Севастополь отмечает 80-летие Второй героической обороны. В моей повести «На море и на суше» о последнем рейсе в осаждённый Севастополь вспоминает Василий Проценко, служивший на крейсере «Красный Крым»:
«Приняв в Новороссийске на борт боеприпасы, продовольствие и свыше полутора тысяч человек маршевого пополнения, в сопровождении эсминцев «Свободный» и
«Сообразительный» вышли в Севастополь. На загрузку корабля ушло более суток напряженного труда.
Ещё издали увидели зарево и сполохи. Севастополь походил на один огромный пожар, а фашисты бомбили и бомбили. Сбрасывали вперемешку тысячи фугасок и зажигалок.
При заходе в Севастопольскую бухту крейсер получил распоряжение стать к Угольной стенке. На выгрузку и погрузку два часа.
По связи группы управления кораблём сообщили обстановку. Комиссар направил агитаторов по изолированным боевым постам. Этого оказалось достаточно, чтобы весь личный состав, не занятый на вахте, от краснофлотцев до командиров включился в цепочки по разгрузке боеприпасов через иллюминаторы. Ещё не кончилась швартовка, а грузы несколькими потоками из рук в руки хлынули на пристань. Сложнее высадить более полутора тысячи человек.
Чтобы сойти по трапу такому количеству людей во тьме, освещаемой зловещим заревом пожарищ, потребовалось
бы несколько часов. А их через сорок пять-пятьдесят минут буквально выбросили на берег по шести сходням-жёлобам, выдвинутым с корабля на стенку. А делалось это так.
Краснофлотец из состава экипажа назначался проводником к сходне. За его платье брался командир взвода. А за ним гуськом, держась друг за друга, двигались все его бойцы. Возле сходни с каждой стороны стояли дюжие краснофлотцы или старшины, такие, как Левченко, Николаенко, впоследствии участники Парада Победы на Красной площади в Москве 24 июня 1945 года. Они подхватывали подходивших бойцов под руки и спускали на пятой точке по сходне-жёлобу на стенку. И так по всем шести сходням. К часу ночи разгрузку корабля закончили! За 16 минут приняли на борт раненых и эвакуируемых женщин и детей.
Только после выхода корабля за боновые заграждения каждый почувствовал, как он устал за эти два часа. И гордость — распоряжение выполнено в срок!»