Море вело нас домой мягкой солнечной погодой с умеренным попутным ветром – это Аталия улыбнулась нам. Переговорили с Иоанном за эти два дня о многом. Поделюсь главным, на мой взгляд.
– Ну вот, язычник любимый, закончилась наша ссылка. Так же неожиданно, как и началась. Слава Отцу! Плывём домой, – Иоанн улыбался блестящему изумрудному дню. Я подумал, что такая улыбка не имеет возраста – так же может улыбаться и мальчишка, и столетний мудрец. А Иоанну было уже под девяносто, а может, и все девяносто.
– Да, Деда, иудей родной! Домой! – восхищался я природой вместе с любимым Дедом.
– Какой же я теперь иудей?! Я христианин, разве что обрезанный… А по иудейским понятиям, так теперь я тоже язычник.
– Дед, если язычник – это признающий многих богов, тогда иудеи всегда язычниками и были, – улыбнулся я Деду.
– Вот так, значит?! – улыбнулся Иоанн. – Пошёл теоретический разговор. Тут я тебе не соперник, сынок. Хотя помню из Псалтыря: «Я познал, как Господь велик, наш Господь – превыше всех богов». Напеваю иногда эту песнь.
– Верно, Деда! Так и у эллинов, и у римлян Зевс-Юпитер превыше всех богов.
– Не поспоришь тут, сынок. И у персов главный – один, сотворивший мир. Называется только по-персидски – Ахура Мазда, как помнится… – Дед посмотрел заботливо в мои глаза. – Ты за Афину не переживай. И за себя не переживай. Всё хорошо у вас получилось, правильно. Вовремя ты с ней поговорил. Хорошо, что не отложил разговор. И у неё сложится, к чему она тянется. И ты уверенней пойдёшь, к чему должно.
– Спасибо, дед, что предупредил меня вовремя. Натворил бы я дел, – почесал я затылок.
– Не натворил бы. Поговорить – это одно. Ведь ещё и услышать надо. Ты умеешь слушать, сынок, – улыбался морю и дню Иоанн. – А по поводу твоего похода на восток… Дома порешаем, когда в дорогу собираться. Вдруг в общине помощь твоя понадобится. Видишь, ссылка не стала пожизненной – жив я до сих пор.
– Дед, ты вечный. И в отличной форме. Видел же, сколько женщин пришли нас провожать – это всё из-за тебя.
– Так дотянуть могу и до возвращения Рабби. Он ведь шутил как-то на эту тему, явившись нам с Петром и братом моим Иаковом у озера.
– Пара тысяч лет для тебя – ничего… Жрецам-звездочётам, как я теперь думаю, верить можно. А по их расчётам Митра поменяет эпоху Рыб на эпоху Водолея через две тысячи лет. Тогда Посланник придёт снова. Так утверждает Иридис. А у него есть основания для этого – бес, тобой изгнанный.
Иоанн рассмеялся:
– Так не только Иридис считает. В арамейском евангелии и в евангелии от Матфея помнишь, что написано? – Иоанн по-мальчишески подмигнул мне. – В Иерусалим с Востока пришли учёные мужи-звездочёты. Жрецы пришли с дарами воздать почести новорождённому Царю Царей, потому как взошла Его звезда – по их древним расчётам звёзды встали так, как и положено при рождении Посланника Неба новых времён. Как раз и родился мальчик Иешуа в Вифлееме. Жрецы не ошибаются… Так что придётся мне, Евсей, ещё две тысячи лет, по подсчётам Иридиса, служителя Митры, с Вестью по миру ходить. Я бы не против был, чтоб и ты со мной тут задержался.
– Дед! Так и я не против. Но вопрос один есть. Если с Вестью… то как? Две тысячи лет холостым ходить?
– Тут я тебе не отвечу, – подхватил Иоанн. – Как на восток с Вестью пойдёшь, пусть там жрецы тебе и скажут, что звёзды твои говорят об этом.
Я рассмеялся. Дед продолжил:
– Почему тебе до Персии дойти надо, Евсей? Мы когда с Прохором с Вестью о Рабби по селениям ходили, я встретил семью. Эллины они, потомки воина, который когда-то в войске Александра Великого на Персию ходил. Там этот воин узнал веру персов, увидел жрецов в белых одеждах, поклоняющихся Огню и хранящих Огонь вечно. Жрец, знающий науку звёзд, описал воину его судьбу. Судьба в конце концов точно такой и оказалась: воин взял там себе жену, с ней домой и вернулся. Их потомки, несколько семей, хранят веру Богу Света. Огонь – это символ Бога Света, Творца Мира, поэтому он священный и хранимый.
Жертвоприношений нет у них. Они считают, что нет смерти. Впереди вечная жизнь, если хранишь нынешнюю в чистоте. А для этого каждый человек с юности должен определиться, чему он служит – Благу или злу. Выбор должен быть самостоятельным и осознанным. Тот, кто определился к Благу, несёт по жизни ответственность за исполнение Правила: добрые мысли, добрые слова, добрые дела. Они ждут Посланника Бога. Он приходил давно, тысячу или больше лет назад, и принёс Учение. Теперь ждут Его снова… Вот и пойдёшь к ним рассказать, что Он пришёл!
Тронули мы в этих днях, наполненных нежным солоноватым бризом, и тему Древнего (Ветхого) договора в связи с новым Учением.
