Новый год в тюрьме не отмечали, хотя готовили для заключённых плов и разрешали отбой ко сну на час позже. Как обычно, встретив Новый год, тут же объявили отбой.
Для Мархамат, которая уже полгода сидела в женской колонии, ни с кем не подружившись и стараясь не общаться, праздники были не в радость. Она ждала шестое января, на свидание, которое ей полагалось, должен был приехать Мурад и она много дней раздумывала, что ему скажет. Месть и ненависть к Валерке, что горели в её груди, кажется, придавали ей сил, чтобы выдержать тюремный режим. Ведь всю жизнь она жила в достатке, была своевольной и независимой, делала всё, что хотелось, одевалась с шиком, любила погулять, ходить по ресторанам, любила драгоценности...
А тут, вдруг появляется, неизвестно откуда взявшийся он, Валерка, ломает всю её жизнь, отняв сестру и мать, впрочем и отца, которого, быть может, Мархамат по-своему и любила, ведь он вырастил её с рождения и с детства потакал всем её капризам. И она не успокится, пока этот гадёныш, как она сама его называла, впрочем, она придумывала и другие гадкие слова, которые определяли для неё сущность Валерки, пока он жив. И нет, и не будет ей покоя. При её своевольности и упрямом характере, она имела мужчину на стороне. Фригидной её назвать было нельзя, муж её удовлетворял, тем более, она решала, когда им быть близкими и как это должно происходить. Но любовник был полной противоположностью Мураду, с более сильным характером и Мархамат это нравилось. Многие знали о Мархамат, но говорили об этом тихо, чтобы, не дай Бог, не услышал кто-то из членов её семьи.
- Мурад сделает всё, о чём я его попрошу... вернее, прикажу. Он не задумываясь, отомстит за меня... тебе не жить, гадёныш, мразь, нелюдь, тебе не жить... - почти каждый день говорила Мархамат сама себе и на душе становилось легче. Особенно, когда она представляла себе, как на Валерку наезжает КамАЗ, именно КамАЗ, эта машина не оставит от парня и мокрого места, или как Валерку протыкают длинным ножом и он корчится от боли, валяясь в собственной крови, которая льется и изо рта, и изо всех его ран, или ему на шею завязывают камень и бросают... вот куда бросают и с какого обрыва, Мархамат никак не могла себе представить, хотя видела в кино такие ужасы и представляла страх в глазах Валерки перед его ужасной смертью, при этом злорадно улыбаясь.
- Нужно уговорить отца, пусть вытащит меня отсюда, иначе, я тут с ума сойду, - думала Мархамат.
Женщины её не любили, да и побаивались, хотя знали про неё всё и чья она дочь, и что она натворила. Хотели устроить ей тёмную, подкараулив однажды после работы за бараком, но она такое там устроила, что подумали, она сумасшедшая и не стоит с ней связываться. Мархамат порезала себя бритвой по рукам и поднеся её к горлу, кричала, что убьёт себя. На крик прибежали двое охранников, женщины убежали, оставив Мархамат одну, с порезами на руках. Но порезы были не глубокие, лишь поверхностные, Мархамат знала, что делает, правда, откуда она могла это знать, было непонятно. Но от крови на руках, не было видно, какой степени тяжести порезы. Мархамат отправили в больничку, как сами заключённые называли одноэтажное, небольшое задание, с одним многопрофильным врачом и медсестрой, довольно грубой женщиной, которая только и умела вымогать у заключённых женщин деньги и курево, угрожая не весть чем, правда, помогая лечь в больничку отдохнуть от работы.
Мархамат не пролежала там и дня, ей перевязали руки и отправили в барак. После того случая, женщины к ней и вовсе не подходили, прозвав её сумасшедшей шизофреничкой и были правы, хотя диагноз Мархамат не поставили. Когда её арестовали и провели медицинское обследование на вменяемость, то дали заключение, что она была в полном психическом здравии, совершая преступление.
Мархамат замкнулась в себе, кажется, только чувство мести и ненависти удерживали её от того, чтобы сделать с собой то же самое, что сделала её сестра Мунира, а именно, добровольно уйти из жизни. Она терпеливо выжидала.
- Бэлла Максимовна, здравствуйте! С Новым годом Вас, с новым счастьем... а Наргиза вернулась? - нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил Валерка, с надеждой глядя женщине в глаза.
