ГАУПТВАХТА.(для узкого круга лиц).
"Солдат, который не сидел на гауптвахте- не солдат". Моше Даян.
Что такое ГАУПТ-ВАХТА…это главная вахта(караул). Всего-то на всего. А никакая, ни тюрьма….В сети множество всяких маленьких рассказиков и даже, наверное, не маленьких, посвящено этому месту.
В тот момент, о котором пойдёт моё повествование, не знаю получится ли придать ему юмористическую форму, постараюсь, я служил в городе Сем-ске, где до меня служило огромное количество людей и так же как и я они облучились, теряли волосы, потенцую, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей.
До этого самого дня, когда я заступил на вахту или дежурство по кухне, в качестве Дежурного, или самого главного человека, ответственного за сытость и здоровье нескольких сотен солдат и сержантов у меня уже было объявлено 18 суток ареста в моём послужном списке. Странно, а может быть и нет, но я ни сидел ни одни сутки. Почему? Потому, что занимал очень большой пост, а точнее был на офицерской должности. Одно слово-командир. Посадить меня было не так-то легко…..
Как всегда заступив на кухню, а это был не самый мой любимый наряд, хоть и близко к дармовой еде…Главное за что я был в ответе, первое- чтобы хлопцы, из которых процентов 80 составляли казахи-не разбежались, второе- строго следить за исправностью картофелечистки, древнего агрегата, который был непредсказуем в работе и очень опасен со всех сторон. Странно, но в этот день агрегат работал на удивление стабильно и я решил отправиться в наш Дом Культуры, где в 27-й раз шёл американский фильм про боксеров-«Чемпион». Как я этот фильм обожал! Если смотрел его уже в который раз и всегда с неподдельным интересом.
И надо же было в этот момент сломаться картофелечистке….о ужас. А я и не подозревал… Свет в зале включился и на сцену выбежал худой и стройный не по годам, капитан Иволгин*(здесь и далее все фамилии изменены). Узрев меня, вульгарно развалившемся на первом ряду кинозала…он растопыренной ладонью показал мне меру пресечения…5 суток! Но, прежде, чем отбыть на губу : «Будь добр накорми людей»…выдавил сквозь зубы озлоблённый нач.штаба. Я медленно побрёл на кухню…Проклятая машина никак ни хотела включаться и колдовавший над нею электрик ничего поделать не смог. Кое- как я собрал бОльшую часть своего наряда, раздал ножи и мы все сели чистить картоху…. И слава всевышнему…успели в срок.
Дальше начинается самое непредсказуемое. Не так давно я прочитал, что в жизни человека-арестанта самое страшное, это появление палача или людей, которые приходят за осужденным и лишают его свободы….Именно это неприятный момент боятся все…Я наверное не был исключением.
После кухни я на ватных ногах приплёлся в расположение роты и встретил там своего «старого» во всех отношениях товарища, шофера Графова, который уже был в курсе моих злоключений. «Сержант, не забудь одеть или взять с собою ватные штаны»-напутствовал он меня перед отправкой на губу,-«без них околеешь»! Но я не послушался «матёрого солдата» и пошёл, что называется налегке, правда, не забыв прихватить полотенце, туалетные принадлежности и надеть валенки.
В связи с тем, что я не спал всю ночь, а каталажка была на расстоянии нескольких километров от части, в степи…я еле-еле до неё дотащился. Мороз стоял под двадцать с небольшим ветерком, что было довольно неприятно и тут я вспомнил Графа, который был меня много старше и опытнее. Зря его не послушал. Правда он мне засунул три папироски «Беломор» в варежки с потайным пальцем, хоть я и не был заядлым курильщиком, но он то уж знал, что мне предстоит, а я и не догадывался….и о табаке не думал.
Наконец-то добредя до гауптвахты, которая одиноко торчала в степи, я облегченно вздохнул. Одноэтажное приземистое здание с камерами в подвале, представляла из себя отнюдь не прекрасное архитектурное сооружение. Войдя в помещение, а я несколько раз уже бывал здесь, но в качестве Помощника дежурного по караулу, пошёл искать прапорщика который здесь был главным. Он сидел на табурете и пил чай. Узрев меня, пригласил присоединяться, видно думал, что я заступил на службу, а не был зэком. Когда я ему всё объяснил он рассмеялся. Мы мирно беседовали, пили чай и здесь зазвонил телефон. Прапор засмеялся ещё громче и заливистее, аж до икоты...: « Сержант, знаешь…тебя ищут. Вот хохма. Не могу. Они что идиоты, думают ты ломанул через 14 рядов колючей проволоки…ха-ха-ха, а ты здесь со мной чаёвничашь…ой не могу». Я только невесело улыбнулся. После чая он повёл меня в сержантскую камеру.
