12 персон русской философии (вторая галерея): историко-философский трактат
Аннотация: Настоящая статья есть публикация вышеназванного историко-философского трактата. Структура трактата состоит из введения и 12 глав. Каждая глава включает семь постулатов. Текст трактата представляет собой выборочные фрагменты философского наследия 12 персон русской философии и комментарии автора к ним (выбор персон и фрагментов носит субъективный и ситуативный характер): П.Я. Чаадаев, П.А. Кропоткин, В.С. Соловьев, Л. И. Шестов, Л.И. Петражицкий, Н.О. Лосский, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, А.Ф. Лосев, Г.П. Щедровицкий, М.К. Мамардашвили.
Ключевые слова: персоны русской философии, историко-философский трактат, история философии.
Введение
В-1. Любой наш выбор, и в жизни, и в философии, закономерно субъективен и относительно случаен.
В-2. Можно сказать: русская философия похожа на птицу, израненную на взлете, но испытавшую чудо пронзительного полета мысли.
В-3. Октябрьская революция 1917 года и последовавшая Гражданская война разделили русскую философию на две неравные и очень различные по содержанию части.
В-4. В конце 80-х и 90-е годы XX века страна Россия (её мыслящая часть населения) открыла для себя феномен русской философии. Но степень открытия и её последствия – до сих пор остаются неясными по своему значению и глубине проникновения.
В-5. Русская философия – это удивительный и масштабный пантеон дерзания мысли на почве евразийского этноса, который во многом остался недоступен для серьезного внимания мировой философии.
В-6. Опыт проникновения в ушедшие миры философского мышления – это наш субъективный шанс миропостижения.
В-7. Не вершить приговор, пытаясь расчленить на «измы» мысль живую, но просто приоткрыть завесу пролетевших лет, и разглядеть в неярком свете галерею, где замерли портреты 12 персон бессмертной мысли…
Глава 1. Петр Чаадаев. Первый модернизатор русского самосознания.
1.1. Чаадаев Петр Яковлевич (1794-1856). Русский мыслитель, публицист, участник Отечественной войны (1812 года). Нельзя сказать, что Чаадаев был объективно первый философ и мыслитель в России. Были яркие имена и ранее его появления на стратосферном горизонте русской мысли. Но как явление публичного резонанса в первой половине XIX века во времена романовского абсолютизма – Петр Чаадаев – безусловно первый и самый яркий. Да и судьба к нему была местами благосклонна. Он мог бы угодить в далекие сибирские казематы, будучи сторонником декабристской идеологии, но уехал за границу, и во время пребывания в Европе в 1824-25 годах имел значительный круг общения с европейскими философами, мыслителями и мистиками (в частности, с Шеллингом). И вернувшись в Россию, к 1829-30 годам уже обрел особенное философско-историческое мировоззрение. Коим рискнул поделиться с просвещенной публикой. В результате чего вышел указ императора Николая I, и Чаадаев был объявлен сумасшедшим и взят под надзор.
1.2. Философское видение П. Чаадаева, отраженное в «Философических письмах» и «Апологии сумасшедшего» не является строгой и законченной философской системой (как любят об этом говорить просвещенные кафедральные философы), но в нем – истоки будущего всеединства русской философии, глубокий религиозный поиск и предельно обостренные размышления о судьбе России.
1.3. Может быть, Чаадаев впервые озвучил идею всенародной цели, что ставит Провидение перед русским народом и обозначил его самобытный потенциал, который дремлет в ожидании грядущего прозрения.
1.4. Испытывая заметное влияние католицизма и духовных поисков европейских мыслителей, Чаадаев говорит о религиозном единении, религиозном синтезе, преодолении разногласий между католицизмом и православием, отражая стремление к духовному и социальному единению России и Европы.
1.5. Неоправданные или неоправдавшиеся мечты о перенесении на российскую почву опыта западноевропейских стран, той социальной жизни, что основана на идеях долга, права, справедливости и порядка, посредством образования и нравственного воспитания русского общества – это главный идеальный стержень, вокруг которого бьется мысль философа.
