Каждый новый рабочий день требовал от исполнителей определённого напряжения. С утра первый секретарь горкома партии Пётр Петрович Жмурко, глядя в сводку производственных показателей и происшествий, набрал пять давно знакомых цифр.
- Здравствуйте, - голосом, не знающим возражений, сказал секретарь.
- Здравствуйте, доброе утро, Пётр Петрович. Как Ваше здоровье?
- Ну, хватит, - оборвал дальнейший поток слов первый секретарь. - Ты начальник управления сельского хозяйства?
- Да, да. Я. А что случилось, Пётр Петрович?
- Спрашиваю тебя с болью в сердце, как коммунист коммуниста. Почему так медленно растут надои в колхозных фермах? Скажи мне, как на духу.
- Пётр Петрович, да я сам лично…
- Что сам лично? Коров будешь доить.
- Я… ещё не готов, - ответил робко начальник управления.
- Вот именно, пока. Посмотрим, какую сводку ты представишь ещё сегодня вечером.
- Надои, Пётр Петрович, будут лучше прежнего. Я вам обещаю.
- Посмотрим, посмотрим. Всё.
Утирая с лица пот, начальник сельхозуправления, ещё не отдышавшись, но закурив, потянулся к телефону.
- Алё, Сергеич, здорово. Что у тебя с надоями молока? Лето, а ты никак не раздоишься? В чём дело?
- Здравствуйте, Михаил Алексеевич. Посмотрю сейчас сводку. Наверное, опять чего-нибудь перепутали мои диспетчеры.
- Проверь и распутай. А чтобы я не заблудился вечером в твоих пастбищах, после обеда звякнешь, в каком месте будешь повышать надои. Со мной приедет сам. Понимаешь?
- Ещё бы. Конечно, сообразил. Конечно, понимаю. Обещаю существенную прибавку надоев.
- Хорошо. До вечера.
Вечером, подальше от глаз людских, в лощине, на берегу дальнего пруда горел задиристый костерок. Близ него - запас сухих дров. А ещё дальше, у густого кустарника, на расстеленной плащ-палатке красовался накрытый стол. В это укромное местечко, едва опустились сумерки на землю, прикатила белая «Волга». В ней - гости из города.
Сухо поздоровавшись, Пётр Петрович направился прямо к накрытой поляне. Увидев пенёк, а на нём коврик, присел. Подбежал Сергеич и, волнуясь, выпалил:
- Как доехали, Пётр Петрович?
- Хорошо. А у тебя как?
- Всё готово. Я сейчас, я быстро, - откупоривая первую бутылку произнёс председатель колхоза. Он взял тонкий стакан, на треть налив в него водки, протянул начальнику.
- Наливай себе, чего скромничаешь. Во благо, - выпив одним глотком, сказал секретарь и потянулся к горячему куску баранины.
Выпив трижды с небольшим интервалом, гость достал начатую пачку сигарет «Наша марка» и жадно закурил. Когда на душе стало хорошо, Пётр Петрович, чтобы окончательно сбросить с себя личину партократа, сказал:
- Изматывает такая работа. Сидишь, как на иголках: либо сверху сообщают неприятность, либо снизу. Мало красоты в жизни, Сергеич. Вот и приходится её украдкой по ночам добывать. Утром сам от себя морду воротишь. А в душу заглянуть - ни-ни.
- Д-а-а, - протянул Сергеич.
- Вот тебе и да. Удобрения делают отцов богатыми, а их детей - бедными, - многозначительно произнёс секретарь.
- Д-а-а. Желание свиньи хорошо выглядеть заставляет её с наслаждением лезть в грязь.
- Это ты к чему, Сергеич?
- Прочитал как-то в одной книге. Понравилось. Вот и запомнил.
- А по сути, ты прав, Сергеич. Грязи в нас и на нас очень много. Очень много.
- Да-а-а, - уже который раз протянул председатель.
- Сергеич, есть в чём нужда?
- Д-а-а, трактор бы большой…
- Ладно, шофёру моему скажешь о своих проблемах. А где обещанное молоко?
- И молодое, и свежее - в машине.
- Вы тут выпивайте, а я отлучусь…
На заднем сиденье председательского «газика», нагло оголив полные ноги, сидела колхозная красавица Машка. Не проронив ни слова, Пётр Петрович сграбастал соблазнительное тело и молча внимательно «прочитал» сводку по молоку и мясу.
Машка возвращалась в машину весёлая и довольная. Ещё бы, первый передал ей записку в мебельный магазин: «Отоварить ковром и паласом».
- А чего не покорилась мне до этого? - спросил уже пьяненький водитель.
- Не по чину начинаешь, шеф. Сперва - гостю, потом - твоему начальнику, а на посошок - тебе. Засмеявшись, сказала Мария, закуривая для солидности сигарету «Наша марка».
Продолжение
http://proza.ru/2022/01/24/244