Время катилось к обеду. Пока же я мёрз в одиночку в камере, а кроме меня там никого не было, только ветерок гулял по стенам, т.к.форточка была открыта и закрыть её не было никакой возможности, она заледенела…и здесь я вспомнил Графа и ватные штаны. После обеда ко мне пришёл сержант –выводной и поинтересовался чем я буду заниматься, строевой или работать с рядовым составом. Я выбрал второе…работать.
Вечером после ужина было общее построение в коридоре. Помню контингент губы…от бородатого стройбатовца до совсем зелёного солдата, как в прямом, так и в переносном смысле. На вопрос прапора: «Сынок тебя за что посадили?», юный герой ответствовал: «За халатность»…здесь половина зэков дико заржали, а бородатый абориген, который сидел 20-е сутки потерял равновесие и чуть не завалился на бок.
Я совсем забыл про папиросы. Шмон проводился вечером, как я мог забыть такое, в камере. Рукавицы я положил на чугунный радиатор, который был чуть теплее руки…в камере было +8. Пока я работал, ко мне в камеру подселили ещё одного сержанта, младшего. Шмон проводил нормальный рэкс-человек, которого я немного знал и рукавицы он мои не стал смотреть. Мне повезло.
После того, как мы оделись, а раздевали нас до кальсон, мы познакомились. Младший сержант оказался грузином, отличным парнем. Как он мне представился Князем…древнего рода. А какого он был рода войск, не помню…Дело было к отбою и открытая форточка нам не давала возможность нормально «отбиться». Зашёл в камеру рэкс и отстегнул от стены «вертолёты». Камера представляла из себя квадратное помещение
со стенами к которым прислоняться было почти невозможно. Они были отштукатурены набрызгом с торчащими наружу камешками щебёнки.
Князь мечтал о куреве… и чуть не заплакал от счастья, когда я ему рассказал про папиросы. «Чиркалку» и несколько спичек мы нашли в «вертолёте». Курить сели на пол и дым пускали по стене, он быстро улетал в форточку и через пол часа камера выветрилась.
Мой товарищ по несчастью, а я действительно был убеждён, что он не простой грузин, а из знатного рода, постучал в дверь и попросил позвать прапорщика. Его просьба отбить лёд с окна не очень то ему понравилась и он перевёл нас в общую камеру для рядового состава. Там была лафа…5-7 человек так надышали, что температура вполне соответствовала нормальному проживанию. Мы улеглись спать…но под утро нас разбудили и снова всунули в старую камеру. Делая зарядку и бегая трусцой мы пытались не закоченеть и не замёрзнуть совсем. Наконец первая ночь на губе закончилась…мы живы.
Вечером при посещении мной туалета я допустил большую ошибку, забыл зубную щётку и порошок на полочке у зеркала над умывальником. Утром естественно моих вещей уже не было. Пришлось просить пасту у прапорщика и чистить зубы пальцем. Выйдя во двор, я наткнулся на своего зам.потеха лейтенанта Коршунова. Он проводил занятие по строевой подготовке у тех воинов, что не изъявили желания работать. Как положено я приветствовал его отданием чести. Он подошёл ко мне и протянул руку. Я её пожал и моё к нему уважение сразу возросло в геометрической прогрессии… Я зауважал его. Он меня наверное тоже, за то, что я работал как простой зэк. Единственное что меня угнетало, то, что его «посадили» из-за меня. Мужик он был опытный и упредил меня фразой: «Ты не беспокойся. Не грызи себя. Меня за другие, старые грехи посадили….».
Второй день целиком мы разгружали цемент в мешках по 50 килограмм с платформ. Несколько раз цементный мешок лопался у меня на плече и горячий цемент попадал «за шиворот». На морозе это было так необычно, сначала тепло…а потом приходилось раздеваться и его из-под рубашки доставать.