1.6. Мысли и тексты Петра Чаадаева оказали яркое влияние на последующее развитие русской религиозной и социальной философии – они будут одинаково заимствованы как «славянофилами», так и «западниками».
1.7. Одна из главных мыслей Петра Чаадаева – о необходимости модернизации русского национального самосознания посредством осознания своей исторической миссии в стремлении к религиозному единству.
Глава 2. Петр Кропоткин. Идеальный анархист.
2.1. Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921). Русский князь, мыслитель, идеолог анархизма, демократ, ученый и путешественник. Глубокая трансформация сознания у Петра Кропоткина произошла в годы службы в Иркутске. Там берут начало его будущие идеи свободы и демократии. Там он состоялся как самобытный исследователь природы. Собственно, потомок древнего княжеского рода, Петр Кропоткин – одна из ярчайших персон русской истории. Чрезвычайно одаренный и трудолюбивый, он оставил научный след не только в геологии и гляциологии, но и в теории политики, истории, философии, социологии, географии, в этике и политэкономии. Политические и философские взгляды Петра Кропоткина получили распространение во всем мире, и являются актуальными по сей день. И конечно , не вина Кропоткина в том, что в российской истории его последователи – анархисты – оказались избыточно революционны при существенной интеллектуальной ограниченности.
2.2. Историки утверждают, что в своем философском становлении П. Кропоткин испытал влияние теоретических произведений Прудона, Бакунина, Канта и Спенсера. Вероятно, они обнаружили в его текстах нечто родственное перечисленным ученым и революционным деятелям. Скорее можно сказать, что Кропоткин испытал влияние эпохи, в которой и появилась его теория анархического коммунизма, скорее рассчитанная на просвещенную публику, чем на маргинальных радикалов, впоследствии исповедовавших этот анархический коммунизм в своей революционной деятельности.
2.3. В теоретических построениях Петра Кропоткина, на наш взгляд, доминирует безудержный идеализм на гранях радикального утопизма. В первую очередь в том, как можно по желанию людей стремительно изменять общество в нужном направлении.
2.4. Этика П. Кропоткина – этика консолидации личного и общественного. Этика минимально регламентированного общества, с ориентацией на максимальную реализацию потенциала каждой личности.
2.5. Фундамент и каркас учения Кропоткина – освобождение общества от власти и авторитетов посредством создания независимых автономных общин производителей (трудящихся) – свободная федерация анархических коммун, ориентированных на взаимопомощь и сотрудничество.
2.6. Вернувшись в Россию в 1917 году П. Кропоткин не принял диктатуру пролетариата и практику марксистов-революционеров.
2.7. Многие идеи, сформулированные и высказанные Кропоткиным, являются значительными достижениями человеческой культуры. В частности, это идеи о местном самоуправлении и местной инициативе, о минимизации государственного централизма, о кооперации, солидарности и взаимопомощи.
Глава 3. Владимир Соловьев. Философ всеединства и духовного освобождения.
3.1. Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900). Русский философ и поэт. Уже при жизни был загадочной личностью с ярко выраженными мистическими увлечениями. Предшественник русского символизма и самый значительный автор русской религиозной философии XIX века.
3.2. Владимира Соловьева считают первым русским философом, создавшим оригинальную категориально-понятийную систему, ярко самобытную и универсальную, на уровне лучших западных философских систем.
3.3. Универсальный синтез, местами изрядно пропитанный средневековой мистикой, поражал современников глубиной собственного самостоятельного видения философской, социальной и религиозной проблематики.
3.4. Два краеугольных камня философии Вл. Соловьева – учение о всеединстве и учение о богочеловечестве – своеобразный синтез платонизма и средневековой философии и мистики. Учение о всеединстве родственно идеям Чаадаева и Кропоткина, как завершение конструкции русского религиозного идеализма XIX века.
3.5. Мистическо-теологические моменты универсального синтеза Вл. Соловьева всегда органически взаимодействовали с нравственными элементами и нравственными максимами, стремлением к созданию разумной христианской православной философии.
