Осторожно! Злая собака!

 

      Стас был из разряда любителей делать всем всё  назло. Попросишь  его во время беседы не наливать горячего чая, потому  что тебе не только не нравится пить  кипяток, обжигающий  твоё нутро,   но и нельзя тебе в  силу имеющегося гастрита, он обязательно тебе его нальёт и сделает это со счастливой миной лица. И так чего не коснись, как с тем чаем,  он поступал именно так, делая всем всё  назло.

     Что это было?  Какая-то форма эгоизма, присутствующая практически в каждом  из нас, из  людей, или банальное желание получать удовольствие в жизни именно таким образом, потому что по иному просто  не умел, что всё  равно смахивало  на эгоизм, получение удовольствия   за счёт другого, без учёта    его желаний  и мнения.

         Впрочем, исходя из того, что внешне он очень походил  на пуделя, доброго такого циркового пуделя, готового выполнять все команды своего хозяина, но имеющего имидж кудлатого барана,  то напрашивался вывод,  что поступал он так вполне правомерно,  наступая  всем подряд на их больные мозоли и млея при этом от счастья ввиду своей,  если не тупости, то недалёкости,  точно.

   И его внешние данные удивительным образом  полностью отвечали внутренним свойствам  его натуры.  Так иногда бывает, когда говорят,  что  собака   похожа на своего хозяина, а тут  эта  собака, тот самый цирковой пудель,  сидела внутри Стаса  и во всём соответствовала его внешним данным, его неимоверной кучерявости, правда, пуделем он был, как показала практика, совсем не добрым, а очень  даже злым.

    Нет, в самом деле, ну, разве это по доброму, названивать человеку, и вечно во внеурочное время, когда этот человек уже не раз просил не звонить, не беспокоить, поясняя такое и занятостью, и здоровьем своим,  и просто нежеланием общаться, но Стаса все эти приводимые доводы не трогали, и он, утвердившись в своей упёртости,  продолжал действовать в противовес всем приводимым  аргументам,  что всегда  выходило всё же   назло.  Заканчивалось  такое общение, как правило тем, что этому недоброму пуделю в лицо и без обиняков говорили, кто он есть, кудлатый баран, не обходя стороной его пуделиную шевелюру.

           И, если кто-то думает, что после этого Стас отступал, не желая числиться  в рядах баранов, то очень зря.  Заканчивалось это как некое вынесенное  резюме  пуделю в виде кудлатого  барана,   а сам пудель в глубине души не соглашаясь,   всем  своим поведением  продолжал настаивать на своём, на том, что всё же баран,  ибо кто ещё, какое животное поступало в своей жизни таким образом —   ему: “Ворота давно закрыты”, а он: “Не может быть!”  И бац- бац- бац всей тушей и рогами  по этим закрытым лично для него воротам с риском для жизни или в лучшем случае для своих рогов.

          Правда, фауна  ещё  могла похвастаться нечто подобным, имея в своём списке много разнообразных  животных, среди которых   были ослы.  Эти  тоже, как и  бараны, были упрямы до нельзя, но ещё и тупы и глупы  безмерно.  И Стас мог бы  сочетать  в  себе ещё  и это животное, помимо барана и пуделя, но вот внешностью не вышел. Не был гладкошерстен, хоть и гладко  выбрит  в нижней части лица,  но  голова… голова совсем своей волосатостью  не тянула на осла и его внешние данные,  тут баран  с пуделем были,  как у себя дома, а не в гостях.

        В общем, не разбираясь дальше, кому ещё  из животного мира  соответствовал Стас внутри и снаружи, можно было смело сказать, что был он из разряда всё  же махровых эгоистов, получающих удовольствие в жизни только за счёт людей, на мозолях которых  он  то и дело топтался, с риском  слететь с их ног и оказаться где-нибудь в канаве   в  зависимости от того,  чьи конкретно ноги отдавил своим ослиным или бараньим  упрямством, находясь для окружающих в вечном образе доброго пуделя. А  так как такой исход событий он даже не предвидел, то продолжал вести себя в своей обычной  манере, свойственной вышеперечисленным животным.

             Но быть постоянно пуделем  всё же у него не получилось, если только из доброго циркового кудрявого пёсика он стал всё же злым, со знакомой надписью на табличке  ”Осторожно злая собака” который уже даже не заливисто и с удовольствием  лаял, а только сердито  по овечьи бекал и мекал.

          Он и так  уже сильно   достал всё то окружение, в котором какое-то время вращался, и потому,   как в детской карусели, которая неожиданно сломалась, но только лично для кого-то, однажды   вылетел вон, оставив на лошадках, слониках, верблюдах  и прочих зверушках тех наездников, с которыми только что весело кружился, но зачем-то постоянно пытался доказать им, что он им нужен,  правда, для того, чтобы то чаю горячего налить, то  просто мозоль отдавить, а наездникам ни то, ни другое не нравилось, и они ему говорили  об этом,   а   так как   не являлись  ослами или    баранами, и даже кудрявыми пуделями, исполняющими не свои роли,   то бесконечное число  раз  повторять не стали,  а просто скинули лишнего наездника со счетов и с той карусели,  и закружились в дружном ритме,  может,   и эгоистов, что в меру в мире людей  было нормальным явлением,  но без ослино-бараньего упрямства с упорством.

         Ну,  а кудлатый баран в лице Стаса, и  уже никакого не кудрявого пуделя, оставшись всё же для остальных   той злой собакой,  продолжил свой путь в полном  одиночестве,  идя по опустевшей для него дороге  жизни  и глядя с понурым видом по сторонам в поисках кого-нибудь, кому   он сможет привычно сделать,  что-нибудь назло,  он же был кудлатым бараном,  и хоть никого  не видел, всё  равно не терял надежды на то, что ему удастся хоть  кому-нибудь,   хоть ещё  один разок отдавить мозоль и порадовать себя этим,  он же был к тому же  из тех, кто по иному не умел получать в жизни  удовольствие,  правда, совсем  не радуя таким других.

19.01.2022 г
Марина Леванте