О педагогической работе

       
        Педагог – человек, профессионально занимающийся преподавательской и воспитательской работой. У этого термина очень интересное происхождение. В Древней Греции сопровождение рабом детей своего господина в школу носило определённое название – педагогика. Чем такое значение было обусловлено? Просто на языке древних греков слово «дитя» звучало как «пайдос», а глагол «вести» произносился как «аго». Вот и получалось, что «раба-детоводителя» называли «пайдогогом».
        С течением времени значение слова «педагогика» сильно изменилось. Что такое педагогика сегодня? В обыденном понимании это всё то же сопровождение ученика, только масштабы и методы такой напутственной деятельности стали другие. Школьный педагог – это тот человек, который должен сопровождать ребенка по жизни. И далеко не каждый желающий может стать учителем. Профессия преподавателя (особенно в высшей школе), с моей точки зрения, ближе всего к профессии актёра. Надо не бояться аудитории и наизусть помнить свою роль. Только сценический актёр не может свободно менять слова своей роли, а преподаватель просто обязан это делать, ориентируясь на особенности той или иной аудитории и комментируя смысл излагаемой мысли по мере надобности. И никаких случаев чтения по бумажкам! Актёр не может остановиться среди представления какой-то сцены, чтобы дать отдохнуть своим зрителям, а лектор может и должен это делать.      
        Великий немецкий  математик Карл Теодор Вильгельм Вейерштрасс мастерски читал лекции. Он прекрасно понимал, что нельзя держать слушателей в постоянном напряжении, и давал отдых интересными отступлениями и шутками. На сохранившихся конспектах его лекций имеются пометки «Hier ist eine Anekdote» («Здесь анекдот»). Этот же приём использовали и знаменитый преподаватель физики Орест Даниилович Хвольсон (1852 – 1934) и мой учитель доцент-математик Илья Александрович Назаров. Взял его на вооружение и я.
        Далеко не у каждого человека, случайно оказавшегося преподавателем,
хватает мужества сказать себе: «Это не моё!» – и начать заниматься другим делом. Но такие люди бывают, и лучшим примером в этом плане является наш гениальный писатель Николай Васильевич Гоголь. Ему поначалу казалось, что он может стать преподавателем и даже претендовал на профессуру в Киеве. Но, к счастью, понял, что это не его призвание. Об этом узнал поэт Василий Андреевич Жуковский, который покровительствовал Гоголю на протяжении всей жизни, и в 1834 году он всё-таки помог ему получить кафедру всеобщей истории в Петербургском университете, ошибочно предполагая в Гоголе педагогический дар.
        Гоголь проработал в университете чуть больше года, окончательно понял, что это не его дело, и больше никогда не пытался заниматься педагогической деятельностью.
        Учитель должен развить в учениках интерес к своему предмету. Ежегодно, организовывая секции математики на традиционных весенних научно-исследовательских конференциях, я следовал призыву австрийского профессора Карла Густава Якоба Якоби – пионера в деле раннего привлечения слушателей к исследовательской работе. Конечно, желающих заниматься исследованиями всегда было не так уж и много. Убеждая некоторых отнекивающихся, я приводил слова К. Г. Я. Якоби, которые он говорил студентам, уклоняющимся от попыток заниматься исследованиями под предлогом, что они «ещё не всё знают»: «Если ваши родные будут побуждать Вас жениться, неужели Вы будете отговариваться тем, что ещё не изучили всех девушек мира?!» Иногда это действовало.
        Лично мне научно-исследовательские конференции с участием моих учеников позволяли находить среди них «хорошие мозги». И это далеко не всегда были отличники. Французский философ Мишель Монтень говорил: «Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем хорошо наполненный». А потом лентяям с хорошими мозгами я объяснял: «Мы, человеки, так устроены, что любим заниматься тем, что нами хорошо освоено, поскольку в таком случае проявляется возможность для творчества. Это особенно проявляется при изучении иностранного языка. Поначалу – это очень большой труд. Чем дальше, тем легче и интереснее. Зато после освоения мы получаем громадное моральное (и не только) вознаграждение. Так же и с математикой. При наличии способностей надо как-то в неё залезть, совершенно невзирая на начальные трудности, а результат не заставит себя ждать, и дальше по системе великого театрального режиссёра К. С. Станиславского – „трудное сделать привычным, привычное сделать лёгким, лёгкое сделать прекрасным“».