3.6. Глубину практической этики Соловьева можно убедительно проследить в серии очерков о праве и нравственности, где философ выступает с позиции юридического реализма и прагматизма, формулируя свое этическое кредо в афоризме об уголовном праве: «Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царствие Божие, а только в том, чтобы он до времени не превратился в ад».
3.7. Основную мысль философско-духовного творчества В. Соловьева о том, что философия это прежде всего свобода и духовное освобождение, во многом унаследовал и развил выдающийся русский философ первой половины XX века Николай Бердяев. Влияние личности и творчества Соловьева на современников и всех русских философов первой половины XX века переоценить невозможно.
Глава 4. Лев Шестов. Философ откровения и веры.
4.1. Лев Шестов (Лев Исаакович Шварцман) (1866-1938). Русский религиозный философ. В 1920 году эмигрировал из России. С 1921 года – в Париже. Общался с Н. Бердяевым, спорил и критиковал Э.Гуссерля. Ярко выраженный полемический сократический стиль его произведений.
4.2. Шестов утверждал, что философия не является строгой наукой, а скорее – борьба и искусство изображения жизни, полной проблем и тайны. Дело философов – стремление к неведомому и постижение тайны.
4.3. Важное значение придавал наличию веры и считал её особым измерением мышления. Утверждал парадоксальность и абсурдность веры.
4.4. В своих суждениях обладал большой степенью автономности и независимости от философских школ и течений. Говорил о невозможности научно достоверного представления мироздания.
4.5. Временами называл себя религиозным экзистенциалистом, говоря о трагичности человеческого существования. Критично относился к претензиям научного познания и рационализма.
4.6. В работе «Апофеоз беспочвенности» утверждал мысль о преодолении самоочевидного и общеобязательного, усматривая истину в единичном и неповторимом.
4.7. Наиболее близким к себе считал философа XIX века С. Кьеркегора. Утверждал, что последние истины открываются сознанию наедине с собой под покровом тайны индивидуального бытия.
Глава 5. Леон Петражицкий. Философ нравственного права.
5.1. Лев Иосифович Петражицкий (1867-1931). Русский философ, правовед, социолог. Основатель психологической школы права. После 1917 – в эмиграции в Варшаве. Среди его учеников – Питирим Сорокин, Георгий Гурвич, Николай Тимашев. Автор единственной российской теории права, получившей всемирное признание.
5.2. Психологическая теория права Л. Петражицкого – явление уникальное в отечественной и мировой юриспруденции. Самая убедительно-обоснованная теория интуитивного и естественного права, намного опередившая своё время. Достаточно сказать, что американская и французская социологии права вышли из теории и школы Л. Петражицкого.
5.3. В своей теории Петражицкий исходит из постулата, что человеческая деятельность – есть функция психики и что существуют только психические процессы, а остальные социальные образования являются лишь их внешними проекциями.Основная регуляция поведения задается в сфере индивидуального психического самосознания, так как представления человека о государстве и нормах права существуют независимо от самого государства.
5.4. Петражицкий исходил из задачи возрождения естественного права как науки о правовом регулировании человеческого поведения. Основные задачи политики права Л. Петражицкий определял двумя направлениями: 1) регуляция индивидуального и коллективного поведения через правовое воздействие 2) совершенствование человеческой психики, её очищение от антисоциальных склонностей.
5.5. Духовно-нравственное совершенствование общества Л.Петражицкий определял как культивирование человеческого в человеке, развитие его правового сознания и рационального поведения. Право – это продукт социальной среды, оказывающей сильное влияние на формирование самой среды.
5.6. Позитивное право отталкивается от авторитета государства, а право естественное, интуитивное имеет психологическую основу, определяющую права, свободы и обязанности граждан.
5.7. Психологические эмоции не только удостоверяют власть, но и создают само явление власти, делая возможным возникновение позитивного права. При современном уровне доминирования и самодавления позитивного права, практически не снижающего уровень криминогенности в государстве и обществе, идеи и теория права Л. Петражицкого становятся чрезвычайно актуальными.
