Прочитана книга профессора истории в университете Кана, члена-корреспондента французской Академии надписей и изящной словесности Люсьена Мюссе (1922-2004гг.):
- Мюссе Л. Варварские нашествия на Европу: германский натиск. СПб., Евразия, 2008
Ниже приведены представляющие для меня интерес выдержки из этой книги.
Возможно, кому-нибудь будет также интересно.
Особенно любопытные (для меня) пассажи я выделил в тексте прописными буквами, а свои комментарии - квадратными скобками.
***
Около 375 г. гунны напали на готов в понтийской степи.
Римская империя, примерно веком раньше восстановленная Диоклетианом, как казалось, на надежном фундаменте, в то время еще была единой, от низин Шотландии до первого нильского порога.
В 439 г. Гензерих вошел в Карфаген, и западная половина империи свелась до нескольких искалеченных обломков, между которыми свободно передвигались варвары.
За период между этими двумя датами [375 - 439 - К.К.] небывалая цепь катастроф, отмеченная двумя высшими точками — битвой при Адрианополе в 378 г. и прорывом варваров на Рейне в 406 г., — завела римскую цивилизацию на край пропасти.
Тем не менее она еще долго оборонялась, а на Востоке настолько успешно, что в конце концов Константинопольская империя похоронила всех своих врагов.
На Западе тронутые тлением римские политические формы исчезли после долгой агонии, однако социальным структурам удалось изнутри навязать себя государствам, основанным завоевателями...
К северо-востоку от Средиземноморья лежит огромный пояс степей, от Карпат до Амура, с придатком в Паннонской равнине.
Это царство кочевых цивилизаций, подвижных и нестабильных, соприкасающихся вдоль своей южной границы с самыми разными оседлыми народами, чье влияние они воспринимают, распространяют и перемешивают.
Несмотря на различия, этнические и лингвистические, народы степи демонстрируют схожие социальные и культурные особенности, что позволяет рассматривать их в совокупности.
С III в. до н. э. здесь присутствовали и германцы - бастарны - вперемешку с сарматами нижнего Подунавья.
Во II в. до Р. X. они получили подкрепление со стороны новоприбывших костобоков, принадлежавших к восточногерманской группе, а затем готов и их сателлитов. [Насколько мне известно, этническая принадлежность бастарнов и костобоков (Costoboci, Costobocae, Castaboci, Castabocae, Coisstoboci) не установлена и до сих пор является предметом дискуссии. Отнесение их именно к германцам остается на совести автора – К.К.]
Эти германцы жили в симбиозе с иранцами: многочисленные тексты начиная с I в. упоминают о контактах между бастарнами, с одной, и сарматами и роксоланами, с другой стороны; для IV в. мы располагаем доказательствами, что между аланами и готами заключались браки. [Аланы - одно из племен ираноязычных сарматов, впрочем, как и роксоланы. Маститый профессор, ничтоже сумняшеся, мешает общее (сарматы) с частным (роксоланы). Пипл схавает. – К.К.]
Иранцы [т.е. сарматы - К.К.], обладавшие более развитой цивилизацией, а главное, более адаптированные к среде, в которой германцы чувствовали себя новичками, передали последним многие элементы своей культуры:
конное сражение, одежду (меховой костюм готских королей, по-видимому, был заимствован у иранцев), наконец, знаменитое «искусство степей», корни которого уходят к сарматам и империи Сасанидов [Насчет «сасанидских корней», к сожалению, автор никакой информации не приводит. Скорее всего такой информации у Люсьена Мюссе и нету – К.К.]
ГУННЫ
БЫЛО БЫ НЕВЕРНЫМ ПОЛАГАТЬ, ЧТО ГУННЫ, ДАЖЕ СЫГРАВ РЕШАЮЩУЮ РОЛЬ В НАЧАЛЕ ВЕЛИКОЙ МИГРАЦИОННОЙ ВОЛНЫ КОНЦА IV В., ПРИ ПЕРВОМ ЖЕ ПОЯВЛЕНИИ ПРЕДСТАЛИ В КАЧЕСТВЕ НЕПРЕМЕННЫХ И НЕПРИМИРИМЫХ ВРАГОВ РИМА.
