— Этот дар единственный из всех стал интереснее, — я вздохнул, — остальное так себе. Я вот думаю, не сменить ли силу феи на гравитацию, скажем? Да, она останется на обычном уровне, зато, не придётся так мучиться. Просто не вижу особого смысла в преображении соперника. Да, какой-нибудь грифон или гарпия мощнее пикси, летают не хуже и крылья менее хрупкие, в случае эльфа разницы не почувствую, а гремлина даже усилю несколько, сделав маневреннее. Пусть смена тела и ошеломит, но ненадолго. Разве лишение магии станет спасать, если враг наделён чем-то мощным. Лучше бы сделали, что я просто могу превращаться в кого захочу, и в любой момент.
— И кто бы такое чудовище смог победить? — возмутилась гладиатор. — Представь, нагоняют тебя в полёте в облике гарпии, зависают сверху, преображаются в гремлина, наносят мощный удар кастетом в падении. После в дракона, переворот, падая, метает саи в побитого, превращается в эльфа, у самой земли уходит в вираж, искалеченный враг падает и остаётся его только поколотить в любом из оставшихся видов. И надо быть очень умелым бойцом, чтобы отбиться и уцелеть. Шансов один к тысячи.
— Но, так, хотя бы интересно, — возразил я, — а в чем кайф того, чтобы заморозить соперника, прежде чем он хоть дёрнется? Это же почти гарантированная победа. Не считая духов и тех, кто использует огонь в качестве оружия. Тем более, нам надо прокачиваться ради общего блага, не до чести, потому все схватки окажутся скучными и скоротечными. Раз и все. Если только не проводить всю схватку без чар, давая шансы жертве, а, за пару минут до финала, коли не слишком крепко колотят, и заморозить. Тогда совсем иной коленкор. С метанием молний ничего не меняется, наверняка, враги станут прочнее кратно. Посмотрим, во что преобразуются остальные чары.
— Схема та же, — отмахнулся учитель, — все природные и стихийные виды увеличивают свою мощь вдвое, призываемых зверей, монстров и растений так же становится двое. С тремя врагами и справиться труднее. Впрочем, многие переходят именно к девяти основным силам природы, так проще в разы. Да и надежнее. Вы и сами часто делали так, что дополнительные воины лишь хозяев и били, или мало способствовали победе. Главное, не расслабляйтесь, вы усилились, но и те, с кем драться придётся, так же. Не очень полагайтесь на чары, а то противники запомнят, и так же не будут сдерживаться. Полагаю, вам совсем ни к чему, чтобы ваших храбрецов замораживали или сжигали дотла.
— И это говорит нам человек, использующий волшебников, — наша Триада хихикнула, — и где здесь логика?
— Поверь, когда я поднимался с двадцатого по тридцатый уровень, не применял, — Зю поморщился, — хотя, периодически, приходилось очень трудно. Даже часть схваток проиграл. Но, мог себе такое позволить, не нависала постоянно опасность по имени «демон».
Мы очень опасались, что поиски подходящих помощников серьезно затянутся, но хозяин, видать, подключил все свои связи, или, же заранее, сам, уже такие розыски организовал, до разговора, или наши трое волшебников «схимичили», короче, не спели даже начаться схватки за двадцать первый уровень, как привезли на инвалидной коляске какую-то тощую бледную девицу с тусклым взором и безвольным подбородком. Тяжело дышала с громким присвистом.
— Неужели при местном уровне медицины ещё не все научились лечить? — удивился я.
— При повреждении ДНК не всегда можно помочь, — пояснил сопровождающий инвалидки и передал нам клетку с тремя помощниками, — поспешите закончить свою часть работы, клиентке осталось не так долго, между прочим.
Волшебники и чародейка окружили болезную, начертили вокруг неё круг, нанесли символы и принялись читать заклинания. Мы же выпустили новых знакомых и представили Триаде. Конечно, троице совсем не хотелось расставаться с прежней хозяйкой, особенно если она вылечиться, но раз такова цена сделки, никуда не денешься. А уж когда мы рассказали, чем заняты, и вовсе успокоились и воодушевились.
