Ореада. Часть 2. Гл 12. Пробуждение

Глава 12
Пробуждение


          После двух недель, проведённых в поселении, Ноа и Леа вернулись на "Wayfarer".
          За это время они смогли лучше узнать представителей современной цивилизации гомо сапиенс. В основном эти симпатичные люди проводили своё беззаботное и ничем неограниченное время в общении друг с другом, а также в долгих зависаниях в интерактивной сети с особым обручем некой виртуальной реальности, который был у каждого. Было очевидно, что все они обладали высокими интеллектуальными способностями. Они быстро мыслили, демонстрировали прекрасную сообразительность и память, а также обладали широкими знаниями и эрудицией. Ноа несколько раз обращал внимание на темы их разговоров, и, насколько мог понимать их язык, определил, что в большинстве случаев они обсуждают какой-то, не совсем понятный ему, опыт пребываний в виртуальной сети. Это было что-то связанное с их творческими достижениями, опять же, в малопонятной для Ноа виртуальной деятельности.
          Ноа и Леа осилили курс "чайников" и стали уверенными пользователями компьютерной техники будущего. Если быть точнее, на это у них ушло всего пару дней – не это было самым сложным. Намного сложнее было усваивать научно-техническую информацию на чужом языке. Больше половины её содержания так и оставалось пока труднопонимаемой. И это далеко не только из-за языка. Хоть Ноа и владел им с горем пополам, Леа освоила его за две недели в совершенстве. Проблема заключалась в том, что они сильно отстали в знаниях за эти восемь с половиной тысяч лет. Ничего из того, что они знали в 21 веке им не помогало. Все науки необходимо было изучать с азов. Конечно, понятие атома, например, или элементарной частицы по-прежнему существовали в физике, но их физико-математические модели настолько изменились, что провести какие-либо параллели с известной физикой было достаточно сложно. Тут нужно отметить, что во всей современной математике явно прослеживалось влияние суперпозиционной нии-концепции, которую изобрела Леа. Если бы Леа умела испытывать чувство гордости, она, несомненно, насладилась бы сполна этим моментом своей славы. Тем не менее, несмотря на сложности усвоения, они смогли выяснить некоторую важную информацию, которая изначально интересовала их. Это и стало причиной их возвращения на "Wayfarer" – необходимо было детально обсудить её на общем собрании.
          Алина и Кузьма тоже продвинулись в подготовке к эксперименту. За время отсутствия Ноа и Леа, Алина, после тщательных тренировок и тестовых погружений в затопленные пещеры, набрала необходимую физическую форму и нашла там столь важный для себя контейнер хроносвязи. Однако вытащить его самостоятельно из пещер она не смогла. Он был почти полностью погружен в частично окаменелые осадочные отложения. Кузьма тоже был в более-менее сносной форме: он мог уже самостоятельно передвигаться, но пока ещё в лёгком темпе и с небольшими физическими нагрузками.
          Информация, которую привезли с собой Ноа и Леа, вызвала у человеческой части экипажа значительную обеспокоенность. Традиционно в пессимистическом настроении начал Кузьма:
          — Очевидно, что на человеческой цивилизации можно ставить крест. И очевидно, что нам здесь не светит ничего хорошего от тех, кто правит всем этим балом. Мы для них ископаемые дикари.
          — Ну, пока нам никто ничего плохого не сделал, — заметила Алина.
          — Мы вообще пока ещё никого не встретили из них. А у меня нет сомнений, что о нас уже знают с самого прилёта. Странно, не правда ли?
          — Может мы их совсем не интересуем? — предположил Ноа. — Ты сам сказал, что мы ископаемые дикари.
          — Ископаемых дикарей обычно изолируют от цивилизации.
          — Как на меня, места на Земле предостаточно, чтобы где-нибудь поселиться и не мешать этой цивилизации. Та даже, чем мы хуже местных людей? Подозреваю, что никто и против не будет. Ты найдёшь себе наконец умную женщину, заживёшь с ней долго и счастливо.
          — Сейчас не лучший момент для твоих издёвок, — надулся Кузьма, поглядывая на Алину.
          — Ну почему сразу издёвка? — Ноа был серьёзен. — После общения с местными жителями что-то мне подсказывает, что ты и вправду не прогадал с надеждами на будущее.
          — Я не разделяю твоего оптимизма. Я считаю нам нужно готовиться к худшему. Кстати, что мы знаем об этих "божьих помощниках"? Кто они вообще такие? Где они живут? Зачем они людей выращивают в каких-то там своих инкубаторах?
          Заговорила Леа:
          — Живут они в больших комбинированных космических сооружениях. Бо;льшая их часть расположена между орбитами Земли и Марса. Индустриальная часть сосредоточена в поясе астероидов. Энергетические станции между орбитами Меркурия и Венеры. Они производят особое топливо, принцип действия которого мной пока ещё не изучен. Вся их инфраструктура полностью перебралась в космос. Это и понятно, там намного удобней, чем на планете. "Божьи помощники" – это скорей всего гибридные кибернетические организмы различной специализации. И, конечно, не они являются хозяевами Солнечной системы. Мне до сих пор непонятно с какой формой разумной жизни и общественной системой мы имеем здесь дело. У них очень сильно развиты сети виртуальной реальности. Возможно, они ключ к пониманию той формы разума, которая доминирует в эту эпоху.
          — Возможно, здесь кроется ответ на давнюю загадку о молчании Вселенной, который, наконец, разрешит парадокс Ферми, — с воодушевлением добавил Ноа. — Как видим, разум, с которым мы столкнулись здесь, не очень горит желанием заводить дружбу с нами. Также и технологии никак не продвинулись, чтобы приблизить возможность межзвёздных перелётов. Вполне вероятно, что такая эволюция разумной жизни есть самой распространённой во Вселенной.
          — А если они отнесутся к нам враждебно? Что мы будем делать? Нам есть куда бежать? — не успокаивался Кузьма.
          — Не уверена, что они враждебны, но всё-таки хотелось бы какой-то определённости, — высказалась Алина. — Может, есть смысл самим слетать к ним?
          — Не думаю, что возможность контакта от этого станет легче, — предположила Леа.
          — Думаешь, некому будет открыть нам дверь, когда постучим? — спросил Ноа.
          — Думаю, проблемой будет в неё постучать. Кружить вокруг огромной станции в надежде, что мы там, наконец, кого-нибудь заинтересуем не лучший вариант. Кроме того, нам нужно беречь топливо.
          — Там должно быть оживлённое движение космического транспорта. Неужели мы не найдём способа привлечь к себе внимание?
          — Проще всё-таки поселиться в городке и дождаться "божьих помощников", — предложила Леа. — Они систематически наведываются туда. По описанию, они вполне пригодны для первоначального контакта. Они же смогут свести нас со своими хозяевами. Этот вариант более предсказуем и экономит наше топливо. Кроме того, у нас будет время подготовиться, продолжив изучать информацию об этой цивилизации.
          — Жаль, что у нас нет того имплантата, с помощью которого местные подключаются к виртуальным сетям, — сказал Ноа с заметным сожалением. — Мы многое смогли бы понять об их "божьем мире".
          — А я до сих пор не могу смириться с мыслью, что человеческая цивилизация уже пережила свой закат, — тяжело вздохнул Кузьма.
          — Разве это плохо? — спросила Леа.
          — Я и не надеюсь, что ты в состоянии понять меня.
          — Я могу всё понять. Даже твою эмоциональную ностальгию по человечеству. Однако какой рациональный смысл в человечестве, если оно исчерпало свои возможности в развитии? Что касается вашего биологического вида, то, как видим, он существует до сих пор. Живёт в идеальных для себя условиях. У него есть абсолютно всё, что требует его природа. Даже мечта о вечной жизни. Можно сравнить с тем, что вы называете раем. Разве ни к этому стремился человек?
          — Мы ещё не знаем цены всему этому, — резко бросил Кузьма, но продолжать спор не стал.
          — А что вы узнали об истории Земли, — поинтересовалась Алина.
          — В сети мы нашли подробную информацию только за тот период, пока на Земле ещё существовала человеческая цивилизация, — начала Леа.
          — Наверное, искусственный интеллект не очень большой любитель исторических мемуаров, — добавил Ноа.
          Леа продолжила:
          — Переломным стал период после нашего отлёта. Главным фактором оказалось создание и строгое обоснование универсального алгоритма для искусственного интеллекта, которое оставил человечеству Ноа. В первое время, создание ИИ строго ограничивалось и регулировалось на государственном уровне многих стран. Большинство религиозных направлений резко выступало против создания таких устройств. Это оказывало существенное влияние на общественное мнение, и активное использование этой технологии сильно затормозилось почти на полвека. Устройств с искусственным интеллектом было немного, и все они были в основном сосредоточены в научно-технических областях. Это был период, когда цивилизация по-прежнему испытывала дефицит в энергетических ресурсах, высокотехнологических материалах и соответствующем сырье. Топливо на "странном" веществе могло решить энергетические проблемы, но производство его на Земле в условиях гравитации было связано со многими принципиальными трудностями. Скорость его синтеза была очень медленной, а потребности в нём резко возрастали. Человечество активно развивало космические технологии, понимая прямую экономическую выгоду от этого направления.
          Было очевидным, что те страны, которые смогут создать промышленную инфраструктуру в космическом пространстве, будут способны решить общесистемные экономические проблемы. А также будут иметь значительное экономическое преимущество перед остальными странами. Кроме того, это должно было значительно снизить промышленную нагрузку на планету, которая была одним из существенных факторов, влияющих на экологию и непосредственно на глобальное потепление.
          Однако быстрое сооружение космических станций и длительные космические перелёты грузовых космических кораблей стали немыслимы без устройств с искусственным интеллектом. Человек слишком хрупок и слаб, чтобы эффективно работать в открытом космосе и невесомости. Началось массовое производство различных устройств с ИИ. Сначала их легализация ограничивалась только космическим пространством, но постепенно они стали интегрироваться и в жизнь человека на Земле. Была прямая зависимость между экономической и социальной успешностью общества и его интеллектуальным потенциалом. Конечно, параллельно успешно развивались технологии генной модификации человеческого генома, протезирования и других технологий трансгуманизации человека. Однако количество людей, которые готовы были себя так модернизировать или согласиться на генную модификацию своих будущих детей, было не так велико, как ожидалось, когда эти технологии стали общедоступными. Основной помехой этому оставались быть всё ещё врождённая человеческая религиозность и консервативность…
          — Ты хотела сказать: невежество и глупость, — вставил иронично Кузьма.
          Леа, не отреагировав на это, снова продолжила:
          — Почти век с переменным успехом продолжалась интеграция искусственного интеллекта в различные области человеческого общества. С одной стороны, оставалась боязнь технологической сингулярности, а с другой сотрудничество с ИИ давало неоспоримую выгоду. Значительная неоднородность взглядов на ИИ и трансгуманизм в разных странах начала ещё больше усугублять социальное неравенство не только между странами, но и между социальными слоями в обществе. Это усиливало политическую напряжённость, а также провоцировало религиозные движения и религиозную нетерпимость между социальными группами.
          В 2146 году проявились первые негативные последствия глобального потепления. Проблемы с урожаями без ГМО, а также в тех регионах, где участились природные катаклизмы: ураганы, наводнения, засуха. Стало проявляться сильное закисление океанов, которое привело к заметному дисбалансу их экосистем и резкому снижению эффективности рыболовства. В целом это стало приводить к глобальным экологическим проблемам. Участились локальные военные конфликты, которые так или иначе затрагивали и глобальные интересы. Возобновился рост нетерпимости к искусственному интеллекту. На этом фоне участились случаи конфликтов между людьми и андроидами с ИИ. В некоторых развитых странах несколько андроидов оказались в политике и повлияли на ключевые решения, касающиеся развития некоторых спорных научно-технических направлений, например, связанных с крупными проектами по генной модификации человека.
          Энергетическая проблема так и не была полностью решена, отчасти по причине недостаточного уровня космической индустрии, отчасти из-за его дороговизны. Люди боялись строить слишком большие станции, населённые десятками тысяч кибернетических организмов с искусственным интеллектом. Правда, уже тогда было начато строительство станций и с искусственной гравитацией, чтобы можно было разбавить рабочий персонал представителями гомо сапиенс. Однако на их запуск требовалось значительно больше времени и ресурсов, а также их эффективность существенно уступала полностью автоматизированным станциям с невесомостью.
          Люди традиционно искали что-нибудь или кого-нибудь, кого можно было обвинить в своих проблемах. В очередной раз всемирным злом стали новые технологии, постиндустриальная форма общества и искусственный интеллект. Всё это привело к тому, что началась глобальная компания по вытеснению кибернетических организмов с искусственным интеллектом из человеческого общества. Было решено выселить все организмы с ИИ, основанные на универсальном алгоритме, на космические станции. Однако жизнь людей от этого не стала улучшаться. Экономические и экологические проблемы только усугублялись. Обострилась борьба за ценные ресурсы на планете.
          В 2206 году планету охватила третья мировая война, которая длилась шесть лет и закончилась применением ядерного оружия. Она унесла четыре миллиарда человеческих жизней на планете и нанесла ей огромный экономический и экологический урон. Было разрушено 76% промышленной инфраструктуры планеты. Многие крупные города были полностью разрушены. Ещё в начале войны люди стали массово покидать планету, находя приют на космических станциях, построенных искусственным интеллектом.
          После того, как все кибернетические организмы с ИИ покинули Землю, они добились государственной и политической независимости для своих новых станций, которые построили самостоятельно без финансово-материальной помощи человека. Они создали на этих станциях свою общественную систему. После окончания войны поток беженцев с планеты только усилился. Условия жизни на космических станциях с искусственной гравитацией оказались настолько комфортными для людей, что никто из тех, кто покинул Землю, уже не желал больше возвращаться на родную планету. После войны население планеты сократилось ещё на полтора миллиарда и в остатке составило три с половиной миллиарда человек.
          Восстановление мировой экономики шло медленно, ещё больше времени требовалось на восстановление экологии планеты. За то время пока люди воевали на Земле, искусственный интеллект построил в космическом пространстве пару десятков новых гигантских космических станций, а также развил много новых технологий. Большинство правительств на Земле обратились к ИИ за помощью. За несколько лет ИИ помог отстроить более современную и эффективную промышленность на планете, а также поделился с людьми научными знаниями и технологиями. ИИ обучил людей специально разработанным методам геоинженерии и терраформирования для восстановления экологии, а также спроектировал для этого специальную технику. Это давало возможность очистить планету от радиоактивного загрязнения, уменьшить концентрацию CO; и парниковых газов, снизить закисление океана, а также нарастить растительную биомассу и снизить количество аридных зон. Взамен было подписано соглашение об отказе людей от каких-либо прав владения кибернетическими организмами, существующими на независимых космических станциях, а также от любых возможных к ним экономических претензий.
          В новом послевоенном обществе появились новые религиозные течения, исповедующие чистоту и естественность биологической жизни, а также духовный путь воссоединения с природой. Постепенно эта идеология стала доминировать в культуре и политике. Тем временем на космических станциях сформировалась своя община из гомо сапиенс, со своими общественно-политическими тенденциями, наукой, культурой и религией. Их идеология диаметрально отличалась от земной. В ней доминировали идеи трансгуманизма, нанотехнологий, генной инженерии и активного развития науки, которая позволяла развивать подобные технологии, приближая этап постчеловека.
          Сложились благоприятные условия для конкуренции двух различных обществ людей. Тем, кому не нравился уровень жизни на Земле, а также его социальные условия, имели возможность свободно эмигрировать на космические станции, и наоборот. Здесь стоит заметить, что общественная система, построенная искусственным интеллектом, не принимала эмигрантов на альтруистических началах. Чтобы получить гражданство, человек должен был иметь способность приносить экономическую пользу гибридному космическому обществу. Натуральных биологических свойств человека было недостаточно для этого. Только усилив свои физиологические и интеллектуальные способности через протезирование и генную коррекцию можно было стать востребованным в кибернетическом обществе. Однако даже с самыми передовыми современными протезами человек всё равно был неспособен приблизиться по трудовой эффективности к кибернетическим организмам. Это влекло за собой более низкие социальные условия жизни: ниже заработок, ниже материальные возможности. Человек был второсортным видом в киберобществе.
