Когда ее глаза привыкли к мраку, Амитола сумела оглядеться. Смотреть было особо не на что — матрац у стены и висящая над дверью раскрытая книга, выкованная из металла.
Тяжело вздохнув, она улеглась и обхватила себя руками. Голова раскалывалась от усталости и роящегося в ней множества мыслей.
Ошшены здесь оказались ни при чем. За похищением стояли блеклые люди. Но Амитола никак не могла понять, что им было нужно. Кажется, ее считали злой колдуньей, думали, что она может призвать себе на помощь духов. Бред какой-то. Единственным блеклым, с которым она за всю свою жизнь разговаривала, был Юрген, но девушка никак не могла найти связь между ним и тем, что произошло — если такая связь вообще была...
Амитола снова вздохнула и закрыла глаза. Ладно. По крайней мере ее не собираются убивать, ее не связали снова, и здесь в каморке теплей, чем в продуваемой ветрами ночной прерии. Она поплотнее закуталась в пончо и заснула.
— Встать! Встать!!
Амитола вздрогнула от оглушительного рева и резко села. Казалось она только-только закрыла глаза, но в открытую дверь уже лился неяркий серый свет. На пороге стоял один из притащивших ее сюда ночью блеклых людей, держа в руках кувшин и миску. Он грохнул их на пол рядом с девушкой, окинул ее презрительным взглядом, развернулся и вышел, хлопнув дверью.
В кувшине оказалась солоноватая вода, в тарелке — холодная пресная то ли каша, то ли густая похлебка. Она не успела съесть и половины, когда в каморку снова вошли — на этот раз высокий длинноволосый священник, разговаривавший с Амитолой, когда ее привезли в форт.
— Поживее, ведьма, — бросил он. — Нам предстоит долгий путь. Не злоупотребляй моим терпением, доедай и иди за мной.
Хоть Амитола и была голодна, ей сразу расхотелось есть. Она поднялась навстречу священнику.
— Куда вы собираетесь отвезти меня?
— Я уже говорил тебе ночью. В Нойкастелль, на дознание и суд.
— Не понимаю, чего вы хотите от меня, — устало произнесла она. — Я никогда не причиняла зла никому из вашего народа. Я не могу призвать духов и не служу этому... как вы его называете... Дьяволу. Если вы...
— Я долго живу среди племен, ведьма, — сказал священник. — И в совершенстве выучил ваши наречия. Возможно, тебе удалось провести беднягу Леманна, который после стольких лет толком не научился ни понимать, ни разговаривать на вашем языке, но со мной этот номер не пройдет.
— Вы про Юргена? Вы знаете его?
— Я не собираюсь больше пререкаться с тобой, — ледяным голосом произнес он. — В Нойкастелле ты предстанешь перед графом Борга и Блюстительницей веры, они и решат, как с тобой поступить. А сейчас следуй за мной.
Снаружи их ждали четверо блеклых людей в шлемах и кирасах, вооруженных теми самыми металлическими посохами и длинными ножами. В их сопровождении священник отвел Амитолу в кузницу, где ее запястья и щиколотки обмотали тряпками и заковали в кандалы. Во дворе форта ожидала деревянная повозка с маленькими оконцами, забранными решеткой.
— Полезай внутрь. — приказал священник. — И просто на случай, если задумаешь использовать дьявольские уловки, чтобы сбежать, знай, что цепи были окроплены благословенной водой. А если тебе и удастся освободиться от них, мушкеты солдат заряжены и они будут стрелять не колеблясь.
Амитола фыркнула в ответ. Тяжелые кандалы сковывали движения и в них она с трудом могла взобраться в повозку, не то что бежать. Дверь за ней закрыли на тяжелый замок и спустя несколько минут кавалькада двинулась в путь.
Они ехали весь день — Амитоле наконец удалось как следует выспаться, — а с закатом прибыли в еще один форт блеклых людей, совсем крошечный — два или три маленьких здания, обнесенных частоколом. Ее даже не выпустили, чтобы размять ноги, а ночью солдаты несли у повозки караул, сменяя друг друга каждые несколько часов. Утром они набрали воды из колодца и двинулись дальше.