Глава 6. Николай Лосский. Интуитивист и метафизик.
6.1. Николай Онуфриевич Лосский (1870-1865). Русский философ. В 1922 году выслан из России. Автор системы «идеал-реализма», основанной на принципе имманентности всего всему. Религиозный философ, был близок метафизике В. Соловьева и утверждал в качестве абсолютной ценности характер безусловного добра.
6.2. В Царстве Божием деятели освобождаются от материальности и приобретают духовно-преображенное тело, совершая свободу действий. Таким образом: достигается взаимопроникновение индивидуального и вселенского бытия.
6.3. Основой единства системы мира является Бог, как свободный от мира сверхкосмический принцип, всеобщая норма творчества деятелей.
6.4. Деятель сам детерминирует события. Свобода выбора и бесконечная творческая сила для осуществления абсолютных ценностей. Ценность, по Лосскому, есть организованное единство существования и смысла, определяющего наше отношение к абсолютной полноте жизни.
6.5. Учение Лосского - онтологический имманентизм, названный им интуитивизмом или мистическим эмпиризмом, утверждает о непосредственной данности объектов знания. Знание есть не копия, не символ, но сама действительность, сама жизнь.
6.6. Интуитивизм Лосского мало созвучен с интуитивизмом Бергсона, но с некоторой долей условности его можно рассматривать как православную философию жизни или как интуитивно-мистический натурализм, увлеченный в идеально-теологические миропостроения.
6.7. Н.О. Лосский прожил долгую и яркую жизнь в философии. Собрание сочинений, возможно, когда-то появится в России (как обычно «лучше поздно, чем никогда»). И, возможно, придет опоздавшее осознание масштаба философской системы Н.О. Лосского.
Глава 7. о. Сергий Булгаков. Творец христианского социализма.
7.1. Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944). Сын священника, увлекшийся нигилизмом и окончивший юридический факультет университета, написавший книгу о рынке (с марксистских позиций), в возрасте около 30 лет снова возвратился к православной вере. Возможно, под сильным влиянием Л.Н. Толстого и философа В. Соловьева. В 1918 году принимает священнический сан. С 1923 года – в эмиграции. Декан и профессор догматики русского богословского института в Париже.
7.2. Единственная по существу философская вещь С. Булгакова – книга «Философия хозяйства» (1912). Позднее он творит как социолог христианства и богослов. «Факт хозяйства всегда возбуждал во мне философское «удивление», и проблема философии хозяйства - о человеке в природе и о природе в человеке – в сущности никогда не сходила с моего духовного горизонта, поворачиваясь лишь разными сторонами», - так утверждал философ С.Булгаков.
7.3. «Само знание… есть в известном смысле деятельность хозяйственная, поскольку она является трудовою… Хозяйство не существует без знания, знание есть проективная, моделирующая сторона в хозяйстве… Человек не делает ни одного шага в знании, не совершая его и в практической жизни. Хозяйство есть знание в действии, а знание есть хозяйство в идее».
7.4. Философия, согласно Булгакову, есть саморефлексия или логическое начало жизни, как не разгадываемой умом, а лишь переживаемой тайны бытия.
7.5. Религия – есть живое чувство связи органического Я с бесконечным, высшим. История должна быть понята как борьба двух градов – человекобожия и богочеловечества. Христианство, согласно Булгакову, должно понять и принять правду социализма, его претензии на полное решение проблемы социального зла в рамках истории.
7.6. Софиология Булгакова (процесс ософиения мира) оборачивается антропологией и рассматривает человека в качестве центра мироздания, микрокосма, соединяющего в себе относительное и абсолютное, что делает возможным как обожествление жизни, так и сатанинский соблазн самости.
7.7. «Философ не может не летать, он должен подняться в эфир, но его крылья неизбежно растаивают от солнечной жары, и он падает и разбивается. Однако при этом взлете он нечто видит и об этом видении и рассказывает в своей философии. Настоящий мыслитель, так же как и настоящий поэт (что в конечном счете одно и то же) никогда не врет, не сочиняет, он совершенно искренен и правдив, и однако, удел его - падение…».
