Корни из бурятского языка есть в словах всей индоевропейской речи. Приведём примеры.
Понятие «худа» и «худого», которое есть у славян, зародилось в глубокой древности, ещё тогда, когда будущие европейцы проживали в Сибири. Это можно проследить по речи бурят и монголов. О том, что в древности прилагательное «худой», подразумевало не только тощего человека, а так у славян называлось всё плохое, говорит пословица «Нет «худа» без добра». Проследим через бурятский и монгольский языки, как эти понятия зарождались.
Худал (бур., монг.) – ложь
Худалдаан (бур., монг.) – торговля
Худалдаашан (бур., монг.) – торговец
Хулгайшан (бур.), хулгайч (монг.) – вор
Хайлгана (бур.) – чайка
Хулгана (бур., монг.) – мышь
Эта колонка из шести слов содержит отрицательные понятия. Начиная с «худал» и заканчивая «хулганой». Торговля попала в разряд лжи и обмана, даже тогда, когда её, как таковой не было, а был товарный обмен – «ман, подман, обман», а затем и «мани» (англ.) – деньги, «обмани» и «подмани». Продавец «худалдаашан» и вор «хулгайшан» вышли из одного корня «худал». В разряд этих слов с понятием лжи и воровства попала «хулгана» – мышь». Можно было бы подумать, что слово заимствовано бурятами и монголами из какого-то другого языка, но это не позволяет сделать то, что оно входит в группу похожих слов. Мышь так распространена, что могла обрести название одним из первых животных. В группе предложенных слов понятие лжи переходит в понятия торговли и мыши-воровки. Интересно, что у сибирских староверов бедного и незначительного человека называют «захудалый» и, наоборот, удачливого и проворного «удалый», а ведь есть ещё русские слова «хула» – навет, оговор. В попытках понять, как образовалось слово «хулгана», мы должны внимательнее проанализировать образ жизни этого маленького животного. О том, что в любом магазине мыши являются первыми врагами продавцов не секрет, они воруют съестной товар не меньше иного продавца. Однако, «хулгана» древнее всякой торговли, и здесь мы должны обратиться к тем временам, когда люди жили охотой. Для любого охотника в лесу нет врага большего, чем мыши. Пушного зверя добывают в основном капканами и ловушками, и охотник вынужден проверять свои самоловы ежедневно. В противном случае добыча будет испорчена грызунами, ценный мех будет «потрачен» мышами (как видим, слово «потратить» образовалось не в смысле траты денег). Но и это ещё не всё, на своём стойбище охотник вынужден строить специальный лабаз на дереве, с тем, чтобы все свои припасы прятать там. Гораздо позже словом «лабаз» стали называть помещения для хранения зерна и муки. Затем и хлебные магазины стали называть «лабазами», а продавцов «лабазниками».
Как видим, не зря мышь попала в разряд воровок. Вполне может быть, что и русское «хулиган» развилось из «хулганы». Считается, что «хулиган» произошло от английского «hooligan», произошедшего, по М. Фасмеру, из фамилии «Houlihan», владелец которой вёл себя буйно. В подтверждение самородности слова «хулгана»» служит «хайлгана» – чайка. Чайки воруют рыбу у рыбаков так же, как хулиганят мыши в лесу, амбаре, или магазине. Можно задаться вопросом, как образовалась фамилия этого «Houlihan», если не от «хулганы»?
Уважаемые дамы и господа, я пишу то, что Вы не найдёте нигде. Это мои находки и мне было бы крайне интересно, что вы думаете по поводу моих изысканий. С уважением к Вам, Я Рак Владимир.