Ночь прошла до середины в полной прострации и забытье…покурили на двоих вторую папироску. Князь был грустен. Он не работал. Весь день маршировал. Ноги его гудели….Фиксатый рэкс-москвич, имеющий репутацию самого гадкого солдата гауптвахты, штыком пытался отбить лёд с форточки, но ему снаружи было неудобно. Мой товарищ попросил штык-нож передать ему в камеру, но рэкс долго не решался. Наконец терпение его лопнуло, да и наши доводы превысили его упорство. Князь довольно быстро сбил лёд и спасительная форточка закрылась. Под утро мы всё же задремали, т.к. при +8 заснуть…нереально.
Третьи сутки на губе оказались самыми ужасными. Какой-то идиот, а скорее всего пьяный машинист, который уже начал праздновать Новый Год, а это было 27 декабря, сбросил с платформы уголь не на правую сторону полотна, а на левую…под откос. И нам предстояло его ошибку исправить при помощи больших совковых лопат. Весь ужас и комичность ситуации была в том, что ветер был в нашу сторону. Мы все были как черти в угле. За день нам всё-таки удалось перекинуть платформу на нужное место. В умывальнике-туалете мы долго смывали уголь холодной водой. Хорошо, что было хозяйственное мыло. Как завтра утром мне предстояло снова выходить на работу, я себе не представлял. Бушлат стал чёрного цвета, как у моряка.
Сил почти не было. Выйдя спозаранку во двор, мне попался на глаза улыбающийся прапорщик. Мой старый приятель. Я был злой как собака, грязный и измученный. « Сержант. Не падай духом. Собирайся домой. Бумаги возьмёшь у зам.начкара. Амнистия браток, 50-т лет Советскому Союзу. Понимаешь?». Я как-то сразу обмяк. Несмотря на ужасную усталость я «мухой долетел» до казармы. Погрел воды, помылся. Прилёг на койку… И в это время в роту вплыл зам. полит роты. «Ты что улёгся. Давай газету пиши к празднику!»…Ни хрена…Моему возмущению не было предела…но ничего не поделаешь. Служба…Замполит то наш ничего не умел. Умел только деньги получать и изрекать всякие глупости, типа. «Курить вредно, но можно…только после обеда»…Блин Цицерон…
С того времени прошло почти 50 лет, но я до сих пор помню эту гауптвахту вросшую в землю и почти не видимую издалека, но хорошо и надолго осязаемую в людской памяти. Не знаю, какая губа в Улан-Удэ или Чите, но в Семске-22 губа тоже…не сахар. Вот так-то.
P.S. Мне показалось, что необходимо добавить самое интересное, а чем же всё это окончилось. Как-то перед самим дембелем я встретился с сержантом, который тоже служил в Сем-ске-22. Удивительно, на вид он был такой незаметный паренёк, но то, что он мне поведал, оказалось для меня едва ли не самой главной новостью и заставило меня вспомнить прошлое место службы. Оказалось, что «фиксатый-москвич» рэкс отправился на дембель, как и все солдаты его положения в форме и с эмблемами стройбата, для того, чтобы доехать благополучно до дома и не быть выброшенным с поезда. Так вот через несколько дней в часть приехала его мать. Маленькая несчастная женщина. Она сообщила командиру, что её сын домой не вернулся и просила содействия в его поисках. Видно у кого-то к нему были больше, чем претензии. Второй мерзавец. Здесь я позволю себе отступить от правила и дать его имя реальное- рядовой Ветлугин из Кургана. Это была сволочь ещё та, каких поискать. Он остался на сверх срочную… и правильно сделал. Люберецкие ребята его бы в землю забили. Ещё незаметный сержант рассказал об исчезновении «сумасшедшего чечена», который всем русским грозился смертью…он тоже исчез перед самим дембелем. Так что рассказ Полякова «Сто дней до приказа» это просто цветочки по сравнению с той армией, в которой мне довелось служить…Да и вот ещё. Как-то летом, на новом месте моей службы, к нам в расположение приехал небольшого роста «серый» майор. Мой комбат срочно вызвал меня к себе в кабинет и серьёзно проинструктировал. Оказалось, что это военный прокурор, прибыл для снятия с меня показаний, по-поводу двух молодых бойцов моего взвода, один из которых наложил на себя руки, а другой ломанул за колючую проволоку…чего только в нашей армии не случалось….Но об этом в другой раз в «Армейских байках».
19.12. 26.01.2022.