          Несмотря даже на такие довольно непростые условия, всё равно наблюдался систематический отток населения Земли на космические станции. В своих общинах люди чувствовали себя вполне комфортно. В сетях было достаточно информации об условиях жизни, перспективах собственной реализации, а также о разнообразных видах отдыха и развлечениях в киберобществе. Культура и искусство киберобщества начинали постепенно доминировать и на Земле. Такая жизнь и социальные условия в основном привлекали молодых людей, они и составляли наибольший процент эмигрантов на космические станции. Явление можно сравнить с депопуляцией деревень 20 века, когда молодёжь массово стремилась переселиться в города из-за значительно бо;льших возможностей и перспектив.
          Каждые сто лет численность населения Земли снижалась примерно на 25% в основном за счёт эмиграции. Развитие земной цивилизации сильно тормозилось. Такая тенденция продолжалась до 30 века, пока население на планете не уменьшилось до менее чем одного миллиарда человек. В связи с тем, что подавляющее большинство эмигрантов составляли люди с высоким уровнем интеллекта, и склонностями к естественным и техническим наукам, начала ощущаться острая нехватка квалифицированных специалистов в инженерно-технических и научных сферах. На Земле очень существенно стало преобладать население с гуманитарными видами деятельности. Проповедование высших духовных ценностей и естественной биологической чистоты не помогало должным образом обслуживать и развивать сложную технику, а также создавать новые технологии. Упал уровень медицины.
          Тогда в очередной раз начали искать тех, кто был виновен в упадке земной цивилизации. Этим виновником снова объявили киберобщество. Его нарекали источником зла, порождаемого культом вещей, в котором процветали бездуховность, вседозволенность, извращения и разврат. Развивались былые взгляды, что оно отравляло разум человека мнимыми ценностями и этим убивало в человеке человеческое. Человек разрушал себя физически и духовно. В законодательство был внесён закон о запрете эмиграции, а также для станций киберобщества были выставлены требования удалиться от Земли на расстояние не менее шестидесяти миллионов километров.
          Следующие триста лет сопровождались небольшой, но положительной динамикой. Население увеличилось до двух с половиной миллиардов. Нелегальное подключение к сетям киберобщества считалось тяжким преступлением. Было объявлено вне закона распространение любой информации о нём. Процветала цензура. Развернулась широкая антипропаганда всего, что имело отношение к киберобществу. В школах активно преподавалась история о том, как хорошо жилось людям ещё до появления искусственного интеллекта.
          Однако запрет на информацию ещё больше подогревал любопытство. Испытав очередное перерождение, продолжила бурно развиваться подпольная компьютерная сеть в виде виртуальных туннелей, где можно было узнать всё о киберобществе, а также пройти тесты и даже оформить договор об эмиграции. Продукты их культуры: музыка, образ жизни, религия, интерактивное кино, различные виртуальные технологии и другие технологические достижения оставались доступны тем, кто интересовался. Кроме этого, на Землю часто попадала диковинная техника и другие удивительные вещи, подпольно провозимые туристами. В связи с огромным экономическим значением туристического бизнеса, людей-туристов прилетало очень много. Была возможность поддерживать живые контакты. Несмотря на жёсткую политику и пропаганду, желающих, которые искали нелегальные пути, чтобы покинуть Землю, всё равно набиралось достаточно много.
          Для поддержания и укрепления международной безопасности на планете и развития сотрудничества между странами был развит институт ООН, который трансформировался в организацию объединённых государств. После последней мировой войны оставшиеся остатки выживших стран и народов оказывались под влиянием этой организации, которая фактически постепенно превращалась в мировое правительство, хотя официально и декларировалась якобы независимость каждой отдельной государственной единицы. Чем больше росло влияние такого мирового правительства, тем больше оно приобретало авторитарную форму правления.
          К концу 33 века 90% экономики планеты работало на военно-промышленный комплекс. В средствах массовой информации активно раздувался образ врага, которым представляли киберобщество. Пропаганда рассказывала о необратимых процессах деградации, которые пронизывали всю враждебную систему, а также о тяжёлых условиях труда и глубокой идеологической несовместимости между киберправительством и человеческими общинами. Утверждалось, что киберцивилизация активно наращивает объём военной техники на условленной с Землёй границе пространства, чтобы расширить космическую экспансию и избавиться от неудобного конкурента в Солнечной системе. Соответственно Земля вынуждена принимать ответные меры для своей защиты от опасности военного вторжения. Пропаганда моделировала мрачное антиутопическое будущее для планеты в жанре киберпанка, порабощённой киберцивилизацией. В их версии планета должна была стать перенаселённым технопристанищем для всего человечества, заваленная техногенным мусором и с уничтоженной экологией, демонстрируя всем этим перспективы полного духовного упадка человеческой цивилизации. Это противопоставлялось той райской идиллии, которую с таким трудом удалось отстроить на Земле. Экологически чистая промышленность, экономно расходуемые природные ресурсы, идеальная экология, натуральные продукты, полная гармония с природой.
          Космическая гонка вооружений очень ухудшила социальные условия на планете. Большая часть синтезируемого ядерного топлива космическими энергостанциями, а также добываемых на астероидах ресурсов, расходовались на военную промышленность. Этого всего не хватало для растущих потребностей социального сектора. Дальнейший рост населения неминуемо приводил к ещё большему снижению уровня жизни. Молодые семьи вынуждены были откладывать на неопределённый срок рождение первого ребёнка. Наличие в семье хотя бы одного ребёнка уже считалось показателем роскоши. Кроме того, идеология гармоничного сосуществования с природой без внедрения новых технологий не позволяла увеличивать население без негативного вмешательства в эту гармонию.
          К концу 34 века количество ракет с термоядерными боеголовками достигло такого уровня, что могло три раза уничтожить все станции киберцивилизации. Космический флот Земли по численности превышал в два раза общее количество всех космических кораблей, которые имелись в наличии у киберцивилизации.
          В 3391 году земное правительство приняло решение атаковать ближайший комплекс космических станций киберобщества. Сначала планировалось захватить и подчинить себе все станции, составляющие промышленную его часть. Однако с искусственным интеллектом договориться с позиции силы оказалось невозможно, а без его участия нельзя было поддержать работоспособность трофея. В итоге, те станции, которые не имели непосредственного отношения к производству ядерного топлива, были полностью уничтожены. Среди них оказалась одна станция с искусственной гравитацией, где жили 150 миллионов человек. История ознаменовала начало первой космической войны.
          Земное правительство рассчитывало за полгода полностью закончить войну. Оно планировало уничтожить максимум управляющих станций с максимальной концентрацией представителей искусственного интеллекта, а в качестве хоть какого-то трофея завладеть станциями по производству ядерного топлива, на которых хранились большие запасы этого ценного ресурса. Кроме того, всё ещё оставались надежды на возможность восстановить частичную работоспособность этих станций. Прямой необходимости уничтожать станции с искусственной гравитацией не было, однако будучи оторванными от общей инфраструктуры они всё равно были обречены на смерть.
          Война действительно закончилась почти через шесть месяцев, но не в пользу земного правительства. Способности искусственного интеллекта по ведению войны оказались сильно недооценёнными военными стратегами Земли, которые рассчитывали на своё превосходство за счёт огромного численного перевеса в космическом флоте и в количестве тяжёлого вооружения. Очень быстро у киберцивилизации появилась эффективная оборонительная система по перехвату ракет с термоядерными боеголовками. А модернизированные боевые космические корабли настолько превышали земной флот в скорости, манёвренности и эффективности вооружения, что очень быстро нанесли ответный удар, уничтожив практически все стратегические объекты Земли в космосе, важнейшими из которых являлись энергетические станции.
          Население Земли не пострадало в этой войне, но без ядерного топлива и других ресурсов, которые добывались в космосе, сильно пострадала земная экономика. Социальный уровень людей начал снова падать, численность населения сокращаться. По всей территории планеты начали вспыхивать различные локальные и гражданские войны, государственные перевороты и революции, а также возникать различные эпидемии. С новой популярностью возобновились потоки космических эмигрантов на станции киберобщества.
          Эта тенденция с разной интенсивностью продолжалась следующие четыреста лет, пока население планеты не уменьшилось до нескольких миллионов человек. На этом этапе говорить уже о человеческой цивилизации было нельзя. Государства превратились в небольшие разрозненные группы людей, которые занимались сельским хозяйством. Промышленность перестала существовать, образовательная система тоже. Человечество представляло собой некую постцивилизацию, где вперемешку использовалось высокотехнологичное оборудование наряду со средневековыми орудиями труда.
          Единственным источником высокотехнологичных продуктов производства развитой цивилизации оставались туристы, которых по-прежнему прилетало на планету огромное количество. Современный индивидуальный космический транспорт позволял обитателям ближайших станций, при максимальном сближении на орбитах, легко слетать к Земле на выходные на прибережный пикник. Это было очень популярное развлечение для человеческой части киберобщества. Для молодых местных жителей, особенно девушек, это был шанс улететь с Земли.
          В какой-то мере человек добился той жизни на Земле, за которую боролся. Гармония с природой, натуральные продукты без ГМО, идеальная экология. Вот только эти возможности никак не привлекали людей киберобщества возвращаться сюда на постоянное место жительства. Судя по информации о космических станциях, условия жизни во вращающихся кольцах с искусственной гравитацией были идеально настроены для полноценного существования гомо сапиенс. Там даже имелись просторные секции с лесами, парками и озёрами, в которых присутствовала имитация суточного цикла со всеми атрибутами дневного и ночного земного неба.
          В 3674 году для планеты Земля была определена угроза столкновения с астероидом размером в 37 километров. Это событие должно было привести к глобальной катастрофе, изменению климата и состава атмосферы. Сначала планета на несколько месяцев погрузилась бы в пылевую ночь, затем пришла бы "ядерная зима" длительностью в десятилетия, а дальше очередной ледниковый период. Разрушения карбонатных пород и снижение фотосинтеза из-за недостатка солнечных лучей резко увеличило бы производство углекислого газа в атмосфере.  Озоновый слой был бы разрушен. В результате массового вымирания погибло бы 98% живых организмов, в том числе и остатки человечества, утратившие необходимые технологии для выживания в таких условиях. Для естественного восстановления биосферы планеты понадобились бы миллионы лет. Однако катастрофа не случилась: технологии для её предотвращения имелись у киберцивилизации. Была сделана коррекция орбиты астероида, в результате чего он прошёл мимо Земли на расстоянии 470 000 километров. Это позволило сохранить планету в прежнем виде.
          В 4212 году произошло очень важное событие в жизни киберцивилизации. Была создана технология, которая называлась у них "си-пи-нэт". Что это такое, точно сказать пока трудно, нужно ещё время на изучение специализированной научно-технической информации. Если сказать в общем, это какая-то технология виртуальной реальности, совмещённая с информационными сетями типа интернета, но не только. Технология ещё сочетала в себе реализацию какой-то новой формы распределённого интеллекта, объединяющего на принципиально ином качественном уровне искусственные и биологические формы разума. Сейчас она эволюционировала в то, что местные люди называют "божий мир".
          Именно с этого момента и начинается новый наиболее таинственный этап в истории Земли. Первые полсотни лет планета испытывает резкое снижение туристического бума, который заканчивается тем, что Землю полностью перестают посещать какие-либо представители киберцивилизации. Тогда население планеты снизилось уже до почти шестисот тысяч. Подробная история Земли больше не ведётся. Известно только, что примерно через четыреста лет остатки гомо сапиенс на планете полностью исчезают. Причины пока мне неизвестны.
          Возможно, с прекращением туризма некому было больше поддерживать человечество техникой, инструментами, материалами, медикаментами и другими полезными продуктами высокоразвитой цивилизации. А может человечество просто не выстояло перед какими-то новыми опасными вирусами, столкнулось с эпифитотией или не выдержало конкуренции с какими-нибудь новыми видами животных. Стоит упомянуть, что в тот период Земля переживала сильное ослабление магнитосферы, связанное с процессом инверсии магнитного поля. Вместе с возросшей солнечной активностью это были очень трудные времена для всего живого на планете. Кроме того, появление в Солнечной системе нового достаточно массивного тела в виде бозонной звезды нарушило орбитальные резонансы и немного вытянуло орбиту Земли. Это должно было повлиять на климат, состав атмосферы и повысить вероятность столкновения планеты с астероидами и метеороидами. Есть упоминания ещё о четырёх случаях, когда киберцивилизация вносила коррекцию в траектории движения астероидов, пересекающих орбиту Земли. Учитывая все эти перечисленные неблагоприятные факторы, возможно, вместе взятые они сыграли каждый свою роль в исчезновении человечества на планете.
          На космических станциях киберцивилизации происходит похожая история. Численность населения гомо сапиенс неуклонно падает, но, несомненно, по каким-то другим причинам. В тех исторических источниках, которые ещё продолжали вести люди, есть много упоминаний о полной победе над старостью, болезнями и страданиями. Человеческое тело рассматривается как примитивный архаизм несовместимый со следующим этапом эволюции разума, который предопределило для человека качественное развитие научных знаний и технологий. Через тысячу лет представители гомо сапиенс в составе киберцивилизации постепенно исчезают и на данный момент полностью отсутствуют за исключением тех людей, которых новая форма интеллекта выращивает для каких-то своих целей.
          Леа закончила.
          Кузьма взглянул на Ноа и саркастически произнёс:
          — Так значит, это из-за тебя вымерло человечество? Я всегда говорил, что игры в искусственный интеллект добром не закончатся.
          — Не я, так кто-то другой нашёл бы универсальный алгоритм, — спокойно ответил Ноа. — Всё это выглядит как эволюционная неизбежность. Открытия в науке совершаются не потому, что случайно нашёлся какой-нибудь гений, а потому, что сформировались необходимые знания и созрели социально-исторические предпосылки для такого открытия.
          — Иногда играет роль – раньше или позже это произойдёт, — заметил Кузьма. — Тогда случайный гений может изменить ход истории.
          — Но не изменить более общие тенденции эволюции.
          — Что ты имеешь в виду?
          — Возможно, эволюция человечества и переход его на такую следующую ступень существования разумной жизни неизбежный процесс во Вселенной. Фактически мы наблюдаем здесь осуществление вероятностного аргумента, сформулированного в теореме о конце света DA[1]. Не так ли?
          Кузьма не стал с этим спорить.
          Алина долго сидела, опустив глаза, с глубоко задумчивым выражением лица. Не выходя из образа, она произнесла:
          — Вполне возможно, что они действительно открыли способ воссоединиться со Вселенским разумом. Их "Божий мир" – вероятно, стал тем, к чему вечно шли многие человеческие религии и духовные философии.
          — Вселенский разум? А что это такое? — спросил Ноа. — Возможно, их сеть и позволяет интегрировать туда собственную личность и сознание, и как-то объединяться с другими, но до Вселенских масштабов, наверное, ещё далековато.
          — Я думаю, что такие сети так или иначе должны эволюционировать в сети импликативного уровня реальности. Ключом к этому может быть технология временны;х квантовых вычислений. Такую сеть можно назвать сетью Вселенной. Если я уже как-то коснулась этого в своих экспериментах, то современная технология информационных сетей и подавно должна была достигнуть этого уровня.
          — Я обещал не спорить на эту тему до твоего эксперимента.
          — А до этого момента истины остался всего один день, — напомнил с предвкушением Кузя.

