Не так уж далеко от нас ушло то время, когда грузинская диаспора занимала не последнее место на продуктовом рынке Стаханова. Трудно сказать, когда шахтер подружился с грузином, но польза от этой дружбы была обоюдна.
Ранней весной нежным и тонким ароматом мимозы наполнялся стахановский рынок. Следом настигали и запахи редиса, огурца капуста, помидоров… Достойное место занимали там апельсин, мандарин ну и, конечно, вино,— ну, как без него то. Все-таки, при случае, спросите у Нани Брегвадзе или Вахтанга Кикабидзе, когда был счастлив грузин? Эх, было же прекрасное время, когда по берегу Черного моря бегали поезда.
Бабье лето — прекраснейшая пора в Донбассе. Дни стоят тихие, дни золотой осени. Что и говорить очень нравились эти дни Вано Баридзе. Стахановчане очень хорошо брали его помидоры, порой даже тачками. Шла заготовка томатного сока на зиму. Без него не сваришь украинского борща.
Баридзе, вывозя в это утро свои ящики с помидорами со склада, оценил свои запасы. Подумал, что если торговля пойдет такими темпами, то товара там ему осталось на три дня, не больше. Значит, ему надо будет смотаться домой за поздними помидорами. Баридзе, остановив свою тачку с помидорами возле своего места, расстелил покрывало и высыпал на него помидоры. Рядом установил весы, небольшую табуреточку. Его коллеги, в основном женщины, едва появившись, радостно его приветствовали: «Доброе утро, Ваня»…Он не обижался, хотя имя его было Вано. Он уже к этому привык. Был случай. Однажды, по местной громкоговорящей связи передавали старую песенку:
Парень хороший, по-грузински Вано,
Парень хороший, а по-русски Ваня,
Как тебя зовут? А по-русски Ваня.
Получилось очень приятно грузину и его знакомым. Да и сам Баридзе выглядел весьма прилично: высок, широкоплеч, черноволос, с породистыми чертами лица, с добродушным взглядом темных глаз. Короче, народ здесь собрался дружный и уважительный. Оно бы ничего, но нашлась одна особа, что портила настроение торговцам. Напротив них, через дорожку, за прилавком стояла высокая, худая женщина, стриженная под солдата, и в каком-то полосатом халатике. Едва расставив бутылки на прилавке, она начинала проявлять свой оперный голос на весь рынок: «Масло Старобельское!», «Старобельское масло!» И так всю смену. Хоть уши затыкай.
Баридзе два дня назад встретил необыкновенную женщину, которая глубоко запала ему душу. Она подошла к нему и стала выбирать помидоры из общей кучи. Господи, какая у нее была пышная темная прическа, выразительные глаза и алые губы! А какое у нее платье! Таких он еще не видал — темно-красного цвета. Оно так облегало ее фигуру!.. она в нем пылала, как угольный жар.
— Вот кароший,— Баридзе достал из ящика крупный помидор, цветом совсем, как ее платье.
Она взяла аж три таких, на целый килограмм. Он надеялся, что она еще придет за этими помидорами. Стоит ей только попробовать. Это старинный сорт. Идет вне конкуренции.
Вано Баридзе в своих надеждах не ошибся. После обеда, когда на рынке народу поубавилось, вдруг она предстала перед ним во всей красе. На ней уже было другое платье: темно- фиолетовое, но и в нём она выглядела неотразимой. Вано старался от души, наполняя ее сумку самыми лучшими плодами. Очарованный редкой красотой женщины, он договорился с ней о встрече. По выражению ее лица он заметил, что она осталась довольной его предложением и согласилась на встречу. Гордость распирала его грудь. Как же — с такой женщиной он будет в ресторане пить дорогое вино, любоваться ее красотой, целовать ее пылкие губы!
Баридзе, поставив тачку в кладовку и приведя себя в порядок, отправился на место назначенной встречи. Он остановился возле главных ворот рынка, осмотрелся. Незнакомки нигде не было. Вдруг из-за газетного киоска она появилась.
— Забыла кофточку, — сказала она, глядя на Вано.
— Со мной тебе будет тепло,— он накинул пиджак ей на плечи.
— Я так рада, — улыбнулась она.
И Баридзе был рад. Своими прекрасными лицами, фигурами они представляли прекрасную пару. Встреча их произошла по воле судьбы, а развитие их дальнейших отношений зависело только от них самих. Дорожка, по которой они сделали свои первые совместные шаги, вела их в центр Стаханова. Любуясь друг другом, они продолжали свой путь. Вдруг слева по курсу появились городские подземные туалеты. Незнакомка, кивнув другу — мол, я туда, — сбежала по ступеням вниз. Баридзе тоже направился в подземный туалет. Минут через пять он поднялся и, не спеша, стал прогуливаться с гордым видом туда-сюда. Неожиданно Баридзе, как будто его ужалило — резко кинулся вниз, на женскую половину. У него сверкнула мысль: она убежала. Не верил себе, решил проверить. Женщин как ветром сдуло с унитазов. Они подняли шум, гам. Использовав детскую игру «прятки», она обвела его вокруг пальца, ну прям как ребенка. В висках Баридзе стучали грустные слова: «Выручка ушла. Что делать? Что делать? Что делать?
В подобных ситуациях за помощью обращаются к верному другу. Он войдет в положение, оценит ситуацию и протянет руку помощи. Неприятно выставлять себя в таком свете, а выхода нет.
Гурам Абашидзе подсказал Баридзе, что надо делать: они взяли вина, сходили к старейшине диаспоры Давиду Размадзе. Вечер провели в теплой дружеской беседе. И решение было найдено. Вано Баридзе утром подал заявление начальнику милиции Захару Бубану о похищении у него пиджака с дневной выручкой. Дело закрутилось. Андрею Мухину, следователю милиции не составило труда установить личность незнакомки. Ею оказалась некая Соня Мазина, в торговых кругах известная, как ярая спекулянтка. В тоже утро, участковым, она была доставлена к следователю на допрос.
В небольшом кабинете за столом сидел Андрей Мухин, худощавый мужчина среднего возраста. Перед ним, в ярком цветастом платье сидела она собственной персоной — Соня Мазина!
— Гражданка, Мазина, от гражданина Грузии, Вано Баридзе, к нам поступило заявление: он обвиняет вас в хищении у него пиджака с дневной выручкой,— спокойным тоном произнес Мухин, — Вы признаете данный факт?
— Нет, знать этого типа не знаю, и знать не хочу,— произнесла Мазина, сверкая темными глазами. Мухин поднялся, прошел через комнату, открыл дверь и произнес:
— Вано Баридзе, заходи. Ты узнаете гражданку Мазину?
— Да! Это она унесла мой пиджак с выручкой.
— Фи! Да он сам мне отдал его...
— Баридзе, если вы заберёте заявление, а вы, Мазина, возвратите похищенное, то я закрываю дело,— сказал Мухин.
— Я согласен, — произнес Баридзе.
— И я согласна,— потупив глазки, сказала Мазина.
Иногда, правда редко, звучит на стахановском рынке старая песенка о прекрасном грузинском парне, но где он теперь, никто не знает. Прошел снег и следы его замело, запорошило.