Глава 8. Николай Бердяев. Поэт свободы и космической любви.
8.1. Николай Александрович Бердяев (1874-1948). В 1922 году выслан из России, с 1924 года – жил во Франции. Вероятно, самый известный на Западе русский философ, известный как христианский философ и экзистенциалист. В своей последней книге «Самопознание» (1949), являющейся опытом философской автобиографии, уникальным опытом философской саморефлексии, Бердяев утверждает, что цель человека – не спасение, а творчество. Тайна творчества – есть тайна свободы.
8.2. Наибольший вклад в философии русской и мировой мысли определяется философскими построениями Бердяева в сфере морали. В начале человек был рабом природы – сейчас стал рабом государства, национальности, классов. Тревога и печаль по поводу неизбывности человеческого рабства пронизывают все творчество Бердяева.
8.3. В своей философской автобиографии, Н. Бердяев предельно откровенно высказывает смысл своих исканий: «Я искал истины, но жизнь моя не была мудрой, в ней не господствовал разум, в ней было слишком много иррационального и нецелесообразного… Я философски мыслил всю жизнь, каждый день, с утра до вечера и даже ночью… Невозможна творческая философская мысль если нет сферы проблематического, нет мучительных усилий разрешить новые вопросы, нет искания истины, которая не падает сверху в готовом и застывшем виде».
8.4. Будучи по существу романтиком и мало интересуясь реальностью, Н. Бердяев, мысль которого работала очень интенсивно, постоянно находился под властью своих исканий.
8.5. «Мне скажут, что моя вера есть философия, а не религия. Я философ и не вижу ничего унизительного для себя в том, чтобы называть философией то, что я пишу. Мне даже думается, что философская форма говорит о стыдливости. В богословии часто бывало бесстыдство… Моя философия определяется этой верой, рождается из духовного опыта».
8.6. «Во мне сохранилась вера в человека, в Божий замысел о человеке. Вера в человеке есть одно из выражений веры в Бога и божественное. Всякая вера, вера в истину, в смысл, в сущность, в высоту есть лишь вера в Бога».
8.7. «Старости духа нет, в духе есть вечная юность. Есть лишь старость тела и той части души, которая связана с телом… По-прежнему я думаю, что самое главное – достигнуть состояние подъема и экстаза, выводящего за пределы обыденности, экстаза мысли, экстаза чувства. Моя всегдашняя цель - не гармония и порядок, а подъем и экстаз. Мир не есть мысль, как думают философы, посвятившиеся свою жизнь мысли. Мир есть прежде всего и больше всего - страсть и диалектика страсти».
Глава 9. Семен Франк. Познавший душу и духовность.
9.1. Семен Людвигович Франк (1877-1950). Русский философ. В 1922 году выслан из России. Значительное влияние на творчество Франка оказала философия всеединства В.С. Соловьева.
9.2. Ф.Зеньковский утверждал, что философская система С. Франка – это самое значительное и глубокое, что мы находим в развитии русской философии и С. Франка можно без колебания назвать самым выдающимся русским философом.
9.3. В эмиграции С.Франк выступал одним из основных деятелей русского религиозного ренессанса. Его полностью захватила религиозная проблематика и метафизика человеческого существования. Многие идеи С. Франка этого времени (20-40-е годы XX в.) близки философии Н. Гартмана и М. Хайдеггера. Из русских философов наибольшая близость С. Франка с Н.О. Лосским.
9.4. С. Франк, говоря о сущности человека, отмечал, что: «человек открывается другому только в диалоге понимания, в «акте откровения». Понять другого, обрести новый внутренний опыт можно только изменяя себя самого, т.е. превращая себя в «онтологический инструмент», открывая себя самого для понимающего воздействия другого, его «акта откровения».
