Улица моя тесна. Там наледь, скользкие дорожки и ветер гоняет мусор, который некому убрать. В озёрах-лужах гордо плавают и качаются кораблики-окурки. Указатели стёрты; на стенах рекламы, объявления с текстом, но приглядишься — одно сплошное непотребство. Сдаются квартиры на сутки для вечеринок, в которых тебе не окажется места; там за закрытыми дверями только кашель, стоны и какие-то тени. Вместо неба здесь бетонный свод, сетка, тросовые, арочная крепь — едва хватает, чтобы земля не упала на землю.
Улица моя темна. За фасадами мелькают дворы и детские площадки. В подворотнях вечный сквозняк, чёрные тени и если кто живой, тот спит без сновидений. Через пять разбитых только один рабочий фонарь, под которым я встану словно привидение. Вытяну руку. Такси!
— Заплачу сколько угодно. Не смотри, что лицом не вышел и в общем весь помятый...
— Ехать куда?
— Отвези не по адресу, а в год. В год две тысячи десятый.