Петр Самуилович уже полночи крутился в кровати: сон все никак не шел.
Он несколько раз довел счет слонов до сотни, а сна, как ни бывало.
Старичок пробовал их считать с промежутками, с паузами, с глубоким вдохом, и без него.
Пытался он их посчитать, плотно прищурив правый глаз и приоткрыв слегка левый.
Не было сна, хоть тресни.
Он пару раз вставал, пил липовый чай, настойку валерианы.
Вновь ложился, опять считал животных.
Вставал, наливал воду в тазик.
Пробовал окунать в нее свои худенькие ноги.
Но ни горячие и ни холодные ванны, ванны «так себе» для ног, хоть стреляйся, не смогли ему помочь.
Даже снотворное, Димедрол и Фенозепам, ему были "не в коня корм".
Наконец, в четвертом воровском часу ночи, он все же решился сделать еще парочку копий банкнот (дензнаков государства).
Наши друзья могут подумать, что дед – фальшивомонетчик.
С точки зрения юриста, да, конечно, по нему страдает уголовный кодекс.
А по понятиям, конечно, нет.
Подумаешь, он «сварганит» пару сотен «деревянных»!
Читателя придется сразу успокоить: не было у деда ни клише банкнот, ни печатной машинки, и рисовал он крайне плохо.
У деда было Зеркало.
Именно Зеркало, с большой буквы, в названии его, раритет.
Если кому-то довелось бы спросить у Самуиловича, «откуда растут ноги», дескать, откель полунищему ветерану привалило это счастье, он просто промолчит.
Не помнит он, не помнит.
Зеркало это было в их роду всегда, и кто его создал-изготовил, сказать было нельзя.
Ну, так вот.
Зеркало явно было творением искусных мастеров: в позолоченной рамке и с «двойным дном».
Словом, оно напоминало чем-то зеркальный шкафчик, который висит в ванной почти всех наших граждан.
Были на этом зеркале и крючочек, и замок.
Замочек – внутренний, крючок – золотой.
Но не было ключа.
«Ну, нет ключа, ну и ладненько! Что можно в зеркале хранить-то?» – подумал дед, когда вступил в наследство зеркалом, будучи еще молодым.
А тут, после шестидесяти пяти его полных лет, ему сподобилось ключик тот и отыскать.
Нет-нет, он не был золотым.
Он был из платины!
Но дед, конечно же, об этом не знал.
Ну, да ладно.
А коль есть ключик и замок, то, как их не попользовать-то?
Чисто, грех!
Вот старичок и ковырнул в скважине замка платиной ключа.
Дверца Зеркала возьми, да и откройся.
И тут, бог мой, по просторам зала (зеркало висело в зале) понеслась тройка лошадей, да с бубенцами!
Лошадки маленькие, а звук от бубенцов – звонкий, веселый и большой.
Да, ладно бы одни лошадки стали ржать игриво: за ними вился в воздухе след!
Снежный след, чисто метель, или пурга.
Петр Самуилович, зябко поежившись и набросив на себя халат, бросился ловить тройку лошадок.
До седьмого пота животные загоняли деда.
Но их он изловил и вновь загнал в «стойло».
Немного постояв возле Зеркального шкафа и убедившись в тишине внутри него, дед вновь открыл Зеркало.
Опять тройка лошадок, в «яблоках» и с бубенцами, морозным воздухом наполнила весь зал.
Самуилович вновь согрелся, изловив гостей из зазеркалья.
Поместив их в чудо-шкаф, наконец, он заметил, что тройка лошадей, точь-в-точь похожа на лошадок с новогодней поздравительной открытки от детей.
Дед снял открытку с Зеркала и вновь открыл его замок: лошадок не было!
Вот тут-то все и началось, и «поехало».
Примечание: Продолжение следует