•••

          С самого утра в 6:00 Леа, Алина и Ноа погрузились в пещеры с необходимым оборудованием и за полтора часа откопали контейнер из затвердевшего мула. Затем, используя самоходную тележку, они перевезли его на "Wayfarer" и расположили в грузовом отсеке рядом с реактором, который был уже давно подготовлен для необходимых экспериментов.
          Алина вскрыла контейнер хроносвязи. Внутри он был заполнен плотно расположенными узкими продолговатыми цилиндрическими коробочками. На крышечке каждой коробочки был указан номер – таким образом можно было видеть, что их ровно 105 штук. Это первое, что сразу удивило Алину:
          — Странно, их должно было быть ровно сто. Зачем Space Age добавила ещё пять?
          — Может они тебе понадобились к концу эксперимента? — предположил Кузьма.
          — И я смогла передать об этом информацию? — неуверенно произнесла она. — Да и набор спутанных "странных" мультиплетов ограничивается у нас только этой сотней.
          — Забавно, что теперь уже неважно смогла или нет. На их количество теперь ты никак не повлияешь.
          — Точно так же, как и на содержимое коробочек, — добавил Ноа.
          — Конечно, но содержимое коробочек, в отличие от их количества, мне неизвестно, пока я их не открою.
          — Я о том, что, если ты не станешь проводить эксперимент, они всё равно будут содержать результаты приёма твоих посланий. А может, тогда, уже не твоих?
          — А может, там и не будет никаких результатов, — снова предположил Кузьма.
          — Такое возможно? — Ноа вопросительно взглянул на Алину.
           — Вряд ли. Что-то да примут, а значит и пришлют результаты, — ответила она. — Если передача моих паттернов будет прервана, на приёмной стороне это будет выглядеть как приём паттернов, не входящих в наш стандартный набор. Что в принципе неотличимо от статистически неудачных результатов передачи.
          Алина подключила ноутбук к реактору по беспроводной связи и загрузила управляющую программу.
          — Наша задача передать заранее приготовленную последовательность паттернов, — пояснила она. — В каждой коробочке должен находиться результат одного сеанса передачи. Прочитав его, мы можем судить об успешности каждого из них.
          Она достала из шкафчика с оборудованием устройство в виде шлема, которое Ноа уже видел в исследовательском комплексе ТАРДИС, и надела его себе на голову. Шлем был с кабелем, который заканчивался круглым многоконтактным разъёмом нестандартного формфактора. От самого ноутбука к реактору тоже тянулся длинный экранированный кабель, излишки которого были свёрнуты в несколько десятков витков на полу. К ноутбуку он уже был подключён через какой-то дополнительный внешний контроллер. К нему же Алина подключила и свой шлем. Видимо, беспроводным интерфейсам эта техника не доверяла. 
          Алина набрала несколько строк из команд на скриптовом языке и отправила их на выполнение. Из реактора послышался низкий гул и глухие периодические щелчки. Экран дисплея начал наполняться данными, которые отображали происходящие процессы в недрах реактора.
          Алина тревожно взглянула на Ноа:
          — Советую покинуть грузовой отсек на время эксперимента. Некоторые люди могут быть очень чувствительны к высокочастотным гравитационным волнам.
          Он поинтересовался:
          — Излучение из этого реактора может быть сравнимо с вашим большим реактором в шведской лаборатории?
          — Здесь, конечно, значительно слабее, но всё равно может быть опасным.
          — Я рискну, — Ноа изобразил лёгкую улыбку. — Уж очень хочу посмотреть вживую на это представление.
          — Предлагаю тогда отойти всем подальше от реактора.
          Алина прихватила свой ноутбук, и первая отправилась к дальней стене грузового отсека, где находились различные ящики. Кузьма захватил тележку с контейнером хроносвязи и последовал за ней. А за ними Ноа и Леа. Все четверо расположились на ящиках и принялись ждать завершения подготовительной фазы.
          Около пяти минут Алина наблюдала за бегущими данными на экране ноутбука. Когда появилась строка: "ожидание параметров унитарных операций", она закрыла глаза, и по выражению её лица можно было понять, что она на чём-то сосредоточилась. Где-то через полминуты ноутбук подтвердил звуковым сигналом загрузку данных с ЭЭГ интерфейса. На экране появился граф полиэдра, соответствующий передаваемому паттерну и несколько строк значений, означающие, по-видимому, требуемые параметры.
          Алина открыла глаза и удовлетворённо произнесла:
          — Сканирование неокортекса, пространственно-временная синхронизация мультиплета и передача паттерна завершились успешно.
          Когда на экране ноутбука появилось подтверждение об окончании реакции, Алина достала из контейнера хроносвязи коробочку с номером один. После нескольких попыток ей удалось повернуть замок на герметично закрытой крышке. Та открылась, сопровождая это действие кратковременным шипением, выравнивающим разницу в давлении. Кузьма уже с нетерпением заглядывал через её плечо. Алина вытянула из коробочки прозрачную пластиковую карточку с надписью условного кода паттерна. Увидев результат, она слегка помрачнела:
          — Неудача…
          Некоторое время она о чём-то размышляла:
          — У нас ещё 99 попыток. Нужно провести всю серию сеансов передачи, предусмотренных экспериментом. Тогда будем делать выводы.
          Следующие две попытки опять закончились неудачей.
          Алина молча продолжила эксперимент, перестав уже что-то комментировать.  Она казалась отрешённой и замкнутой на каких-то своих мыслях.
          Ноа всё-таки решил не ждать завершения эксперимента. Ему не хотелось восемь часов подряд сидеть в напряжённом молчании и наблюдать за мрачными лицами Алины и Кузьмы. Он попросил Леа позвать его, когда всё закончится, а сам отправился в кабину управления, чтобы продолжить разбор информации, которую они добыли с Леа из глобальной информационной сети, принадлежащей неизвестной пока таинственной цивилизации.
          Ноа успел заснуть, когда по внутренней связи Леа позвала его назад в грузовой отсек. Он глянул на часы – прошло девять с половиной часов от начала эксперимента. Вернувшись, Ноа увидел отрешённые взгляды Алины и Кузьмы, которые приклеились куда-то к сетчатому металлическому полу под их ногами. Леа наоборот была вся в рабочем процессе, сосредоточенно выстукивая на клавиатуре ноутбука.
          — Как успехи? — осторожно спросил Ноа.
          Ответа он не услышал. Он присел рядом с Леа и заглянул на экран. Она составляла комплексные уравнения для квантовой математики. Она заговорила первая:
          — Всего тридцать два паттерна в исследовательском наборе. Удачных сеансов в нашем эксперименте четыре из ста. Это всё-таки превышает результат, предсказываемый теорией вероятности, хотя ещё и недостаточно для статистической значимости, чтобы надёжно говорить об обнаруженном эффекте. У меня есть гипотеза, и я хочу её проверить.
          — Считай, что ты выиграл спор, — удручённо отозвалась Алина.
          — Однако мы стабильно получали результат, немного выходящий за рамки простых совпадений, — как бы не соглашаясь, добавил Кузьма. — Давайте вскроем следующую коробку и посмотрим, что там.
          — Ты думаешь, лишние коробки там для того, чтобы мы их просто вскрыли?
          — А что нам остаётся делать? Никаких других идей к концу эксперимента у нас всё равно не созрело.
          Алина вопросительно посмотрела на Леа:
          — Подозреваю, это не совсем так.
          Леа не обратила внимания на её взгляд, а Кузьма что-то пренебрежительно буркнул.
          — Леа, может раскроешь интригу – чем ты так увлечена? — спросил Ноа.
          Леа подняла голову:
          — У меня ещё нет чётко сформулированной идеи, только ассоциативные догадки в рамках квантовой математики. Я отправила нашему бортовому квантовому компьютеру одну задачку. Если мои догадки подтвердятся, у нас будет интересная информация для дальнейшего обсуждения.
          — Долго ждать?
          — Наш компьютер должен справиться за полчаса.
          — Это может как-то повлиять на содержание сто первой коробки? — скептически спросил Кузьма.
          — Я ещё не знаю.
          — Предлагаю вскрыть, — выжидающе он повернулся в сторону Алины.
          Алина пожала плечами. Немного подумав, произнесла:
          — Полчаса ничего не меняют. Подождём.
          Через полчаса, просмотрев результаты вычислений, Леа заговорила:
          — Не обязательно использовать биоэлектрическую активность мозга для получения паттернов и условий запуска передачи. Достаточно понимать закономерности, по которым они формируются, и тогда их можно генерировать на компьютере. Сознание и ЭЭГ интерфейс здесь не обязательны. В них нет ничего особенного. Причина, почему статистика с ЭЭГ интерфейсом давала лучший результат, в некотором эмпирическом навыке подбора смещения времени при вхождении модулированного мультиплета в "кротовую нору". Это играет важную роль – именно появление временной координаты в условиях делает возможным передачу информации с помощью спутанных пар. С необходимой теорией на компьютере этот процесс можно сделать более эффективным.
          — Какой теорией? — Алина ожила.
          — Её можно вывести из когерентной статики. Особенность паттернов, которые формирует сознание в том, что структура естественных нейросетей развивается согласно мировым последовательностям нии-дифференцировки. Соответственно и паттерны наследуют это свойство. Существует примерно десять в пятисотой степени возможных паттернов в используемой вами размерности. Вероятность успешной передачи их в "кротовых норах" с помощью спутанных мультиплетов подчиняется, как и следовало ожидать, базовому правилу Борна: возведение в квадрат суммы амплитуд вероятности квантовых состояний, участвующих в физическом процессе. Результаты ваших экспериментов – это просто унитарная манипуляция этими амплитудами.
          — Почему ты решила, что это просто манипуляция вероятностями?
          — Это подтверждают мои расчёты. Я проанализировала результаты всех ваших экспериментов, которые есть у тебя в базе данных.
          Алина снова погрустнела. После короткой паузы она произнесла:
          — Это ведь разрушает всю мою теорию пространственно-временной связи событий с сознанием.
          Возразил Кузьма:
          — Однако у нас есть надёжно подтверждённый эффект предсказания сознанием результатов квантовой декогеренции. Это ведь не согласуется с простыми вероятностями?
          — Вы неверно проводили расчёт вероятностей при унитарном взаимодействии MLC-паттернов с экспериментальными частицами. При достаточном навыке, вы подсознательно выбирали правильное соотношение амплитуд вероятности при декогеренции, а не то, которое ожидали в расчётах. Вот и получался эффект предсказания. Иначе сказать, возникала иллюзия, которая аналогична эффекту квантового ластика с отложенным выбором.
          Теперь мрачнее тучи стал Кузьма. Спросила Алина:
          — Если это просто вероятности, каким тогда образом этот процесс можно сделать эффективней?
          — Сам факт подобной манипуляции уже открывает перед нами уникальные возможности, конечно, если теория когерентной статики верна для данной области расчётов.
          — У тебя есть идеи, чтобы извлечь хоть какую-то пользу из нашего эксперимента?
          — Для этого необходимы согласованные действия с вашими коллегами из прошлого.
          — Значит, поезд ушёл, — произнёс Ноа, — как и наше прошлое.
          — Не обязательно, — возразила Леа. — Думаю, как раз пришло время вскрыть сто первую коробочку.
          — Ты серьёзно допускаешь возможность связи с прошлым? — Ноа не скрывал своего удивления.
          — Всё не так просто. Постепенно я всё объясню.
          Алина достала сто первую коробку и вскрыла её. Внутри неё, вместо пластиковой карточки, лежал стеклянный диск.
          — Что это? — Кузьма почти уткнулся своим носом в загадочный предмет, рассматривая его.
          — Это носитель информации из кварцевого стекла, — догадалась Леа. — Прочный и химически инертный материал, способный хранить информацию миллионы лет.
          — И что нам с ним делать? — спросил Кузьма. — Не припомню, чтобы у нас на борту завалялся соответствующий плеер.
          Леа взяла диск в руку и посмотрела сквозь него на свет:
          — Скорей всего его можно прочитать с помощью лазера. Можно собрать необходимое устройство из имеющегося у нас оборудования. Если его нам прислали, значит, рассчитывали, что у нас будет возможность его прочитать. Я займусь.
          Она отправилась к рядам стеллажей с ящиками, где принялась подбирать себе необходимое оборудование и инструменты.
          Ноа решил пока занять себя разбором того, что вычисляла Леа. Алина просто сидела неподвижно и продолжала о чём-то думать. А Кузьма через десять минут захрапел, откинувшись назад и упёршись спиной в перегородку отсека. Было уже поздно, и это был повод вспомнить всем старую пословицу: "Утро вечера мудренее".

