Как мне помог главный инженер.
Много вопросов мне приходится решать за день и не только производственных, часто люди задают и хозяйственные вопросы: не горит лампочка, протекает унитаз, слабо работает вытяжная вентиляция, привезли плохо пахнущую смазку и так далее, и тому подобное.
Почти все проблемы разрешаются уже в течение дня, некоторые, требующие временных или денежных затрат, - в течение недели - двух.
Но, вот три задачки, которые я поставил перед ремонтными службами, не были выполнены, ни за месяц, ни за два.
Первая - в женском умывальнике, около туалета нет горячей воды, вернее есть, но она течёт тоненькой струйкой, и это длится уже два года.
Мне об этом сказали месяц назад, как о давней мечте, тем более, что наступила глубокая осень, скоро зима, холодно, хотелось бы тёпленькой водичкой умываться.
Сказано это было добрым голосом с заискивающей интонацией и в то же время с усмешкой, мол, справитесь ли вы?
Законное желание, ну, что в этом плохого, как не помочь в хорошем деле.
Руководитель сантехнической службы рассказал мне целую повесть об его мытарствах, что начальство не даёт денег на покупку новых труб и кранов, что они готовы сделать свою работу за три дня, было бы чем.
- Ну, хоть прочистите трубы, - пошёл я на компромисс, - Ведь это в Ваших силах.
- Это ничего не даст, - с видом профессионала ответил мне Андрей Станиславович, аж надулся весь, как индюк из мультфильма, - В этом нужно разбираться!
Нашёл, кого учить, ведь я почти высшее образование по сантехнике имею, столько аварий прошёл, работая в молодости слесарем Жилищно-эксплуатационного треста № 1.
Но, спорить не стал, просто записал себе в список нерешённых дел, где был уже вопрос о вентиляционной системе восьмого этажа.
По этому поводу я тоже выслушал лекцию того же Андрея Станиславовича о приточной и вытяжной вентиляции, что она по проекту сбалансирована и изменению не подлежит.
Даже, когда я доказал, что из десяти рабочих мест мы используем только три, что остальные рабочие места тёплый воздух из цеха зря вытягивают на улицу, что лучше поставить вытяжную улитку мощностью в 2,5 киловатта вместо пяти, наш руководитель сантехнической службы остался непреклонен.
А экономия от этого за год получается существенная!
Не понял он этого…
Третий же вопрос касался шумно работающего пресса на участке сборки замков зажигания.
В замкнутом пространстве пятидесяти метровой комнаты с потолком всего в три метра, шум от него приносил много неприятных минут сборщицам.
Рядом стоит такой же пресс и работает тихо, но главный механик божится, что ничего сделать нельзя, только время и силы потеряем.
Во всех этих трех вопросах, нужно отметить, мой заместитель, Порошенко Алексей Васильевич был на стороне ремонтных служб, во всём их поддерживал.
На мои упрёки, что он везде и всегда должен отстаивать интересы рабочих цеха, отмалчивался или приводил те же, не убедительные доводы, которые меня не устраивали.
И только когда эта стена непонимания выросла до непостижимых размеров, стала мне недосягаема, то есть я исчерпал все уговоры и слова убеждения в пользу своих предложений по улучшению труда работниц цеха, решено было пойти к главному инженеру.
Как Вы помните из предыдущей части данного повествования, Николай Михайлович Сомов всегда придерживался главного течения реки жизни завода, то есть того направления, где легче, удобнее и правильнее было плыть.
И это очень хорошо!
Все мои доводы сработали, уже через день был выставлен счёт для оплаты сантехнических деталей для туалета, ещё через день пресс с участка сборки забрали в ремонт, а лично Андрей Станиславович получил ровно месяц на подбор и замену вентилятора на восьмом этаже.
Сегодня, спустя всего неделю, уже закончили ремонт туалета, у женщин есть теперь горячая вода.
Пресс на участок сборки установят завтра, гудит он намного меньше, к тому же в управлении стал проще, можно отключать питание просто нажатием рычажка, дополнительно вмонтированного в корпус станка.
