Тёмный и кривой переулок извивался дождевым червяком. Потрескавшийся асфальт влажно блестел, отражая тусклые огоньки, пробивающиеся сквозь плотно задёрнутые шторы. Единственный работающий фонарь освещал обшарпанную дверь и облезлую вывеску с гордой надписью "Райские кущи".
Привратник убогого рая был старым, сутулым и готовым вот-вот погаснуть. Светил фонарь неровно, будто подмигивал редким прохожим, приглашая заглянуть в заведение со столь многообещающим названием.
Высокий худощавый мужчина в чёрном пальто с поднятым воротником остановился возле фонаря, кивнул ему, словно старому знакомому, огляделся по сторонам и резко толкнул дверь. Усмехнулся, бросив взгляд на пластмассовые цветочные гирлянды, развешанные на стенах. Скорее всего под ними скрывались дыры и пятна чёрной плесени, но проверять предположение ему не хотелось.
Хотелось выпить. Мужчина подошёл к барной стойке. Бармен, со скуки протиравший и без того сверкающие бокалы, дружелюбно улыбнулся.
- А, капитан! Давно вас не видно. Вам как всегда?
- Да, - коротко ответил мужчина.
Он любил этот задрипанный кабак за то, что в нём гарантированно нельзя было столкнуться с бывшими сослуживцами. Офицеры Космофлота предпочитали заведения поприличнее.
Получив свой двойной виски, капитан Виндштерн устроился в самом тёмном углу. Кроме него в баре сидели всего два посетителя. Занятые весьма оживлённой беседой, они не обратили ни малейшего внимания на Виндштерна, чему он искренне порадовался. Говорить ни с кем не жотелось.
Сегодня Виндштерн намеревался напиться всерьёз.
Мысли текли медленно, лениво, как зарастающая равнинная речка. Всё хорошее осталось в прошлом, будущего не было. Даже если его оправдают, во флоте ему уже нет места. Шёпот в спину, косые взгляды, притворное сочувствие...
А если непритворное, то ещё хуже. Жалости он точно не вытерпит. Может, сделать проще? Табельное оружие всё ещё при нём: короткое мгновение боли и пустота. А если не пустота? Виндштерн не был религиозен, но атеистов в Космофлоте нет. Все кому-нибудь да молятся, когда на твой борт нацелены дула орудий.
На третьей порции бармен обеспокоенно спросил:
- Капитан, у вас всё в порядке? ВЫ не больны?
- Нет, - ответил Виндштерн. Откровенничать с барменом он не собирался.
- Просто на вас лица нет, - продолжал бармен, - вот я и подумал.
- Всё хорошо.
Ничего хорошего.
Тусклый фонарь за давно немытым окном качался на ветру и мигал, то почти угасая, то снова разгораясь.
Такая же развалина, как я, подумал Виндштерн.
По стеклу текли дождевые струи. Виндштерн любил дождь и никогда не таскал с собой зонт, но грязный переулок стал ещё грязнее и противнее, а ему предстояло возвращение домой - в безликую служебную квартиру, где никто не ждёт. И хорошо, что не ждёт. Правильно.
- Через полчаса закрываемся, - сообщил бармен. - Вам вызвать такси, капитан? В этом районе прилично одетому человеку лучше не бродить по ночам.
- Не нужно, - сказал Виндштерн и с горечью добавил: - Кому я нужен?
- Не вы. Ваше пальто, часы, перстень, бумажник.
Виндштерн пожал плечами.
- Хорошо, вызывайте. Я не боюсь местных забулдыг, но погода не располагает к долгим прогулкам.
Выйдя из бара, Виндштерн похлопал фонарный столб по мокрому шершавому боку.
- Держись, старик, - тихо сказал он фонарю перед тем, как забраться в подъехавшую машину.