— Это, между прочим, никакое не ДНК, — пояснил нам волшебник, (когда закончили и болезная сразу стала выглядеть лучше, разрумянилась и взгляд стал осмысленным), — таких диагностов гнать надо, кто-то поднёс очень сильный и редкий яд. Полагаю, или кто-то из соперников, убирал сильного игрока, или родственники.
— У нашей хозяйки был жених видный, — пояснила Чешуйка, — а когда разболелась, бросил и ушёл к подружке. Вполне возможно, её рук дело.
— Какая подружка верная, — Триада сплюнула, — если бы моя претендовала на мужчину, уступила не задумываясь.
— Хорошо, что мы ни в кого не влюблены, — поспешно заявила гладиатор, — не придётся и соперничать.
— Да, — кивнула наша Три, — если бы Фэнтези-бой хоть чего-то собой представлял, а то трусливый, в последнее время, ещё и жестить приучился. Совершенно не интересный вариант. Да и внешне, так себе.
— Ну, это ты уже перегибаешь, — обиделся я, — может, трус и жесток, но на мордочку совсем не урод, да и тельце нормально подкачено, не хлюпик, как в прежние времена и в другой жизни.
— Давай, мы, как женщины, сами решать станем, урод — не урод, хлюпик — не хлюпик, — фыркнул гладиатор, — сказано, не кондиция, значит так тому и быть.
— Ну, и ладно, что я себе невесту не найду что ли? — я надул губы. — У игроков полно фанаток, свистнул, толпы набегут, сразу готовых на все, хоть приватный танец на шесте сплясать, хоть ночку скоротать, хоть в ЗАГС сходить, хоть просто мне серенады под дверью голосить дурным голосом. Повешу на пояс спереди табличку с надписью «свободен» и посмотрим на результаты. Все, знакомьтесь с новичками, а я пошёл на бой, надо посмотреть, как новые способности работают.
— Вообще-то, я сильно подозреваю, напарницы ожидали от тебя, что намёк поймёшь и начнёшь за одной из них ухаживать, — подала голос Прелесть, — переубеждать в том, что не так уж и плох.
— А нечего намекать, — я фыркнул, — я же мужчина, мы такого не понимаем, надо чего, говори прямым текстом. Или не морочь голову своей ерундой. Тем более, может, нам жить осталось дней десять, кабы не меньше, нет смысла шашни разводить. Победим, тогда начнём развлекаться, веселиться и все в том же духе. Это женщинам, как считается, любовь нужна. А нам, в лучшем случае секс, и то не всем. Если есть дело важное, призвание, тогда все эти отношения лишь помеха.
— Хочешь сказать, Триады тебе совсем не нравятся, — поинтересовался Песец.
— С ним в том и беда главная, что они практически одинаковые, но и самостоятельные личности, — я почесал затылок, — гладиатор малость пожёстче, прямее, как и всякий солдафон, но и мужественнее. Как боевая подруга она предпочтительнее, а с Три из моего мира в обычной жизни проще. И кого бы ни выбрал, смертельно обижу вторую. Лучше пусть дружат против меня, обиженные на то, что остался равнодушен к их намекам, чем грызут друг друга из ревности, руша общность в команде. Будь Мастер помоложе лет на семьдесят, можно было ему одну девицу сплавить, а тут без вариантов.
— Да, иногда лучше чуть-чуть обидеть, чем смертельно оскорбить, — согласился Джентельмен, — так ну, будут ехидничать, мелко пакостить и демонстративно флиртовать, а вот ревнивица способна все, даже в спину удар нанести и предать. Пример отравленного игрока очень показателен.
