На самом кончике иглы сверкнул весёлый лучик, словно молния. Иван нашёл солнышко, поймал вспышку и улыбнулся. Затекла поясница, встал размял, завернул цигарку. Махра магазинная, чуть ароматная, задымила от спички и потянулась струйкой по хате. Он оделся, открыл дверь и дохнул полной грудью.
=- Живой, Ваня?
- Живой, Володька, ты куда?
- В сельмаг, хлеб привезли.
- Постой, чуток, штаны переодену.
Идут они, не спеша. Август, жара намечается, пока ветерок сбивает... Взяли по булке. Володька ушёл домой, а до Ивана дошло...
"Сегодня же Аннушке день рождения" - ах, олух царя небесного. Зашёл на почту, написал несколько слов на бланке и подал в окошечко.
- Иван, а это не вам телеграмма?
- Если Разбежному, так мне.
- Держите.
Он открыл и прочёл.
"Ваня, встречай вечерним рабочим. Аня" Спасибо, давайте бланк, сама едет!
Забежал домой, чуть прибрался, прикрыл верстак своим фартуком, одел чистую рубаху и вышел на тропу, что лежала вдоль полотна. Состав обогнал его, у водозаборной колнки. Он глянул на перрон. Аня вышла, из третьего вагона, Порыв ветра, разбросил по плечам её рыжие волосы. Иван подошёл сзади, положил руки на плечи.
- Здравствуй, солнышко - и поцеловал к ямочку на шее.
- Ванюша... Как же я долго тебя, не видела...
- Учти, целоваться дома будем!
- Уже учла.
Они шли той же тропкой.
- Ты надолго?
- Не прогонишь так...
- Заходи. Хором, не имею - то, что есть. Будь хозяйкой.
- Дай мне сказать, чтоб, не возвращаться больше, к этому вопросу. Знаешь, что Борька выволок меня из огня и сам получил ранение, не совместимое, но выкарабкался и я дала зарок, пока он жив - тебя надо забыть.
- Дурёха ты и он тряпка, впрочем это моё мнение. Не знал, но понял, что нужно удалиться. Что с ним?
- Похоронила и тут же, к тебе.
- Давай, я, буду тебя кормить. Правда ничего такого...
Он открыл печь, снял крышку и по хате поплыл аромат томлёной картошки. В кастрюльке поменее было жаркое из молодой курицы, на закуску поставил стеклянный графин ягодного киселя. Аня совсем сомлела, от встречи, обеда и внимания Ивана, привалилась к спинке и задремала. А тот любовался любимой, убирая со стола, помыл посуду, выложил на рушник, ещё мамой вышитый.
Постоял, разул башмаки, поднял её и унес в спаленку, что, за печкой.
Когда снимал юбку - Аня улыбалась, а стал снимать кофточку, коснулся груди, как она вздрогнула, ,увидела Ивана, обняла... Потом они тихо переговаривались, строили планы. Аня была счастлива, что любимый рядов, об Иване и слов нет.
Занимался новый день, Аня тихонько поднялась, умылась и вышла, за порог. В загородке сражались куры, рохкал посвинок. Она родилась в местечке, сельскую жизнь вспоминала с трудом. "Ничего, всё поправимо, научусь, вспомню..." Сортир был за сарайкой, справив нужду, помыла руки, а её встречал, на пороге, Иван, улыбался солнышку, сунулся в рыжие кудряшки, замурликал и она расхохоталась, от всего этого
- Давай, учи меня жить в селе.
- И-то, давай. Он набрал в сенях, из пятиведёрной кастрюли корец проса, сыпанул курам, в углу стояло полное корыто еды, для поросёнка, вынес и тот успокоился. Набрал оберем дров, занёс на припечек. Аня, не отставала.