Не дополняй меня больше, не надо.
Перед развилкой меж раем и адом
буду наполнен я только собой.
Так и предстану пред Светлые Очи,
дабы промолвить: «Суди меня, Отче.
Вот он я – весь, так как есть, – пред Тобой».
Не дополняй меня... Я переполнен.
Простоволос, бос и в скромном исподнем.
Прямо стою – в рост и взор не потупив,
но без гордыни; покорный, послушный,
верой исполненный тихий послушник –
как у обрыва скалы, на уступе...
Не дополняй... Не нарушь постоянства
взгляда в бескрайнюю сущность пространства
сквозь непредвзятое море добра.
Так ли, не так, только, знаешь, не надо –
не дополняй – это будет награда,
та, о которой не мыслил вчера.
Ближе к итогу становится ясно,
что одиночество тоже прекрасно,
и вырывается: «Не дополняй!»
«Два – плоть одна», – было где-то в начале.
Многие знания много печали
нам преподносят до Судного дня.
Хочется просто рассвета и хлеба
самую малость, и мирного неба,
и родниковой кристальной воды.
Хочется сделать полезное что-то
и испытать ощущенье полёта,
и посадить у калитки цветы.
Чтобы там ни было завтра иль позже,
не потерплю ни уздечку, ни вожжи –
сбруей богатой не купишь меня.
Всякое было и, может быть, будет
что-то ещё, только пусть не убудет
в памяти твёрдое «Не дополняй!»