9.5. В предметном познании, по утверждению С. Франка, человек действует как «чистый ум», в познании духовной реальности человека действует как личность… Человек открывает в себе идеальное бытие, выходит на предельные основания абсолютных ценностей и Бога, преодолевая собственную конечность и ограниченность. Личность, как индивидуальная неповторимость, соразмерна и сопряжена Богу, непрерывно связана с ним.
9.6. «Душа наша знает куда больше нашего разума. Интуиция – вот то «первичное знание, на котором основано и из которого вытекает отвлеченное знание». Вторичный и производный характер отвлеченного знания не лишает его, конечно, решающего значения для нашей сознательной жизни. Именно через отвлеченное знание нам открывается вневременная идеальная сфера бытия, открывается мир идей, мир наук, мир теоретической мысли».
9.7. «Государственное единство в лице патриотического сознания более всего утверждается через интимное сознание местных областных единств, через любовь к своеобразию родного города или родной области, через привязанность к местным обычаям, песням, диалекту. Всякая централизация в пределах крупных, объемлющих необозримое пространство и необозримое число людей, общественных объединений, поскольку она убивает мелкие, подчиненные общественные единства, в которых возможно интимно-личное общение, угрожает прочности и внутренней спаянности целого».
Глава 10. Алексей Лосев. Эстет. Мифолог. Символист.
10.1. Алексей Федорович Лосев (1893-1988). Русский философ XX века. Его числят часто в ряду платонистов. Платон для Лосева – критерий философской и духовной культуры. Моё субъективное восприятие как воинствующего дилетанта в философии, сложилось в 80-е годы прошлого столетия, когда А.Ф. Лосев был еще жив. Он виделся и понимался мною как реликт давно ушедшей эпохи – эпохи русской дореволюционной философии и культуры. Удивительным образом уцелевший в стихии огненных смерчей XX века, прошедших по просторам былой России. В конце 20-х годов XX века А.Ф. Лосев издал 8 философских книг: «Философия имени», «Диалектика мифа» и др. В результате оказался в местах не столь отдаленных – на строительстве «Беломорканала». После освобождения и возвращения к интеллектуальному творчеству – пришлось вносить коррективы в тематику философских сочинений и в их содержание. А.Ф. Лосеву удалось каким-то чудом найти путеводную нить, позволившую выжить в «бурном море пролетарской философии». С конца 50-х годов им опубликовано около 400 научных работ, в том числе, 8 томная «История античной эстетики».
10.2. Грандиозный замысел Лосева – создание качественно нового типа философии как всеохватного символистского синтеза, где вместо традиционного членения (онтология, гносеология и т.д.), философия организуется по видам символов и сферам их применения – чем-то похоже на феноменологию Э.Гуссерля. И не только по масштабу, но и по уникальной работоспособности, производству философских текстов.
10.3. А.Ф. Лосев разработал свой метод – метод логико-смыслового конструирования философского предмета на основе синтеза феноменологии и диалектики – которому оставался верен на протяжении всей своей творческой жизни. Как утверждают некоторые исследователи творчества Лосева – в результате применения метода произошел своеобразный «платоново-гуссерлианский эйдос».
10.4. В последних своих работах А.Ф. Лосев предпринимал попытки сблизить своё философское учение с марксизмом (видимо, по настоянию господствующих в то время признанных мэтров марксистско-ленинской философии), но оригинального синтеза не получилось, вероятно потому, что «трепетную лань скрестить с конём» - это удел французского постмодерна.
10.5. В основе и у истоков философского метода А.Ф. Лосева (представьте себе – во времена безраздельного господства единого и всемогущего исторического и диалектического материализма, умудриться развить свой индивидуальный философский метод!) лежали (а может быть – стояли?) новые концепции имени, символа и мифа. Удивительным образом прослеживалась генетическая связь с запрещенным имяславием и доктриной православного энергетизма.
10.6. Символ трактовался Лосевым как совершенное единство умственного и чувственного содержания. Символизмом пронизано все творчество А.Ф. Лосева – можно сказать, своеобразный айсберг, или вершина русского символизма в море однозначности философии марксизма.