Так пролетели четыре дня, а может пять, шесть, а то и целая неделя. Амитоле было трудно вести счет времени. Днем они ехали по пустой холодной прерии, ближе к ночи останавливались в фортах блеклых людей. Несколько раз она заглядывала в мир духов, но и там все было голо, мрачно и тихо.
Когда клонился к ночи еще один день, в зарешеченном окне повозки что-то блеснуло. Амитола прижалась лицом к прутьям. Лучи заходящего солнца танцевали на возвышающихся над гладью озера скалах. Не очень высокие, они захватывали дух своим цветом — розовый, оранжевый, голубой, бирюзовый, будто кто-то набросил на скалы полосатую накидку. В форт, стоящий у подножия скал, они прибыли, когда солнце уже село — вернее, это был даже не форт, а небольшая деревня.
— Что это за место? — спросила Амитола, когда солдаты помогли ей спуститься с повозки. Священник покосился на нее и скривил рот.
Девушка вздохнула.
— Это же совсем безобидный вопрос. Мне просто интересно. Здесь красиво.
— Одно из поселений наших друзей монготов, — неохотно ответил тот. — Которых мы с Божьей помощью обратили в истинную веру и отучили от варварской привычки кочевать с места на место. Здесь они добывают для нас соль.
— У нас в деревне живут несколько монготов, — вспомнила Амитола. — Они рассказали, что оставили племя после того, как оно приняло вашу веру.
— Неудивительно, — сказал священник. — Нечестивцы всегда прибиваются к себе подобным... Скоро мы прибудем в Нойкастелль, ведьма. На твоем месте я бы припомнил все свои мерзкие дела, потому что тебе предстоит ответить за каждое из них.
Подбежали трое монготских воинов.
— Отец Курт, — почтительно проговорил один из них, кланяясь.
— Есть у вас место, где было бы можно запереть ее? — спросил тот, указав на Амитолу. Воины переглянулись.
— Может, склад? — нерешительно сказал второй. — Сегодня как раз отправили соль в Нойкастелль, так что сейчас он стоит пустым.
Священник кивнул.
— Отлично. Пусть девчонку отведут туда, принесут ей поесть и выставят охранников, пока мои люди не придут их сменить. Не разговаривать с ней ни в коем случае. Это опасная ведьма.
— Да, отец.
— Кто из старейшин сейчас здесь?
— Викаса, отец Курт.
— Хорошо. Ты — отведи меня к нему. Ты — запри девчонку. Ты — позаботься о наших конях.
Священник бросил что-то солдатам на своем языке и они отправились вслед за монготским воином. Другой взял Амитолу под локоть и повел в другую сторону, к темневшему у самого частокола небольшому приземистому зданию.
Внутри было темно и тихо. Вскоре принесли еду, скудную и безвкусную. В деревне сеанти знали соль — иногда ее удавалось выменять у кочевников — и Амитола, собрав с пола пригоршню белых кристалликов, добавила ее в похлебку. Попробовала и скривилась — от горечи свело скулы. Она мысленно выругала себя.
Что ж, поесть сегодня не удастся. Спать тоже особо не хотелось. А что, если...? Она была заперта и закована в цепи, но в мире духов ничто не помешало бы ей разглядеть разноцветные соляные скалы вблизи.
Амитола уселась у стены, закрыла глаза и перенеслась на ту сторону.
Ее оглушила какофония звуков — крики, визг, топот. В глаза ударил переливающийся свет, заставив зажмуриться. Ничего не понимая, она вытянула руки вперед и наткнулась на гладкую поверхность. Тут кто-то налетел на нее сзади, сбил с ног, и Амитола упала, больно ударившись о что-то твердое.
— Да что за..?
Она перевернулась, приподнялась на локтях. Свет теперь струился из-за спины Амитолы, разгоняя ночную тьму, и она разглядела бегущих прямо на нее существ, похожих на людей — невысоких и тонких, с отливающей зеленым кожей, острыми ушами и длинными черными волосами. Казалось, они спасались бегством — дети кричали от страха, женщины прижимали к груди малышей, будто стараясь защитить их от чего-то, надвигающегося из мрака. Мужчины, вооруженные грубо сделанными копьями, прикрывали их, пятясь и высматривая что-то в небе.
