Продолжаем знакомиться с книгой белгородского краеведа А.Д. Жучкова «Тайны земли Бояновой». В предыдущих статьях «В поисках княжества Тмуторокань» мы рассмотрели перипетии «обретения Тьмуторокани» в царствование Екатерины Великой на Таманском полуострове, чему поспособствовал найденный там в 1792 году знаменитый «Тьмутороканьский камень» («Тьмуторокань» — старинное написание. - Авт.), вызвавший всеевропейский дипломатический скандал. Но споры о местонахождении княжества Тьмуторокань не утихают до сих пор.
«Тьмуторокань» как русская Атлантида
Древняя «Тьмуторокань» поднялась как Атлантида из глубин истории в «золотой век Екатерины II» (1762-1796), когда Россия утвердилась на побережье Чёрного моря и присматривалась к православной Греции, бывшей провинции Византии, пребывавшей под турецкой властью, но дававшей выход в Средиземное море. Это даёт основание усматривать политическую подоплёку в открытии Тьмуторокани на Таманском полуострове, входившем когда-то в Византийскую империю, благодаря «обретению Тьмутороканьского камня» (1792). Это и усмотрела просвещённая Европа, что вызвало тогда дипломатический скандал. Этой версии придерживается и А.Д. Жучков, и предъявляет следующие факты.
В 1787 году был упразднён Спасо-Ярославский монастырь, книги из ризницы его архимандрита Иойля Быковского попадают к графу А.И. Мусину-Пушкину, известному коллекционеру русских древностей, в том числе Хронограф со «Словом о полку Игореве».
В 1791 году Екатерина издаёт указ о назначении Мусина-Пушкина обер-прокурором Синода, которым предписывалось исторические рукописи «... летописцам при особых реестрах доставлять на рассмотрение синодальному обер-прокурору и кавалеру и что от него приказано будет, по тому и поступать». На основании полученных рукописей Мусин-Пушкин издаёт старинную «Книгу Большого чертежу» с «Чертежом, изображающим часть древней России до нашествия татар». В предисловии к ней он пишет: «При помощи сия книги, о чём не умедлю я показать, окажется в своём настоящем месте, сие по мнению всех погибшее, Тьмутороканьское княжение».
В 1794 году Мусин-Пушкин печатает своё «Историческое исследование о местонахождении древнего российского Тьмутороканьского княжения», в котором помещает его на Таманский полуостров, опираясь на найденный на Тамани «Тьмутороканьский камень» с надписью по русски о князе Глебе, который там «море мерил». По одной из версий, коих много, его находят на острове Фанагория 4 июля 1792 года казаки Таврического егерского корпуса, весной 1793 года вести о камне доходят до Петербурга и Мусина-Пушкина.
5 октября 1791 года в степи под Яссами, по пути на Кавказ в действующую армию, умирает светлейший князь Потёмкин, трудами которого к России было присоединено Причерноморье. Примечательно, что ровно через год, 5 октября 1792 года умирает историк И.Н.Болтин, писавший в своих трудах о Тьмутороканьском княжении, и поместивший его с левой стороны Днепра.
А.Д. Жучков усматривает в этом «государственную тайную кампанию» под руководством А.И. Мусина-Пушкина по обоснованию и обретению «Тьмутороканьского княжения» на Таманском полуострове в политических интересах Екатерины II. И намекает на неслучайность смерти Потёмкина и Болтина. В последних своих подозрениях Анатолий Дмитриевич допускает явный перебор, который можно объяснить разве что крайне негативной подачей «царского периода» нашей истории советской историографией с её липовыми «потёмкинскими деревнями». Однако...
Причастность Екатерины к появлению «Тьмутороканьского камня» на Тамани и к его обнародованию через любителя древностей Мусина-Пушкина подозревать можно, вслед за Европой. Вот только «государственной тайной кампании» при этом не прослеживается, ведь это такое «шило», которое невозможно скрывать на протяжении веков. Об этом говорит и история «обретения камня».
Открытие Тьмуторокани на Тамани
По материалам из интернет, после случайной находки 4 июля «камня» казаками, 8 августа 1792 года некий Пустошкин самовольно повез его для показа своему начальству на крейсерском судне «Панагия Апотуменгано» в Херсон. Там в ночь на 9 сентября 1792 года судно сорвало с якоря и бурей угнало в Константинополь. Только в конце марта 1793 года, спустя почти 7 месяцев, оно вернулось уже в Николаев. Здесь о камне узнаёт премьер-майор Г. Егоров, который, вернувшись в Петербург, сообщает о находке Мусину-Пушкину.
