Архитектор. Глава шестая

    
     Извилистая горная тропинка, петляя неизвестностью, оборвалась скалистым уступом.
    
     Андрей отпустил руку Светланы и подошёл к самому краю террасы.
    
     Он посмотрел вниз: земли не было видно, внезапные порывы ветра в ущелье принесли густой туман.
    
     Его сырая вата легла на скалы, скрывая их грозный оскал.
    
     Даже в двух шагах ничего не было видно.
    
     Юноша попытался отыскать свою попутчицу.
      
     Но Светлана пропала.
      
     Лишь слабо-уловимый запах её духов ему говорил, что она все же была здесь, где - то рядом.
    
     Окликая её по имени и осторожно пятясь, он ощупал все кругом руками.
    
     Девушки нигде не было.
    
     Туман заполнил все плотной непроглядной массой.
      
     Андрей, широко открыв глаза, не смог в нем даже посчитать - разглядеть пальцы на своей вытянутой руке.
    
     Но юноша упорно искал свою подругу.
    
     Он развернулся и, почти ползком обследовал руками каждую пядь гористой стенки и тропы.
    
     Опять, несколько раз позвав по имени Светлану, он попятился и отполз по тропе назад.
    
     Сестры его все же не было.
    
     Минут через пять, продолжая на корточках пятиться, молодой человек упёрся в вертикальную стену.
      
     Проход по тропе был закрыт.
      
     Андрей вновь развернулся и, не теряя надежды отыскать Светлану, вновь стал ощупывать скалу.
    
     Наконец, его руки ощутили в стене какое-то подобие ступенек.
    
     Да, это были именно они, в чем он легко убедился, осторожно встав на первую из них.
    
     Ступенька, странно скрипнув, засветилась вначале розовым светом, а затем налилась рубином, как бы передав эстафету идущей за ней выше.
      
     И та светилась спокойным цветом, приглашая Андрея на неё ступить.
    
     А там – и третья ступенька, четвёртая и пятая засветились красным, когда юноша ступал на очередную.
    
     Ступеньки шли не строго вертикально.
    
     Они, извилистой змеей, огибали рельеф горных уступов и, наконец, привели Андрея к стене, с отрицательным углом.
    
     Путь был закрыт коварством горной кручи.
    
     К тому же, и ступеньки нижние просто исчезли: на месте них зиял провал, из которого вырывались языки пламени.
    
     Андрюха, юноша - не промах, без труда понял, что "дело пахнет керосином".
    
     Он ко всему был готов.
    
     Он не жалел теперь, что руки и его ноги, ещё недавно бывшие в синяках от "забав" на областном скалодроме, все помнили и знали.
      
     Не успевал Андрей даже подумать, куда, в какую выемку поставить ногу, и за какой выступ ухватиться рукой, конечности атлетически сложенного тела боролись сами за его жизнь.
    
     "Только вперёд, и ни шагу назад!" – напевал неунывающий парнишка, смело карабкаясь по вертикальным стенам.
      
     Туман в горах рассеялся, и лучи яркого солнца позволили ему понять, что пути вверх для него больше нет: базальт вертикальной стены, без выступов, углублений и трещин, пугал зеркальной чистотой.
    
     Правее него, в полутора-двух метрах, зиял вход в пещеру.
    
     Из неё доносились едва различимые женские голоса.
    
     Андрей вначале даже подумал, что это или горный сквозняк решил так бессовестно над ним пошутить, либо фантазия его ума начала свою работу сбоем.
    
     Он долго ещё слушал завывание ветра и в его песнях чётко различил свое имя.
    
     И "песни гор" исходили из самой пещеры: "Андрюша, дорогой, мы здесь! Иди сюда!"
      
     Эхо в горах подхватило призыв: "Сюда, сюда, сюда!"
    
     Андрей раньше на скалодроме легко мог раскачаться на одной руке и перепрыгнуть на другой уступ (выступ), прихватив его другой.
      
     Но это было, если до них не более полутора метров.
      
     На два же метра он ещё ни разу не рисковал совершать подобные прыжки.
      
     Но, чувствуя  ответственность за Светлану, Андрей ещё несколько раз оценил вероятность на своём теле испробовать земные десять g, при падении с высоты.
    
     "Эх! Курица - не птица, петух - не воробей! Семь бед, один ответ!" – начал раскачивать свое немаленькое тело юноша.
    
     Поймав попутный ветер и прищурив глаза, он прыгнул.
    
     Прыгнул-то он на рубль, да приземлился на копейку: вдруг стихший ветер, поменяв направление, его притормозил.
    
     И этого Андрею хватило лишь на то, чтобы слегка коснуться правой рукой за край выступающего карниза на полу пещеры.
    
     И то – лишь средним пальцем.
    
     "Ну, на средних пальчиках я ещё не могу ходить!" – засмеялся парень.
      
     И, не теряя чувство юмора и трезвости рассудка, отпустил карниз.
      
