, так вспоминает те годы: «Тёплая аура наших учителей передавалась ученикам. Педагоги не просто давали знания, а учили жизни, вкладывали душу, старались, чтобы мы были разносторонне развитыми, понимали красоту во всех её проявлениях – красоту природы, музыки, произведений художников и литераторов. Математику у нас вёл Алексей Григорьевич Горбачёв, но именно он научил нас слушать и любить классическую музыку – вальсы Штрауса, полонез Огинского и т. п. А ещё он умел очень мило шутить:
- Кто у нас пойдёт сегодня отвечать к дощечке? – и чаще всего выручала Зиночка. Она первая поднимала руку и шла к доске, покрываясь румянцем, потому что была очень стеснительная и застенчивая. Начинала доказывать заданную теорему сначала робко, а потом вдохновлялась и её уже было не остановить. А какой замечательный драмкружок организовала молодая учительница литературы Римма Хасановна Агишева! И Зиночка всегда была там первая! Ставили отрывки из спектаклей «На дне» Горького, «Вишнёвый сад» Чехова и другие. Как убедительно звучали слова, которые выразительно произносила Зина: «Человек – это звучит гордо!»
Да, поколение того времени воспитывалось на других нравственных принципах. Зину Моисееву и её сверстников учили такие педагоги, как Пётр Григорьевич Смолин, преподносивший материалы о звёздах и планетах на уроках астрологии так, что ребята смотрели на него, словно зачарованные. Он ещё и картины писал, и струнный оркестр организовал! А Лидия Афанасьевна Мельниченко была настолько артистична, что Голливуд отдыхает! Многие девочки брали с неё пример: учились красиво говорить, двигаться и элегантно одеваться. Зина, как губка, впитывала всё лучшее, что давали ей преподаватели. Плюс ко всему – она многое читала сверх школьной программы. Вокруг Зиночки на переменах всегда собиралась стайка девчат, они то и дело шептались о чём-то, смеялись, обсуждали».
Но несмотря на все её успехи, чёткого желания, какую специальность выбрать, куда поступать, у девочки не сформировалось. Сидела однажды после сдачи последних экзаменов в школе, и на ум пришли слова из маминого стихотворения: «Зинаида – зодчий, значит, строит дом!» И девушка поехала поступать в Московский инженерно-строительный институт. Сдала экзамены на две пятёрки и две четвёрки! Сказали, что и по конкурсу прошла, а когда приехала на учёбу, то её ошарашили словами: «Вы по конкурсу не прошли…» Пришлось возвращаться.
Год Зина работала и готовилась к поступлению в ВУЗ, теперь уже целенаправленно: решила поступать в медицинский в Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Мама с папой поддержали, так как там жили родственники: бабушка Феня, дедушка Тимофей и тётя Аня, значит, жить есть где. Были в городе и другие ВУЗы, в том числе и сельскохозяйственный, где в основном учились парни. Даже такая поговорка бытовала: «В сельхозе – что ни девочка, то плюнь, а в меде – что ни плюнь, то девочка». Эта шутка не развеселила Зинаиду, когда она узнала, что не прошла по конкурсу. И тут она поступила так, как и сама от себя не ожидала: стала приходить на занятия вместе с первокурсниками. Когда закончился семестр, неуспевающие отсеялись, а Зина училась прекрасно и была зачислена уже официально. Вот так из робкой, стеснительной девочки рождался борец, рождался упорный характер, рождался человек, умеющий достигать поставленной цели.
Правда, смущение от откровенных взглядов южных мужчин-кавказцев не покидало её никогда. Может быть, поэтому она выбрала работу по направлению в Сибирь, в Кемеровскую область, в город Мариинск. Там она растворилась в новой должности участкового врача. Длинными зимними вечерами, пригревшись в кресле, улыбалась, вспоминая наказ матери: «Смотри, доченька, пока не получишь специальность – никаких мальчиков!». Она наказ выполнила, а улыбалась потому, что знала, как мама молоденькой девушкой сбежала из дома к будущему мужу, как поженились с отцом без разрешения родителей, и на свет появилась она, сестра и брат. У каждого в этом мире своя судьба.
У Зинаиды Ивановны сложилось так, что своего суженого она повстречала в 27 лет. Брак был счастливым, одна за другой родились три дочери: Люда, Оля и Ярослава (младшая родилась уже в Елани). Старшей дочери сибирский климат не пошёл, и мама с детьми и супругом Юрием переехала в Елань, где проработала врачом почти пол века! Через восемь лет мужа не стало…
- Наш коллектив был прекрасный! Как одна дружная семья. Я никогда не разделяла медперсонал на высшие и низшие чины, для меня все были одинаковы – что санитарка, что медсестра, что врач. В каждом видела просто человека. И если случалось отмечать какой-то юбилей, или профессиональную дату, то за праздничным столом сидели все, не взирая на должности.
Её коллега доктор Веркина Вера Андреевна всегда очень высоко отзывалась о профессиональных и человеческих качествах Зинаиды Ивановны. Она говорила, что Зинаида Ивановна никогда ни на кого не повышала голос, уважительно относилась к каждому больному, хотя контингент среди туберкулёзников зачастую был из тех, кто освобождался из мест не столь отдалённых. И ей отвечали взаимным уважением буквально все.
С поста заведующей туботделением З. И Гридаева уходила на 13 лет, когда ей предложили работать начмедом, то есть – заместителем главного врача по лечебной части. Зинаида Ивановна считает, что ничего особенного в этой должности она не совершила, просто чётко выполняла свою работу – и всё.
