Хмурое сентябрьское утро. Сплошная зеленая стена леса пляшет за окном. Время от времени чуть выше вершин деревьев появляется низкое красное солнце. Солнце засвечивает окружающие его облака.
Красный автобус – по параллельной дороге. Подобно низовому Солнцу неправильной формы ныряет и выныривает из лесной зеленой каши. Ажурными насекомыми стоят опоры контактной сети.
Красивый мужчина с седыми висками строго поглядывает на пассажиров. Рядом щебечет стайка юнцов, слушают MP3, делятся впечатлением.
Напротив – две женщины и мужчина. Женщины, одна большая, другая маленькая. Мужчина лысый, с остатками рыжих волос ореолом. Читает книгу. Светлая летняя куртка, серые шерстяные брюки. На руке – часы в металлическом браслете.
Книга Роберта Сальваторе в красочно разрисованной обложке. Рядом прошла стройная девушка с длинными ногами – красный верх, джинсовый низ. Прошла боком, приставными шагами.
Девушка небольшого роста рядом с мужчиной. Серый костюм, белая блуза, которую уверенно можно назвать белой рубашкой. Гладкий круглый лоб, большие серые глаза, чувственные губы причудливым изгибом. Подбородок немного выдается вперед, что придает лицу упрямое выражение. Руки, как у подростка, с коротко обстриженными, некрашеными ногтями сложены на сумочке черепицей. Левая прикрывает правую. Справа на подбородке что-то вроде прыщика или бородавки. Ее глаза, то закрываются, то открываются. Когда глаза закрыты - брови сведены, образуют строгие морщинки. Кожа чистая. Оставляет впечатление не бархата, но качественного сафьяна тонкой выделки. Нос прямой, немного сливой.
Большая девушка. На коленях – черная сумка с узором, которую придерживает левой рукой. Серая куртка, черные брюки в полоску. Продолговатая голова, довольно большая, но не настолько, чтобы смотреться непропорционально. Тело тоже большое. Светлые волосы кое-как прихвачены двумя заколками на висках. Края глаз опущены книзу так, что образуют домик или крышу домика. Про таких говорят: глаза - домиком. Когда закрывает глаза, опускается нижняя челюсть, расслабляются мышцы, открывается рот. Явно просматривается второй подбородок. Склонила голову набок кисть правой руки лежит на запястье левой.
Солнце тем временем поднялось и выглядывает из-за деревьев. Плывет над крышами домов, окрашивая удаленные многоэтажки в сливочный цвет. Облака расположились ровной белой грядой наподобие небольших белых кустиков, немного сероватых.
Справа – женская кисть руки. Коричневая кожаная куртка с красноватыми разводами накрывает ее до запястий. Кисть загорелая, коричневая, с ногтями, покрашенными белым лаком. Кожа немного суховатая.
Мизансцена сменилась. Рядом девушка в светлом костюме. Костюм строгого покроя. Ткань светлая в совсем маленькую клеточку. С ее появлением изменилось распределение света в нашей точке. Теперь свет солнца уравновешивается отраженным костюмом светом. Установилось световое и цветовое равновесие. Равновесие изредка нарушается лучами солнца, брызгающими из-за деревьев. Все розовеет.
За спиной равномерный гул разговора. Тема мужского голоса изредка, иногда чаще, прерывается вариациями женского голоса. В какой-то момент вариации заглушают тему и даже меняются с ней местами. Теперь темой служит женский голос, нарушаемый легкими хлопками мужского голоса. Тембр обоих голосов мягкий. Женский голос с претензией на глубину. Мужской - с признаками бархата. Напряженности в голосах не чувствуется. Дыхание ровное. Речевой аппарат не напряжен.
Слева - скрипящий, чирикающий звук мальчишеских голосов. Как будто стайка воробьев молча клюет зерно и, вдруг, взрывается нервным чириканием. Все голоса напряжены, скрипучи.
Ровный шум колесных пар и белый шум, проникающий через открытую форточку, когда поезд проходит мимо крупных предметов, отражающих звук.
В оркестр вплетаются два голоса, принадлежащие зрелым женщинам. Сочные грудные голоса с достаточно глубоким тембром. Стихли. Снова зазвучали. Слов не разобрать. Невозможно даже идентифицировать язык, на котором они говорят. К концу фраз ударение ослабевает, сходит на нет, слова создают впечатление капель, стекающих со стола и улетающих вниз, падения, которых, однако, не слышно.
Рельсы лежат ниже уровня местности, и поезд едет как в желобе. Открывается вид замусоренного склона, покрытого листвой, срубленными деревьями, кустами, остатками бумаги, пакетов и прочих отходов.
Все заглушает гудок встречного пассажирского поезда.