Мини-рецензия на роман Н.В. Гоголя "Мертвые души"
По Гоголю (да и не только по Гоголю) здесь ведь вот какая штука: когда мы представляем те, описываемые автором времена, мы почему-то ошибочно экстраполируем тех героев на себя, или себя, наоборот, представляем, как бы «теми», а это неправильно. Ибо дворян в описываемый период в великорусских губерниях было менее 1% населения, так что песни эти совсем не про нас. Кучера, лакеи, половые – эти уже ближе, но с учетом нынешних общемировых тенденций увеличения количества прекариата, нам, пожалуй, сегодня уже и до «кучерского» подсословия далековато, так что были бы мы там рядовыми крепостными, или, собственно, хоть и живыми (там пока ещё), но потенциальными объектами купли-продажи, если уж непосредственно по теме произведения (соотносить).
Другими словами, Гоголь писал тогда для тех, кто мог его читать и, главное, о тех, о ком тогдашнему населению было интересно читать. Ибо считалось, что лакеи и половые, если и умеют (некоторые из них) читать, то им «все равно, похождение ли влюблённого героя, просто букварь или молитвенник – он всё читал с равным вниманием.. ему нравилось.. что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово..» и, соответственно, рассуждения их если и интересны (по Гоголю), то разве что погоняемым ими же лошадям.. Толи дело, коллежские советники, или, на худой конец помещики (особенно про Русь и птицу-тройку).
Тем не менее.
Язык Гоголя (особенно в диалогах), который по времени дальше от нас, как ни странно, показался мне ближе к нам, чем язык Достоевского, который по времени ближе. Но..
В чем заключается «но»?
В том, что Гоголь, в отличие от Достоевского, мало парлептипен. Он (Гоголь) не только не пускает внутрь себя читателя, но и себя он, кажется боится пускать туда.. Ибо там темно (и веет вечностью (зачёркнуто)) – говорит Император ВАВА.