     Ветер засвистел в его ушах, кидая его тело по ущелью.
      
     Увидев под собой стремительно приближающиеся камни, взрослый ребёнок запел: "Орлята учатся летать!"
      
     И, чувствуя, что вот-вот упадёт, хотел прокомментировать удар своего тела о грунт словом "Шмяк!"
      
     Но не успел.
      
     В его голове прозвучал чей-то голос: "Попытка номер одиннадцать не удалась. Начальный уровень не пройден! Повторить прыжок!"
    
     Андрей увидел себя вновь висящим на горном выступе.
    
     Он снова ясно различил призыв: "Сюда, сюда, сюда!"
    
     "Ага, сейчас-сейчас! Ждите Петра!" – прокричал парнишка и бросился с обрыва головой вниз.
    
     Он понял, что с его разумом кто - то беззастенчиво вел эксперименты.
    
     "Ну, я так не играю!" – услышал он противный голос маленького гнома, стоящего у него за спиной.
    
     От этих его слов, в металлическую клеть, к прутьям которой прикован цепью был Андрей, стали проникать недовольные возгласы публики, прилетевшей за тысячи парсек, чтоб всласть поиздеваться над потомком диких обезьян.
    
     "Милейший друг! Ну что тебе стоит ещё разочек прыгнуть? Ведь ты не разобьешься! Допрыгнешь до карниза, и я - весь в шоколаде! Допрыгнешь, и Крох тебя наградит!" – канючил, брызгая зеленоватой слюной, гном.
    
     Андрей, в удивление, заиграл мышцами тела. Он, оценивая ситуацию, пока не спешил с ответом.
      
     О подобных "играх разума" в интернете он был хорошо наслышан.
    
     Он знал, что "лохов", подписавших "увеселительный контракт", брокеры выжимают до нитки, до последнего гроша, пытаясь на них сколотить состояние.
    
     Андрюха не спешил соглашаться и, ясно понимая, что на кону его жизнь, тянул время.
    
     Теперь розовые очки с его глаз упали, и он увидел себя стоящим посреди большой эллиптической арены.
      
     Вокруг неё, в амфитеатре, сидело множество голосивших тварей.
    
     Кого здесь только не было: простые люди, скорпионы, рыбы, черепахи, львы и крокодилы, волки, птицы, змеи и ещё бог весть кто.
    
     И все они кричали, лаяли, рычали, пищали и скрипели, демонстрируя экстаз.
    
     Экстаз предвкушения грандиозных сражений.
      
     Толпа неистово ревела, уже начиная снимать с кона свои таррЫ (межгалактический аналог земной валюты).
      
     Крох, видя замешательство воина с Земли, обеспокоенно взглянул на счётчик прибыли у себя на третьей руке.
      
     До последнего прыжка воина на нем была девятизначная сумма.
    
     Теперь же, буквально через пять межгалактических секунд, её сменило шестизначное число.
    
     От этого третий глаз Кроха буквально полез ему на затылок, а две его руки стали на два фута короче.
      
     "О мудрый представитель планет Третьего мира! – преклонило колени перед Андреем гномоподобное существо – Если снизойдешь до того, чтобы прыгнуть, Крох за тебя выдаст младшую дочь!"
      
     "Ах ты, поганый гнойный прыщ, мне на фиг не нужна твоя "дюймовочка"! У нас на Земле хватает и своих красавиц! Сам прыгай, а я же посмотрю, как земные десять g сровняют твою рожу!"  – дёрнул висящие на нем цепи Андрей.
    
     И раскручивая у себя над головой инопланетные кандалы, он ногой правой топнул так, что в грунт её вогнал по колено: "Не буду прыгать, ни за грош. Хоть режь меня, хоть съедай с потрохами!"
      
     От этого "народ" на трибунах стал улюлюкать и неистово кричать, хлопая крыльями, хвостами и по полу – копытами, ногами.
    
     Крох на своём наручном счетчике-кошельке заметил, что дела его опять пошли в гору: сумма его тарро перевалила восьмизначное число.
      
     "Не хочешь прыгать и жениться, ну, так что же! Не нужно! Быть может, пожелаешь ты сразиться с нашим таракашкой и постоять за людей? Тряхни-ка, мастер кулачных боев, своей молодецкой удалью и не срами людей!" – пал ниц перед Андреем Крох.
    
     И, уже лёжа в пыли арены, прищурив все свои три глаза, противно проскрипел: "Или тебе слабо? Иль сдрейфил, воин? Или ты - баба?"
   
     "Ну, почему же, сдрейфил-то? Ну почему же, баба? За землю русскую и за свою планету готов я голову сложить. За род же свой готов и душу дьяволу продать! Давай сюда своего таракашку!" – молвил взрослый пацан.
    
     Сказал и рванул цепи так, что они, обрывками звеньев, упали у стены трибун.
    
     Сумма тарро на счётчике Кроха, стремительно меняясь, перевалила десятичный порог цифр.
    