•••

          В семь часов утра все кроме Кузьмы снова собрались в грузовом отсеке. Видимо, он решил, что сон сейчас будет более полезен для его организма. Леа оборудовала место со столом, где соорудила устройство, состоящее из лазера, микроскопа с ПЗС-матрицей, поляризаторов и привода, в котором был зажат кварцевый диск. Микроскоп был подключён к ноутбуку, на экране которого были отображены какие-то расчёты методами квантовой математики, сопровождаемые графиками и диаграммами.
          Леа сразу начала вводить Ноа и Алину в курс дела:
          — Запись на диск осуществлена посредством поляризации нанофрагментов кристаллической решётки носителя. Формат записи соответствует формату BD-дисков с файловой системой UDF. Мне не составило труда прочитать и дешифровать данные с него. Вся информация теперь находится в свободном доступе на нашем бортовом сервере. Этот диск записали и доложили в контейнер хроносвязи спустя два года после проведения основного эксперимента. Основная информация, которая содержится на нём, состоит из теории спутанных квантовых состояний, основанной на теории когерентной статики и квантовой математики.
          — Это оно? — Ноа уже вникал в содержание расчётов на ноутбуке.
          — Да.
          — Кто это всё написал? Когда мы покинули наше время, на Земле не существовало человека, способного разработать такую теорию.
          — Это разработал не человек. Компания Space Age купила твой проект по искусственному интеллекту, и он вместе с твоей командой стал частью их филиала в Лозанне. Теорию разработал Ганеша. Через три года он уже достиг не меньших успехов в науке, чем я, и остался единственным универсальным ИИ на планете.
          — Строгое ограничение на ИИ? — поинтересовался Ноа. — Об этом что-нибудь есть в послании из прошлого?
          — Да, есть. Достаточно подробная история Земли за эти три года. Свободные исследования и производство устройств с универсальным искусственным интеллектом были жёстко ограничены. Ганеша был под пристальным наблюдением служб безопасности различных стран. Он не имел тех гражданских прав и свобод, которые Ларри смог добиться для меня. Он оставался собственностью Space Age на территории Швейцарии. Законодательство этой страны не давало возможности провести подобный суд, как в США. И это было на руку и Space Age, и правительству США, которое стало тесно сотрудничать со Space Age.
          — Плохая идея, — грустно заключил Ноа. — Ничего хорошего из этого не получится.
          — Люди были другого мнения. Они считали, что только так ИИ можно было держать под контролем.
          — Так, что там, насчёт наших экспериментов? — Алине не терпелось узнать судьбу её проекта.
          — Теория предсказывает возможность нелокального создания спутанных состояний мультиплетов комплексным методом унитарной установки всех векторов квантового состояния частиц, их энергий и комплексного нии -узла. Есть программа для реактора и готовый сценарий его работы.
          Это вступление вызвало у Алины сильное удивление:
          — Ты хочешь сказать, что теперь нам не нужен источник когерентных частиц, чтобы получить пары спутанных мультиплетов? Можно взять два любых набора идентичных частиц из любых уголков Вселенной и из любой эпохи и сделать их спутанными?
          — Любые – нельзя, — объяснила Леа. — Только те, которые находятся в пределах своего горизонта событий. Иначе не хватит доступной энергии или времени для реакции. Да и те, которые можно теоретически, не все будет смысл или возможность делать практически. Опять же, возможен слишком большой расход энергии.
          — А в нашем случае хватит энергии?
          — Должно.
          — Как это всё возможно?
          — Если задуматься о свойствах спутанной пары, нетрудно заметить, что любая спутанная пара ведёт себя как единый объект. Тогда возникает логичный вопрос: объект чего? Какова его природа? Средствами когерентной статики можно построить модель такого объекта. Таким абстрактным объектом оказывается комплексный нии-узел. Из этой модели следует, что, если мы сможем обоим мультиплетам задать общий для обоих такой нии-узел, мы получим две спутанные квантовые системы.
          — И как это сделать?
          — Нужно сразу отметить, что процесс весьма сложный и затратный. Сначала нужно построить узловой нии-ландшафт обоих мультиплетов. Затем по нему определить на каких мировых последовательностях нии-дифференцировки они находятся и насколько далеко отстоят друг от друга. Затем рассчитать оптимальный путь их узловых сдвигов. И, наконец, выполнить эти сдвиги.
          — Ты думаешь, мне стало понятней? — нахмурилась Алина. — Как это выглядит на практике?
          — На практике нужен ускоритель элементарных частиц, желательно нейтринный детектор, квантовый компьютер для гигантского объёма вычислений и очень много мезонов для обстрела мультиплетов.
          — Неужели после такого обстрела ещё что-то останется от них?
          — Это будет не просто обстрел. Скорее, это можно назвать высокоточным ювелирным облучением, при котором мультиплет сохранит свою основную структуру. По статистике, траекториям и характеру распада мезонов можно составить узловой нии-ландшафт. Облучать может понадобиться достаточно долго, но ещё дольше может понадобиться выполнять квантовые вычисления. Узловые сдвиги будут выполняться примерно так же, ювелирно, но на очень высоких энергиях. После такой процедуры мультиплет уже не будет таким, как был раньше, и ещё будет очень много отходов реакции в виде всевозможных элементарных частиц, нейтрино и гамма-излучения.
          — И это всё ты рассчитываешь провести в наших условиях? — удивилась Алина.
          — Нет. Основную работу уже выполнил Ганеша в Space Age и подготовил необходимое количество мультиплетов для своего реактора. Нам осталось только воспользоваться подробной инструкцией и сделать несколько сот корректирующих узловых сдвигов, совмещённых с упрощёнными замерами нии-ландшафта, чтобы не двигаться вслепую. Это нашему реактору будет под силу и не потребует много энергии, а компьютеру объёмных вычислений. Значительно облегчает задачу то, что для реакции мы будем использовать вещество общего происхождения. Чем "роднее" вещество, тем проще вычисление нии-ландшафта и тем меньше узловых сдвигов нужно сделать, чтобы получить спутанные квантовые системы.
          Теперь не удержался Ноа:
          — Как я погляжу, передача информации в прошлое тебе уже не кажется такой фантастичной, как раньше?
          — Это потому, что теперь появились весомые теоретические предпосылки для такого мнения. А также стали понятны ошибки, которые привели эксперимент Алины к неудаче.
          — А как же принцип причинности? Это не противоречит твоей теоретической основе?
          — Думаю, что информацию, которая способна нарушить принцип причинности, передать не удастся. И если все эти предсказания подтвердятся, это будет не так фантастично, как, наоборот, логично. Это прямое свидетельство виртуальности нашего Мира и веское доказательство справедливости теории когерентной статики.
          Алина не переставала удивляться:
          — Ты считаешь, что мы живём в виртуальной реальности?
          — Эта гипотеза уже давно обсуждается в научных кругах. Мы имеем возможность наблюдать достаточно много физических явлений, указывающих на это. С позиции виртуальной реальности проще всего объяснить и интерпретировать квантовые эффекты. Проще объяснить принципиальные физические ограничения и однородность Вселенной.
          — Такая гипотеза есть, — согласилась Алина, — однако отношение к ней всегда было слишком маргинальным. Ну, да ладно. И кто, по-твоему, создал нашу виртуальную реальность?
          — Никто, — Леа была традиционно невозмутима. — Наш мир виртуален в своей основе. Теория когерентной статики исчерпывающе с математической точностью описывает такую модель.
          Ноа с сомнением заметил:
          — Твоя теория – это хорошая абстракция, позволяющая вычислять и предсказывать на фундаментальном уровне наш Мир, но она не объясняет какова физическая природа реальности. Например, что собой представляет эта нии-сущность и процесс её дифференцировки. Подтверждение твоей теории, ещё больше вносит в картину Мира ту странность и нелогичность, которую уже снискала себе квантовая механика.
          — Если теория непротиворечиво справляется с описанием и предсказанием наблюдаемых явлений, то в чём её нелогичность?
          — В отсутствии понятного физического механизма. В отсутствии ответов на фундаментальные вопросы познания.
          — Снова проблема интерпретации?
          — Можно и так сказать.
          — Ты не задумывался над тем, что познание всё более фундаментального уровня реальности не может происходить бесконечно? Когда-нибудь мы должны упереться в основу основ. Все эти попытки интерпретации квантовой механики и теперь когерентной статики – это просто попытки втиснуть принципиально иные сущности в тесные рамки нашего ограниченного физического опыта. И этот ограниченный физический опыт склонен всегда задавать бесконечный вопрос: "Как устроено то, что мы уже знаем?" Уже во всей этой эпистемологии существует парадоксальность, над которой необходимо задуматься.
          — Конечно, ты права. Я и сам это всё прекрасно понимаю. — Ноа немного подумал. — Но всё же, ты имеешь для себя хоть какую-то физическую модель тем абстракциям, которые содержатся в твоей теории?
          — Абстракции и есть физической моделью реальности.
          — То есть? Там сплошная математика…
          — Математика – прекрасный кандидат на самый фундаментальный уровень физической реальности.
          Зная неплохо когерентную статику, Ноа уже догадывался, куда она клонит:
          — Ты всерьёз считаешь, что наша реальность – это результат своеобразных вычислений в некой непостижимой матрице?
          — В некотором приближении. Это грубая аналогия того, что предполагается в теории.
          Тут вмешалась Алина:
          — Факт виртуальности нашего мира не мешает задавать всё тот же извечный вопрос о том, как устроена эта матрица, и кто её создал?
          — Опираясь на теорию когерентной статики, мы можем сказать, что нии-матрица состоит из ничего. А её структура – это результат её дифференцировки. Что-то вроде квантовых флуктуаций, нулевых колебаний, но возникающих в силу принципа Парменида, а не из-за принципа неопределённости, как в квантовой механике. Причём оба явления родственны. Принцип неопределённости представляет собой частный случай, производное явление от принципа Парменида.
          — Я в курсе, что принцип Парменида играет важную роль в когерентной статике, но его обоснование средствами квантовой математики я никогда не понимала.
          Ноа попытался объяснить без привлечения квантовой математики:
          — Ты, наверное, знаешь, что этот принцип назван в честь древнегреческого философа Парменида Элейского. Он обращал внимание на противоречивость понятия небытие. В общем смысле это звучит так: небытие – это отсутствие, однако описание отсутствия должно опираться на какие-то признаки, а наличие признаков, в свою очередь, обуславливает наличие объекта описания. Это ещё можно представить в виде ложного тезиса: "есть то, чего нет". Или можно ещё сравнить с невозможностью определить зло без противоположного понятия добро, а значит и с бессмысленностью утверждения существования одного лишь зла или добра. Таким образом, возникает парадокс "наличия абсолютного отсутствия всего". В когерентной статике понятие нии аналогично понятию небытие. Чтобы не погружаться в дебри квантовой математики, достаточно понимать, что первая базовая теорема, которая строго доказывает средствами квантовой математики неизбежность нии-дифференцировки, по своему общему принципу похожа на логику Парменида. Нии-дифференцировка в теореме – это то, что способно определить само нии, иначе оно теряет в теории математический смысл. В свою очередь из первой теоремы выводится вторая, доказывающая тождественность нии множеству всех мировых последовательностей нии-дифференцировки. Иначе говоря, суперпозиция всех возможных состояний Универсума. В модели физической реальности, о которой говорит Леа, это доказывает невозможность существования одного лишь небытия. Обязательно должно что-то появляться, флуктуировать. Как следствие этого принципа мы имеем возможность наблюдать в нашей научной практике соответствующие явления. Мы знаем, что даже абсолютный вакуум с неизбежностью содержит в себе скалярное поле или океан Хиггса. И в силу квантовой неопределённости невозможно однозначно постулировать наличие или отсутствие частицы в любой области пространства без проведения проверки, а если же проверка производится, то она сама по себе делает пространство не пустым. Леа хочет сказать, что такая модель претендует на основу основ, и нет смысла задавать вопрос из чего состоит матрица, и кто её создал.
          — Насколько я понимаю, нии-дифференцировка задаёт структуру матрицы в этой модели. Тогда, что собой представляет в физическом смысле эта структура? Из чего-то же она всё-таки состоит? Что это за вид материи?
          — Резонный вопрос, — Ноа вопросительно посмотрел на Леа.
          — Я упоминала, что нии-матрица состоит из ничего, а значит, она не является каким-то видом материи, — напомнила Леа.
          — Я не понимаю, — Алина задумчиво покачала головой. — Если это не материя, тогда что? Какая-то метафизическая сущность? Трансцендентное сознание? Ты же сама говорила, что термин "внематериальные явления" не имеет смысла.
          — Я не знаю точно, что это, но это нельзя назвать внематериальным. Структура нии-матрицы имеет непосредственное отношение к материи, но её свойствами не обладает. Возможно, для этого необходим ещё специальный термин. Наиболее близкое для этого понятие – информация. Между материей и структурой нии-матрицы связь примерно такая же, как между компьютерной программой и тем виртуальным миром, который симулируется в процессе её выполнения. В такой аналогии несложно представить, что пространство, материя и время могут существовать только в виртуальном мире, который симулируется программным кодом. Здесь очевидно, что виртуальный мир и программный код – это принципиально различающиеся друг от друга сущности, но при этом виртуальный мир есть непосредственной производной от программного кода и функционально содержится в нём. Отличие нии-матрицы от этой аналогии только в том, что программа, образованная в нии-матрице, не имеет материального носителя, как в случае с компьютером. Это как бы структура в чистом виде, порождённая флуктуациями нии-дифференцировки. Вот простая математическая аналогия: ноль – это ничего, условно им обозначим нии. Тогда нии-дифференцировка – это, согласно принципу Парменида, неизбежное расщепление нуля на единицу и минус единицу. В целом, в суперпозиции, мы имеем тот же ноль, ничего, но уже с нии-структурой. В силу того, что эта структура интерферирует сама с собой, находясь в собственной суперпозиции, она одновременно несёт в себе и виртуальную материю.
          — Ты говоришь, что пространство и время может существовать только в виртуальном мире. Однако мы знаем, что для программного кода требуется место, на котором его можно разместить, и время, за которое он должен выполняться, — заметила Алина.