10.7. Можно говорить об оригинальном понимании А.Ф. Лосевым мирового исторического процесса, которое он выразил в своей «Истирии античной эстетики» и других работах, можно говорить об обилии мифологических построений и интерпретаций в эстетической герменевтике Лосева – мы ограничимся всего лишь определением личности в понимании А.Ф. Лосева: «Личность есть миф не потому, что она личность, но потому, что она осмыслена и оформлена с точки зрения мифического сознания».
Глава 11. Георгий Щедровицкий. Методолог и конструктор мысли.
11.1. Георгий Петрович Щедровицкий. Советский, российский методолог и философ. Впервые стал рассматривать методологию как особую самостоятельную сферу знания, а не составную часть философии, науки или инженерии. Позднее – сформулировал основные принципы и положения деятельностного подхода, а затем, с конца 70-х годов XX века – обосновал системо-мыследеятельностный подход (СМД).
11.2. В 1979 году Г.П. Щедровицкий предложил новую форму практикования философии и методологии – организационно-деятельностную игру (ОДИ).
11.3. Наибольшее распространение практика организационно-деятельностных игр получила в СССР в период перестройки: 1985-1991 гг.
11.4. Г.П. Щедровицкий о психологии: «Психология – это есть не наука, а нечто значительно большее… Психология – это весь мир, взятый с определенной точки зрения, весь универсум человеческой жизнедеятельности… это особая сфера жизнедеятельности, по сути дела захватывающая весь универсум жизнедеятельности ,«весь социум».
11.5. «Совершенно очевидно, что такой умный человек, как Георгий Петрович, не просто так, «за зря живешь», критиковал и науку, и психологию в том числе. Цель его была иная – в удержании, удержании в развертывающемся «здесь и теперь» мыследействии специфики и качества его методологической организации. Как её инициатор, организатор и хранитель он был гением в личном древнегреческом значении этого слова – хранителем рода» (Н.Г. Алексеев).
11.6. Г.П. Щедровицкий, по нашему субъективному мнению, конечно же философ. Философ изначально. Но поддавшийся идеологическому соблазну – властвовать умами в форме безусловного, тоталитарного варианта. Философ, назвавший себя методологом, чтобы провести резкую грань между собой и иными философами. Если выразиться точнее и образнее: в XX веке в России было два философа-идеолога, обладавших исключительной проницательностью и предельной целеустремленностью: Владимир Ильич Ульянов (Ленин) и Георгий Петрович Щедровицкий. Первый создал партию большевиков, победившую в революции и гражданской войне, и во многом предопределившую ход мировой истории в XX веке. Второй – создал методологию, как учение, идеологию и своего рода «религию XXI века». Первый оставил после себя тысячи последователей – «ленинцев». Второй – оставил после себя тысячи последователей – «методологов-щедровичан», которые во многом определяют идеологию современной России и пытаются строить новую геополитику. Понятно, как и «ленинцы», так и «щедровичане», сильно различаются уровнем интеллектуального развития и степенями волевой амбициозности. Но философская методология Г.П. Щедровицкого ориентирована на то, чтобы быть единственно верной и всех-подавляющей, что всегда демонстрировалось в 80-90 гг. прошлого века в процессе проведения многочисленных ОДИ. Использование разработанной и хорошо оснащенной в интеллектуально-технологическом плане методологии для целей манипулирования аудиторией, и создание плеяды фанатичных последователей – это, конечно, уже не философия, а социальная технология (точнее, идеология нового поколения), давшая обильные плоды на ниве с плодородной философской почвой.
11.7. Развитие онтологических и логико-гносеологических концепций и модификаций философского характера, инициированных Г.П. Щедровицким в чисто философском плане выглядит менее эффектно и плодотворно, чем разработка системо-мыследеятельности (СМД) и организационно-деятельностных игр, т.е. собственно методологической идеологии с её практическими приложениями.
Глава 12. Мераб Мамардашвили. Феноменолог формы и сознания.