     Затрубил металл фанфар, возвещая о начале битвы.
    
     Глашатай - дрон, летая высоко над трибунами, на межгалактическом языке несколько раз повторил одну и ту же фразу: "Решается судьба планеты прямоходящих обезьян в сражении её представителя Мастера Андрея с представителем планет арахнидов, в лице Мастера Таракаш-ки. Господа, дамы и многополые существа, ставки уже сделаны. Ставок больше нет! Администрация убедительно просит не съедать сидения, клетки, ванны, стулья и перила, не грызть и не сжигать стены и пол! За нарушение – штраф полтора миллиона тарро!"
    
     Прозвучал гонг, и из центральных дверей под трибунами вышло небольшое, покрытое густой коричневой шерстью, существо.
    
     В лапах у него была небольшая металлическая коробочка, вся в мелких дырочках-отверстиях, с дверцей, закрытой на цифровой (кодовый) замок.
    
     Этот инопланетный Винни - Пух ввёл в замок шифр ключа, дверца ящика открылась, и на пыль арены шмякнулось небольшое насекомое, внешне напоминающее земного таракана.
    
     Оно упало на спину и, пытаясь перевернуться и встать на свои членистые лапки, смешно ими перебирало и шевелило длинными усами.
      
     Все это вызвало в амфитеатре неудержимые гул и гвалт.
      
     Жалкий вид соперника чуть было не заставил Андрея обронить слезу.
    
     Слезу сострадания.
    
     "Дяденька ребёнка не обидит!" – Андрей перестал смеяться.

     Нагнувшись, он кончиком указательного пальца поддел своего врага.
   
     От этого не только его палец, но и вся рука онемела и задымилась.
    
     А сам же таракан, вскочив на лапки, вырос до метровых размеров и принял положение боевой стойки.
    
     Андрей вновь рассмеялся.

     Опершись в грунт четырьмя лапками, таракан, высоко задрал свои усы.

     Раскачивая двумя передними, норовился Андрею нанести удар.
    
     На всех его шести лапках были надеты боксёрские перчатки!
    
     А на хвосте – настоящая, ощетинившаяся острыми длинными иглами, булава.
    
     Андрей не мог вспомнить, кто и когда ему на руки надел боксёрские перчатки: они были кожаные и, приятно поскрипывая, переливались глянцевой новизной.
    
     "Ну что же, окропим арены пыль белой кровью шестилапа!" – подбадривал себя боец на ринге, вдруг появившегося на арене.
    
     Отличие его от земного было в том, что канаты на нем полыхали языками жаркого пламени.
    
     Рефери на этом "танцполе" не было.
    
     Но рой микроскопически небольших видеокамер звенел крыльями над рингом.
    
     Ударил гонг.
    
     Бойцы сошлись.
    
     Ну, как сошлись: перебирая тонюсенькими лапками, к Андрею подбежал Таракаш.
    
     И, хоть Андрей и стоял в центре ринга неподвижно, не в силах высвободить из плена грунта свою ногу, первым нанёс ему удар.
    
     Удар – сразу четырьмя лапами: справа – ему в челюсть, слева – в его печень и два других – в его пах и под "дых".
    
     Андрей, до этих варварских ударов, все думал, бить ли своего соперника хотя бы в пол своей богатырской силы.
    
     Он, в натуре, был парнишка добрый, мухи не обидит.
    
     Но, если кто его "зацепит", то держите автора семеро: спуску тому тогда не даст.
    
     Уж уработает его на совесть.
    
     Он, кстати, ещё помнил, что после четырёхлетних занятий в секции бокса и множества регалий и заслуг в боях на ринге, федерацией бокса был на пять лет дисквалифицирован за небольшую шалость, как посчитал Андрей.
    
     В селе у своей бабушки он на спор, на «слабо», ударом кулака левой руки, всего лишь в четверть силы, не просто замертво свалил взрослого соседского быка на грунт, но и ещё на сантиметров сорок вогнал его остывающее тело в грунт.
    
     Солидные удары соперника лишь разогрели в жилах мастера Андрея кровь.
    
     Слегка нахмурившись и почесав затылок, он со всей своей молодецкой удалью приложил соперника рукой.
    
     Не левой, нет, рукой.
      
     Он просто шандарахнул его своей правой рученькой!
    
     А это, автор скажет, был небывалый случай: ведь в прошлых его боях на ринге, правая рученька Андрюшки предусмотрительно была закреплена на его теле.
    
     А, ну как мальчик разыграется ручонкой, кого-то покалечит!
    
     С хрустом своих хитиновых щитков, разрушенных невиданным ударом, Таракаш на метр погрузился в грунт планеты и тут же испустил свой инопланетный дух.
    
     "Прекратить симуляцию образца! Отбой службам обеспечения. Объект погрузить в анабиоз капсулы для восстановления его запаса "пси-лучей"!" – в просторах темноты кокона-улья прозвучал голос Хроматрона.

     Примечание: Продолжение следует