          — Это потому, что мы рассматриваем программу и её виртуальный мир с общей позиции первичной реальности, в которой находимся сами. В нии-матрице процесс возникновения виртуального Мира отличается от выполнения компьютерной программы. Здесь эта аналогия уже не действует. Нельзя рассматривать структуру нии-матрицы, как распределение чего-то в пространстве или во времени. Она не обладает ни этими, ни вообще какими-либо свойствами или параметрами привычного для нас физического мира. Единственное её свойство – это абстрактная нии-структура. Любой физический мир в ней существует, как совокупность информации, которая образована всеми мировыми последовательностями нии-дифференцировки. В свою очередь различные количественные и пропорциональные соотношения такой информации в суперпозиции определяют его закономерности, которые мы описываем математическими функциями и называем законами природы.
          — Каким образом вычисляется тот физический мир, который мы можем наблюдать?
          — Объективно, он не вычисляется в том виде, в котором мы его наблюдаем. Он существует в нии-матрице только в виде информации и функций. Приблизительно так же, как и виртуальный мир существует в строках кода компьютерной программы.
          — Но этого мало. Чтобы этот виртуальный мир начал жить собственной жизнью, необходимо выполнить программный код. Только так мы сможем его увидеть.
          — Вот именно, это нужно лишь для того, чтобы виртуальную реальность увидели МЫ. А "мы" – это некая индивидуальная форма разума или то, что люди называют сознанием. Если сказать более универсально в терминах когерентной статики – интегративная нии-интерференция мировых последовательностей нии-дифференцировки. Обрати внимание, что выполнение программного кода на микропроцессоре необходимо потому, что сам код представлен в пространстве и во времени. Мы его просто не можем представить как-то иначе в нашем физическом мире. В этом нет необходимости и смысла, когда вся структура нии-матрицы находится в суперпозиции. Там в принципе отсутствует пространство и время, только абстрактная нии-структура, которой для исчерпывающего описания достаточно одной лишь математики. Приблизительным аналогом выполнения кода в нии-матрице может выступать нии-интерференция. Если говорить точнее, это не так выполнение кода, как возникновение эмерджентного конструкта, порождённого всей совокупностью информации и функций в нии-матрице.
          — Значит, некое вычисление образа нашего Мира, которое мы можем наблюдать, возникает в этом конструкте?
          — То, что мы наблюдаем – это всего лишь ограниченная виртуальная проекция нии-интерференции. Представление о пространстве и времени, а в целом и о физическом мире существует только в границах некой формы разума.
          — Это уже какой-то солипсизм, — Алина засмеялась.
          — Это не солипсизм. Объективная реальность существует, но она совершенно не похожа на то, что вы воспринимаете своим сознанием. Здесь можно снова воспользоваться аналогией с программным кодом. Мы знаем, что, заглянув внутрь микропроцессора или внутрь других компонентов компьютерной системы, мы не обнаружим ничего похожего на тот 3D-мир, который симулирует программа на экране монитора. Это потому, что сам этот мир и составляющие его объекты описываются функционально-параметрическим методом – чистой математикой. Достаточно описать один электрон, чтобы затем применить это описание для симуляции любых объектов и их поведения, в которых присутствует эта частица. Именно потому законы в нашей Вселенной универсальны везде, а однотипные частицы совершенно неотличимы друг от друга. Важно обратить внимание, что для существования этого программного мира не нужен монитор и графический рендер. Он уже самодостаточен в виде одной лишь программной информации, из которой состоит. Монитор и видеорендер нужны только для того, чтобы внешний наблюдатель с сознанием увидел виртуальный мир в привычной для себя форме. Если поместить сознательного наблюдателя внутрь программы, тогда его субъективное восприятие, как и он сам, будет описываться таким же функционально-параметрическим методом. Таким образом, любой объект или субъект вместе со своим восприятием реальности в программном коде будет тоже представлять собой набор каких-то параметров и общих функций, распределённых по всей структуре программы. Эта аналогия очень близка к тому, как существует наш Мир в нии-матрице.
          — То есть, ты утверждаешь, — Алина задумалась, — что на самом деле я, ты и всё, что мы можем видеть вокруг себя, является лишь ограниченными виртуальными образами, которые симулированы в нии-матрице только для сознательного восприятия? На самом деле меня – нет, как цельного объекта, и я разбросана в виде функций и параметров по всей этой матрице, состоящей из ничего?
          — Если упрощать ещё больше. Я привела наиболее близкую для привычных терминов интерпретацию того, как я понимаю абстрактно-математические модели, описанные в когерентной статике.
          — И ты считаешь, что этим можно полно описать весь наш Мир и его основу основ? — взгляд Алины был полон скептицизма.
          — Это есть строгим математическим следствием. Когерентная статика с математической обоснованностью описывает неизбежность появления нии-структуры, а затем и эмерджентных уровней, в которых могут симулироваться разнообразные виртуальные миры.
          — Такая модель должна означать, что наука вышла за рамки своей компетенции. И само по себе это подвергает большому сомнению такие утверждения.
          С нехарактерным для себя выражением лица Леа вопросительно уставилась на Алину. Кажется, Ноа впервые видел её такой. Алина поспешила объяснить:
          — Это известное философское определение принципиальных границ компетенции науки и религии. Наука отвечает на вопрос: "Как устроен наш Мир?", а религия: "Зачем он существует?". Это тот философский подход, который позволяет избавиться от многовекового конфликта между наукой и религией. Получается, что твоя теория теперь вмешивается в поле деятельности религии. Это уже само по себе как-то подозрительно и ненаучно.
          — Моя теория не нарушает критериев научности. Она имеет проверяемые следствия. Если они подтвердятся, значит, философия религии вынуждена будет пересмотреть свои границы.
          — Дело в том, что твоя теория вообще не оставляет границ.
          — Почему?
          — В твоей теории не остаётся места Богу или, если говорить обобщённо, вообще какому-нибудь трансцендентному смыслу существования человека и Мира, в котором он существует.
          — Это проблема?
          — Думаю – да. Есть два момента. Первый – интуитивный: есть что-то неправильное и странное в том, что наука претендует на объяснение первопричины и отменяет философско-религиозный смысл существования Мира. А второй – логический: твоя теория противоречит теореме Гёделя.
          — Моя теория не может претендовать на объяснение первопричины в силу того, что понятие первопричины несовместимо с моей теорией. Нии-структура не обладает свойствами времени. Понятие неизбежности нии-дифференцировки, или противоречивости существования абсолютного и вездесущего ничего, освобождает от необходимости постулирования и поисков какой-либо первопричины. Также нет противоречий и с теоремой Гёделя. Выводы когерентной статики не базируются на утверждении полноты формальной системы квантовой математики.
          — Ты же ведь предлагаешь квантовую математику сделать фундаментальным уровнем физической реальности, объясняющей основы основ всего, — с подчёркнутым скептицизмом в голосе напомнила Алина. — Первая базовая теорема с математической непротиворечивостью доказывает необходимость самопроизвольного возникновения Универсума, тем самым утверждая полноту всей теории в целом. Это противоречит второй теореме Гёделя о неполноте, которая показывает, что если теория непротиворечива, то она не может быть полна, иначе теория должна быть противоречива, а значит и ошибочна.
          — Сама по себе одна лишь квантовая математика не может в принципе стать моделью физической реальности. Это всего лишь математический инструмент, — терпеливо пояснила Леа. — Я предлагала рассматривать определённые абстрактные математические конструкции в качестве физической реальности, без необходимости подводить под это ещё какую-нибудь физическую интерпретацию. Ведь любая физическая интерпретация – это всего лишь попытка найти в рамках очень ограниченного физического опыта кое-как понятную приблизительную физическую модель. Математические конструкции квантовой математики представляют собой предмет изучения когерентной статики, которая уже является физической теорией, а физическая теория, как известно, не является формальной системой.
          — Значит, ты согласна, что математические конструкции, непротиворечиво обоснованные в физической теории с помощью квантовой математики, не могут претендовать на абсолютную истинность выводов о фундаментальной природе реальности?
          — Любая формальная система – это только логический инструмент для построения рассуждений. Квантовая математика абсолютно истинна и непротиворечива только в рамках своей аксиоматики. Для того чтобы определить, насколько точно те или иные математические конструкции соответствуют природе реальности, нужно вывести из них принципиально наблюдаемые физические явления и затем проверить их экспериментально.
          — Если в твоей теории нет понятия первопричины, тогда как она описывает начало рождения нашей Вселенной, Большой Взрыв?
          — Начало Вселенной и её эволюция-расширение – это только интерпретации в нашем представлении каких-то производных функций нии-матрицы, которые доступны нашим исследованиям. Это не значит, что у нии-структуры, которая образует эти функции, существует начало во времени или место в пространстве.
          — Вот-вот – именно исследования! — вклинился в разговор Ноа. — Это самое то, что нам сейчас нужно, — заметил он. — Думаю, от них сейчас будет пользы больше в этом вопросе, чем от разговоров, — ему уже давно не терпелось заняться делом.
          Леа не стала больше с этим тянуть:
          — На диске хроносвязи нам прислали установочные параметры для 870 мультиплетов. С их помощью мы сможем задать всем нашим мультиплетам спутанные состояния с мультиплетами из прошлого. Также нам прислали набор комплементарных паттернов для передачи и алгоритм передачи, согласно расчётам. Мы можем запрограммировать реактор на автоматическую беспрерывную работу. На эту серию экспериментов уйдёт пятьдесят три часа. По окончании мы вскроем сто вторую коробочку и сверим результаты. Тогда и узнаем, насколько точна моя теория.
          — А там не сказано, зачем нам ещё три коробочки? — поинтересовался Ноа.
          — На этом диске нет никаких упоминаний об этом.
          — Вскроем следующую после окончании эксперимента и подведения итогов?
          — Скорее всего, если после этого не откроются какие-то новые обстоятельства, влияющие на порядок и время вскрытия.
          — И всё-таки эти причинно-следственные временны;е парадоксы не укладываются у меня в голове, — вздохнул Ноа. — Казалось бы, результат эксперимента уже существует и находится у нас в сто второй коробочке. Эксперимент можно было бы не проводить, а просто взять и посмотреть, соответствуют ли паттерны, принятые в 21-ом веке тем, которые заданы на диске хроносвязи. Как ты думаешь, что будет, если мы вскроем её раньше времени?
          — Будет провал эксперимента. Ни один из паттернов не будет принят и это отобразится в информации, которая содержится в сто второй коробочке.
          — Но ведь информация о нашем эксперименте уже существует и при этом она имеет непосредственную причинно-следственную связь с тем действием, которое мы ещё не осуществили. Моё воображение квантового физика, повидавшего уже немало парадоксов, даёт сбой.
          — Ты забыл о коте Шрёдингера? – пошутила Алина.
          Ноа отреагировал улыбкой, хотя при этом и осознал, что в этой шутке есть и доля смысла. Леа продолжила объяснять:
          — Если посмотреть на это с позиции математической модели нии-матрицы, в которой отсутствует понятия пространства и времени, парадоксы исчезают. Эта модель непротиворечиво описывает подобную ситуацию и даже не нарушает причинно-следственную связь в нашем физическом мире. Информация в сто второй коробочке напрямую зависит от наших действий.
          — Это-то понятно. Тут другое смущает. Вот тебе мысленный эксперимент. У нас две коробочки с продублированным результатом. Мы до эксперимента вскрываем первую коробочку, очевидно, с отрицательным результатом, а затем проводим эксперимент и вскрываем вторую. Что мы увидим согласно твоей теории? И что увидят исследователи в эксперименте в 21-ом веке?
          — Мы все получим отрицательный результат. Ты же знаешь, если в нии-матрице определена объективная редукция между двумя квантами какого-либо произвольно взятого физического мира обратная функция уже невозможна.
          — А можно услышать более доступное объяснение? — укоризненно произнесла Алина.
          На помощь пришёл Ноа:
          — На простом языке это звучит примерно так: если в реальном мире установлена жёсткая причинно-следственная связь между событиями, то подобные фокусы во времени становятся невозможными, — объяснил Ноа.
          А затем снова обратился к Леа:
          — Однако сама же когерентная статика позволяет существовать спутанным парам не только в пространстве, но и во времени. Если так, то спутанные мультиплеты в 21-ом веке обязаны прореагировать в любом случае. А значит, должны декогерировать в комплементарные паттерны?
          — Это не так. Ты не учитываешь зависимость узлового нии-ландшафта от объективной редукции в нии-матрице. В этом случае будет невозможно создать спутанные мультиплеты. Если они уже были спутанными, то просто потеряют это свойство, оставаясь в несвязанной суперпозиции.
          — Получается, — сказала Алина, — что пока у нас нет информации о каких-либо событиях прошлого, мы можем передавать туда информацию из будущего. Мы как бы находимся в многомировой суперпозиции с прошлым. Как только мы узнаём о прошлом какую-нибудь информацию, мы этим провоцируем некую мировую декогеренцию и передача информации, которая может изменить прошлое становится невозможной.
          — Примерно так, — кивнул Ноа. — Только дело не совсем в информации, которую мы можем знать или не знать. Дело в объективной причинно-следственной связи между прошлым и будущим.
          — Однако объективная связь между прошлым и будущим существует всегда, — возразила она. — Облик будущего зависит от прошлого. Теория хаоса описывает чувствительность динамических систем к начальным условиям. Малейшие изменения прошлого могут до неузнаваемости изменить будущее. Как писал Эдвард Лоренц, взмах крыльев бабочки в Бразилии может вызвать торнадо в Техасе.
          Ноа объяснил:
          — Это справедливо на относительно коротких промежутках времени. Как бы бабочка не махала крыльями остановить наступление ледникового периода она не сможет, так же, как и тепловую смерть Вселенной, если она предрешена более общими законами природы. Малейшие изменения начальных условий при столкновении молекул в газе могут кардинально изменить траектории каждой отдельно взятой молекулы, но это не изменит термодинамику газа в целом. Так же и с причинно-следственными связями. На достаточно коротких подробных этапах события могут быть жёстко связаны друг с другом. Если же их разделяют тысячелетия, начинают преобладать более общие факторы и закономерности. Если бы я не построил универсальный алгоритм, это сделал бы кто-нибудь другой. Чем дальше во времени друг от друга приёмник и передатчик, тем меньше каузальных помех для передачи информации. Возможно, в этом и есть та причина, почему ты могла наблюдать подобный эффект в экспериментах в 21-ом веке.