Амитола собралась было окликнуть их, но тут одна из женщин заметила ее и испуганно закричала. Сразу несколько воинов обернулись к девушке и замахнулись своим оружием.
— Подождите!
Амитола взмахнула крыльями и взлетела, а через долю секунды два или три копья ударились о светящуюся синим и оранжевым скалу за ее спиной. Она хотела уже плюнуть на все и перенестись обратно, но вдруг темноту прорезал резкий клекот, послышались хлопки и сильный порыв ветра отшвырнул Амитолу в сторону, так, что она еле удержалась в воздухе.
Зеленокожие внизу отчаянно закричали и заметались. Они пытались скрыться в выдолбленных в скале ходах, и тут с ночного неба на них спикировало чудовище. Напоминающее огромную серую сову с длинной шеей, оно схватило одного из воинов когтистыми чешуйчатыми лапами и разорвало его надвое. Он взорвался облаком серебристых искр а чудовище, опустившись на землю, стало жадно ловить их клювом. Со всех сторон в него летели копья и вязли в тускло поблескивающем оперении, не причиняя вреда. Когда сове это надоело, она взмахнула крыльями и окруживших ее зеленокожих смело и разбросало порывом ветра. Переваливаясь с лапы на лапу, она направилась к скале, вытянула шею и сунула голову в один из ходов.
Крики зазвучали еще громче и отчаянней. Один из пришедших в себя воинов, вытянувшись в прыжке, бросился ей на спину, но новый взмах крыльев отшвырнул его прочь. Сова вынырнула из хода, держа в клюве маленькую извивающуюся фигурку.
Сама толком не понимая, что делает, Амитола метнулась к чудовищу. Она помнила, как смогла выстрелить в черного человека роем светящихся перьев, но вот как именно ей это удалось, девушка не имела понятия. Не зная, что еще предпринять, она с налету ударила сову обеими ногами в шею. Тварь закричала и выпустила свою жертву, забила крыльями. Она стала топтаться на месте, завертела головой, не понимая, кто напал на нее. И, никого не увидев, вытянула шею к зеленокожему, который пытался отползти подальше, волоча ногу. К нему на помощь выбежали несколько его собратьев, но замерли в нерешительности, когда сова закричала на них и защелкала клювом.
— Да что ты будешь делать! — в сердцах воскликнула Амитола и снова бросилась на помощь. Она попыталась опять ударить чудовище, но в последний момент то наконец заметило приближающуюся опасность и резко обернулось; девушка еле успела уйти в сторону, спасаясь от выпада клювом. Она поспешно взлетела повыше, но и сова взмахнула крыльями и оторвалась от земли.
— Ох ты...
Амитола запаниковала. Ей удалось отвлечь чудовище на себя, а что теперь? Затеряться в темноте не получится, ведь совы хорошо видят ночью... Она устремилась прочь от светящейся скалы, слыша позади себя шум огромных крыльев.
Дух несся за ней. Он несколько раз норовил набрать высоту и атаковать Амитолу сверху, но к счастью, в отличие от обычных сов он делал это шумно, клекоча и хлопая крыльями, поэтому ей каждый раз удавалось уклониться. Но погоня продолжалась, девушка петляла, пыталась оторваться от чудовища, и в конце концов начала уставать. Когда в очередной раз над ней нависла огромная тень, Амитола снова нырнула в сторону и почувствовала, как ногу обожгло болью. Она вскрикнула, стала терять высоту и лишь у самой земли сумела остановить падение. Коготь совы оставил длинную рану на ее икре, и из нее в воздух лениво поднимались искорки. Амитола не успела толком понять, насколько опасно ее ранение, потому что дух с криком обрушился на нее с темного неба. Она снова закричала от страха и гнева, понимая, что увернуться на этот раз не успеет. Сова была уже совсем рядом, Амитола ясно видела раскрытый клюв и выставленные вперед когти...
— Перья! — в отчаянии выкрикнула она. — Перья! Появляйтесь, ну!..
Ее развернутые за спиной крылья налились жаром и прямо в горящие круглые глаза духа ударили десятки святящихся маленьких перьев. В последний момент чудовище попыталось уклониться, но все же не успело полностью избежать удара. Тьму прорезала яркая вспышка; Амитолу швырнуло на землю, а когда она поднялась, его уже не было.
