Давно известно, что, чем тупее человек, тем он веселей и раскованнее.
Не смешней, а именно веселей. Ибо, когда он безостановочно и искромётно, как ему кажется, шутит, весело одному лишь ему. Остальным же: либо зверски хочется его убить, либо, как мне, убить его хочется зверски.
И это не потому, что я психический, просто чувство юмора у меня обострённое, о чём и справка от психиатра имеется. Поэтому, если что, суд меня оправдает.
А тут ещё с утра, понимаете? Как отягчающее. Или, наоборот, как оправдывающее.
Вот вы, как с утра?.. Ну, и я так же.
А тут, к тому же и на отдыхе. То есть, вечером: солнце, пиво, виски, а с утра экскурсия. На острова!
Вам - блевать, вам - спать, вам спать и блевать хочется, а вас - на острова, со словами: «а зачем мы сюда ехали?».
И действительно, зачем? Солнца, пива, виски и дома в достатке.
Но с женой разве поспоришь? Короче…
Короче – у неё длиннее, поэтому в шесть утра - ты, как штык. Только не тот - острый, прямой и закалённый, а тот, что – из земли, с Первой Мировой, то есть – тупой, тусклый, подёрнутый ржавчиной.
И той ржавчины в тебе, со вчерашнего, литра три. И вся она в твоих щеках, брылях, в подглазных мешках, и в межклеточном пространстве. Словом, везде, кроме того мозгового центра, что ответственен за желание ехать на острова.
И вот ты, в таком глубоко-философском настроении, в котором легко совершаются любые кровавые подвиги - в плавках, в шортах, в тёмных очках и в креме на многострадальной лысине, сидишь приговорённый в закопчённом «минибусе», и тут появляются эти… двое.
Две эти подлю… паску… посконные заводилы-затейники. Два этих половоперезрелых подо… подростка пятидесяти и шестидесяти лет.
Дуэт! Или, как сейчас модно выражаться, тандем - балагуров и хохмачей с IQ сто двадцать на двоих.
И сходу, прямо тебе на ухо, фигляры-комики начинают петь. Вернее, орать: «Эвейну шАлом алейхем! Эвейну шАлом алейхем! Эвейну шА-алом алейхем! Эвейну шАлом, шАлом, шАлом алейхем!».
Что в переводе, как бы это парадоксально не звучало, означает: «Мы принесли вам мир!».
Не войну, понимаете? Хотя каждый свой: «шА-лом! шА-лом! шА-лом!» эти крети… креативные товарищи, до покраснения, до побеления, до полного вашего посинения акцентируют хлёсткими ударами своих шаловливых ладошек. И так без малого час.
Без малого час, стиснутый со всех сторон, подпираемый всем выпираемым, и вдавленный во всё выдавливаемое, ты трясёшься по Буддой проклятым дорогам, к ненавистному тебе причалу, а за твоей спиной, над твоим ухом и практически в самом мозговом центре твоего желания сдохнуть, весь тот час, кажущийся тебе вечностью, острят, хохмят и паясничают; кривляются, дурачатся и регочут; балагурят, зубоскалят и орут две эти божьих ТВА-АРИ!!!
Мужчина и женщина - что ещё и усугубляет, так как, теребя друг дружке увядшее либидо, эти весельчаки так яростно заводят один другого, что уже минут через десять ты окончательно доведён до белого каления, да багровых пятен, до кровавых мальчиков в глазах.
И ты - хороший, в сущности, человек, юморист, а не психический, о чём и справка от психиатра имеется, на каждый их хлопок, на каждый взвизг, и на каждое хрюканье, желаешь этим неплохим, в сущности, людям, очень жестоких кар. И даже сам порываешься их причинить незамедлительно. И только жена, впивающаяся когтями в твоё колено, тебя удерживает.
А несущие мир чудилы, не замечая вашей с женой борьбы, продолжают тем временем вколачивать в твой мозг свой: «шАлом! шАлом! шАлом алейхем!». Отчего башка у тебя трещит, нервы с лёгкостью воздушных пузырей лопаются…
Но Господь, как известно, милостив.
Он – да, а вот сатана – отнюдь. И уж этот-то точно прислушивается ко всем твоим молитвам.
И потому, когда певец внезапно спотыкается на причале и с мясом вырывает себе ноготь большого пальца, а певица, цвета переспевшего авокадо, всю поездку на катере выворачивает наизнанку собственные внутренности, ты - добрый, в сущности, человек, пугаешься.
И одновременно испытывая жгучие муки совести, гигантское чувство вины и постыдное наслаждение, не можешь отвязаться от той песенки, и всю дорогу злорадно напеваешь её себе под нос: «Эвейну шАлом алейхем! Эвейну шАлом алейхем! Эвейну шА-алом алейхем! Эвейну шАлом, шАлом, шАлом алейхем!..»