— Да там вообще какая-то слишком уж мутная история, — я поморщился, — не стоит сразу подругу винить. Тут и соперники, и наши хозяева, которые точно не стесняются ничего использовать, лишь бы цели добиться, и волшебники, и вовсе сторонние силы. Если бы кто-то захотел нам подбросить определённых существ под видом помощников. Скажем, если кому-то позарез надо выиграть, а честно не получается, берёшь и проворачиваешь такую комбинацию, а там спишут все на то, что неопытны, вместе в первый раз дрались, не получилось. Или готовишь такое к финальному уровню, чтобы тридцатый взять
без проблем.
— Тебе детективы писать надо с такой-то фантазией, — проворчал Писец, — будем надеяться, что ошибся и ничего такого не произойдёт, в смысле предательства. Нам ещё такого рода проблем в жизни не хватало.
Наконец, арена, здесь как-то все проще и спокойнее, меньше интриг. Обнаружил очень странного типа, одетого в средневековый костюм и с топором на плече.
— Ты ещё что за Робин Гад и где забыл свой лук? — спросил я.
— Я — «Дровосек», — заявил соперник, — и скоро ты познаёшь, как чувствует себя срубаемое дерево!
— Очень тупая фраза, учитывая, что у деревьев нет нервных окончаний, — я покачал головой, — вот, если бы ты сказал, мол, бьешь с такой силой, что противники становятся тупыми, как деревья, а их кости хрустят, как подрубленные сучья, тогда да.
— Подожди, это все надо записать, — Дровосек вытащил сотовый телефон и начал тыкать пальцем в экран, — повтори ещё раз, пожалуйста.
— Диктофон включи, остолопище стоеросовое, — я поднял глаза к потолку, — и где вас таких набирают, спрашивается?
Первым помощником очередного соперника оказался дракон. Только из его рук струя пламени ударила, как я лучами подстрелил, превратив в свою точную копию. Недруг замер, не понимая, чего произошло, поднёс руки к глазам и, в этот момент, ему диск в голову и прилетел, расколовшись на кусочки, заставил отпрянуть, теперь нагнать и ударом вееров горло перерезать. Прошло феерично, на надо помнить, что противник совершенно безмозглый.
— Разве магические атаки можно прервать? — Дровосек нахмурился.
— Если иметь определённые способности, то да, — кивнул я, — но, у тебя, как вижу, и с обычными не очень, каким образом поднялся так высоко, не понимаю.
— Мое пламя ещё ни разу не подводило, — недруг шмыгнул носом, — подожди, а я разве не предупредил, что если ты меня обыграешь, то топором зарублю?
— Нет, эту часть разговора пропустил, — хмыкнул я.
— Точно, ты мою коронную фразу забраковал, а как раз после неё должна была идти угроза, — ненормальный хлопнул себя по лбу, — извини, но, лучше поздно, чем никогда. Если не сведёшь игру к учебной, я тебя зарублю, вот. Теперь правильно. Ну, что скажешь?
— Зарубил один такой, недавно, сейчас в гробу лежит, — я зевнул, — сходи лучше прикупи пистолет, или взрывное устройство. Топор это уже прошлый век, если не позапрошлый, не актуально.
— Взрывать других это не моя фишечки, — соперник бороду свою потеребил, — уже делает один тип и весьма талантливо. Последнему игроку, который посмел его обыграть, руку оторвало и лицо посекло осколками.
— Ничего, у вас, насколько я помню, отличные протезы делают, вот если голову, тогда проблема, — я пожал плечами, — ну, следующие два уровня с магией проведём или по-мужски кулаками помашем?
— Я без чар совсем – совсем не умею, — Дровосек засмущался вконец, — первые пять уровней, с горем пополам, пять лет пробовал взять. Пока не придумал топором угрожать, не выходило пробиться.
Я не знал, вправду ли враг так плох или прищуривается больше, но расслабляться не собирался в принципе. Главное, чтобы не морозил. К счастью, и в этот раз повезло. Новым помощником соперника оказался дроу с нунчаками, а его магия — вода. И он барьер до потолка водой заполнил, но я помнил, что это ненадолго, и просто попал к врагу, сдерживая дыхание. Не успел настигнуть, как жидкость исчезла, а я сразу мокрого недруга молнией ударил. Она и так стала вдвое мощнее, а учитывая дополнительное обстоятельство, бедолага просто сгорел, только скелет и остался, покрытый слоем оплавленного металла.
