В отделе пропаганды и агитации обкома КПСС, проверяя личные дела журналистов, обнаружили в одной из редакций районной газеты, где уже пятый год работал Иван, явный системный изъян: там уже десять лет никого не принимали в партию.
Последовал окрик из сектора печати обкома в адрес райкома, который, в свою очередь, так крикнул в сторону секретаря первичной партийной организации редакции Гадищева, что тот закрутился, как волчок.
Шёл весенний дождь. Ему были рады все: и колхозники, и владельцы дачных участков и огородов, и все остальные, кому Господь послал омовение. Иван шёл в райком партии, не замечая тёплых струй благодати. Путь близок: наискосок через парк - и вот тебе грозное здание.
В приёмной первого секретаря оживление. Каждый первый вторник месяца - приём в кандидаты и члены партии. Дошла очередь и до Ивана. Гадищев наизусть рассказал биографию Ивиркина. Память - единственное достоинство бывшего прокурора. Пётр Петрович - первое лицо района - посмотрел на личный листок кандидата. Подумав немного, спросил:
- Что же вы, газетчики, стреляете только по воробьям?
От такого неожиданного вопроса Ивана слегка заклинило. Он осторожно посмотрел на редактора, сидевшего невдалеке от первого секретаря. Но тот смотрел в стол и, видимо, собирался молчать, как рыба. Иван быстро взял себя в руки и спокойно произнёс:
- Выражаясь военной терминологией, я, как старший офицер батареи в запасе в прямом и переносном смысле, могу сказать следующее: какие нам цели дают, по таким мы и открываем огонь.
- А кто же вам дает цели, Иван Дмитриевич?
- Газета, как орган райкома партии, получает задания от вас. Вы же - руководящая и направляющая сила общества.
- Да, ответсекретарь, ты за словом в карман не полезешь. А как это ты являешься старшим офицером батареи в прямом и переносном значении? - заинтересованно спросил первый секретарь.
- В моём военном билете в графе «должность» записано, что я старший офицер батареи воздушно-десантных войск. В газете же я - ответсекретарь, начальник штаба, главный инженер, как хотите называйте мою гражданскую должность. Так что, по сути, я тоже являюсь старшим в режиме производства газеты после редактора, кто отдаёт команду сотрудникам стрелять по воробьям.
- Да, с вами газетчиками не соскучишься, с вами надо держать ухо востро, - закончил партийный лидер.
Иван глянул на редактора, лицо которого источало говорящую улыбку, мол, знай наших.
После райкома партии Иван на несколько минут зашёл в редакцию. Войдя в кабинет отдела писем, он, улыбаясь, сказал жене:
- Всё хорошо. Пойду-ка я в баньку, попарюсь.
- Ты сам-то соберёшь себе белье? - озабоченно спросила Рита.
- Попробую, - ответил он и, попрощавшись рукой, поспешил по своим делам.
Любителей попариться в баньке оказалось много. Иван ополоснулся под тёплым душем, а затем запарил берёзовый веник. Подойдя к парилке, потянулся к ручке двери, но та открылась сама. Из неё вышел раскрасневшийся редактор. Они посмотрели друг на друга и, улыбаясь, разошлись в разные стороны. Понятно стало и без слов: каждый решает свои проблемы там, где ему удобно.
Через пару часов с портфелем в руке, который остался ещё со студенческих лет, Иван переступил порог своей квартиры. В прихожей стоял приятный запах приготовленного ужина. Часто после баньки Рита готовила мужу суп с галушками. Сняв с себя уличную одежду, хозяин облачился, чтоб отдыхало тело, в халат. На кухне поставил на стол бутылку «Пшеничной».
- Я хорошенько попарился. Давай отметим приём меня в партию.
- Я не против хорошее мероприятие отметить в кругу семьи, - с оттенком назидательности произнесла Рита.
После первой рюмки она поставила на стол полную тарелку парящего с укропом супа. Через пять минут Иван сказал:
- Хорошо и вкусно.
- Добавки?
- Можно.
Ещё через несколько минут он с удовлетворением изрёк:
- Аппетитно и сытно.
- Ещё хочешь?
- Не откажусь от полной тарелки…
Постепенно кастрюля опустела. Впервые в жизни Иван съел столько первого.
Продолжение
http://proza.ru/2022/01/24/244