Первый тревожный сигнал, грянувший в 375 г. — нападение [гуннов – К.К.] на украинское государство готов и его уничтожение, - римлянами не был услышан
[Здесь речь, конечно, идет не о каком то мифическом «украинском государстве готов», а о «державе» Германариха, центр которой располагался, видимо, где то на Днепре, т.е. на территории современной Украины. С «державой» Германариха обычно связывают т.н. черняховскую археологическую культуру.
По мнению большинства современных исследователей (историки и археологи) черняховская культура была полиэтничной и включала помимо готов также сарматов и славян. В поселениях черняховской культуры - так называемые «большие дома», характерные для германцев и соотносимые археологами с гото-гепидским населением, - составляют всего от 3 до 15% жилых построек – К.К.]
ВОСТОЧНО-РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ СНАЧАЛА ПОДДЕРЖИВАЛА МИРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ С НОВОПРИБЫВШИМИ И, ВОЗМОЖНО, ПОСПОСОБСТВОВАЛА ИХ ЗАКРЕПЛЕНИЮ В ПАННОНСКОЙ РАВНИНЕ ОКОЛО 390 Г.
В ТО ВРЕМЯ КАК НА БАЛКАНАХ ОСНОВНУЮ УГРОЗУ ПРЕДСТАВЛЯЛИ ВЕСТГОТЫ АЛАРИХА, ДРУЖЕЛЮБИЕ ГУННОВ ЯВЛЯЛОСЬ ЦЕННЫМ КОЗЫРЕМ.
Размолвка произошла только после ухода готов в Италию, когда около 408 г. гуннский король Ульдин попытался обосноваться во Фракии и Мезии.
ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ЗАПАДА, ТО, НЕ ЧУВСТВУЯ СЕБЯ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ, ОН МОГ В ТЕЧЕНИЕ ЕЩЕ ПОЧТИ ПОЛУВЕКА ПРОВОДИТЬ ПОЛИТИКУ СОЮЗА С ГУННАМИ.
Наибольшим искусством в этой области обладал Аэций: будущий магистр войска [magister militum – К.К.] провел свою молодость (начиная с 406 г.) в качестве заложника у гуннов.
ПОМИМО ЛИЧНЫХ КОНТАКТОВ ОН ПРИВЕЗ С СОБОЙ ЖИВОЕ ВОСХИЩЕНИЕ ИХ ВОЕННЫМИ ТАЛАНТАМИ.
В решающие моменты своей карьеры Аэций прибегал к помощи гуннов - против вестготов в 427 г., франков в 428 г., бургундов в 430 г. - и именно у них искал убежища во время своей опалы в 432–433 гг.
В благодарность он помог им утвердиться в Паннонии.
ГУННЫ ОСТАВАЛИСЬ ДРУЗЬЯМИ И СОЮЗНИКАМИ РИМА ИЛИ ОТДЕЛЬНЫХ РИМЛЯН КУДА ДОЛЬШЕ, ЧЕМ «БИЧОМ БОЖЬИМ», ЕСЛИ ПРИБЕГНУТЬ К ОДНОМУ СЛИШКОМ ВЫСОКОПАРНОМУ ЭПИТЕТУ.
ДО ТЕХ ПОР ПОКА В 425–434 ГГ. ГУННЫ НЕ ОБРАЗОВАЛИ В ПАННОНИИ НАСТОЯЩЕГО ГОСУДАРСТВА — КОТОРОМУ ОНИ, ВИДИМО, БЫЛИ ОБЯЗАНЫ КОРОЛЯМ МУНДЗУКУ И РУГЕ [он же Ругила и Руа – К.К.], ОТЦУ И ДЯДЕ АТТИЛЫ, - ОНИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛИ СЕРЬЕЗНОЙ ОПАСНОСТИ ДЛЯ [других – К.К.] ПЛЕМЕН.
Имеются достаточно веские основания полагать, что за образец было принято государство Сасанидов, чье влияние на искусство гуннов не вызывает сомнений [Какие «веские основания»? Неплохо бы и ссылки привести на источники - К.К.]