        Ещё в молодости, читая про жизнь норвежского математика Нильса Хенрика Абеля, я подметил для себя особую роль его учителя Хольмбоэ в становлении молодого таланта. Ведь похожее было и в жизни маленького Карла Гаусса, когда его учитель обратился к Гауссу-отцу с просьбой отдать его в другую школу, к другому, более сильному учителю, чтобы не загубить явный талант. Мне это крепко запало в душу. И теперь я горжусь тем, что в семидесятых годах, будучи доцентом технологического института, я сумел разглядеть выдающиеся способности у своего студента Александра Крутика и поспособствовал его превращению в научного работника. В результате Александр Борисович Крутик стал доктором (экономических наук) и профессором раньше своего учителя.
        Хорошо помню, как Саша перед участием в первой в своей жизни конференцией неуверенно осторожничал и говорил: «А вдруг у меня не получится, а вдруг результат исследований будет негативным?» Я отвечал, что для исследователя негативный результат – это тоже результат, и рассказал ему следующую историю.
        Видный специалист по истории математики Иван Яковлевич Депман (1885 – 1970) как-то на лекции рассказывал: «Известно, что древне-греческим учёным Архимедом  (287—212 годы до н. э.) была написана книга „О правильном семиугольнике“, но попытки отыскать её пока к успеху не привели. В то же время известно, что правильный (то есть равносторонний) семиугольник не может быть построен с помощью циркуля и линейки. А если великий Архимед это мог, то это очень интересно! И даже если он ошибался, то это тоже интересно. Это же Архимед!»
– Но я не Архимед, – сказал тогда Саша Крутик.
– А я думаю, что Вы можете им стать! – с уверенностью в голосе заявил я.
– Ну, не думаю.
– А я думаю!
        Кстати, со всеми студентами в ВУЗах и старшеклассниками в школах я всегда говорил на «Вы».
        История математики знает не один случай, когда нерешаемая задача привела к созданию нового раздела математики. Пример – «Задача о семи кёнигсбергских мостах» (лат. Problema Regiomontanum de septem pontibus, нем. Konigsberger Bruckenproblem) – старинная математическая задача, в которой спрашивалось, как можно пройти по всем семи мостам Кёнигсберга (ныне Калининград), не проходя ни по одному из них дважды. Впервые она была решена в 1736 году Леонардом Эйлером, доказавшим, что это невозможно, и изобретшим таким образом эйлеровы циклы, а затем и целую «теорию графов».
        Будучи в аспирантуре, я основательно углублялся в теорию графов и, конечно, знал о решении Эйлером этой задачи о мостах. Оказавшись в 1998 году в командировке в Калининграде, я не отказал себе в удовольствии побродить по этим знаменитым Кёнигсбергским мостам, убедившись на практике в справедливости теоретического заключения Эйлера.
        Другой мой ученик, будущий профессор Владимир Вовчанов, не раз выступал с докладами на студенческих конференциях. Однажды он сделал интересное сообщение о гармонии и «золотом сечении». Тогда наибольший интерес у слушателей вызвала тема о «золотых пропорциях» в человеческом теле. При этом были хорошие наглядные плакаты-иллюстрации. Деление человеческого тела точкой пупка – важный показатель «золотого сечения». Пропорции мужского тела колеблются в пределах среднего отношения 13 : 8 = 1,625 и несколько ближе подходят к «золотому сечению», чем пропорции женского тела, в отношении которого среднее значение пропорции выражается в соотношении 8 : 5 = 1,6. «Но женщины же чуткие натуры, – многозначительно в этом месте подчеркнул Вовчанов и, сделав «мхатовскую паузу», добавил. – Они нутром чувствуют необходимость приблизить фигуру к показателям «золотого сечения»! Вот почему женщины встали на каблуки!» До сих пор помню гром оваций и восторженные возгласы студенток: «Вот! Правильно! Ура женщинам!»