Через неделю такелажники переставят вентилятор на крыше, там будет работать другой, с меньшей мощностью.
Этот эпизод я записал не только для того, чтобы рассказать о положительном моменте понимания ситуации главным инженером, а ещё и вот от чего: первыми, кто сообщил мне о начале ремонтных работ, были, угадайте с двух раз, конечно, Андрей Станиславович и Алексей Васильевич.
Первый с радостью сказал, что выбил деньги на трубы и краны для туалета, а вентилятор заменить - нет проблем, только подберу и сразу сделаем.
Второй раза три докладывал, в том числе и на совещании, что станок разобрали, нашли там много грязи и посторонних предметов в масле, что заменили подшипники в двигателе, и теперь работает пресс гораздо тише, мол, у ремонтников - никаких проблем.
Стоило бы записать их прежние высказывания на магнитофон, чтобы сравнить потом, и прилюдно пристыдить.
Хотя, вряд ли это подействует.
А, ведь как хочется иногда, повторюсь: голому сказать, что он голый, а глупому, - что он дурак, но не буду этого делать, сдержусь, не поймут же, только обидятся, а ещё хуже - затаят зло, чтобы потом где-нибудь припомнить и отомстить.
И это не потому, что я боюсь их, просто не нужно лишний раз подставляться под беспредметную критику, лучше её избежать, чтобы сохранить своё лицо и положительную энергию, которой и так много расходуется на этом заводе.
Вот, написал это и сам порадовался: значит, исправляюсь, раньше обязательно высказал бы всё в глаза этим пОлохим людям, пусть поймут они меня правильно, без обиды.
Как хотел уволиться наладчик Бузичев.
Есть в нашем цехе участок станков-автоматов, название немецкой фирмы, которая их выпустила, Бихлер.
Вот и называем наладчиков работающих на этих станках биллеристами.
Они у нас всегда в почёте и уважении, у них самые большие оклады в цехе, их зарплата всегда сразу после начисления переводилась на банковские карточки и выплата денег им производилась всегда в первую очередь.
Такие условия этому участку создала предыдущий начальник цеха.
Мне изменить что-то в данной ситуации было очень сложно, ведь действительно эти два специалиста для производства ценны, да и просто незаменимы иногда.
Контакты, которые делаются на этом участке, исчисляются сотнями тысяч и, если кто-то из биллеристов не выполнит свою работу, может остановиться половина цеха.
На других участках есть ещё пять наладчиков, но у них своя работа, отличная от настроек на биллерах.
Много мы натерпелись в первые месяцы моего пребывания на заводе «Спецарматура» от этих двух ценных специалистов: то приспособление у них выйдет из строя, то станок забарахлит.
Так это или нет, сказать кроме них никто не может, вот и верим на слово, ждём от них чуда, чтобы закрутился вновь после остановки производственный процесс, и на сборке всем хватило контактов.
Один из наладчиков, Нилов Николай Александрович, бывший военный, добрый, покладистый и очень переживающий за дело человек, с ним у нас проблем не было, он может выйти при необходимости для работы в субботу или остаться сверхурочно, если начальник участка просит.
А вот второй наладчик, Бузичев Виктор, сколько себя здесь помню, ставил свои интересы всегда выше производственных, и ещё нос задирал, что его заменить некем, без него, мол, производство остановится.
В моменты так называемой «итальянской» забастовки, когда в процессе изготовления контактов что-то не получалось, наших специалистов активно поддерживал мой заместитель Алексей Васильевич, часто даже панику наводил, бегая к главному инженеру с докладом о катастрофическом положении дел на этом участке.
Действительно, трудности у них есть: и запчасти к станкам не покупали давно, и серебро для контактов привозит отдел снабжение не регулярно, а в последнее время прибавилась ещё и проблема с выплатой зарплаты.
В 2017 году мы провели два мероприятия для подстраховки: выпустили новые инструкции для наладчиков, где одним из пунктов отмечено, что они должны выполнять не только наладочные, но и другие работы по указанию администрации, а также немножко обучили ещё двух наладчиков для работы на биллерах, на любой непредвиденный случай.