- Спасибо. И тебя с новым счастьем, тебе оно нужнее, сынок. Мне то оно уже и ни к чему, вроде, оно у меня своё и мне хватает, а вот ты... Я говорила тебе, чтобы ты не приходил к нам, зачем пришёл? - спросила Бэлла Максимовна, строго взглянув на него.
- Кто пришёл, бабушка? - услышал Валерка голос Наргизы и тут появилась она сама.
Увидев в дверях Валерку, она остановилась и замерла, внутри девушки всё задрожало, ведь она всю ночь представляла эту встречу и даже повторяла слова, которые скажет ему, а тут... увидела его и все слова враз выскочили из её головы.
- Ладно, вы тут сами разбирайтесь, - махнув рукой, сказала Бэлла Максимовна и тут же ушла, так и не пригласив Валерку войти.
Но Валерка сам перешагнул через порог и взял Наргизу за руку, хотел ей что-то сказать, но девушка резко вырвала руку и вызывающе посмотрела на Валерку.
- Аааа... влюблённый Ромео... ты зачем пришёл, да? Кто тебя звал? Уходи! Ты опоздал, понял! Опоздал! Я встретила другого парня... как ты мне сказал... я влюбился, да? Так вот, я тоже влюбилась, представляешь? И так оказывается бывает. А теперь уходи, видеть тебя не желаю! - кажется, в Наргизе проснулась её гордость, самолюбие, которое растоптал Валерка.
Она в этот момент была прежней Наргизой, как в тот день, когда Валерка встретил её.
Внутри девушки всё пылало, тело охватило дрожь, она не так представляла себе встречу с Валеркой, готова была простить его и забыть обо всём, хотя и было невыносимо больно, когда она вспоминала тот день и что он ей говорил в их последнюю встречу. А Валерка, видимо, думал, что увидев его, она бросится ему на шею и совсем не ожидал такого от девушки, которую кажется полюбил.
- Ну зачем ты так, Наргиза? Ведь я пришёл сказать тебе... я тебя люблю, я понял это, подумав, что потерял тебя. Ну прости ты меня, сам не пойму, что на меня нашло, - не посмев вновь взять её за руку, сказал Валерка.
Наргиза истерично засмеялась, напугав парня, он не узнавал свою Наргизу, такую хрупкую и нежную.
- И часто ты будешь понимать, что любишь ту или другую? Но я уже не люблю тебя, понял? Ты одним мгновением свёл мою любовь на нет... ты уничтожил её, жаль, правда? А ведь я и правда тебя любила... но ты не умеешь ценить людей, которые любят тебя. Даже своего отца, теперь я это поняла. А теперь уходи, ко мне должен прийти мой любимый, - произнесла Наргиза.
Она и сама не понимала, что с ней происходит, но обида захлестнула её, унижение, которое она перенесла, страх в такси, когда выехала с дачи, её просто трясло от негодования.
- Молодец девочка! Умница! Истинная внучка своей бабушки, - потирая от удовольствия руки, прошептала Бэлла Максимовна, стоя на кухне и улыбаясь слушая всё, что молодые люди говорили друг другу.
Валерка вдруг схватил её за плечи и негодуя, затряс.
- Не нужно так со мной, слышишь? Ты только скажи мне одно... там, на даче... между тобой и этим козлом, было что-то? - спросил он, теперь трясло и Валерку.
Наргиза с удивлением подняла красивые брови и усмехнулась.
- Значит, для тебя только это важно? Скажу не было, ты ведь не поверишь, верно? А... было! Было конечно! Почему нет? Ведь тебе я сразу отдалась, а тут новогодняя ночь, романтика, выпитое вино, страсти кипели... - бросала она в лицо Валерке.
Ей хотелось, чтобы и ему было так же больно, как было больно ей и она видела, как исказилось его лицо, исказилось болью и злобой. Вдруг, он резко отпустил её плечи и размахнувшись, ударил по лицу, на щеке выступили красные пятна. Но пятен Валерка уже не видел, он выскочил из квартиры Наргизы, словно ошпаренный и полетел вниз, перепрыгивая через ступени. Выскочив на улицу, он остановился и тупо огляделся. Он поверить не мог, что ему только что дали от ворот поворот и что его подозрения об измене любимой, оказались правдой.