Ритуалы, которые соблюдались в присутствии короля, вроде падения ниц или жертвенного возлияния, по-видимому, были заимствованы из иранского церемониала, как и диадема, служившая символом единоличной власти [У автора нет никаких ссылок на эти ритуалы. У Приска ни на счет «падения ниц», ни про диадему, кажется, ничего не сказано. Откуда информация? Неизвестно. – К.К.]
Социальная трансформация, начавшаяся с появлением наследственной королевской власти, заменила древнюю племенную структуру господством придворной знати, обогащавшейся за счет добычи.
Этот класс, очевидно, был достаточно неоднородным: кроме настоящих гуннов он включал германцев и, по крайней мере, одного паннонского римлянина, Ореста (отца будущего императора Ромула Августула), главу королевской канцелярии [т.е. канцелярии Аттилы - К.К.]
По свидетельству Приска, посла, прибывшего из Константинополя в 449 г. [Приск был не послом, а одним из участников посольства, притом не самым важным - К.К.], при Аттиле даже делались попытки создать что-то вроде столицы королевства: кроме своего передвижного лагеря король имел деревянный дворец и каменные термы, построенные из материала, привезенного из империи [Приск пишет только о бане знатного гунна Онегесия, построенной для него пленным архитектором из Сирмия. Баня не была собственностью короля. Наверное, Аттила мог ей пользоваться. Но то, что она ему принадлежала, из записок Приска никак не следует – К.К.].
Эта зарождающаяся монархия была обязана своей силой военному искусству, унаследованному ею от кочевых племен. Возможно, в том, что касалось конницы, гунны не могли соперничать с аланами, чьи лошади славились своими достоинствами еще с III в., но их конница была многочисленной, неутомимой и прекрасно усвоила тактику восточных лучников.
Включала ли она к тому же тяжелую конницу, одетую в доспехи, как в Иране или у эфталитов? Этого утверждать нельзя. [Точно так же, как нельзя утверждать и обратного – К.К.]
Вооружение гуннских всадников состояло из тугого лука, стрел с треугольными наконечниками, деревянного седла, хлыста, аркана, обоюдоострой или простой сабли.
Вокруг этого гуннского ядра концентрировались части из вассальных народов, в БОЛЬШИНСТВЕ СВОЕМ ГЕРМАНСКИХ [а в меньшинстве, кто там был? Из трех известных нам от Приска «гуннских» слов, по крайней мере два слова точно славянские: медос (мёд) и страва. Третье слово - напиток из ячменя «камос» - не опознано. Других «гуннских слов» мы не знаем. К славянским, вернее всего, можно отнести и обычаи, зафиксированные Приском при встрече Аттилы народом в его ставке, а также на пиру в честь послов восточных римлян – К.К.]
Трудно отвести кочевому государству определенную территорию. Одни говорят об империи гуннов, простирающейся от Одера до Иртыша, другие ограничивают государство Аттилы Венгрией и Румынией (с оговорками в том, что касается нижнего Подунавья).
Первая версия определенно отличается излишним размахом: речь идет не о политическом господстве, но об ареале цивилизации.
Вторая - приемлема, только если оттенить ее некоторыми соображениями относительно
плотности населения; гунны плотно заселяли только восточную часть пущи (puszta), но рассылали свои авангарды на прилегающие равнины, в Сербию, Валахию, на Украину и даже в Силезию [Опять небрежность автора или переводчика. Речь идет о территориях СОВРЕМЕННЫХ Сербии, Румынии и Украины – К.К.]
При жизни сверстников Аттилы гунны являлись господствующей силой варварского мира.
МНОЖЕСТВО ГЕРМАНСКИХ НАРОДОВ УЧИЛОСЬ У НИХ, ВЗЯВ ИХ ЗА ОБРАЗЕЦ (ОСОБЕННО ЭТО ОТНОСИТСЯ К БУРГУНДАМ).
Мы знаем о том, какое значительное место им отводится в эпическом повествовании о Нибелунгах...
Аттила подверг испытанию могущество, достигнутое предшественниками.
Родившись около 395 г., он пришел к власти в 434 г. (до 445 г. он делил ее с братом Бледой).