– Иоанн, когда пойду с Вестью, не буду брать в дорогу Ветхий договор… Если общаюсь с людьми о Рабби, рассказываю об Учении, то очень редко использую законы Моисея и пророков. Рабби не говорит о воздаянии, Он учит любить… А в евангелиях и в «Деяниях» вижу, что учение древних пророков используется в основном для того, чтобы доказать иудеям, что Рабби – это Машиах, Помазанник Творца. Зачем доказывать, кто есть Учитель? Чистые сердца узрят, а нечистым это и не нужно. Зачем доказывать там, где не нужно?!
– Не бери в дорогу древний закон, Евсей. Ты его и не принимал, не заключал свой договор с Господом Воинств Небесных, Саваофом. Тут я с Павлом согласен: зачем язычникам исполнять Договор, который они не заключали? Пусть исполняют те, кто его приняли…
А что нужно тебе из древних пророков, ты и так знаешь. Ты заключил Новый договор с Отцом Любви и Света, ступив на Путь, который Рабби открыл нам. Если исполнять то, что Рабби принёс, то и древнее исполнено будет.
– Деда, но со второй частью взгляда Павла я не согласен. Думаю, не надо исполнять Древний договор тем иудеям, которые приняли Новый. Иначе… Послушай, Деда, мне надо это выразить, – я торопился.
Дед обнял меня за плечи, мы стояли на палубе, облокотившись на борт судна. Иоанн тихо кивнул головой, смотря вдаль.
– Иначе, – продолжил я, – как человеку исполнять «око за око», если Рабби сказал подставить другую щёку, если тебя ударили по одной? Как иудей, принявший Христа, будет исполнять «люби ближнего и ненавидь врага», если Христос сказал: «Любите врагов своих, молитесь за них, делайте добро тем, кто вас ненавидит»? Ещё Рабби сказал: «Кто разводится с женой, если только не по причине измены, толкает жену на грех неверности, то есть совершает грех». А иудею сказано: «Тот, кто разводится с женой, обязан дать ей свидетельство о разводе».
А вот это как, Иоанн? Иудею было сказано: «Иноплеменнику ссужай в рост, а брату твоему – нет, и тогда благословит тебя Господь. Твой Бог во всех трудах твоих, в той стране, в которую вы идёте и которой овладеете». А Рабби сказал для всех: «Если у вас есть деньги, не давайте в рост, но дайте тому, от кого вы их не возьмёте!» И это ведь ещё не всё! Можно сказать и про посты, и про нечистую пищу, которая не бывает нечистой. Дальше перечислять не буду, любой человек может прочесть, сравнить и задать себе те же вопросы.
– Да, грек любимый. Любовь любит, она не умеет ненавидеть, даже того, кто считает тебя врагом. Она не умеет создавать залог, она отдаёт без остатка. Она не ждёт взамен, иначе это будет не любовь. У любви нет избранного народа – у неё все на Земле избранные…
Была ещё тема, которая будоражила мою любознательную голову. Это явление Христа в видении Павлу. Меня не очень интересовало само содержание видения, хотя было любопытно узнать, что именно увидел Павел. Не беспокоило меня и то, что внешние события этого явления три раза описаны по-разному в «Деяниях апостолов» Луки. Меня интересовал вопрос, который казался мне тогда принципиальным.
– Дед, давай вместе разберёмся. Из письма Павла понятно, что он узрел видение приблизительно через три года после того, как Рабби ушёл к Отцу. Пусть через два года, через год – это вообще не существенно. Важно, что Рабби уже ушёл, вознёсся к Отцу, и сказал, что однажды вернётся, чтобы довершить начатое. И ни к кому из вас, Его учеников, Он больше не приходил – Он уже в мире Отца до часа, неведомого даже ангелам. И вдруг Он приходит к Павлу и ставит Ему задачу, которую знает только Павел. Ну и Павел рассказывает другим о своей миссии, к которой готовился ещё до чрева матери… Как это всё можно объяснить? Очень хочется разобраться в этом вопросе. Мне чего-то не хватает, чтобы понять.
– Могу здесь лишь одно сказать: пути Господа неисповедимы. Конечно, это не ответ для тебя. Но другого у меня сейчас нет. Можно попробовать изменить вопрос: не «как это могло произойти?», а «к чему это привело?» или «что это дало?».
– Деда, это уже сейчас приводит к двум разным взглядам на Рабби. И даже к разному пониманию, что есть Спасение. То есть два разных христианства получается. А какова цена такому царству, Рабби объяснил… И ведь Павла уже нет, с ним уже не поговорить, ничего не уточнить…
– Значит, исходим из того, что есть. А дальше – нести искренне Весть, Дух Рабби. Чистые сердца возьмут Чистое, а другие – посильное. А вопрос твой интересный. Если он в тебе живёт – значит, тебе и ответ искать. А я, пока рядом, всегда готов выслушать тебя.
– Деда, из последствий явления Павлу, из его писем и посланий разным церквям – а писем этих много, как ни у кого из вас! – мне кажется, что Рабби, именно настоящий Рабби, Павлу не являлся…
– Может быть и так, сынок. Продолжаем, в любом случае, нести Благую Весть о Рабби, которого знаем и любим. У нас нет других вариантов. И учимся любить прежде тех, кто нам пока не понятен, кто приносит испытания.