Предыдущая глава: http://proza.ru/2022/01/21/1393
Неожиданно резко звучит сирена, отвлекая от созерцания соседей по ложе. Открывают пит-лейн.
Наблюдаю, как болиды, выкатываются на старт. Всматриваюсь, выискивая глазами знакомую машину. В этот момент в общий шум врывается пробный, а потом, уверенно нарастающий рёв двигателей, гонщики делают ознакомительный заезд, мой Сенна среди них.
Шумная команда по соседству начинает бурно размахивать флажками и кричать. Вскоре к ним присоединяются ещё несколько человек, среди них два молодых парня. Знакомые красотки тут же картинно повисают на их шеях, принимаясь целовать без зазрения совести на то, что кругом люди. Савин и Рогозин, догадываюсь, те самые ребята, что претендовали на место, которое у них вероломно отобрал Артём. Нынче они - только группа поддержки, даже не дублёры…
Машины возвращаются с ознакомительного круга и заезжают на соответствующее положение перед стартом. Теперь я, наконец-то, вижу Артёма, он тринадцатый от старта. Не совсем удачное число, констатирую, хотя Сенна, когда-то стартовал с тринадцатого, а финишировал вторым!
Около него крутятся, словно пчёлы, несколько механиков, дядя Боря и ещё, наверное, кто-то, слишком их там много, даже Сенну моего не разглядишь! На нём форменный комбинезон в цветах команды, на остальных такие же. Ещё без шлема, ветер шевелит каштановые кудри, придавая ему полное сходство с моим кумиром. Очень хочется разглядеть лицо, но с такого расстояния плохо видно.
Но и то, что вижу, повергает меня в восторженный трепет: это он – мой Айртон!..
Артём
Выруливаю на прогревочное кольцо. Собран, как никогда. Забываю всё постороннее, только я, машина и трасса. Сейчас, главное, хорошенько прогреть покрышки, для наилучшего сцепления с дорогой. Специально, чтобы притереть их, виляю из стороны в сторону, впрочем, как и все соперники.
Сделав круг, возвращаемся на свои места. Напряжённо вглядываюсь в светофор, боясь пропустить, как на нём поочередно активируются все лампы и резко гаснут. Это – старт!
Теперь у меня есть ровно тридцать минут, чтобы доказать, на что способен. За это время я должен пройти максимальное количество кругов, пока не раздастся сирена, оповещая об окончании гонки…
Машина послушна до такой степени, что, кажется, является продолжением меня самого. А может быть, это я являюсь её продолжением, вернее, началом: её сердцем и нервом одновременно. Сливаясь с ней полностью, сам становлюсь машиной или ракетой, а может быть, и пулей, выпущенной со сверхзвуковой скоростью. Шум двигателя гасится берушами, но его с лихвой заменяет шум крови в висках, я не то чтобы, слышу его, просто чувствую, на каком-то особом пределе восприятия.
Километры уходят под меня одинаковым матово-серым полотном, повороты и круги мелькают с немыслимой скоростью, повторяясь вновь и вновь. Я теряю им счёт, вернее, не веду совсем. Моё главное средоточие – соперники впереди, я гляжу на них сзади с одной только целью, обойти и больше не видеть, чтобы сконцентрироваться на новом объекте, и опять оставить позади.
Пока не прозвучала сирена, я буду только машиной, только ракетой, сейчас я не Артём Сеннов, я – болид!..
***
Не представляю, сколько это длится, время растворилось в дороге, будто в ином измерении. Оно больше не меряется ни минутами, ни секундами. Я его воспринимаю поворотами, длинными разгонными прямыми и машинами соперников…
Внезапно слышу сигнал. Всё, приехал, до конца круга сбавляю постепенно скорость, чтобы у финиша спокойно затормозить. Впереди уже останавливаются или остановились несколько, более удачливых счастливчиков. Но, вроде бы немного. В любом случае, видеофиксация определит моё место в раскладе…
Сижу в машине, опустошён полностью, даже не представляю, какой у меня по счёту круг, и сколько соперников позади. Мимо, визжа тормозами, проносятся те, кому повезло сегодня меньше меня. А я просто тупо жду результата.
Наша сине-красная гвардия уже подбегает, меня радостно выдёргивают из кабины, и я начинаю ощущать тело, оно, как из дерева: не гнётся и не чувствует, лишь напряжение в руках не даёт о себе забыть лёгкой дрожью.
Снимаю шлем, трикотажный хлопчатобумажный подшлемник хоть выжимай, волосы слиплись на лбу и на затылке. Ребята смеются, жмут руки, тискают в крепких дружеских объятиях, поздравляют с успешным почином, а я, как ватная неуклюжая кукла, стою, улыбаюсь и с трудом соображаю, чего ждать дальше.
- Тёмка! Ты молодец! – это дядя Боря, запыхавшийся, но добежавший, держится за сердце, - седьмое место в квалификации! А Санька, всего лишь девятнадцатый…
Новость встряхивает моё временно отупевшее сознание. С учётом того, что квалификация у нас проходит в усечённом виде, всего за один этап, это означает, что я уже застолбил себе место под солнцем, вернее, в стартовой решётке на завтрашнюю гонку, и оно не, где-то там, в хвосте, а в первой десятке!
Где моя Вера?! Я сделал это! Не облажался! Где она? Думать себе не позволял о ней, а помнил, всё время помнил и думал! Теперь оправдал? Мне надо её увидеть, необходимо разглядеть в любимых глазах одобрение!
Прорываюсь сквозь радостную стену товарищей по команде, смотрю на трибуну, где все наши, перескакиваю глазами с лица на лицо и… не вижу...
Всё опускается моментально: руки, настроение, улыбка с губ.
Поворачиваюсь к машине, сейчас загонят в бокс, и до завтра уже ничего нельзя будет в ней поменять, надо ребят предупредить, чтобы на пит-стопе были готовы.
Расстёгиваю свой термостойкий комбинезон, ставший вмиг тесным и жарким. Я даже не заметил, что он сырой изнутри. Выпрастываюсь из рукавов, фиксируя его на поясе, и остаюсь в совершенно мокрой футболке. Порыв ветра мгновенно прохватывает меня, холодя спину и грудь.
На душе тоже разливается холод и опустошение…
Следующая глава: http://proza.ru/2022/01/23/1639