— Уф, ну, ты и живучий тип, — Дровосек поежился, — кстати, насчёт топора я не пошутил, вообще с чувством юмора плоховато, к сожалению, так что у тебя остался один шанс уцелеть, последний.
— Открою тебе секрет большой, если не следил за схватками, — я приложил ладонь ко рту и перешёл на громкий шёпот, — моя главная фишечки, это пистолет, так что если не перестанешь угрожать, я тебе колокольчики отстрелю, а потом заставлю топорик проглотить, рабочей частью вперёд.
— А у меня нет никаких колокольчиков, — растерялся слабоумный.
— Правда? — я врезал недругу в пах, заставив его сложиться пополам. — А звенят достаточно громко.
Я вырвал топор у соперника и швырнул его далеко в проход, так что он заскользил по полу и остановился у ног охранника.
— Теперь поиграем безо всякого лишнего инструмента, — я похлопал побитого по плечу, — ты там как, не пора ещё переодеваться в восточные одежды и ехать в гарем, работать евнухом на полставки?
— Это не по-мужски так бить, вообще-то, — простонал Дровосек, — и не «колокольчики», а «бубенцы», хоть объясняй понятно, чего имеешь в виду. Сейчас, дай продышаться. Уф, ну, ты фрукт. Теперь уже точно зарублю, даже если поддашься, некоторые вещи не прощают в принципе.
Третьим противником оказался кентавр, вроде моего, тут же поднял руки, принялся ураган создавать. Джентельмен встряхнул гривой и вдруг наши волосы начали удлиняться, устремились по полу к врагу, как щупальца, а тот уставился испуганно, неужели раньше подобного не видел? Стоило коснуться, как грива буквально приросла к телу жертвы, теперь метнуть копье, оно вонзилось даже слишком легко в грудь недруга и вышло почти все целиком с другой стороны. Пострадавший, впрочем, сразу не умер, принялся вырываться, закричал страшно, мы подскочили, поднялись на задние ноги и передними ударили, кости захрустели, вырвали у жертвы копье и принялись избивать. Но жертва оставалась жива до самой последней минуты, проиграла просто большему количеству повреждений. Пожалуй, такое лучше делать ограниченно, изменил прочность врага чуточку и ладно, а то самому страшно и стыдно.
— Почему ты не послушал, я же предупреждал? — Дровосек всплеснул руками. — Думаешь, мне очень нравиться убивать? Нет, так-то я это обожаю, но ведь ещё и переигрывать придётся. Беда - печаль. Стой здесь, не уходи, я за топором сбегаю. И никакой охраны, все одно найду, но позже.
Мне даже интересно стало, чего такого сумеет показать этот сумасшедший. А тот арену покинул, оружие свое взял и обратно, полетел, замахнувшись. Чуть посторонился, пропуская, подножка. И полетел мил человек кувырком. Начал подниматься, а я уже рядом и локтем по спине приложил, одновременно, наступив на топорик. Теперь ударом ноги в бок, заставить перевернуться, вырвал оружие и обухом приложил пару раз по голове, но не сильно, просто чтобы утихомирить. Рядом в землю оружие воткнул и пошёл себе. Враг, видать, окончательно не отключился, вырвал топорик и вслед метнул, я, не поворачиваясь руку, поднял и схватил. Теперь развернуться и обратно, закатал обухом в лоб. Теперь слёг окончательно и не встал.
— Не забудьте предупредить, — крикнул я, — ещё раз попробует на меня полезть, прикончу с гарантией, сегодня просто пожалел.
Девушки, когда пришёл, были какие-то подозрительно тихие. Сидят, смотрят на меня, словно чего-то ждут. Вроде, Мастер на месте, помощники так же.
— Сего это у вас такой вид, будто прислали сообщение, мол, этому миру осталось существовать всего три дня, а после оказалось, что письмо трехдневной давности? — поинтересовался я.