Некоторое время она стояла на холодном ветру, тяжело дыша и вздрагивая, пытаясь прийти в себя. Потом вспомнила о ране на ноге. К счастью, это оказалась лишь царапина, длинная, но неглубокая. Амитола облегченно вздохнула. Немного отдохнув, она поднялась в небо и полетела назад к светящейся далеко в ночи точке, оставляя за собой след из серебряных искорок.
Когда скала, нависшая над темным озером, была уже недалеко, девушку вдруг пронзила мысль.
«Я же могла просто перенестись.»
От неожиданности она повисла в воздухе.
— Я могла просто перенестись обратно. Не нужно было... не нужно было удирать от духа. Я могла в любой момент... Ох, Тола, ну и дура ты...
Она захихикала, потом не выдержала и громко рассмеялась.
Все еще смеясь, опустилась на землю. Зеленокожие жались к скале, с опаской поглядывая на нее. Потом двое или трое, набравшись смелости, приблизились.
— Ты ранена, — гортанно проговорил один из них. Амитола утерла выступившие на глазах от смеха слезы и мотнула головой.
— Ерунда. У вас все целы? Что с тем парнем, которого схватил дух?
— Сломал ногу при падении, но жить будет. Ты убила Такини?
— Такини?.. — в начале девушка не поняла, о ком речь. — Ты про птицу? Я...я не знаю. Была вспышка, а потом она исчезла. Может, я смогла ее ранить или напугать.
Вокруг собиралось все больше и больше зеленокожих.
— Ее прислал Хранитель прерии, — произнес кто-то. — Чтобы спасти нас от Такини.
— Хранитель не забыл нас! — подхватили остальные.
— Смеющаяся птица убила Такини!
Они толпились вокруг Амитолы, галдели, тянули к ней руки, многие плакали. Смущенная девушка пыталась объяснить, что ее никто не присылал, но ее не слушали.
В темном небе что-то сверкнуло. Амитола в начале не поняла, что это, а сгрудившиеся вокруг нее зеленокожие даже не заметили возникшую в темноте и быстро приближающуюся точку. Она напрягла зрение...
Дух летел обратно. Он был изранен, его мотало из стороны в сторону, за ним тянулся длинный серебристый шлейф, но в круглых желтых глазах горела ярость и жажда мести.
— Прячьтесь! — закричала Амитола. — Он возвращается! Прячьтесь, быстро!
Ее слова утонули в шуме. Тогда девушка, расталкивая окруживших ее, расправила крылья и взмыла в воздух, зависнув над толпой.
— Такини! Такини летит сюда! Прячьтесь!
Зеленокожие растерянно замолчали. Потом кто-то из них заметил стремительно приближающуюся мерцающую точку, закричал, указывая на нее, и толпа бросилась врассыпную. Большая часть искала укрытие в скале, некоторые, потеряв голову от страха, метались по берегу озера, прыгали в воду, убегали в темную прерию. Но огромная сова, кажется, не обращала на них внимание. Она летела прямо на Амитолу.
Девушка набрала высоту. Такини была еще довольно далеко и она успела бы снова выстрелить в нее. Амитола сосредоточилась, закрыла глаза, представила, как между крыльями в сиянии возникает из воздуха стайка перьев. Вначале ничего не происходило, но через несколько секунд она почувствовала, как по крыльям разливается тепло и, открыв глаза, успела заметить, как синий рой поражает налетающую сову. Та закричала, но продолжала рваться вперед, теряя оперение и извергая потоки искр из новых ран. Стрелять снова времени не было. Амитола помчалась назад, к скале. Оглянувшись, она увидела, что Такини, то почти падая на землю, то вновь набирая высоту изувеченными крыльями, летит следом. Когда до мягко светящейся громады оставалось всего ничего, девушка зависла в воздухе. Такини с клекотом приближалась. Она выставила вперед растопыренные лапы с когтями, готовая даже ценой собственной жизни добраться до врага.
Амитола перенеслась.