В течение первых пятнадцати лет своего правления он обращал все свои начинания против Востока [империи – К.К.].
Запад, тогда находившийся под властью Аэция, был столь любезен, что в 439 г. даже
предоставил гуннам западную Паннонию.
Каждый год гунны и их сателлиты — остготы, гепиды, руги, герулы и скиры — вторгались на Балканы; в 447 г. они пересекли Македонию, дойдя до Фермопил. Почти все крупные города – Наисс, Виминак, Сингидун, Сирмий — были разорены. В 449 г. Аттила, находясь на вершине своего могущества на Востоке, принял посольство, направленное в его лагерь в Валахии императором Феодосием II: именно об этом путешествии Приск оставил рассказ, являющийся нашим главным источником при изучении государства гуннов. [Снова утверждение, не подкрепленное ссылкой на источник. Может быть не в Румынии, а в Венгрии? Точно локализовать ставку Аттилы, исходя из текста Приска невозможно - К.К.]
На следующий год Аттила резко изменил политику. Уже несколько лет его настойчиво призывали на Запад. В 449 Г. ОН ПРИНЯЛ ЕВДОКСИЯ, ГЛАВУ ГАЛЛЬСКИХ БАГАУДОВ, который, конечно же, оповестил его о слабости римского владычества [хотя бы косвенные ссылки о встрече Аттилы с багаудами привел бы автор – К.К.]
К нему обращался и некий франкский клан, желавший добиться победы для своего ставленника. Возможно, и вандалы предлагали ему заключить союз против готов.
Наконец, и это главное, Гонория, сестра Валентиниана III, обиженная на своего брата, убившего ее любовника, предложила ему [Аттиле - К.К.] свою руку и сердце. [Многие исследователи считают эту историю выдумкой – К.К.]
МЫ ВИДИМ, ЧТО ЭТОТ КРУТОЙ РАЗВОРОТ НЕ БЫЛ БЕЗОТЧЕТНЫМ КАПРИЗОМ ВАРВАРА, СЛЕПО СОКРУШАЮЩЕГО ТО, ЧТО НАХОДИТСЯ ПРЯМО ПЕРЕД НИМ, А, СКОРЕЕ, РЕЗУЛЬТАТОМ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ОСВЕДОМЛЕННОСТИ.
Цель, впрочем, оставалась той же, что и у восточных экспедиций, — не завоевания, а захват максимального количества добычи при минимальном риске.
Первый набег вверх по левому берегу Дуная был совершен в начале 451 г., затем последовал бросок в направлении Рейна и переправа через него в районе Майнца; территория Бельгии была разграблена, а 7 апреля сожжен Мец.
Затем, в конце мая гунны появились перед Орлеаном. На помощь из Италии прибыл Аэций, но опоздал (без сомнения, он ожидал своих союзников готов).
Тогда Аттила, преследуемый «римлянами» (на самом деле невероятной смесью из варваров, от франков до бургундов, включая какое-то количество галлов из Арморики) и армией вестготского короля Теодориха [Иордан называет короля визиготов Теодоридом – К.К.], сделал поворот на 90 градусов.
Двадцатого июня 451 г. он был настигнут в Шампани и после кровопролитной схватки, так называемой битвы «при Каталаунских полях» или campus Mauriacus (Мавриакском поле), потерпел поражение, впрочем, не слишком серьезное [Вот с этим я согласен на все сто. В источниках нет никаких свидетельств о том, что Аттила реально потерпел там поражение - К.К.]
Не встретив помех, он вернулся в Паннонию.
Весной 452 г. он снова отправился в поход, на этот раз в Италию.
Укрепления Фриули были взяты штурмом, Аквилея, Падуя, Мантуя, Виченца, Верона, Брешия и Бергамо захвачены. Возможно, Аттила предполагал идти на Рим (Равенна благодаря своим болотам считалась неприступной).
Именно тогда состоялась его встреча с папой Львом на реке Минцио, которая столь же знаменита, сколь и трудна для оценки.
Аттиле была предложена Гонория и контрибуция [отсутствует ссылка на источник, говорящий о том, что Валентиниан все-же решил отдать Аттиле сестру. Многие исследователи считают всю историю с Гонорией обыкновенным мифом. Похоже, что пассаж с предложением отдать Гонорию – просто фантазия автора. – К.К.].
