До меня здесь жил начальник госпиталя. Это был небольшой дом с маленьким садом. Насколько я знал историю города Эсте-Вальи, этот домик с участком был частью большой усадьбы, построенной в девятнадцатом веке. Главное здание этой усадьбы стояло рядом, метрах в ста от моего домика, и было отделено двухметровой каменной изгородью от моего сада. В этом здании, если мне не изменяет память, располагался архив и библиотека. Теперь в нём на первом этаже была ещё и аптека. Вывеску «Farmacia» я заметил над отдельным входом с торца.
Риверо дал мне в распоряжение тот самый УАЗ, что встретил меня в порту. Водителя-сержанта определил мне в помощники. Его звали Мигель, Мигель Сото. Разговорчивый малый, как все тавальянцы.
Он помог мне навести порядок в доме, весьма поверхностный, правда, ведь здесь никого не было уже целый месяц. Но я решил, что главное, чтобы всё лежало на своём месте, а уж пыль там вытирать и прочее – это потом, потом.
Нужно было заниматься бюрократией, оформлять гражданство. Выправлять бумаги. Здесь были побиты все рекорды – через несколько дней у меня в руках были документы: тавальянский паспорт и удостоверение майора тавальянской армии.
Занятый этими процедурами, я не навестил никого из знакомых, с кем мне хотелось бы увидеться, надеялся, что это от меня не уйдёт. Хотя был уверен, что слухи о моём возвращении на остров среди знакомых нашей семьи уже распространились.
Вечером я был у Риверо. Только что закончилось совещание, и он был не в самом лучшем расположении духа.
– Всё, на сегодня хватит совещаний. Пошли пить кофе…
Мы прошли в столовую. Вместе приготовили традиционный напиток. Николас добавил рома. Концентрация кофе и сахара была такой, что получился настоящий кофейный ликёр.
– Ну вот, это настоящий cafecito, а не какой-нибудь аmericano! ¬– отхлебнув, похвалил сам себя Николас. – А теперь бери чашку, пошли обратно в кабинет! Там как-то спокойней в плане звукоизоляции…
– Во-первых, Кир, поздравляю тебя с гражданством Эставальи! – сказал Риверо, посмотрев в новенький паспорт, в котором латинским по белому было написано: Kir Boef. – Вот ты и майор Народно-революционной армии…
– По такому случаю и зашёл представиться…
–Да, теперь дело за мной. Я всё ещё не решил с твоей должностью. Мешают, как говорится, субъективные факторы, интриги аппаратные… Как только почувствовали слабину, так началось. Слишком много демократии тоже плохо. Сразу проявились левые, правые, умеренные… Ещё зарубежные друзья.
– Ты же знаешь, я не за должностью приехал…
– Понимаю, но я думаю о том, чтобы, как ты выразился, тебя «эффективнее использовать». Ещё два дня назад, казалось, вопрос был решён. Подполковник Брукс, что сейчас исполняет обязанности военного министра, собирался уходить с военной службы. Я ему предложил должность зампреда правительства. Вдруг началась какая-то возня… Я думаю, что это связано с появлением «чужака», каковым тебя некоторые воспринимают, в моей администрации.
– «Возня» – подходящий термин для того, что обычно именуют политикой. Поэтому я и не хочу ей заниматься. И какое решение ты намерен принять?
– Решение будет завтра к утру. А политикой нам всем придётся заниматься. Если ты не займёшься политикой, то она займётся тобой, так говорят искушённые в ней люди. Я уже привык, что всегда кто-нибудь чем-нибудь недоволен, но я также привык добиваться своего. В русском языке есть такая поговорка: «Не мытьём, так катаньем».
Поговорку Николас произнёс по-русски, и я невольно улыбнулся его произношению.
– Хорошо, – сказал я, – прикажешь прибыть утром?
– Да, в шесть утра я тебя жду. Вечером я ещё проведу консультации. Проект решения у меня уже есть, но он пока в голове.
На этом мы с Риверо расстались, и я отправился домой, по пути решив зайти в часовую мастерскую.