- А что ты хотел? Чтобы она бросилась тебе на шею и кричала, как сильно тебя любит? После того, как ты с ней поступил и какую боль ей причинил? Так тебе и надо... значит, между ними было... ммм... больно-то как! - говорил сам себе Валерка, подходя к машине и садясь за руль.
Он нажал на газ, с шумом выезжая через арку на дорогу, не сбавляя скорость. Казалось, он, выезжая на встречную полосу, вот-вот столкнётся на дороге с какой-нибудь машиной, но обошлось.
- Господи! Что же я наделала? Всё кончено! Я сама всё разрушила! Он пришёл ко мне, сказал, что любит меня, а я... что же я наделала? Бабушка! - бросившись на грудь Бэллы Максимовны, запричитала Наргиза.
Женщина обняла её, погладила по голове и усадила на диван.
- А теперь успокойся и вытри свои глазки, не то покраснеют. Ты всё правильно сделала, пусть помучается, подумает и взвесит, как бывает больно. Поверь моему опыту, дочка, он сам к тебе прибежит, не сможет так просто тебя потерять. Прибежиииииттт, никуда не денется... Каков, а? "Между тобой и этим козлом, было ли что?" Ишь ты! Задело, значит, - говорила Бэлла Максимовна, не выпуская из объятий любимую внучку.
- Он же поверил, бабушка! Он теперь будет думать, что я легкомысленная вертихвостка и могу отдаваться любому, первому встречному, да? Зачем я ему сказала неправду? Ммм... какая же я дура! - поднимая голову с тёплой груди бабушки, воскликнула Наргиза.
- Если поверил, значит у него к тебе любви нет. Любящие люди и спрашивать бы не стали, просто знали бы, что такое невозможно. А он спросил, значит уже сомневался в тебе. И нужен тебе такой Фома неверующий, а? - возмутилась Бэлла Максимовна.
- Люблю ведь я его, бабушка! Больше жизни ведь люблю! На край света побегу за ним, если позовёт, - заплакав и опять опуская голову на грудь Бэллы Максимовны, произнесла Наргиза.
- Давай, девочка, успокойся. Нужно ждать, вот увидишь и двух дней не пройдёт, как Валерка твой сам прибежит, - сказала Бэлла Максимовна.
- А если не прибежит, что я буду делать? - сквозь слёзы спросила Наргиза.
- Что будешь делать... а ничего не будешь делать. Тогда я сама к нему пойду, со скалкой пойду, чтобы надоумить и научить уму разуму, - задумавшись, ответила Бэлла Максимовна.
Но Валерка уехал домой, ему никуда не хотелось выходить. Он заперся дома, не отвечал на звонки телефона, правда, когда приезжал Шухрат, дверь открывал. Но и Шухрат приходил к нему со своими интересами, которые Валерка едва слышал. Шухрат рассказывал, как встретился с Камилой и какая она прекрасная девушка, какая скромная и красивая.
- В институте учится, а я ей сказал, что не учусь в институте, так она заявила, что учиться никогда не поздно, представляешь? Вот я и решил, в этом году в институт буду поступать, правда, пока не решил, в какой именно. Она права, нужно диплом получить, без диплома сейчас никуда не сунуться. Умная такая, много вещей знает, - говорил Шухрат, готовя для Валерки обед, как просил Закир Искандарович, зная, что Валерка готовить не умеет и останется без горячей пищи.
- Каждый день есть жаренную колбасу с яйцами, не дело, желудок себе испортит. А ты каждый день поезжай к нему, каждый день готовь что-нибудь вкусное и вместе с ним ешьте, одному и есть неохота, - сказал ему Закир Искандарович, давая деньги на продукты.
И Шухрат приезжал каждый день, иногда через день, правда, Валерка почти ничего не ел, говорил, аппетита нет. Шухрат не был дальновидным, но другом он был хорошим.
До занятий оставалось три дня, когда к нему вдруг заявилась Вероника. Валерка её не узнавал, да и дверь не спрося открыл, думая, что пришёл Шухрат. Вероника с порога бросилась ему на шею, этого Валерка совсем не ожидал. Он пытался разжать цепкие руки девушки, но она словно клещ вцепилась в него.