Но разве за этим он поспешно отправился на Восток, или все-таки из-за того, что император Маркиан напал на Дунай?
Вскоре после своего возвращения Аттила умер (453 г.)
Тогда его сыновья, Эллак и Эрнак, начали спор за право наследования, а союзные германцы воспользовались этим, чтобы вновь обрести независимость. Эллак напал на мятежников, потерпел поражение и погиб на реке Недао в Паннонии (454 г.).
Это положило конец величию гуннов.
Утратив свой престиж, уцелевшие гунны стали всего лишь заурядным племенем. Некоторые группы поступили на службу Восточной империи и были расквартированы к югу от Дуная; другие остались в Восточной Паннонии в качестве данников Рима; кое-кто вернулся в украинскую степь [степная зона современной Украины и Новороссии - К.К.]
Война между последними двумя сыновьями Аттилы, Эрнаком и Денгизиком, привела гуннов к гибели. Периодически мы еще слышим о гуннах вплоть до правления Зенона (474–491), потом наступает полная тишина.
ПО ПРИЧИНЕ ШУМА, КОТОРЫЙ НАДЕЛАЛ АТТИЛА, НАЗВАНИЕ ГУННОВ НЕ ЗАБЫЛОСЬ.
Ряд историографов применял его к другим степным народам (аварам, мадьярам).
И напротив, многие племена предъявляли свои права на их наследие, особенно болгары и сикулы (венгерские горцы Трасильвании)
[«Сикулы» - это, видимо, ошибка переводчика. Не думаю, что серьезный историк перепутал венгерскую этносоциальную группу секеев (секлеров) с древним населением Сицилии и юга Италии – К.К.]
БУРГУНДЫ
…НЕКОТОРЫЕ ВОСТОЧНОГЕРМАНСКИЕ НАРОДЫ, ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ БУРГУНДЫ, ВЫКАЗЫВАЮТ НЕСОМНЕННЫЕ ПРИЗНАКИ СМЕШЕНИЯ С МОНГОЛОИДНЫМИ НАРОДАМИ.
ПРЕСТИЖ ГУННОВ БЫЛ ДОСТАТОЧНО ВЫСОК, ЧТОБЫ ВПОСЛЕДСТВИИ АТТИЛА СТАЛ ОДНИМ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ ГЕРМАНСКОГО ЭПОСА, А НЕКОТОРЫЕ ГЕРМАНЦЫ (БУРГУНДЫ) ДАЖЕ НАЧАЛИ ПОДРАЖАТЬ ДИКОВИННОЙ ПРАКТИКЕ ДЕФОРМАЦИИ ЧЕРЕПА.
Тактика степной кавалерии привела к переменам в военном искусстве Византии и Персии, в результате чего растущее значение стало придаваться конным лучникам. Некоторые авторы даже верят в возможность институциональных влияний, весьма гипотетических.
Бургунды (или, точнее, бургундионы) появились в Балтийском регионе в I в. в составе группы виндилов, затем они продвинулись дальше, оказавшись в среднем течении Вислы. Но язык и традиции бургундов позволяют с уверенностью говорить об их скандинавском происхождении.
Их восточный диалект близок к готскому, а предания, собранные в позднейший период, приводят на «остров, называемый Скандинавия» [Нигде в источниках нет названия «Скандинавия». У Иордана – Скандза. Опять небрежность автора или переводчика – К.К.].
Действительно, в Скандинавии немало областей с аналогичными названиями: земля Боргунд на Зогнефьорде в Норвегии, а главное, балтийской остров Борнхольм (в XIII в. Borgundarholm). В III в. бургунды начали перемещаться из своих польских владений на Запад [т.е. из владений бургундов на территории современной Польши – К.К.]
После 260 г. они бок о бок с аламаннами попытались преодолеть limes на Декуманских полях [римский укрепрайон между истоками Рейна и Дуная – К.К.], но им не удалось закрепиться на римской территории. Их власть над землями между Роной и центральной Швабией растет настолько, что в 359 г. уже можно вести разговор о бургундо-римских границах...