- Вот Владимир Иванович Фролов, например, как только стал главным врачом, сразу ввёл новшества – дежурства врачей. А я ничего нового не придумала.
Но зато её труд начмеда ценили другие. Ведь у неё всегда и всё было в порядке, и в бумагах, и в деловых отношениях. Выручала её предельная корректность, умение разрулить спокойно любую сложную ситуацию. Врач функциональной диагностики Валентина Михайловна Солопенко вспоминает такой случай:
- Получили мы аппаратуру для кабинета ЭКГ. Раньше она была не такая современная, и её требовалось заземлить для безопасной и нормальной работы, подыскать место, где бы она функционировала без сбоев электросети. Мы прошли со специалистами все кабинеты, но нигде ничего не подошло по техническим параметрам, и только в кабинете начмеда аппаратура заработала хорошо. Зинаида Ивановна сразу предложила перейти в другое место, а в её кабинете до сих пор располагается кабинет ЭКГ.
Другой человек мог бы и упереться, мол, привыкла здесь за много лет, но только не Зинаида Ивановна. Она считает свой поступок само собой разумеющимся. Но именно это и ценно. После 13 лет она снова вернулась в родное отделение, где продолжала работать врачом-фтизиатром. Приходилось лечить и безнадёжно больных с диагнозом: рак лёгких. Уже нет в живых бывшей пациентки Шевцовой Полины Васильевны, но живы её слова в памяти снохи и сына: «Зинаида Ивановна мне родной стала, я её просто боготворю!»
Доктор подолгу беседовала с Полиной Васильевной, понимая, что она уходит, и ей так нужны добрые слова, вселяющие надежду. И больная до последнего часа верила в хороший исход… Ушла со спокойным сердцем.
А Зинаида Ивановна, когда ей перевалило за восемьдесят, со спокойным сердцем ушла на пенсию. Заходит к ней как-то В. М. Солопенко и видит такую картину: Зинаида сидит у экрана телевизора, который внук Костя настроил, как ноутбук, и внимательно повторяет незнакомые слова за голосом из телевизора.
- А чем это ты занимаешься?
- Немецкий язык учу.
- Зачем?
- Ну, как зачем? Олечка живёт в Германии, в счастливом замужестве, зять, она и внуки знают и русский, и немецкий, а я только русский. Так не пойдёт. Вот, учу!
И что вы думаете, ведь выучила! Когда приехала в гости к дочери, то заговорила на немецком. Оля была просто поражена! Вот что она мне рассказала:
- Моя мама – удивительный человек! Энергичная, жизнелюбивая, постоянно читает современную литературу, увлекается психологией, запоминает наизусть стихи, романсы поёт, а теперь вот свободно говорит на немецком! Мой муж от неё в полном восторге! Её жажда к познанию нового, постоянная и неустанная тренировка мозга, жажда к жизни потрясают!
Чтобы пребывание в гостях у нас было запоминающимся и интересным, супруг наметил несколько экскурсий. Одна из них была в Австрию в город Зальцбург. Мы исходили пешком много достопримечательных мест и вдруг узнаём, что недалеко проводится фестиваль классической музыки. Уже изрядно уставшие, мы предлагаем маме вернуться домой.
- Нет, дорогой господин Крафт, милый мой зять, мои ноги хоть и больные, но на этот фестиваль я дойду!
Но и на этом наше путешествие не закончилось! Насладившись музыкой, мы направились домой, и на пути встретился проулочек с табличкой: «Гора Капуцинов», и жирная стрелка показывала направление вверх. Мы были уверены, что посетим эту гору в другой раз, но не тут-то было! И мама первая зашагала вверх!.. Вот такая она, наша мама!
Мы с Зинаидой Ивановной общаемся и на литературной гостиной, и в клубе серебряных волонтёров, и везде она умеет удивить: то стихи читает, то романсы поёт, то познаниями в области религии озадачит. Её жизненное кредо – надеяться только на себя и знать, что никто ничего тебе не должен. Её принцип – никого никогда не осуждать. Её убеждение – если ты не можешь справиться с ситуацией, то отпусти её и прими, как есть.
И ещё об одном таланте Зинаиды Ивановны нельзя не сказать – она умеет убеждать и вселять уверенность, заряжает оптимизмом и положительными эмоциями. Её слову верят, она умеет обосновать любое своё убеждение. На недавней встрече восторгалась книгой, в которую вошли три автора:
- Обязательно прочитай, обязательно! Вот, запиши: Рей Бредбери – «Вино из одуванчиков», Херпер Ли – «Убить пересмешника» и Джером Селенджер – «Над пропастью во ржи». Всё в одной книге. Я в восторге, Наташенька!
А я в восторге от этой солнечной женщины! Как-то она мне сказала:
- Несмотря ни на какие беды, оглядываюсь в своё прошлое и вижу, что оно освещено солнцем.
После беседы с Зинаидой Ивановной, я написала такие стихи:
Кто украшает нашу жизнь? - Простые люди с добрым сердцем.
И с ними хочется согреться, услышав звонкое: "Держись!"
Улыбка светится в глазах, и радостью они сияют.
Такие люди помогают в любой беде, на риск и страх.
Их символ - солнце. Доброта и чуткость - спутники в дороге.
Привычка быть всегда в тревоге за близких. Вечна красота
Души! И бесконечен свет любви к родным и всем живущим.
Дары подобны райским кущам, дары души. В них Бога след
на много ярких, ясных лет.
Это Вам, солнечная женщина, дорогая Зинаида Ивановна!