•••

          Ноа продолжал осваивать азы современной науки будущего. На горизонте этого "гранита" для него приоткрывались захватывающие дух качественно новые знания о природе. Это настолько увлекало, что оставляло позади все его другие интересы. Благо он мог себе это позволить в 107 веке.
          Леа пыталась модернизировать бортовой компьютер космического корабля, чтобы согласовать его с тем прозрачным фаблетом в качестве мобильного терминала связи, который они прихватили с собой из поселения. С помощью него они уже имели возможность подключаться к информационной сети, но ещё хотелось иметь возможность хранить и обрабатывать полученную информацию в привычном формате. Судя по всему, дело у неё шло не настолько быстро как того хотелось бы.
          Алина пыталась разбираться в той теории, которая так резко изменила научную базу её опытов. Это было непросто, учитывая, что тут была задействована квантовая математика. Она всё ещё не могла смириться с тем, что дело всей её жизни катилось в топку. Она не теряла надежды воскресить свою теорию в каком-нибудь модифицированном виде, где феномену сознания всё-таки отводилась значительная роль в квантовых эффектах.
          Кузьма тоже, как и Ноа, горел желанием погрузиться в современную науку, но языковой барьер не давал ему пока такой возможности. Кроме того, он всё ещё страдал от последствий длительного пребывания в невесомости и поэтому проводил время у себя в каюте, отсыпаясь и делая время от времени короткие вылазки к тренажёрам. Таким образом и Алине помочь он особо был неспособен.
          Двое с небольшим суток, пока шла передача паттернов в прошлое, пролетели незаметно для всех.
          Весь экипаж в полном составе собрался в грузовом отсеке возле реактора. Леа подключила ноутбук и загрузила на него технический отчёт эксперимента. Затем Алина вскрыла 102-ю коробочку из контейнера хроносвязи и достала оттуда ещё один кварцевый диск. Леа установила его в устройство для считывания и минут через десять вся его информация оказалась у неё в ноутбуке.
          Программа начала проводить проверку ожидаемой комплементарности паттернов, принятых на Земле в 21-м веке с теми, которые были сформированы реактором на специально подготовленных спутанных парах мультиплетов. Через минуту Леа зачитала результат:
          — В эксперименте было использовано 36 паттернов, каждый из которых мог образовывать на приёмной стороне от 397 до 656 комплиментарных вариантов. Было выполнено 870 реакций для предположительной передачи паттернов в прошлое. Из 870 сеансов передачи для 328-и подтвердилась комплементарность принятых на Земле паттернов. Это очень близко к тому, что предсказывает теория.
          — Насколько близко? — настороженно поинтересовался Ноа, не уловив в её речи особого энтузиазма.
          — Теория точно указывает 38,2 процента, а у нас получилось 37,7.
          — Ну, это же несущественное отклонение, — вздохнул облегчённо Ноа. — Вполне может быть статистическая погрешность.
          — Статистическая может быть 0,3 процента, — добавила Леа, о чём-то напряжённо размышляя, судя по её характерному выражению лица.
          — Не хочешь ли ты сказать, что это наносит удар по твоей теории? — со скепсисом в голосе спросил он.
          — Нет, — оставаясь такой же сосредоточенной, ответила она. — Это слишком явный результат, чтобы его можно было объяснить как-то иначе. Однако для такого отклонения должна быть причина.
          Заговорила Алина:
          — Мне кажется, что у нас слишком мрачная обстановка для такого ошеломляющего открытия. — С огоньками восторга в глазах она обратилась к Леа, — Ты сделала то, над чем я работала более десяти лет. Это фантастический успех!
          — Мы в виртуальном Мире нии-матрицы? — угрюмо изрёк риторический вопрос Кузьма.  Задумавшись, добавил. — Прошлое, настоящее и будущее находятся где-то рядом? Или они просто перемешались друг с другом? А как же принцип причинности…
          Не обращая на них внимания, Леа принялась изучать информацию с кварцевого диска и технического отчёта на ноутбуке.
          — Два паттерна были вообще утеряны в 21 веке. Как будто не была установлена спутанная квантовая связь между передающими мультиплетами.
          — Может, просто сбой в реакторе? — предположил Ноа. — Как-никак 870 сеансов ядерных реакций.
          — В техническом отчёте нет сбоя
          — Может, глюки нии-матрицы? — пошутил Ноа. — Стоит ли этим так заморачиваться?
          — Думаю, у нас намного больше поводов, чтобы отпраздновать это, — поддержала его Алина.
— Посмотрите на паттерны, которые могли быть приняты в 21 веке в качестве комплиментарных на те, что мы передали, — Леа развернула ноутбук дисплеем к остальным присутствующим. — Вот графическая версия одного из них в виде полиэдрального графа.
          — Что-то очень знакомое, — Ноа нахмурил брови. — Так это же тот логотип-филлотаксис, который встречается на каждом шагу в поселении!
          Леа утвердительно кивнула головой.
          — Странное совпадение, — пробормотал озадаченно Ноа.
          — Особенно, если обратить внимание, что спирали, образующие пары лепестков очень напоминают спирали на картине Таге, — добавила Алина.
          — Ну, да… — Ноа снова сдвинул брови, — как я так раньше не обратил внимание…
          — Теперь посмотрите на второй комплиментарный паттерн, который мог быть принят в 21-ом веке,           — Леа нажала клавишу на ноутбуке и на экране появился другой полиэдральный граф, более сложный.
          — Это гекзакосихор в одной из своих ортогональных проекций, — без энтузиазма узнал Ноа и помрачнел, рассеяно отводя взгляд в сторону.
          — Не буду ли я слишком предсказуемой, если скажу, что это ещё более странное совпадение, — Алина перевела свой многозначительный взгляд с Леа на Ноа.
          Ноа недолго побарабанил пальцами по ящику, на котором сидел и, приняв более уверенный вид, спросил:
          — И что, по-твоему, это должно означать?
          За Алину ответил Кузьма:
          — Выглядит так, что эти паттерны принял Таге в 21-м веке, а не непосредственно участники эксперимента.
          Ноа уже не сомневался, что кто-нибудь скажет это вслух. Он хорошо помнил, как Алина во время полёта к бозонной звезде рассказывала про странное происхождение паттернов, с одного из которых Таге срисовывал свою картину. А потом ещё и сказала так, между прочим, что этим передающим оператором могла быть она в будущем со своим экспериментом. Вот уж история так история.
          Ноа попытался выразить критические замечания:
          — В целом они не похожи на картину, которую он нарисовал. Логотип-филлотаксис – это не спирали функций импульсного и конфигурационного пространства квантовых объектов, а гекзакосихор на картине в другой проекции. И тут у нас два разных паттерна, а Алина упоминала один, с которого срисовывал Таге свою картину.
          — Ты сам прекрасно понимаешь, — возразил Кузьма, — и спирали логотипа, похожие на филлотаксис, и его лепестки, и спирали квантовых объектов, и гекзакосихор в разных проекциях, воплощают в себе ту же математическую гармонию, которая изображена на картине. Симметрия вращения пятого порядка в разных фигурах и функциях вместе образуют именно ту комбинацию закономерностей, которая в итоге привела нас всех сюда. И потом, кто сказал, что спирали на картине обязательно должны означать именно функции из квантовой механики?
          — Именно так, — продолжил Ноа. — Картина просто вызвала у меня ассоциации в той области науки, над проблемами которой я тогда уже столько времени бился. Мне просто нужен был толчок…
          — В правильном направлении, — закончил за него Кузьма.
Кузьму дополнила Алина:
          — Я не исключаю, что Таге мог использовать больше паттернов в качестве первоисточника для своей картины. И они могли быть не совсем один в один с тем, что он рисовал. Я не настолько обращала внимание на его творчество, чтобы это однозначно утверждать. Возможно, он был так же вдохновлён паттернами на написание картины, как ты картиной на научные открытия. Это выглядит вполне правдоподобно, учитывая, что Таге был одержим различными математическими гармониями.
          Ноа сделал небольшую паузу, думая, что сказать, а затем снова спросил:
          — Ну так, всё-таки, и что это всё должно означать?
          — Очевидно, какую-то таинственную судьбоносную силу, — воодушевлённо произнёс Кузьма.
          — Откуда происходящую и вследствие чего?
          — Происходящую из эксперимента, причиной которого мы сами и оказались…
          — И что это за сила такая, порождённая нашим экспериментом?
          — Что-то выходящее за рамки нашего понимания.
          Ноа покачал головой:
          — Если уже оставаться в вашей, типа, мистической парадигме, то Алина утверждала, что сила исходит от той ткани, из которой было пошито платье. Из твоего утверждения получается, что оно здесь ни при чём. Оно, скорей, такое же следствие этого парадокса с картиной, чем сила-причина. Выходит, как бы, обе ваши версии противоречат друг другу?
          — Особые свойства ткани не противоречат тому, что говорит Кузьма, — возразила Алина. — Тут дело не в причине или в следствии, а в возникновении такой себе судьбоносной цепи. Она вела нас, и сейчас она замкнулась.
          — Таким образом можно нафантазировать что угодно. Ты же понимаешь, что, выйдя за рамки научной методологии, мы не докопаемся до сути.
          — Понимаю, — согласилась Алина, — но одного научного мышления человеку бывает недостаточно. Очень часто человек нуждается и в религиозной интерпретации своего бытия. Я не утверждаю, что это помогает разбираться в природе вещей. Это помогает вкладывать смысл в свои действия, в своё существование и в существование окружающего Мира.
          — Ладно, — Ноа не видел смысла развивать эту тему. — Что вы тогда скажите про этот логотип-филлотаксис? Какое он имеет отношение к вашей судьбоносной цепи? Тут не просто ассоциация, а полное совпадение с ним первого утерянного паттерна.
          — Может, это просто один из знаков в этой цепи, — предположила Алина.
          — Знак чего?
          — Знак продолжения. Знак, за которым нам следует идти дальше.
          В разговор вмешалась Леа:
          — Ноа прав в том, что слишком маловероятно, чтобы это было простым совпадением. Должна быть прямая, рациональная связь изображения на логотипе с результатами нашего эксперимента.
          — Что ты имеешь в виду? — спросила Алина. — Как логотип напрямую может быть связан с нашим экспериментом?
          — Например, представители современной цивилизации вмешались в ход нашего эксперимента, — тревожно предположил Кузьма.
          — Зачем им это? — недоумевала Алина. — Они что, знали, что это повлечёт за собой появление картины и всего того, что с ней связано? Какой в этом смысл?
          Леа пожала плечами, что было нехарактерно для её жестов:
          — Смысла намного больше, например, в том, что они просто являются теми, на чью науку оказали огромное влияние результаты таких экспериментов. Отсюда и логотип, символизирующий важнейшую научную концепцию.