Начиная с 411 г. бургунды поступают на службу к римской партии, возглавляемой узурпатором Иовином; в 413 г. они заключают faedus с законным императором и получают «ближайшую к Рейну часть Галлии». Это рейнское королевство просуществовало приблизительно тридцать лет.
Его слабые попытки экспансии в Бельгию вызвали враждебность Аэция: в 436 г. Аэций натравил на бургундов СВОИХ ДРУЗЕЙ-ГУННОВ.
Король Гунтиарий [эпический Гунтер или Гуннар – К.К.] был убит, королевская династия уничтожена, а бургунды обречены на переселение.
Весь народ отправился на юг.
Однако Аэций не стремился уничтожить бургундов, из которых могли получиться хорошие воины на службе Рима. Он ограничился тем, что удалил их из Северной Галлии. Поэтому он выделил им место в Восточной Галлии по соседству с аламаннами — другими, более воинственными германцами, их традиционными врагами.
В 443 г. римляне заключили с бургундами новый faedus, по которому бургундам разрешалось осесть в Sapaudiay то есть французской Швейцарии и на юге французской Юры вокруг Женевы. Там они зарекомендовали себя как примерные федераты, готовые служить Риму при первой необходимости: в 451 г. они сражались с Аттилой, а в 456 г. - с испанскими свевами.
В 457 г., возвращаясь из Испании, они вознаградили себя «натурой», захватив изрядную долю Лионской I и Вьеннской провинций. Император Майориан поспешил остановить их, и бургунды отступили. Но как только император ушел, они вернулись с оружием в руках и заняли Лион, затем распространились на район Роны, в южном (Ди, около 463 г.; Везон, до 474 г.) и в северном направлении (Лангр, до 485 г.). Около 495 г. их королевство простиралось от Южной Шампани до Дюранса и Приморских Альп.
Это было государство биполярное (резиденция короля находилась в Лионе, а его наследника — в Женеве) и двухнациональное, так как римляне занимали в нем почти такое же место, как бургунды.
Захват власти в области Роны совершился почти мирно; в VII в. предание утверждало, что бургунды прибыли туда «по зову римлян и галлов».
Аристократия видела в этом немногочисленном народе, верном принципу faedus, если и не всегда его букве, минимальное зло, почти гарантию. Все бургундские короли, о которых мы знаем что-то кроме имени, показали себя достойными этого доверия. Хильперик I, основатель Лионского королевства, будучи арианином, взял в жены ортодоксальную христианку; он покровительствовал монахам Юры и дружил с Пациентом, епископом Лионским.
Его племянник Гундобад (около 480–516 гг.) был почти римлянином, высшим военачальником итальянской армии, верным помощником, а затем наследником патриция Рикимера, «делателя императоров». Сам он посадил на трон двух императоров, Олибрия (472 г.) и Гликерия (473), и, конечно, не желал для себя иного титула, кроме титула патриция, полученного им от первой из его марионеток; но приход к власти Непота (474 г.) вынудил Гундобада вернуться к своему народу.
Григорий Турский, хоть и не любивший ариан, все же приписывает Гундобаду заслугу введения законодательства, защищавшего римлян, а святой Авит, духовный лидер ортодоксального епископата в его королевстве, поддерживал с ним теплые отношения вплоть до обращения Хлодвига.
«Бургундская правда» — один из самых римских среди всех варварских законодательных кодексов — недвусмысленным образом утверждает равенство в статусе между римлянами и бургундами. Оно предоставляет [римлянам - К.К.] тот же вергельд, что и бургундам, и открывает возможность военной службы, допускает смешанные браки. Бургунды сохраняют за собой только почетное главенство.
Народ действовал в рамках «режима гостеприимства», установленного по договору 443 г. в отношении Женевского королевства и в 456 г. возобновленного, с согласия римских сенаторов, для нового государства на Роне. Места обитания бургундов, обозначаемые главным образом топонимами на — ingos (французское — arts, — ens), концентрируются во французской Швейцарии, Юре и долине Савона; в Савойе и Бургундии они более редки, а к югу от Изера почти отсутствуют. Археологические находки из бургундских слоев (до 534 г.) распределяются почти так же. Их язык, скорее всего, просуществовал до VII в., а национальное чувство оставалось сильно еще в IX столетии. Бургундское законодательство померкло перед лицом франкского права одним из последних.