        Я считаю, что учиться нужно всю жизнь. Человек становится стариком, когда не проявляет потребности узнавать новое. И одна из основных задач школы состоит в том, чтобы научить учиться. Великий немецкий физик Макс Планк говорил: «Не так важно, чему учат в школе, а важно, как учат... Функция школы состоит в том, чтобы выработать последовательное методическое мышление». Ученика надо научить думать и научить самому добывать знания. Вышеупомянутый О.Д.Хвольсон говорил: «Ученик  – это не сосуд, который надо заполнить, а факел, который надо зажечь».
        Как-то при чтении лекций по теории вероятностей мне удалось настолько заинтересовать студента из Нигерии Аланану Малам-Баба Мохаммеда, что он самостоятельно провёл интересное исследование, по результатам которого подготовил статью в зарубежный журнал.
        Спасибо, как я уже упоминал, учителю маленького Карла Гаусса за то, что, заметив явный талант, он попросил Гаусса-отца перевести сына к более квалифицированному преподавателю. А иногда педагог не стремится к изучению психологии ученика. Таких случаев очень много, и среди них имеется такая классика: великого французского математика Рене Декарта считали в школе не очень способным, выдающегося немецкого химика Юстуса Либиха даже исключили из школы за неуспеваемость, а в аттестате будущего великого диалектика Гегеля было указано, что он имеет способности, но мало знает, а в философии может быть назван идиотом, наш же А. П. Чехов больше тройки за сочинения не получал.
        В 2007 году организованный Путиным Институт нравственности пригласил меня, как доктора педагогических наук, поработать на общественных началах государственным инспектором по образованию. Тут-то я и увидел, что называется, «своими глазами», в каком плачевном состоянии находится наш педагогический корпус. В вузах многие преподаватели позорно читают лекции по конспектам и даже иногда бесстыдно используют трибунные ящики-подставки.
        А в школах? Больше всего меня потряс случай посещения одной школы.
Прихожу к директору. Предъявляю инспекторский мандат. Прошу разрешить мне поприсутствовать на уроке математики. Получаю разрешение. Через 15 минут выскакиваю из класса и говорю директору:
– Анна Ильинична, это ужас! Такую даму надо немедленно выдворять из школы. Лыко совсем не вяжет! Это не учитель!
– Я знаю, – спокойно говорит директор. – А где я возьму другого на такую зарплату?!
        Я довольно скоро понял, что моя инспекторская работа, очень старательная поначалу, ничего не изменит к лучшему, и в декабре 2009 года от неё с трудом отказался.
        В 2018 году, 18 мая, министром просвещения Российской Федерации стала религиовед Ольга Юрьевна Васильева (родилась в 1960 году, в 1990 году защитила диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме «Советское государство и патриотическая деятельность Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны»). Я ничего не имел против её научной специализации, но меня стали беспокоить поползновения вернуть в школьную программу дисциплину «Закон Божий», хотя бы даже в виде факультатива. Ведь это позволит опять вбивать нашим детям чушь о сотворении женщины из Адамова ребра. А в силу демократических начал нашего многонационального государства помимо православного священника в школу должны будут прийти и католический священник, и мулла, и раввин, и лама и т. д. А не кончится ли это религиозными стычками на переменках юных христиан и мусульман?! Кому это надо?
        Советское время было временем воинствующего атеизма. Атеистическое воспитание шло даже через математику. Это тоже лишнее. Я прекрасно понимаю, что правительству верующими легче управлять, но нельзя же доводить дело до абсурда. Но, в счастью, эта «божественная комедия» закончилась, и министром просвещения РФ с 21 января 2020 года стал Кравцов Сергей Сергеевич (1974 года рождения), который с 1997 по 2002 год работал в Институте управления образованием Российской академии образования, а в 2007 году защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора педагогических наук по теме «Теория и практика организации профильного обучения в школах Российской Федерации». Хотелось бы возрадоваться, но настораживает тот факт, что, по данным сообщества «Диссернет» (ru.wikipedia.org›Диссернет), его диссертация содержит масштабные заимствования, не оформленные как цитаты, в том числе из неавторизованных источников.