12.1. Мераб Константинович Мамардашвили (1930-1990). Грузинский, советский и российский философ. По менталитету – с безусловно грузинской доминантой и тяготевший быть европейским философом, но в силу обстоятельств, выросший в русско-советской философской традиции. В 50-е годы XX века входил в круг молодых философов, наряду с Г. Щедровицким и А. Зиновьевым, но выбрал свой путь более тяготеющий к европейской философской традиции. В 1974 году был уволен по идеологическим причинам с должности заместителя главного редактора журнала «Вопросы философии». Философская и публично-просветительская деятельность М. Мамардашвили сыграли важную роль становлении независимой философской мысли в СССР.
12.2. Определения философии у М. Мамардашвили отличались оригинальностью и многозначностью, порой на грани неуловимости для обыденной рациональной логики. «Философия не может никому сообщить никакой суммы и системы знаний, потому что она просто не содержит её, не является ею… Говоря о философии, мы имеем дело с самой мыслью, с работой мысли, что ею выполняется нечто, без чего человека не было бы. То есть философия тоже оказывается способом его самосозидания… Философия потому и важна, что она имеет какое-то отношение не просто к нашим представлениям о мире, а глубокую связь с самим фактом существования человека».
12.3. Сквозная тема философии М. Мамардашвили – феномен сознания и его значение для становления человека, культуры, познания. Мамардашвили рассматривал человека как некоторую возможность или потенциальность самоосуществления.
12.4. Форма, по Мамардашвили, это порождающая конструкция мыслей, смыслов, переживаний человеческого состояния вообще. Это своеобразная искусственная приставка к естественной способности человека и «машина», производящая предельные человеческие состояния.
12.5. «Нужно построить машину переживания, и тогда она катарсисно (как разъяснит трагедия) выявит завершенный смысл. Поэтому и античная трагедия всегда есть способ завершения смыслов, которые эмпирически завершить нельзя. Нельзя все знать, нельзя везде быть… И философия всегда занималась такой машинерией. Пыталась создать конструкцию, которая сама что-то сделает, потому что человек сам не все может…».
12.6. Философию Мамардашвили полагал принципиально открытой культурной формой, в которой происходит экспериментирование с самыми предельными формами и условиями мнимости в едином поле философии, посредством философских актов, реализующих определенную мысленную неизбежность.
12.7. «Проблемой мы называем и должны называть нечто, что поддается решению конечным числом мысленных шагов. А все, что называется в философии «проблемой» является ею в том смысле слова, что это не есть предмет решения каким-либо обозримым числом шагов, а есть наше возобновляющееся участие в бытии, которое может продумываться только каждый раз заново, и тогда оно будет совершаться. Нет ничего такого, что можно было бы раз и навсегда принять как правило. И потому философия будет вечно жить и говорить, казалось бы, об одном и том же».
ЛИТЕРАТУРА
1.Алексеев Н.Г. Культурное значение методологии / Н.Г. Алексеев // Вопросы методологии. 1997. – 3-4. – С. 76-77.
2.Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). - М.: Книга, 1991. – 446 с.
3.Винобер А.В. Системо-мыследеятельностная технология (СМД): Философия или идеология?: Философско-психологический трактат / А.В. Винобер // Вестник Института развития ноосферы/ 2019. – 1(3). – С. 95-117.
4.Мамардашвили М.К. Необходимость себя / Лекции. Статьи. Философские заметки / Под общ. ред. Ю.П. Сенокосова. – М.: Лабиринт, 1996. – 432 с.
5.Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. – Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. - 896 с.
6.Редлих Р. Солидарность и свобода. – М.: Посев, 1984. – 340 с.
7.Соловьев В.С. Право и нравственность. - М.: АСТ; Минск: Харвест, 2001. – 147 с.
8.Щедровицкий Г.П. Методологическая организация сферы психологии / Г.П. Щедровицкий // Вопросы методологии. 1997. – 1-2. – С.108-127.
Опубликовано: Винобер А.В. 12 персон русской философии (вторая галерея): историко-философский трактат // Вестник Института развития ноосферы . 2019. - 6(8). С. 107-125.