- Валерочка, миленький мой, ну прости ты меня, дурёху! Прости меня, умоляю! Не могу без тебя, Князь только уехал, никуда не выпускал меня, он после тебя, словно обезумел, избил меня, думала, убьёт, - быстро говорила она, лихорадочно целуя Валерку в шею и пытаясь поцеловать в губы.
- Отпусти меня, ты ж меня задушишь! Сумасшедшая! Тебе лучше уйти, откуда узнала мой адрес? - наконец оттолкнув от себя Веронику, воскликнул Валерка.
- В отделе кадров, в институте все же знают, что я дочь педагога, мне тут же дали, я сказала, что у меня к тебе срочное дело по предмету отца, - ответила Вероника.
Глаза девушки блестели лихорадочным блеском, пальцы рук дрожали, да и сама она была неадекватной. Валерка её не узнавал, он прошёл на балкон и закурил сигарету. Видеть Веронику, он не хотел, но и выставить за дверь, не смог. Кажется, ему стало жаль её. Она побежала за ним и обняла его сзади, прижавшись к спине и целуя её поверх рубашки. Валерка молчал, он вдруг вспомнил, какая она была страстная в постели.
Он давно не был близок с женщиной, внезапное волнение и возбуждение охватило его, в своё оправдание, чувство мести Наргизе промелькнуло в его голове. Бросив начатую сигарету в пепельницу, Валерка повернулся к Веронике, он хотел её, но взглянув в её глаза, он застыл. Было непонятно, что у неё на уме, но в её взгляде, он увидел безумное желание. Однако, в его голове промелькнула мысль, что если он сейчас не остановит себя и не прогонит её, он никогда не избавится от этой безумной.
Вероника подумала было, что он так же хочет её, как и она его и потянулась к нему, но Валерка резко схватил её за руки и оттолкнул от себя. Девушка упала в кресло, ничего не понимая. Она тут же вскочила, будучи уверенной, что он не устоит перед желанием обладать ею и вновь обняла его за шею и буквально впилась губами в его губы.
Валерка помнил этот поцелуй, от которого в первый раз у него захватило дух. Сейчас же, ему стало противно, он схватил девушку и крепко держа её за локоть, вывел в прихожую и открыв входную дверь, вытолкал из квартиры. Вероника смотрела на него, не понимая, как он вдруг смог отказаться от неё.
- Пошла вон! И никогда не приходи сюда больше! Видеть тебя не желаю! - закричал он ей со злостью, тут же закрыв перед ней дверь.
Вероника поверить не могла, с ней происходит то же самое, что было с ним, когда она его выгоняла, словно собаку. Девушка присела на ступени, понимая, что Валерка ей не достанется.
- Князь был прав, сказав, что этот парень особенный, если смог завоевать доверие Седого и повалить Кулака... - тяжело поднимаясь со ступеней, держась за перила, прошептала Вероника, спускаясь вниз и выходя из подъезда.
Валерка ждал у окна балкона, вновь закурив сигарету, ждал, когда Вероника выйдет на улицу. Он видел, как тяжело она шла, опустив голову и уходя по дорожке в сторону дороги.
- Сумасшедшая... и как я мог подумать, что влюблён в неё. Наргиза... что же ты наделала? Ты убила нас... убила... - глубоко затягиваясь, подумал Валерка, тяжело вздохнув.
Мурад купил необходимые продукты, чтобы остаться с женой на два дня и приготовить ей плов и шурпу, как она любит. Он предвкушал встречу и две ночи с женой, по которой тосковал, словно преданный пёс. Мужчины, говорят, не могут долго обойтись без женщины, так создала их природа, но Мурад и думать не мог о других женщинах. Он боготворил женщину, которая его часто унижала, командовала им и помыкала, видимо, ему это нравилось, хотя для узбека такое обращение, тем более со стороны жены и вообще женщины, было абсурдом.
Но таков был Мурад и загрузив четыре сумки с передачей для жены и необходимыми продуктами в багажник своей машины, он выехал к ней, тем более, что женская колония была в городе и ехать до неё было самое большее, минут сорок. Тем и обиднее было Мураду, что жена находилась так близко, а он полгода не мог с ней увидеться. Но теперь ему было всё равно, он должен видеть её и гори всё огнём, он исполнит всё, о чём она попросит...