(Источник: ru.wikipedia.org›Кравцов, Сергей Сергеевич)
        По-моему, за последние десятилетия одним из самых больших абсурдов в нашем школьном образовании явилось введение ЕГЭ (Единый Государственный Экзамен). Многие преподаватели считают ЕГЭ идиотизмом, наглядно доказывающим недальновидность и некомпетентность сегодняшних законотворщиков. Необходимость введения ЕГЭ якобы диктовалась желанием снизить уровень коррупции в вузах, дать возможность детям из глубинки поступать в лучшие вузы страны, создать объективную систему оценки знаний. Но в итоге коррупция переместилась из вузов в школы. Успешную сдачу ЕГЭ неофициально оценили (по данным 2011 года) в 60 тысяч рублей в Москве и 30 тысяч рублей в регионах. (Более свежими данными я, к сожалению, не располагаю). Вузы наводнили студенты, поступившие по липовым справкам.
(Источник: Почему законы сырые? Будет ли страна жить по указке лоббистов и лентяев? // Аргументы и факты. – 2011. – № 7 (1580).).
        В информационном выпуске «Справедливая Россия»  (№ 5 (22), июнь 2011 года) лидер партии Сергей Миронов выступил с заявлением «Коррупция при введении ЕГЭ увеличилась. Образование под угрозой. Положение катастрофическое». Это действительно так. Прошло с тех пор уже много лет. Делались жалкие попытки улучшения сложившейся ситуации, но «воз и ныне там».
          Если педагог искренне любит свою работу, то ученики это обязательно замечают и проявляют к обучению больший интерес.  И самая большая радость для учителя, когда он видит пользу от своего труда.       
         Студент из Болгарии Румен Дончев Недков, уже довольно взрослый человек, отслуживший в болгарской армии, аккуратно приходил на все мои консультации. Я спросил его о причинах такой прилежности. Его ответ тогда меня удивил: «Я хочу стать хорошим специалистом и нарочно приехал учиться в Советский Союз. Ведь у нас, в Болгарии, на консультацию к доценту попасть проблематично, а профессора вообще только издали показывают. А здесь свободно приходишь на консультацию к любому профессору, и он даже рад твоему визиту»
        В нашей стране самым выдающимся педагогом считается Антон Семёнович Макаренко (1888–1939). Большинство людей знает его по  книге  «Педагогическая поэма». Педагогические идеи и методы Антона Семёновича по перевоспитанию трудных подростков были новыми и интересными, а главное – эффективными. Но ему в нашей стране не всегда помогали. Макаренко, например, недолюбливала Н. К. Крупская (жена В. И. Ленина), считавшаяся в ту пору непререкаемым авторитетом в педагогике, хотя своих детей у неё никогда не было. Согласно позиции ЮНЕСКО А. С. Макаренко отнесён к четырём педагогам (американец Джон Дьюи (1859–1952), немец Георг Кершенштейнер (1854–1932) и итальянка Мария Монтессори (1870–1952)), определившим способ педагогического мышления в ХХ веке.
        Антон Семёнович как-то сказал, что стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость. Я этот тезис исповедую, радуюсь успехам моих учеников и продолжаю жить в ожидании их новых достижений на выбранной стезе.

        И в заключение.
        На вопрос «Что такое стимул?» теперь чаще всего отвечают, что это какой-то повод для достижения какой-либо цели. Да, теперь это примерно так. А в Древнем Риме стимул (лат. stimulus) – это изначально была палка, которой погоняли животных. И в каждом учебном помещении римского периода стоял стимул, т. е. палка, которой наказывали нерадивых учеников. История сохранила память об успешном учителе Orbilius plagosus  (в переводе с латинского – «Орбилий драчливый»). Успехи учеников Орбилия добывались регулярным стимулированием (то есть его умелой работой стимулом). Сегодня «стимулирование» уже не увязывается с лупцовкой, детей бить не рекомендуется, однако больше чем за два с лишним тысячелетия более эффективного способа для изучения таблицы умножения придумано не было.