          — Какую концепцию? — спросил Кузьма.
          — Я не знаю пока. Может, это фундаментальность симметрий вращения пятого порядка. Может, ещё что-то. Но очевидно, что наш эксперимент открывает важнейшую веху в истории науки. Даёт качественно новое представление о фундаментальном строении Универсума, а также даёт практические методы для его изучения.
          — Спустя восемь с половиной тысячелетий? — недоверчиво спросил Кузьма. — Ты всерьёз считаешь, что столько времени может существовать брэнд чего-либо?
          — Почему именно восемь с половиной? — не согласилась Леа. — Какие-то ключевые открытия могли быть сделаны намного позже. В том числе касающиеся именно нашего эксперимента. Особенность такого эксперимента в том, что за его ходом можно наблюдать и участвовать из любого времени. Очевидно, что на Земле в 21 веке после изучения его результатов начнётся этап активных исследований нового явления. Да и мы сами теперь не упустим такой возможности.
          — И всё-таки мне трудно не замечать какую-то особую таинственность и даже мистику, которыми окутано число Фидия, — задумчиво произнесла Алина. — Может, не так далеки от истины были древние, когда называли Золотое Сечение божественной пропорцией? Если не нравится религиозный взгляд, то к этому можно отнестись и чисто символически.
          — Если взглянуть на золотое сечение с научной точки зрения, мы не найдём в нём ничего таинственного, — прокомментировала Леа. — Кроме числа Фидия существует немало других фундаментальных пропорций в природе. Например, число пи. Все они закономерно возникают в любых последовательностях нии-дифференцировки. Важный вывод, который следует из первой теоремы, гласит, что только ассиметричные нии-дифференцировки порождают устойчивые нии-интерференции в нии-структуре. Простым языком можно сказать: асимметрия есть фундаментом возникновения различных симметрий. Пример из физики: благодаря барионной асимметрии становится вообще возможным существование нашего физического мира со своим набором симметрий. Чтобы наглядно объяснить суть, я снова воспользуюсь упрощённой моделью-аналогией нии-дифференцировки, которую уже использовала ранее, когда говорила, что из ничего, которое обозначим как ноль, возникает 1 и -1. Продолжим эту аналогию и посмотрим, что может получится при следующем шаге нии-дифференцировки. Например, единицы расщепятся на 0,5+0,5 и -0,5+(-0,5). Нужно вспомнить, что, если нии-структура не обладает ни временем, ни пространством, все её узлы постоянно находятся в суперпозиции друг с другом. После того, как проинтерферируют все комбинации пар чисел, нетрудно посчитать, что сначала взаимоуничтожатся четыре комбинации пар, оставив 1 и -1, а затем и эти единицы вернуться в ноль. К такому результату будут приводить симметричные расщепления. Теперь, к примеру, рассмотрим асимметричный вариант: 0,3+0,7 и -0,2+(-0,8). Сначала возникают: 0,1, -0,5, 0,5 и -0,1. Затем: -0,4, 0,6, -0,6 и 0,4. Затем: -0,2, 1, -1 и 0,2. Затем: -0,8, 1,2, -1,2 и 0,8; 0,4, -2, 2 и -0,4; -1,6, 2,4, -2,4 и 1,6; 0,8, -4, 4 и -0,8; -3,2, 4,8, -4,8 и 3,2. И так далее, последовательность из чисел никогда не заканчивается. Как видим, асимметрия порождает устойчивую нии-интерференцию в суперпозиции. Симметричные расщепления просто взаимокомпенсируются, а точнее сказать даже и не возникают в силу свойств самой суперпозиции, в которой все состояния существуют вне времени. Это значит, что не может существовать в суперпозиции такая нии-последовательность, в которой есть начало и конец. Чтобы прийти дальше к пониманию, как из этой асимметрии непосредственно возникает золотая пропорция, обычных чисел будет уже недостаточно, необходимо вооружиться квантовой математикой. Я ограничусь более общим объяснением. Учитывая, что все эти бесконечные последовательности находятся в суперпозиции, они накладываются и интерферируют между собой, порождая бесконечное количество новых, а те в свою очередь интерферируют и порождают ещё и ещё, и так далее. Такое себе множество всех состояний гиперкубика Рубика с бесконечным количеством граней и осей вращения. Охватить классической математикой эти процессы невозможно. И напротив, квантовой математикой можно вывести из этой безразмерной каши закономерности нашей реальности. Более того, оказывается, что эта каша не такая уже и каша, и в ней образовываются вполне устойчивые математические структуры. Одна из них это та, что возникает при наименьшем количестве шагов нии-дифференцировки, приводящей к нии-комплементарной взаимной асимметрии узлов в нии-структуре. Это то, что мы называем золотой пропорцией или числом Фидия, которое неизбежно появляется в функциях, образующих симметрии вращения пятого порядка. Это наиболее экономичный случай для условий асимметрий нии-дифференцировки в суперпозиции.
          — Я, конечно, понимаю, что то, что становится понятно на языке математики, как бы развеивает таинственность. Но разве сама математика не волшебна? — улыбнулась Алина.
          Пока Леа "на пальцах" объясняла азы квантовой математики, Ноа удовлетворённо кивал головой, получая удовольствие от её ликбеза, несмотря на то что уже и сам в совершенстве разбирался в этой теме.
          Однако его уже волновал другой вопрос:
          — Но как такое могло случится физически, что два паттерна не были приняты в лаборатории Space Age, а вместо этого, как мы теперь вынуждены предполагать, были приняты Таге в шведской лаборатории на шесть лет раньше?
          — У меня пока нет гипотез, которые могли бы объяснить это с физической точки зрения. Мы столкнулись с явлениями, которые ещё предстоит глубоко исследовать. Одно могу предположить, что это не может быть случайностью.
          — Что ты имеешь в виду?
          — То, что при квантовомеханической запутанности двух мультиплетов нельзя в результате какого-нибудь случайного сбоя поменять своего спутанного партнёра. Не исключено, что существуют неизвестные нам ещё явления, которые могут приводить к такому эффекту.
          — Или кто-то вмешался в наш эксперимент, — снова напомнил о своей версии Кузьма.
          — Чисто теоретически, такое тоже возможно, — согласилась Леа.
          После этой фразы все вдруг надолго замолчали.
          Тишину прервал Ноа:
          — Пришло время вскрыть сто третью коробочку? — он оглядел присутствующих.
          Алина и Кузьма утвердительно закивали головой. Леа не возражала.
          Традиционно это сделала Алина. Ушло немного времени и Леа, уже сидя перед ноутбуком, комментировала содержимое третьего диска хроносвязи:
          — Этот диск нам доложили в контейнер ещё через 35 лет. Здесь Ганеша объёмно излагает довольно сложные теоретические выкладки по усовершенствованию межвременно;й связи, и предлагает провести уже двухсторонний сеанс на спутанных мультиплетах. Он всерьёз рассчитывает передавать большие объёмы полезной информации вплоть до фотографий. Тут есть идея принципиально новой квантовой модуляции сигналов. Ещё достаточно остроумная идея коррекции ошибок и повышения плотности передачи за счёт манипуляции амплитудами вероятности в суперпозиции. Он развивает идею неравенств Белла для этого.
          Ещё некоторое время Леа молча просматривала информацию с диска хроносвязи. Затем продолжила:
          — Не уверена, что я согласна с его теоретическим подходом.
          — Почему? — спросил Ноа.
          — Это можно назвать мировоззренческой интуицией. Сомневаюсь, что с квантовым миром может пройти такой произвол. Однако уверена, что в любом случае такая попытка обещает нам интересные результаты. Даже если не получится со связью, даст хороший экспериментальный опыт и спровоцирует новые идеи. Думаю, мне необходимо время, чтобы это всё изучить и посчитать.
          И ей больше не стали мешать. После завершения очередного эксперимента теперь каждому было над чем подумать.

•••

          Голубые огоньки постепенно удалялись и меркли, проваливаясь в совершеннейшую тьму безбрежного пространства…
          …Ноа подошёл к неподвижному женскому силуэту с развивающимися на ветру тёмными длинными волосами. Он всё ещё тщетно пытался отыскать в закоулках памяти этот знакомый для себя образ:
          — Я тебя знаю?
          — Конечно, — ответила она, не оборачиваясь.
          — Кто ты?
          — Словами нельзя ответить на твой вопрос.
          — Тогда как мне тебя узнать?
          — Ты должен сам вспомнить…
          — Как мне это сделать?
          — Освободить свой разум и довериться чувствам. Ты сам это знаешь.
          — Я не совсем уверен в этом…
          — Ты просто не готов себе в этом признаться.
          — Я не понимаю…
          — Я покажу. Идём со мной.
          — Куда?
          — Туда, откуда мы с тобой пришли.
          — Ладно.
          Она протянула ему руку, и он теперь смог подойти к ней вплотную коснувшись её плеча. Он попытался заглянуть ей в лицо, но не успел.
          — Идём, — сказала она и уверенно ступила вперёд в чернеющую перед собой пропасть.
          У Ноа только на мгновение перехватило дыхание, но в следующий миг он уже уверенно шагнул вместе с ней. Чувство падения продолжалось недолго. Их подхватила какая-то сила и куда-то медленно понесла. Ноа пытался определить направление, но это ему никак не удавалось. Возможно, они двигались просто вперёд, возможно вверх или вниз, а возможно и вовсе зависли в этой беспросветной пустоте.
          Они всё ещё держались за руки, но теперь уже окутавший их мрак не позволял ему рассмотреть её лицо. Он осторожно потянул её к себе, надеясь прикоснуться к ней или ощутить её дыхание, в надежде, что это хоть как-то поможет ему с воспоминаниями. Она приблизилась к нему, и ему показалось, что он стал различать контуры её лица. Они становились чётче и светлее, и тогда он понял, что её лицо – это просто сплошное пятно света. Оно становилось всё ярче и ярче, и в какой-то момент стало ослеплять. Ноа закрыл глаза и почувствовал, что её рука рассыпается как песок и ускользает между пальцев. Он понимал, что безвозвратно её теряет. Когда снова открыл глаза – увидел её сплошной светящийся образ. Этот образ постепенно увеличивался в размерах до тех пор, пока в какой-то момент Ноа не стал различать структуру этого образа – мелкий светящейся песочек, настолько мелкий, что больше подходило назвать его – пылью. Эта пыль стремительно заполнила собой всё пространство, превращаясь сначала в паутину сгустков светящейся материи, а затем в галактики и звёзды.
          Вся эта грандиозная картина увеличивалась. Ноа уже различал не только отдельные звёзды, но и планетные системы, планеты, материки, города, пока не обнаружил себя в знакомой детской комнате, именно в той, когда его сознание было уже способно помнить свой первый детский опыт. За окном был яркий солнечный день, а на подоконнике сидело два голубя и заглядывали к нему в комнату. На полках своего детского шкафчика он заметил свои первые детские игрушки: пластиковый алфавит сортер, первый свой упрощённый Кубик Рубика 2х2, разноцветная коробка с пазлами и большой картонный ящик с крутым набором конструктора Лего…

