Иногда Ива сходит с ума.
Иногда нет.
Иногда Ива думает,
Что весь мир - это чушь и бред.
Иногда Ива работает.
Иногда нет.
Иногда Ива ищет в чужих жизнях ответ.
Иногда Ива ест.
Он всегда ест.
Не насытит и пир,
Съест весь мир за один присест.
Иногда всё же сыт.
Не любимой едой, не питьём, нет.
Он сыт людьми и зеленью за окном.
Сыт он штормом, страданиями,
Мглой.
Сыт по горло иголками,
Кровью сыт на снегу.
Много чем ещё сыт,
Перечислить всё не могу.
Но зато я могу рассказать тебе всё, как есть:
Есть в нем место порокам
И всего тех пороков - шесть.
Первый- призраков мёртвых,
Все ноги стоптав, искать,
Иногда он их находит,
Тогда им не сдобровать.
А второй порок меланхолией тихой звать,
Редко может он ей делиться,
С ней танцевать.
Ну а третий порок- это похоти рыжий хвост,
Он сгорает дотла
И летит вместе с дымом до звёзд.
А четвёртому имя,
Что бьётся стрелой в груди -
Его жаждой зовут,
И он с ней всегда в пути.
Пятый имя скрывает,
Разрушив последний мост -
Его страхом зовут и ведёт он лишь на погост.
А шестой-самый худший и злейших из всех других,
Он тяжёл, крив и грузен,
Он прямо как этот стих,
Его имя и на бесстрашных наводит страх.
Его имя- Забвение,
Он всех обращает в прах.
Ива падает, вновь воскресает,
Пьёт горький чай.
Вспоминает все беды и горести невзначай.
Потом снова весел и счастлив;
Потом, как вор,
Жизнь живёт и не замечает бездны в упор.
Снова сходит с ума, забывает
И всё, как встарь-
Тусклый лампочки свет, полудрема, пороков царь.
Вроде жив (или мёртв?),
Он не знает уже давно,
Допивает свой чай
И уходит скорей в окно.
Дни идут за часами вперёд
Плавно, не спеша.
Не сгорела дотла в бытовухе его душа.
Дни идут, а он грезит во снах и про
Тихий Дом.
И про то, как сгорал в нём не раз живьём.
Не сошёл ли с ума?
Да, сошёл, и уже давно.
Только все же бросает себя в этот мир- полотно.