Страстный собиратель древностей Мусин-Пушкин разрекламировал находку в Санкт-Петербурге, и Екатерина II повелевает привезти камень в столицу, прежде скопировав его надписи, которые оказались в Петербурге довольно быстро. Но в этом же 1793 году Мусин-Пушкин был обвинен прогрессивной общественностью в подлоге — настолько невероятным казалось содержание надписи, интерес к камню пропадает, и его было велено оставить на Тамани. Видимо, сказался дипломатический скандал в Европе.
Будучи президентом Академии Художеств и обер-прокурором Синода, Мусин-Пушкин даёт распоряжение вернуть камень на прежнее место, а в Петербург доставить точный снимок с камня (рисунок). Но камень уже везли на купеческом судне Евтея Кленова в Херсон. Войсковой судья Черноморского казачьего войска Головатый даёт указание купцу вернуть "камень", и он, проделав длительное путешествие по Чёрному морю через многие порты, в том числе через Константинополь, вернулся на Тамань только к августу 1793 года.
Головатый распорядился поместить "камень" для обозрения у «фонтана», а затем переместил его в «прекрасный сад» построенной под его началом в 1793—1794 годах Покровской церкви. В 1796 году умирает Екатерина II, оставив Мусина-Пушкина под подозрением «в подлоге», а «Тьмутороканьский камень» для нескончаемых споров о его подлинности. Никакой «государственной кампании» в этом не прослеживается, правда, в дальнейшем появляется царский указ о наименовании Тамани «Тьмутороканью», однако, он не исполняется.
До 1834 года «Тьмутороканьский камень» находится на Тамани, когда был перевезён в музей Керчи, а в 1851 году он перевозится в Санкт-Петербург для изучения и помещается в музей Эрмитаж, где находится и поныне.
Тьмуторокань на Рязани
Задолго до «Таманского открытия» к тьмутороканьской проблеме обращается В.Н. Татищев в своей «Истории Российской»: «О княжении Тьмутороканьском в историях русских обстоятельно мест или урочищ не описано... По всем же обстоятельствам видно, что сей град был в княжении Рязанском. Стрыйковский на некоих местах кладёт Тьмуторокань, а в других списках тоже Рязань. Святославовым сынам, Ярославу и Святославу, досталась Тьмуторокань, но они писаны князи Рязанские: оное принадлежало ко княжению Черниговскому, к нему же и Муром, как ниже точно сказано».
Татищевскую линию поддерживает И.Н. Болтин в своей книге «Критические замечания на второй том истории князя Щербатова: «О местоположении Тьмуторокани мнения различны; но мнение тех, кои полагают где ни есть в пределах Малороссии или по близости оных, всех прочих сходне, потому что оно многими местами из летописей подтверждается. Давид Туровский с Ростиславом Перемышльским, внезапно пришед, Тьмутороканью овладели. Сии события показывают, что Тьмуторокань была где ни есть неподалёку от Днепра; однако ж на восточной стороне; ибо в летописях стоит, что Олег Тьмутороканьский, возвратясь из Царьграда и нашед во Тьмуторокане князей Туровского и Перемышльского, помирясь с ними, отпустил их за Днепр в их владения».
Древней историей интересовалась и Екатерина II, в своём «Родословнике» она записывает: «Всеволод Ольгович был сын князя Олега Святославича Тмутороканского. Он княжил от 1114-го по 1125-й в Тмуторокане и в Рязане; от 1127-го по 1139-й — в Чернигове: от 1139-го по 1146-й — в Киеве».
Общепризнано, что сыновья и внуки Святослава Ярославича Черниговского (княжил в Киеве 1073-1076) княжили в Тьмуторокане, в Рязани и в Муроме. Это приводится и в церковной истории, в книге О.М.Рапова «Русская церковь»: «Из письменных источников нам известно: в XI – начале XII века в Муроме постоянно княжили сильные князья: Роман Красный, Давид, Олег и Ярослав Святославичи — сыновья великого Киевского князя Святослава Ярославича». Наконец, в «Слове о полку Игореве» братья Роман Красный и Олег Гореславич - «князи Тьмутороканьские».
Таким образом, если бы не обретение «Тьмутороканьского камня» на Тамани, Тьмуторокань локализовалась бы историками где-то между Муромом, Черниговом и Рязанью, а это верховья Малого Дона/Донца, на границе Черниговского и Рязанского княжеств, поскольку география, к счастью, неизменяемая часть истории.
