Крупицы истины
Уходит в прошлое война. Время стремительно затягивает травой траншеи на полях сражений, почти не осталось живых свидетелей той смертельной схватки с жестоким и сильным врагом. Бесследно уходит поколение, воевавшее с фашизмом, но время не в силах ослабить память о героизме миллионов советских людей. Память стирает лица, поступки, факты, а значимые фрагменты жизни яркой вспышкой молнии вонзаются в подсознание, где оставляют неизгладимый след.
Таким, выхваченным из темноты, ослепительным всплеском факела остаётся в памяти народа поступок Зои Космодемьянской. Образ Зои невольно всплывает перед глазами. Со школьной скамьи я помню о совершённом ею подвиге, несгибаемой воле восемнадцатилетней девушки-партизанки, показательном примере смелости, храбрости, бесстрашия.
В Советском союзе патриотическое воспитание считалось приоритетным. Ежегодно в День Победы в школу приходили ветераны войны, трогательно рассказывали о боях, полученных наградах, незаживающих душевных ранах. Раньше каждый пионерский отряд носил имя героя Великой Отечественной войны. Я, как командир отряда, вместе с классом долго изучала и обсуждала кандидатуры. Отряд имени Зои Космодемьянской в школе уже был, нам предстояло выбрать другого героя, внимание остановилось на юном партизане – Лёне Голикове. К началу войны ему исполнилось пятнадцать лет. Из книги, принесенной из библиотеки, я узнала, что Лёня участвовал в разгроме немецких гарнизонов, уничтожал мосты и автомашины с боеприпасами, лично сопровождал обоз с продовольствием в блокадный Ленинград. Лёня Голиков был награждён орденами Ленина и Красного Знамени, медалью «За отвагу», а медалью «Партизану Отечественной войны» II степени посмертно.
В детстве я читала книги и восхищалась героями Великой Отечественной войны, партизанским движением, не подозревая о том, что те же самые герои живут среди нас, дышат одним и тем же воздухом, но не кичатся своими заслугами, не требуют от властей особых привилегий и льгот. Они привыкли хранить тайны и быть невидимыми для окружающих.
Недавно я узнала от своего земляка – Константина Артисова, что его мама – Артисова (Путникова) Антонина Александровна тоже прошла горнило войны. Родилась Антонина Александровна 26 мая 1921 года в деревне Андреевское Пельшемского сельсовета Вологодской области. Антонина росла в семье середняков: две коровы, лошадь, куры. Отца в ту пору тятей называли, и она не скрывала: «У нас тятя умным был, чтобы семью не сослали в Сибирь, вступил в колхоз». Мать работала дояркой, из девяти детей выжило семеро. Все ребятишки учились хорошо, но документы не сохранились.
Грозное сообщение репродуктора: «Война!», ударило в виски набатом колокола. Антонине исполнилось двадцать… мечты мирной жизни острыми осколками рассыпались по земле… добровольцем записалась на фронт. В военкомате её распределили в хозяйственный взвод, назначили писарем, так как почерк был разборчивым, красивым, да и в документах умело разбиралась.
Их хоз. взвод шёл в пяти-шести километрах от линии фронта.
Не хотела она вспоминать войну, но однажды не без волнения заговорила: «Стрельба в положении лежа мне давалась плохо. Дадут трехлинейку, а она тяжеленая, пока целишься и штык в землю воткнёшь. Винтовка-то выше меня… Шагали мы как-то строем, вдруг солдат упал, посмотрели дырка в шинели — шальная пуля — вдали шёл бой. Похоронили и дальше двинулись… Повариха полевой кухни как-то раз машет нам черпаком и кричит: «Девки, обедать!» Мы только бы подойти к ней, а в это время с оглушительным свистом снаряд дальнобойной артиллерии попал точно в кухню… Ничего не нашли… один черпак... Его и похоронили, как повариху. – Вытерев кулаком щёки, продолжила. – Если бы позвала чуть раньше?! Всех бы накрыло. Нам повезло – одна смерть на десятки возможных!..»
На вопросы сына мать отвечала коротко: «Нет ничего хуже войны и страшнее голодной смерти!» Были моменты, когда человеческая жизнь зависела от промысла Божьего. Везло не всем и не всегда! Один случай Антонина Александровна описывала с особым душевным трепетом: «Мы попали в окружение. Блиндаж от взрыва снаряда на половину завалило. Немцы подумали, что там никого нет и не разрывали укрытие. Девять бесконечно-долгих дней ждали своей участи. От томительного ожидания, сердце чуть не выскакивало из груди. Мы затаились, не подавали никаких признаков жизни, боялись шелохнуться. С нами служил капитан. Он ночью с предельной осторожностью выбирался на поверхность, отрезал от убитой лошади кусок, приносил нам. Вот мы и сосали сырое мясо. Какая трава в блиндаже росла – съели. Все обовшивели… ноги распухли… Ночью снился только хлеб, хлеб, хлеб... Когда Красная Армия нас освободила, всех в одну палату определили – промывать желудки». Константину врезались в память слова матери: «Нет ничего страшнее голодной смерти!»
Однажды она видела поразительное зрелище, как горел человек: «Он ещё живой, дёргается, а горит и жир трещит… Ужас!» Иногда от неминуемой смерти спасало необъяснимое провидение. Как-то их взводу «посчастливилось» спать в каком-то заброшенном особняке, где находилось много статуй. С нескрываемым содроганием и суеверной деликатностью мать Константина поведала о другой истории: «В окнах были видны пожарища, а отблески огней отсвечивали в глазах статуй, так страшно!.. Позже сослуживцы подтрунивали друг над другом, мол, и вояки немецкие статуй испугались, вот и сбежали».
Антонина Александровна рассказывала скупо, будто боялась ненароком нарушить клятву молчания, и всегда начинала плакать. Это и понятно! Невозможно без слёз переворошить то, что довелось ей увидеть, пережить, осознать. Сын, жалея маму, спрашивал редко, но всё же кое-что запомнил на всю жизнь: «На войне сразу видно, кто есть кто. Человек в военных условиях враз проявляет всё своё нутро!..» Бесчеловечные зверства происходили не во время войны, а после неё. И добавляла: «В Берлине немцы шли по улицам с низко опущенными головами, смотрели в землю, боялись поднять глаза на русских».
Война – это всегда горе и смерть. Три разных судьбы: бесстрашной Зои, отважного Леонида, молчаливой Антонины. Восемнадцать, пятнадцать, двадцать! Не раз им пришлось смотреть глаза в глаза смерти, но юность, мужество, страсть помогли преодолеть испытания военного лихолетья, они очень любили жизнь, а больше жизни свободу и свою Родину! Иногда нам трудно оценить те или иные поступки. Мы не голодали, не испытали тот ужас и страх. Сейчас пытаются переписать историю, нашим внукам хотят преподнести другую «правду» о том грозном времени. Наши родители и дедушки смогли дать отпор фашизму, благодаря вере и сплоченности народа одержали Победу! Нам предстоит сохранить эти крупицы истины в единую базу данных для будущих поколений.