Глава 27. 2041.
В первых днях сентября появилась реклама, что с середины сентября до середины октября в Москве будут проходить гастроли Мурманского цирка, в которых примут участие, помимо всех остальных артистов, и наши старые знакомые Андрей Рыженков со своим четвероногим другом. Они подготовили новую программу для выступления, и будут рады показать её зрителям.
Настя Щербакова загорелась желанием посмотреть их выступление. Она усиленно готовила домашние задания за курс средней школы, штудировала задания по заданиям, которые ей ставили в университете. Казалось бы всё идёт хорошо, но была у неё какая-то тревога, неуспокоенность.
К Полежаевой часто заходил историк Сергей, они часто спорили об истории, и часто Сергей оказывался «на лопатках». Он изучал и учил историю Великой Отечественной, но с каждым разом убеждался в том, что он её не знает вообще. Но зато Настя Полежаева только посмеивалась над ним, шутила. В конце концов Сергей сдался. Его однокурсники заметили его такое поведение, и решили его как-то приободрить. Они пригласили его в цирк, на гастрольные выступления Мурманского цирка. В первом же отделении он разглядел среди зрителей двух Анастасий. Они его тоже разглядели, и после представления подошли к нему:
- Привет, Сергей! Рады тебя видеть здесь!
- Привет, девчонки! Я сам не ожидал здесь оказаться, но очень рад, что вы не только учёбой занимаетесь, но и развлекаетесь.
- Да мы пришли сюда только со своим другом поздороваться. Он, кстати, тоже был в сорок первом году.
Сергей не поверил своим ушам:
- Как, в сорок первом? Правда что ли?
- А ты думаешь, что мы можем только обманывать и шутить? Мы на полном серьёзе всё это рассказываем.
- А познакомьте меня с ним!
- Ты точно сам этого хочешь?
- Конечно, хочу!
- Ну, тогда пошли!
Они втроём направились в тот отдел цирка, куда посторонним вход запрещён. На пороге двери стоял такой суперохранник, для которого улыбнуться – это подвиг. А на подвиги его не тянуло никогда. Полежаева позвонила куда-то, сказала, что они уже пришли, и положила трубку.
Через пару минут из двери выскочил молодой человек, и радостно обнял девушек:
- Привет, Настеньки! Рад вас снова видеть! Как вы тут обосновались? Я звонил вашим родителям, они передали столько приветов, что, боюсь, часть из них я не довёз!
- Ой, да ладно тебе! Сам приехал – и то хорошо! Показывай нам своего друга! Мы соскучились по нему!
- Ну, пойдёмте! А этот с нами?
Он указал на Сергея.
- Да, извини, забыли представить тебе нашего друга. Сергей. Он студент исторического факультета МГУ. Так хотел с тобой познакомиться, что не вытерпел, и пришёл на представление вместе с нами.
- Андрей. Ну что же мы стоим здесь? Пошли!
И они направились длинным коридором куда-то вглубь цирка. Остановились около большой клетки с бурым медведем.
- Потапыч, принимай гостей! Ты ведь скучал по Настям?
Медведь довольно заурчал что-то в ответ на слова Андрея.
- Привет, Потапыч! Ты уже думал, что мы тебя забыли? Нет, дорогой, не забыли! Друзей ведь не забывают!
Насти подошли к решётке, вытащили из пакетов угощения для Потапыча. Он довольно урчал, как котёнок, уплетая угощения.
- Андрей, скажи, а правда, что ты был там, в сорок первом?
Андрей удивлённо уставился на Сергея.
- О-о, молодой человек! Я вижу, что вы не верите этим двум достойнейшим девушкам невиданной красы! А зря! Лучше «Красную Звезду» почитайте, там они всё подробнейшим образом рассказали.
- Так это что, всё, что они написали, было на самом деле?
Андрей не нашёлся, что ответить ему.
- Прости меня, если я чем-то тебя обидел.
- Сергей, зачем ты хотел со мной познакомиться? Только для того, чтобы убедиться, что девочки не врут? Так они не врут, я тебе официально заявляю. Как ты думаешь, стал бы я встречать так гостей, которые меня бы так оболгали? Вот то-то и оно. Я за них в огонь и в воду! Любого порву, кто их обидит!
- Извини, Андрей! Я не хотел тебя обидеть никоим образом. Я и сам за них головы поотрываю!