ГЕРМАНСКИЕ ЧЕРТЫ БУРГУНДСКОГО ГОСУДАРСТВА ПОДНИМАЮТ СЛОЖНЫЕ ПРОБЛЕМЫ.
АНТРОПОЛОГИ УСТАНОВИЛИ — И ЭТО ОДИН ИЗ САМЫХ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ВКЛАДОВ, КОТОРЫЕ ОНИ ВНЕСЛИ В ИСТОРИЮ НАШЕСТВИЙ, — ЧТО «В КУЛЬТУРНОМ И РАСОВОМ ОТНОШЕНИИ БУРГУНДЫ БЫЛИ «ЗАРАЖЕНЫ» ГУННАМИ», НА ЧТО УКАЗЫВАЕТ И ОБЫЧАЙ ЧЕРЕПНОЙ ДЕФОРМАЦИИ.
Есть предположение, что имя короля Гундиоха, брата и предшественника Хильперика, своей второй частью было обязано гуннскому влиянию. Аламанны неоднократно поселялись на швейцарской равнине и в Северной Юре. Приложение к «Бургундской правде» (XXXI, 2) от 524 г. (?) содержит намек на бургундских беженцев, возможно вытесненных с юга готским вторжением 523 г., и предписывает принимать всех, кто способен к ассимиляции, вестготов и даже беглых рабов. Надпись 527 г. (Сен-Оффанж, у Эвиана) свидетельствует об ущербе от франкских нападений. Кажется, в этот критический момент бургунды считали, что им грозит гибель. Подлинное равновесие было достигнуто только в эпоху Меровингов.
Бургундские институты являют собой прекрасный образец дуализма. Король носит двойной титул: для римлян — vir Muster (сиятельный муж), magister militum (магистр войска) или Galliae patricius (патриций Галлии), а для германцев — dominus noster rex (господин наш король)
В официальных текстах и актах до самого конца прослеживается уважение к верховным прерогативам императора (употребление консульских дат). Если армия сохраняла свою структуру для набегов и грабежа, то административная система строилась по образцу равеннского двора и во главе ее по-прежнему стояли сенаторы: Сиагрий при Хильперике, Лаконий при Гундобаде, Пантагат и святой Авит при Сигизмунде. Наконец, каждый pagus (область) получил своего бургундского графа, правившего германцами, наряду с графом (комитом) римским, которому подчинялись коренные жители.
Несмотря на эту внутреннюю гармонию, бургундское государство на деле было нежизнеспособным. Находясь в стратегически важном регионе, обладавшем значительными экономическими ресурсами, оно имело слишком узкую социальную базу, чтобы дать отпор своим соперникам, франкам и готам. Ситуация стала крайне сложной, когда в королевском роду началась междоусобная борьба, а франки сумели привлечь на свою сторону римлян, приняв ортодоксальное христианство.
В 500 г., воспользовавшись ссорой между Гундобадом и его братом Годегизилом, Хлодвиг вторгся в Вьенн. С другой стороны, переход Сигизмунда, сына Гундобада, в ортодоксальную веру в разгар яростных распрей спровоцировал вмешательство готов [твердых ариан - К.К.]: территория к югу от реки Дромы, а может быть, даже от реки Изера была утрачена (523 г.).
Франки воспользовались и этим: король Хлодомер пленил Сигизмунда и приказал его убить. Корона перешла к его брату Годомару, который разбил франков при Везеронсе (июнь 524 г.) и с трудом продержался до 533–534 гг., когда сгинул при неизвестных обстоятельствах.
Меровинги захватили все королевство, но пощадили бургундские институты и сам народ на основе своеобразного личного союзничества.
Вплоть до XI в. отдельные лица жили по бургундскому праву, но переход бургундов в ортодоксальное христианство в 533 г. облегчил их ассимиляцию.
Именно в рамках меровингской Галлии наступил расцвет бургундского наследия.