Темнота, слабый запах соли, холод металла на запястьях и щиколотках. Несколько секунд она приходила в себя, а потом снова послала свое сознание в мир духов.
Такини лежала на земле, вздрагивая и широко раскрывая клюв; там, где она врезалась в скалу, по светящейся поверхности разбегались трещины. В воздухе все еще кружили огромные серо-стальные перья.
И что теперь? Наверное, нужно было добить умирающего духа, хотя бы чтобы прекратить его агонию. Но прежде чем Амитола успела принять решение, серебристые фонтаны забили в воздух, Такини в последний раз вздрогнула и рассыпалась искрами.
— Ты не отсюда, так? — сказал зеленокожий, который первым решился заговорить с Амитолой. — Ты пришла из мира людей.
Его имя было Ту Саави и он был предводителем обитавшего у озера племени, которое называло себя ми-кой. Свои жилища ми-кой выдалбливали прямо в скале. То, что в мире Амитолы было огромной соляной глыбой, здесь состояло из податливого камня, который за день копил тепло и впитывал в себя лучи солнца даже сейчас, поздней осенью, а с наступлением темноты некоторое время источал мягкий свет. Зеленокожие скрывались в скале от холодов, а весной и летом кочевали по прерии.
Покои Ту Саави были достаточно просторны, чтобы Амитола могла удобно устроиться. Предводитель ми-кой сидел напротив нее в на вырезанной в скале скамье, накрытой зеленой шкурой гром-быка и пристально глядел на девушку.
— Ты назвала Такини духом, — продолжал он. — Это слово употреблял видящий монготов, когда навещал нас.
— Я человек. — подтвердила Амитола.
— Ты — новая видящая? Прежний во время своего последнего посещения рассказал, что какие-то пришельцы убедили монготов, что мы служим злу и что с нами нельзя общаться. Рад видеть, что это не так.
— Я из племени сеанти. — ответила она. — Но то, что вам рассказывал видящий, правда.
Ту Саави грустно покачал головой.
— Никогда не слышал о твоем племени. Вы тоже кочуете по прерии?
Амитола рассказала ему о деревне сеанти в стороне зеленого ветра и о том, как она оказалась так далеко от дома. Предводитель ми-кой слушал, хмурясь все сильнее и сильнее. А когда девушка упомянула одержавшего Юргена черного человека, он вздрогнул и испуганно взглянул на нее.
— Мы слышали о нем, — проговорил Ту Саави — Несколько месяцев назад на закате раздался страшный гром, а земля стала трястись. Через некоторое время вдали мы увидели бредущего за холмами Хранителя. Он был весь изранен и уходил на восход. Потом до нас дошли слухи, что Хранитель сражался с каким-то черным человеком с изуродованным лицом. Нам рассказали, что он был так проворен, что Хранитель не смог нанести ему ни одного удара.
— Хранитель? Кто это?
— Великан с головой гром-быка. — пояснил он. — В вашем мире его зовут духом прерии.
У Амитолы екнуло в груди. Ийнан, могучий дух прерии, не сумел справиться с Эйи... сколько могущества получил он от Того, Кто Далеко?
— Хранитель ушел, и с тех пор некому оберегать наше племя от тварей вроде Такини, — продолжал тем временем предводитель ми-кой. — Она уже трижды нападала на нас. Я стал подумывать о том, чтобы бросить наши дома и увести племя на восход... Но прости, что перебил тебя. Продолжай. Как ты очутилась здесь, к прерии?
Девушка рассказала том, как в деревню приехали тониква, прося о помощи, как похитили ее и передали блеклым людям.
— Ума не приложу, что им от меня нужно. — пожаловалась она. — Разве что они решили, что я или Кэтэри околдовали Юргена и заставили остаться в нашей деревне против его воли, но это же не так...
Ту Саави долго молчал, над чем-то размышляя.
— Я знаю, что делать. — наконец сказал он. — Ты расскажешь, где стоит твоя деревня и как отыскать проход в ваш мир, а я пошлю самого быстрого из наших воинов, чтобы он нашел твою наставницу и дал ей знать, что с тобой произошло. Она отошлет священника к своим и тогда они отпустят тебя. Это самое меньшее, чем мы можем отблагодарить тебя за спасение нашего племени.