Более того, Тьмутороканьско-Печерский монастырь, основанный Великим Никоном, упоминаемый в Византийских источниках, никак не мог быть в низменной, болотистой местности Таманского полуострова, а вот в Меловых горах Белогорья очень даже мог быть. Этимология слова «тьмуторокань» говорит, что оно составлено из слов «тьма» и «торки», «тьма» - это тюркский «тумен», 10.000 всадников, а тюркское племя торков осело на границах Древней Руси, а не на Тамани.
От Древней Руси остались пограничные древнерусские городища в верховьях Донца: Холки, Крапивенское, Белгородское, и на реке Уды: Карачевка, Хорошево, Водяное. По летописям здесь же находились города со смешанным пограничным русско-половецким населением: Сугров, Балин, Салтов, Чешуев, Шарукань, по имени летописного хана Шарука, весьма созвучная Тьмуторокани. В центре этого обширного района находится Крапивенское городище на притоке Донца реке Корень...
Для наших историков все эти «рязанские» аргументы затмевает «Тьмутороканьский камень», об этой его уникальности сказал ещё известный археолог конца XIX века А. Спицын: «Сам по себе «камень» не стоит того, чтобы из-за него так волноваться и употреблять такие усилия для его критики. Важно то, что он является единственным показателем местоположения одного из русских княжеств». Другим недоумением дореволюционных историков было то, что они не могли доказать подложность камня: он выдерживал все их исторические экспертизы.
Тьмуторокань на Тамани в советской историографии
«Единственность доказательства» местоположения Тьмуторокани подвигла советских археологов на раскопки древней Гермонассы на Тамани, на острове Фанагория. Следов древнерусской культуры они там не находят, и об этом честно пишут в своих отчётах, но при этом всё же помещают Тьмутороканьское княжество на место византийской Гермонассы. Сам «Тьмутороканьский камень» подвергают естественно-научным и лингвистическим экспертизам с высоты науки ХХ века, и он опять всё выдерживает. Советские историки объявляют об окончательном «таманском» разрешении давнего исторического спора.
Правда, возникает новая научная проблема: как князь Глеб в XI веке с очень высокой точностью смог измерить ширину Таманского пролива? Ближайшие математики, которые, в принципе, могли бы произвести необходимые для этого вычисления, были тогда в Венеции и в весьма ограниченном количестве. Эту проблему советская историческая наука оставила без внимания.
Тем не менее находятся советские историки, доктора исторических наук Зимин и Монгайт, которые, несмотря на все проделанные экспертизы «камня», продолжают сомневаться в его подлинности, возможно, имея в уме мнение европейской исторической науки, и не доверяя, про себя, советским экспертизам.
В статье «Надпись на камне» (1967) д.и.н. А.Л. Монгайт пишет: «Скромная на первый взгляд надпись, сообщающая о каком-то второстепенном факте (какой-то князь почему-то вздумал «измерить море», и еще более непонятно, почему решил сообщить об этом своем «подвиге» потомкам), представляет большой научный интерес и вот уже свыше 150 лет является объектом научных споров. Да еще каких споров! Страстных, беспощадных, с обвинением научных противников в невежестве, подлоге или в лучшем случае в слабости аргументов, «которые просто стыдно читать».
Сегодня, когда «советский период» истории канул «в историю», скромная надпись на «Тьмутороканьском камне» опять вызывает споры. Если она всё же поддельная, то кто и где смог так профессионально, с таким знанием Древней истории её нанести? «В лето 6576 ин(д)и(кта) 6 Глеб князь мерил мо(ре) по леду от Тъмутороканя до Кърчева 10 000 и 4000 сяже(нь)» (лето 6576 — это 1068 год н.э. - Авт). Очевидно, что Мусин-Пушкин, со всей Академий Художеств, был на это не способен. Но, может быть, надпись на камень нанесли в Греции, в каком-нибудь старинном монастыре по заказу Екатерины, чтобы поспособствовать обретению свободы от турецкого владычества?
«В истории всё то любопытно, что принадлежит к связи происшествий, что служит к объяснению действий и характеров...» - приводит А.Д. Жучков слова историка М.Т.Каченовского, и вот с этим экспертным заключением невозможно не согласиться.
Виктор Каменев,
лауреат премии им. Бориса Полевого журнала «Юность» за 2006 год
20.01.2022