Нина позвонила Щербаковым:
- Маша, привет! Как у вас там дела?
- Привет, Нина! Нормально у нас дела. Андрей Рыженков звонил. Он в Москву уехал на гастроли с цирком со своим.
- Он и мне звонил. Спрашивал как Настя.
- И у меня спрашивал. От Славы никаких известий нету?
- Нет, нету. Больше никто оттуда не возвращался, поэтому как-то грустно очень.
- Нина, как ты смотришь на то, если мы на выходные к вам приедем?
- Маша, да это же просто замечательно! Приезжайте, конечно!
А в тюрьме ФСБ регулярно проходили допросы прорвавшихся через время фашистских лётчиков. Из них никто не верил, что они находятся в другом времени, что они проиграли блицкриг. По приказу УФСБ по Мурманской области в Германии шли поиски оставшихся в живых родственников этих лётчиков. Работа нелёгкая, кропотливая, потому что документов было мало. Огромная часть документов, касающаяся погибших и пропавших без вести немецких солдат и офицеров, были безвозвратно утеряны, потому что хватало работы с документами советских граждан, солдат и офицеров, оказавшихся в плену у немцев, или вывезенных на территорию Германии и других стран на работы.
- Товарищ майор, обер лейтенант Шефер утверждает, что он не причастен к расстрелу наших позиций при штурмовке.
- Ух ты! Значит, утверждает? А ну-ка давай его сюда, сейчас я сам с ним поговорю. Утверждает он…
Майор даже нервно заходил по кабинету. Его дед, Синицын Аркадий Семёнович, был пехотинцем на Северном фронте. Он пропал без вести на Кольском полуострове. Майор Синицын долгое время пытался найти хоть какие-то следы своего деда, но кроме как справки о том, что дед прибыл на Северный фронт в августе 1941 года, никаких данных не нашёл. Изучая документы тех лет, он нашёл, что немецкая авиация, в том числе и «мессеры», часто участвовали в штурмовке наших позиций.
От размышлений на эту тему его оторвал конвойный.
- Товарищ майор, обер лейтенант Шефер доставлен.
Оторвавшись от тяжёлых мыслей, Синицын сказал:
- Хорошо, заводи.
В камеру вошёл франтоватый молодой человек, на лице которого читалось недовольство, связанное с неожиданным допросом. Ещё его удивило, что допрашивать его должен майор, которого он ещё ни разу не видел. А когда этот майор заговорил на чистом немецком языке с Баварским выговором, его это очень удивило.
- Здравствуйте, обер лейтенант. Прошу садиться.
- Здравствуйте, господин майор, если не ошибаюсь.
- Нет, не ошибаетесь. Вы быстро учитесь, уже научились разбираться в современных знаках различия.
- В моей камере особо делать нечего, так я и начал изучать вас.
- Похвально, обер лейтенант. А было бы ещё лучше, если бы вы сказали мне, когда вы прибыли в Киркенес.
- Странный вопрос. У меня такое ощущение, что мы оттуда не улетали. Если быть точным, то в сентябре 1939 года. Почему вас это интересует?
- Значит, вы прилетели туда в 1939 году?
- Ну да.
- И с июня Сорок первого ваш полк ни разу не вылетал на штурмовку позиций русских…
Наглость немца пострадала, когда он догадался, к чему клонит этот майор.
- Я этого не утверждал…
- А на прошлом допросе утверждали, обер лейтенант. Когда вы врали? Сейчас или тогда?
Шефер начал заметно нервничать.
- Я не штурмовал ваших позиций!
- Значит, летали в стороне. И как долго вы бы оставались на фронте, если бы не стреляли по окопам? Молчите? И правильно делаете. Вы уже всё сказали. Теперь остаётся только расписаться в приказе о расстреле, и всё.
Немец перепугался не на шутку:
- Господин майор, я не виноват! Меня заставили!
- Кто тебя заставил? Твой командир? А может, Гитлер?
- Шла война, на которой выживают только сильнейшие…
- И ты себя возомнил сильнейшим, так надо тебя понимать?
- Я выполнял приказ, как вы этого не поймёте!
- Я-то прекрасно понимаю, но как вы это сможете объяснить тем, кого вы расстреляли?
Лётчик сидел на табуретке с видом побитой собаки. Он плакал.