Вот эти две «кислородные подушки» и спасли нас в трудную минуту.
Но, обо всём по порядку…
В один прекрасный день, в середине сентября Виктор Бузичев сказал начальнику участка Екатерине Викторовне, что он не будет включать станок и выполнять выданное ему задание, несмотря на действующую инструкцию, пока не выплатят ему задолженность по заработной плате.
Хорошее желание, но дело то не должно страдать от него.
А оно пострадало, из-за отсутствия контактов остановилась работа сборщиц на участке клавиш.
Я сразу вступать в конфликт не стал, дал начальнику участка простор для деятельности, то есть возможность проявить себя, но у неё, к сожалению, ничего не получилось.
На приглашение прийти к начальнику цеха для разговора, Виктор ответил сразу заявлением об увольнении с завода с двухнедельной отработкой.
У меня в кабинете он вёл себя вызывающе, мол, уже есть место, куда уйдёт, наладчиком штамповки на другой завод, зарплата чуть выше, но главное то, что её платят своевременно.
Я не стал спорить, подписал его заявление и устно подтвердил срок в десять дней, когда наступит порог невозврата, то есть ему начислят расчётные деньги, и нужно будет действительно увольняться.
До этого времени ещё можно забрать заявление и вновь трудиться в коллективе, ведь лучше условий, чем у нас, ему не найти.
Объёмы уменьшились, работают наши биллеристы в общей сложности три недели за месяц, остальное время - профилактика станков, на другие изделия их не дёргают, когда нужно по личным делам - отпускают, везде им «зелёная улица».
На следующий день переговорил я с Екатериной, она во всём подтвердила мои мысли, что заменить Виктора мы сможем, что идти на поводу у него нельзя, пусть увольняется, дело не пострадает.
На том мы и остановились…
Через два дня напомнил я Бузичеву про возможность забрать заявление в отделе кадров в любое удобное для него время.
- Не говорите мне больше об этом, - с какой-то даже злостью в голосе ответил мне обиженный человек, - Я сам, окончательно решил увольняться, помешать мне не сможет теперь никто.
- Хорошо, - сказал я спокойно, - Ты сам это решил, пусть так и будет.
На следующий день состоялся разговор начальника участка с Сергеем Коноваловым, наладчиком, который в случае увольнения Бузичева заменит его, он согласился встать за станок Виктора, мол, всё должно получиться.
К разговору об уходе с завода Виктора мы вернулись только за три дня до истечения срока отработки.
За это время наш увольняемый сделал все задания, которые просила выполнить начальница участка, но не больше, ходил грустный, озабоченный своими мыслями, даже похудел как будто.
Его напарник, Коля, по секрету сообщил Екатерине Викторовне, что Виктор хочет забрать заявление, только не знает, как сохранить своё лицо.
И тут в развитие событий вмешался мой заместитель Алексей Васильевич Порошенко.
Будучи в состоянии похмелья в понедельник, он заявил мне, что решил вопрос с наладчиком, мол, плясал перед ним, уговаривал, и уговорил, остаётся Виктор, только ему нужно выплатить аванс августа.
- Нет, ему нужно вернуть весь долг, так он ставит нам условие, - ответил я с досадой, - А вы, Алексей Васильевич, мало того, что ходите по цеху после употребления спиртных напитков и позорите нас руководителей, так ещё и своими действиями усугубили положение увольняемого, теперь он снова нос задерёт.
И действительно, в этот же день наш обиженный наладчик заявил Екатерине Викторовне, что Алексей Васильевич (не начальник цеха!) решит его вопрос, мол, пойдёт к директору, убедит последнего и тот даст указание о выплате требуемой суммы ему, Бузичеву Виктору.
Через час у меня в кабинете стоял с виноватым видом сразу протрезвевший Порошенко.
- Не понял я Виктора, - пряча глаза, заикался наш новоявленный правозащитник, - К директору я не пойду, только Вы, начальник цеха это можете сделать. Ничего я не обещал никому.
Прогнал я его с глаз долой, правда без оскорблений и грубых слов, просто назначил встречу на завтра в 9-00, на трезвую голову.
