В одной из своих хохотушек про «черные глаза» я упомянул вскольз о Кольке – электрике – в описываемой на тот момент обстановке у того «традиционно должен был появиться свежий фингал под глазом».
Фингал появлялся у Колька действительно традиционно и вот по какой причине.
Колёк – смотрящий на всех снизу вверх ввиду своего невеликого роста, однако, совсем не хилого телосложения – куб на ногах, был, пожалуй, самым залупастым. Залупастые они всегда маленького роста, это из жизненных наблюдений. С ним невозможно было нормального говорить, потому что через минуту общения собеседник начинал понимать, что Колек, мгновение назад согласно и понимающе кивающий собеседнику, вдруг начинал то ли глумиться над ним, то ли медленно наезжать. Причем все это как-то получалось незаметно и постепенно. Такой уж у Колька был несносный характер.
Все разговоры с Кольком поворачивались каким-то совершенно непредсказуемым образом. Финал общения – Колек рисовал себя Д’Артаньяном, а собеседнику оставалось «обтекать». И все в таких незамысловатых дебильных формах, что просто диву даешься, как человек мог до такого додуматься.
Например, (реальный случай) подходит к мотористу Славе Воскобойникову и участливо спрашивает: «Слава, у тебя проблемы? Что-то вид у тебя грустный…» Слава, расчувствовавшись, начинает излагать про свои проблемы, но после пары слов, Колек машет рукой и говорит, уходя от собеседника: «Да пошел ты нах со своими проблемами, у меня своих куча!».
Разумеется, все на публике. Чтобы слышали многие. Эдакое разухабистое быдлячество, по мнению Колька тянущее на утонченный юмор лондонских салонов высшего света.
Как ни странно, друзья у него были. И с девчонками он дружил, часто видел его в компаниях смеющихся медсестер. Обычно сидел в центре компании на вертолетной площадке, месте сбора экипажа по вечерам, и выдавал колкости про то, что видел перед собой. Очень часто переходил на личности.
Кольку все сходило с рук, вернее, с губ. Мне представляется, что в той деревне, откуда Колек был родом, старшие пацаны на дискотеках подсылали его попросить закурить к чужакам или просто завязать конфликт своим фокстротом. Сами знаете что было потом – «нехорошо маленьких обижать» и пошли душные разборки с мордобоем, а Колек в сторонке стоял.
Росточком Колек мог сравниться только с самой маленькой девчонкой из госпиталя, а маленьких обижать не принято, а принято их защищать и жалеть. Колек это отлично понимал и пользовался на полную катушку.
Колька в общем не трогали. В смысле не били. Что с убогого возьмешь. Маленький, заика к тому же… Моряки люди с нормальной психикой, нормальным чувством юмора, нисколько не агрессивные. Над Кольком посмеивались и не трогали. Мелет чушь – пусть мелет. Кому чушь Колька нравиться – с ним тусуются, кому не нравится – обходят стороной. Так и жили.
Но сколь веревочке не виться…. а коса свой камень все равно найдет.
Вот эта самая веревочка и сплела Вову – моториста, обладателя «алмазным» пальцем, который на поверку оказался гипсовым с Кольком – электриком с его острым как коса языком.
Вова ходил подняв палец вверх. Так было удобнее – меньше шансов зацепиться при ходьбе за какую-нибудь хрень, которой хватало на параходе. Также ел левой рукой, а правую держа вертикально, словно просил добавки или слова как будто на собрании. Наверное, так и спал. И вахту стоял. И все остальное делал. И если бы палец был не указательный, а средний, то было бы очень похоже на «фак». Возможно Вова в душе и считал это «факом» всем кого встретит, потому как устал от постоянных подначек со стороны экипажа.
А Колек… В одну из суббот, по которым в 20.00 в кинозале устраивали дискотеки, Колек приподняв градус своей хамской вседозволенности до самых гланд бражкой, заботливо поставленной в аккурат «под дискотеку», потерявшись в мыслях и наверное представив себя в родной деревне на дискотеке под прикрытием старших пацанов, подкатил к Вове и нагло во всеуслышание поинтересовался у Вовы со вселенским сочувствием, удобно ли ему, Вове, теперь левою рукою «сидеть на ручнике».
Почему левой рукой и что такое «сидеть на ручнике», надеюсь, вы понимаете. Скользкое и вечно перетираемое на любом пароходе шуточное обсуждение, как мне кажется.
Шуточное. Но и обидное. Очень скользкое. Можно запросто реально поскользнуться и реально упасть.
Представьте. Музыка играет, танцы-манцы-зажиманцы. Каждый мнит себя орлом… да нет - беркутом под внимательными и оценивающими взглядами девчонок, каждый готов подвиг совершить, понравиться, показаться с выгодной стороны. А взгляды девчонок действительно такие оценивающие! А тут…
Колёк глумился по своей давней привычке, но не долго. Вова и до «алмаза» был вспыльчив. Комплексы у человека, плюс постоянные подначки остальных членов экипажа, правда, не жесткие и дружеские, но все же сделавшие свое дело, дали Вове сигнал о том, что наступает массовый падеж зубов.
Вова был высоким. Колёк едва доставал ему до груди. Вова пробил левой под свой рост по печени. Но там где печень у нормального человека, у Колька оказался правый глаз. Ударил не сильно, коротко, но все равно лучше бы Колёк под электричку попал ибо снесло его сразу в Уганду.
Шум, гам, тарарам, душные разборки. Колька «отцепили» от Вовы и увели спать. На утро у него нарисовался фингал.
Ну, раза три так происходило, всегда по субботам и во время дискотеки. Упорным Колек оказался, настырным. Постоянно «сварщиком» хотел быть. Его так и прозвали – «сварщик» из-за фингала, напоминающего очки сварщика. Так и говорили после дискотеки – Колек опять «сварщиком» стал.
Потом администрация решила навести порядок в умах обоих конфликтующих сторон. Заодно и на камбузе, перекрыв канал поставки дрожжей и сахара для браги, попутно пообещав прекратить дискотеки. Гипс у Вовы сняли, Кольку запретили приближаться к Вове на расстояние трех плевков, конфликт рассосался как леденец на языке.
Ну ведь было же!
Вы не уходите надолго, я вам еще кой-чего расскажу, но теперь без мордобоя.