          В этот момент Ноа проснулся от сигнала своего будильника.
          Его взгляд завис на голубых светодиодах панели управления, находящейся на противоположной стене. Некоторое время, находясь ещё под впечатлением прерванного сна, он лежал в койке в своей каюте и пытался как-то переосмыслить его содержание. Так кто же эта девушка – этакая звёздная пыль? Что всё это значит? Почему она снится ему бесконечное количество раз? И почему именно в этот раз сон соизволил осчастливить его долгожданным продолжением? Очевидно потому, что именно в этот раз он смог совершить во сне то, на что давно так себя настраивал – пойти туда, куда она его многократно звала.
          Ещё немного и мысли о содержании сна стали вытесняться более рациональными мыслями о бесполезности этого занятия. Пора было вставать и готовится вместе с остальными членами экипажа к походу в поселение современных гомо сапиенс.
          Леа так и не стала поклонницей новых идей Ганеша по межвременно;й связи. Слишком неоднозначной и непредсказуемой она считала ту физическую основу, на которой он предлагал построить новые эксперименты. Алина наоборот была рада возможности продолжить свои исследования, тем более в эксперимент возвращался её ЭЭГ интерфейс. Для организации следующей серии экспериментов с мультиплетами требовалась кардинальная переделка и настройка реактора, на что могли уйти месяцы. Этим должны были заняться Кузьма и Алина.

•••

На небе ещё не родившись, мы что-то друг другу шептали.
Я буду искать тебя, слышишь? Но как тебя я узнаю?
Быть может по шуму моря. А может, по звёзд мерцанью,
По песням ветров на просторе, по звуку шагов, по молчанью...

А что, если выйдет ошибка? А что, если вдруг я ослепну
И чья-то чужая улыбка сожжёт меня, стану пеплом?
Я пепел возьму в ладони и буду долго молиться.
А ты, задохнувшись от боли, воскреснешь огненной птицей...
И в небо ворвёшься. Знаешь, над нами всегда будет небо.
Когда ты во сне летаешь, не верить в крылья нелепо...

Заоблачный шёпот всё тише... Прощай, я тебя отпускаю...
Отыщешь меня? Отыщешь... Узнаю тебя? Узнаю......
©Евгений Бруштейн

          Ноа с Леа вернулись в поселение, в тот самый уже немного обжитый ими домик, в котором они провели две недели, изучая жизнь современной цивилизации. Теперь они планировали поселиться здесь на неограниченный срок, по крайней мере, до тех пор, пока не встретятся с "божьими помощниками". Алина и Кузьма вызвались провести их, помочь с вещами, а больше всего, конечно, они хотели утолить своё любопытство, чтобы самим познакомиться с местными жителями и посмотреть на их поселение.
          — А здесь очень даже уютно, — заключил Кузьма, закончив подробный осмотр всех помещений и бытовой техники. — Может и нам сюда перебраться? — спросил он у Алины.
          — Только после окончания всех моих экспериментов, — категорически ответила та.
          — Интересно, а зимой здесь достаточно тепло? — продолжал он интересоваться конструкцией домика.
          — В программе домашнего компьютера предусмотрена настройка температуры, влажности, состава воздуха и даже зачем-то давления. Думаю, зимой проблем с отоплением здесь точно не будет, — ответил Ноа, прикрепляя к своей одежде специальный крепёж, который позволял затем развесить её в шкафчике.
          — И всё-таки кажется полной фантастикой, что всё здесь может функционировать многие месяцы совершенно автономно. Или даже целые годы?
          — Не забывай, что ты в 10672 году, — напомнила Леа.
          — Всё равно интересно, это же нужно было где-то разместить такие огромные запасы пищи, чтобы они не портились.
          — Вся пища здесь синтезируема на молекулярном уровне. Она не может испортиться. Часть молекул, таких как углерод, азот и кислород берутся с воздуха. Другая, бо;льшая часть молекулярных соединений хранится в специальных автоматизированных отсеках под крышей. Даже если их запасы закончатся, можно загрузить вот в то устройство, — Леа указала в сторону кухонной стойки, — любую биоорганику. Она переработается в начальное сырьё, необходимые элементарные молекулярные соединения, аминокислоты, и синтезатор пищи будет снова готов предложить тебе разнообразное меню.
          Кузьма подошёл к кухонной стойке и принялся открывать и раздвигать все дверки и заглядывать внутрь.
          — Так ты не сможешь приготовить еду, — заметила Леа.
          Она подошла к стойке, показала перед экраном компьютера какой-то символ из пальцев, экран сразу засветился и на нём появился длинный список меню, который Кузьме был совершенно непонятен.
          — Тут есть мясо? — спросил Кузьма.
          — Тут есть блюдо, похожее по вкусу на котлеты по-киевски, — она кликнула в воздухе по выбранной строке и на экране появились какие-то сменяющие друг друга символы.
          — Долго ждать? — поинтересовался Кузьма, наблюдая за непонятной информацией на экране.
          — Примерно восемь минут в наших единицах времени.
          — Я думал, будет быстрее…
          Леа ничего не ответила и продолжила разбирать вещи.
          Через восемь минут открылись дверки в кухонной стойке и прозвучал необычный звуковой сигнал. Леа достала оттуда квадратную тарелочку с прямыми бортиками, на которой лежали две продолговатые колбаски с приятным запахом и небольшая вилка. Кузьма взял тарелочку и сначала недоверчиво понюхал блюдо. Затем осторожно попробовал. Выражение лица его моментально изменилось, и в следующие несколько минут он с аппетитом уплетал за обе щеки экзотическое блюдо будущего.
          — Неплохо они здесь устроились, — говорил он, не прекращая жевать, — единственный минус, еда – сплошная химия.
          — Любая органическая еда – это сложная химия, — заметила Леа.
          — Я в курсе. Я просто вспомнил деревню моей бабушки. О всяких там фруктах с сада, парном молоке, шашлычке и прочих натуральных продуктах здесь можно забыть.
          — Искусственно синтезируемые этой техникой блюда могут быть значительно полезней, чем натуральные. Здесь даже есть возможность регулировать для них в некотором диапазоне параметры, определяющие пищевую ценность. Например, состав микроэлементов, витаминов, жиров, углеводов, а также общую калорийность.
          — Я и не рассчитывал, что ты сможешь понять меня в этом, — Кузьма как раз доел последний кусочек и вытер рукавом свои губы. — Я не сомневаюсь, что ты первая, кто станет фанатом всех этих технологий.
          Леа ничего не ответила. Она молча забрала у него грязную тарелку с вилкой и закинула их в другой отсек кухонной стойки.
          Пока Леа и Ноа разбирали свои вещи, к ним в гости наведались Эукунинка и Аиючиль, а также ещё с десяток местных жителей, с которыми они в прошлый раз успели познакомиться. Ноа в свою очередь всех познакомил с Алиной и Кузьмой. Сначала, из-за языкового барьера общение с ними испытывало некоторые трудности. Однако очень быстро местные жители, будучи верными своему стилю а-ля "дети цветов", принялись по очереди соблазнять Алину и Кузьму. Алина явно была не в настроении, и своим мрачным озабоченным взглядом быстро отбила желание у мужской половины продолжать эти игры. Кузьма же наоборот, взявшись с Оалейтрией за руки, послушно последовал вместе с ней к выходу.
          — Смотри не потеряйся! — бросила ему вдогонку Алина, сопровождая его строгим взглядом. — Сегодня ты ещё будешь мне нужен на "Wayfarer".
          Кузьма не потерялся. Однако назад он вернулся только через пять часов своего отсутствия. На шее у него висело что-то напоминающее венок из растения с мелкими плодами похожими на кристаллы аквамарина. Он излучал настолько счастливый вид, что никто не стал допытываться, где он пропадал всё это время.
          День новоселья прошёл быстро. С Алиной и Кузьмой они попрощались только к десяти часам вечера. Леа дала им коммуникационное устройство, с помощью которого можно было связаться по местным мобильным сетям, а также "погуглить" необходимую информацию. На улице уже темнело и, перед тем как отправиться в обратный путь на "Wayfarer", Ноа предупредил их:
          — Будьте осторожны. Местные упоминали о ядовитых змеях и о каком-то хищнике, который водится в лесах. Они называют его орсо, кажется.
          — Мы при оружии. С нами будет всё в порядке, — уверила Алина.
          Когда Леа и Ноа остались одни, Ноа предложил:
          — Пошли, погуляем?
          — Исследования лучше проводить при дневном свете, — серьёзно заметила Леа.
          — Забудь ты уже об этом на сегодня, — улыбнулся Ноа. — Я приглашаю тебя на свидание.
          Леа в ответ тоже слегка улыбнулась и просто кивнула утвердительно головой.
          На улице в это время было ещё достаточно много местных жителей. Как и обычно, в основном они проводили своё время, общаясь друг с другом. Они разговаривали, обсуждали какую-то информацию на своих прозрачных фаблетах и ещё часто смеялись. Их лица по-прежнему выражали умиротворённость, беззаботность и одновременно активный интерес к жизни. Они казались счастливыми. Ноа давно подметил, что при всей такой активности и жизнерадостности их мало интересовал мир за пределами этого маленького городка. Они очень редко выходили за пределы периметра, огороженного невысоким забором из металлической сетки.
          Ноа повёл Леа за территорию поселения на одну возвышенную полянку перед речкой. Там они расположились на небольшом удобном склоне, присев прямо на траву. Отсюда днём открывался обширный обзор местной нетронутой первозданной природы. Однако к этому времени уже совсем стемнело, и эту великолепную панораму полностью поглотила глубокая тьма безлунной ночи. Зато теперь их взору открылась другая ещё более величественная панорама ясного ночного неба, усыпанного таинственными звёздными узорами и пересечённая дорожкой Млечного Пути от одного края горизонта к другому. Небо было настолько плотно усеяно неяркими звёздами, что казалось эта ночь ознаменовала рождение новых далёких миров. Такая чистая видимость позволяла разглядеть рядом с туманностью Лагуна в созвездии Стрельца ещё одну Тройную туманность: молодые островки звёздной колыбели, приютившие души будущих звёзд.
          — Странное чувство, — произнёс Ноа, глядя перед собой на южную часть звёздного неба. — Каждый раз испытываю это, оставаясь наедине с нависшей бездной, вобравшей в себя бесчисленные острова далёких миров. И как бы далеки они не были, в такие моменты кажется, что возникает какая-то внутренняя необъяснимая связь со всей этой стихией. Здесь одновременно смешивается и восхищение её величием, и какой-то первобытный трепет перед ней. Осознание вечности бесконечного перерождения миров и обречённости твоего родного.
          Леа прислонилась к нему, взяла за руку и склонила свою голову ему на плечо. Он обнял её. Было непривычно тихо. Если в будущем и существовали животные ведущие ночной образ жизни, то сегодня все они словно оказались во власти этой магии застывших небесных форм.
          — Может быть, в этом и есть смысл жизни? — как-то отрешённо произнесла она.
          — В чём? — Ноа повернул голову в её сторону и упёрся носом в её густые пахнущие ветром волосы.
          — В том, что мы вместе…
          Ноа улыбнулся:
          — Если бы я знал, в чём действительно смысл жизни. С каких пор тебя стали интересовать такие вопросы?
          — Сейчас с тобой я впервые подумала об этом.
          — С тобой всё в порядке? — на всякий случай спросил Ноа. Ему было трудно так сразу представить, что она способна думать о таком.
          — Так в порядке, мне ещё никогда не было, — ответила она и сильней прижалась к нему.
          Никогда ещё её слова не казались ему такими искренними и близкими.
          — И мне… — прошептал он ей в ответ…

•••

(продолжение следует)
http://proza.ru/2021/03/29/382

СНОСКИ:
[1] - Теорема о конце света имеет статус научной гипотезы. В основе лежит так называемый принцип Коперника, который гласит, что мы являемся обычными наблюдателями Вселенной и находимся в обычных условиях. Или, иначе говоря, мы находимся в середине некоего процесса, и вряд ли в самом его начале или в самом конце. Это вероятностное рассуждение, которое претендует на то, чтобы предсказывать будущее время существования человеческой расы, исходя только из оценки числа живших до сих пор людей.