Утром, во время обхода цеха напомнил увольняемому, что сегодня день невозврата, что жду я его у себя в кабинете для беседы в 9-40.
Задержали меня на совещании у начальника производства немножко, пришёл в кабинет к себе в 9-15, Порошенко ждал меня.
Сидел, опустив голову, на крайнем от выхода из кабинета стуле, соглашался со всеми моими словами критики в его адрес, отвечал коротко и однозначно:
- Я всё понял, Василий Васильевич, я всё понял…
Так и ушёл от меня с опущенной головой и с виноватым видом раскаявшегося преступника.
Не знаю, насколько хватит его «искреннего» раскаяния.
Виктор прибыл ровно в 9-40, точно, как курьерский поезд, сел напротив меня у окна, скрестил руки на груди и, не сказав ни слова, уставился остекленевшим взглядом в понравившуюся ему точку на моём лице.
- Не знаю, что тебе, Виктор, наболтал вчера спьяну Алексей Васильевич, но выполнить твои условия мы не можем, - начал я сразу резко, в карьер, - Одну выплату сделать раньше других мне удалось бы договориться с бухгалтерией, но три выплаты сразу - просто невозможно сделать в нынешнем положении на заводе. Только при увольнении ты сможешь получить эти деньги.
Чуть изменилось выражение лица нашего наладчика, стало несколько растерянным, и хотя поза осталась прежней, передо мной сидел уже проситель, а не требователь.
- Если ты нашёл хорошую работу, - продолжил я сеанс экзекуции, - Мы только порадуемся за тебя. Ну, а, если хочешь остаться работать у нас и сохранить лицо, можешь забрать сегодня своё заявление в отделе кадров и сказать, что после беседы с начальником цеха, решил подождать ещё месяц. До конца октября, может быть сбудутся планы директора завода о трёх быстрых выплатах.
- Я всё понял, - разомкнул руки с груди Виктор, встал со стула, - Я могу идти? – посмотрел на дверь.
- Да, можешь идти. Надеюсь на твоё благоразумие.
Я встал и протянул ему руку.
Он подал мне свою расслабленную ладонь, изобразив подобие рукопожатия, и молча вышел из кабинета.
Здесь нужно отметить, что за эти десять дней отдел кадров не проявил ни одного действия направленного на урегулирование данного конфликта, всё отдал на откуп в цех.
Мою заявку о необходимости найти нового наладчика Ульяна Александровна Хитрицкая взяла с неохотой, зная, как трудно будет выполнить это задание.
Не идут к нам люди квалифицированные, да и просто уважающие себя люди, как только им скажут о задержке выплат заработной платы, сразу убегают прочь, без оглядки.
На мой вопрос, через час после ухода Бузичева, о заявлении увольняемого, начальница управления по кадрам с довольной улыбкой на лице ответила:
- Заявление забрал, я с ним убедительно поговорила, - Ульяна Александровна откинулась на спинку своего удобного кресла, - И он ушёл успокоенный на своё рабочее место.
- А Вы поговорили с Виктором до того, как он забрал заявление, или после, - задал я провокационный вопрос.
- После того, Василий Васильевич, после, - улыбнувшись, не смогла покривить душой наша уважаемая начальница управления по кадрам.
- И на этом спасибо, - подумал я, выходя из кабинета, - Хоть эти лавры благополучно закончившегося инцидента, не присвоила себе.
А для меня главное, что человек остался работать в цехе, не распалась технологическая цепочка процесса, одним из звеньев которой он является.
Небольшой осадок горький получился от того, что Сергей Коновалов, был готов занять это ответственное рабочее место и остался пока не у дел.
Но это дело поправимое, выпишем ему за его готовность броситься на амбразуру премию по итогам месяца, да, и не уверен я до конца, что Бузичев останется у нас работать, всё равно, не сейчас, так через месяц он подставит нас, захочет уволиться.
Уговаривать его больше не будем, дали один шанс и хватит, а надежды на него уже мало.
Предавший единожды, предаст и дважды…