Продолжаем знакомиться с книгой белгородского краеведа А.Д. Жучкова «Тайны земли Бояновой. В предыдущих статьях «В поисках княжества Тмуторокань» мы рассмотрели перипетии «обретения Тьмуторокани» в царствование Екатерины Великой на Таманском полуострове, чему поспособствовал найденный там в 1792 году знаменитый «Тьмутороканьский камень» («Тьмуторокань» — старинное написание. - Авт.), вызвавший всеевропейский дипломатический скандал и споры об его подлинности.
Библиотека Ярослава Мудрого и Тьмуторокань
В Летописи приводится о княжении Ярослава Мудрого: «При нём начала вера христианская плодиться и размножаться, и чернецы стали множиться, и монастыри появляться. Любил Ярослав церковные уставы, попов очень жаловал, особенно же черноризцев, и к книгам проявлял усердие, часто читал их и днём и ночью. И собрал книгописцев множество, которые переводили с греческого на славянский язык. И написали они много книг... Ярослав же, как мы сказали, любил книги и, много их переписав, положил в церкви Святой Софии, которую сам создал».
Библиотека Ярослава Мудрого пропала ещё в XI веке, сразу после его смерти в 1054 году, исследователями высказывались предположения, что она замурована в тайниках Святой Софии, но найти их не удалось. Анатолий Дмитриевич предлагает свою гипотезу о пропаже этой библиотеки.
Из черноризцев-книгописцев Ярослава Мудрого история сохранила нам всего три имени, получивших ещё при жизни титул «великие»: Антоний, считающийся основателем Киево-Печерского монастыря, Илларион — автор «Слова о законе и благодати» и Никон, о котором исследователи догадываются только по включённым в разные летописи фрагментам и отрывкам, по которым можно судить о независимых взглядах этого книгописца, о том, что писал он, «свивая славу обеих половин сего времени», то есть язычества и христианства. Никон считается также основателем монастыря в Тьмуторокани.
При этих трёх великих книгописцах послушником был Феодосий. В «Житии Феодосия Печерского», написанного Нестором,заслугой Феодосия называется то, что он прял нити для сшивания книг Никона: «Многажды же Великому Никону, седящему и строящему книги, и блаженному Феодосию, въскрай его седящу и прядущу вервие еже на потребу такавому делу».
После смерти в 1054 году Ярослава Мудрого для его книжников наступают трудные времена: это ещё и год раскола христианства на западное римско-каталическое и восточное византийско-православное. В Киеве на великокняжеский стол садится старший сын Ярослава Мудрого — Изяслав Ярославич, который был женат на польской княжне и питал симпатии к своему шурину — польском королю католику Болеславу II. На этой почве у Изяслава возникают трения с православными ярославыми книжниками. Монах Феодосий становится на сторону великого князя Изяслава и, оттеснив «великих», при его поддержке избирается игуменом Киево-Печерского монастыря.
По установившейся традиции, епископы в удельные княжества и города Руси назначались только из Печерских черноризцев, и определяющим было слово игумена Киево-Печерского монастыря, так, бывший «прядущий нити» Феодосий, стал определять церковную политику на Руси, и проводить её в интересах Изяслава Ярославича. На ярославовых православных книжников обрушились репрессии.
Став игуменом, Феодосий объявил главным в служении Богу — истязание тела постом и молитвой днём и ночью, позаимствованным из византийских монастырей со строго-аскетическим Студитским уставом, в противовес чтению священных книг. Ярославовы книгописцы перебираются в Чернигов под руку княжившего там Святослава, но Феодосий достаёт их и в Чернигове. Летописи говорят, что «Феодосий ходит в Чернигов и поносит Святослава». В 1061 году Великий Никон уходит (или бежит?) из Чернигова в Тьмуторокань, в Печерский монастырь, и, наверное, со своей библиотекой.
Вещий Боян
Известно, что Ярослав Мудрый был женат на шведской принцессе и имел широкие связи с варягами, получал от них военную помощь, а там певцы занимали высокое место в иерархии возле короля. Исследования лингвистов говорят, что и певцы-сказители на Руси хорошо знали творчество сказителей-варягов. В русских песнях-сказаниях, по утверждению исследователей «Слова о полку Игореве», содержатся отголоски варяжской мифологии, вкрапленные в русские сказы и былины. Отсюда высокий статус при русском княжеском дворе певцов-сказителей, Вещего Бояна.
Черниговский князь Святослав, как и его отец, был женат на варяжской принцессе, наверное, и поэтому тоже после смерти Ярослава Мудрого его книгописцы уходят в Чернигов. Известно, что Великий Никон писал для Святослава летописный свод, почти утраченный, но до нас дошёл его «Изборник Святослава» (1073).
Понятно, что певцы-сказители проходили тогда через «монастырские университеты», поэтому современники эпохи монах Никон и певец-сказитель Боян вполне могли быть иноками Киево-Печерского монастыря, знакомы друг с другом, и они точно были при дворе черниговского князя Святослава Ярославича.
О Вещем Бояне при дворе Святослава говорит строка из «Слова...»: «Сказали Боян и Ходына, Святославовы песнотворцы старого времени Ярослава». О певцах вообще при дворе Святослава говорит «Житие Феодосия Печерского»: «Феодосий, придя к Святославу, застал его слушающим игру на гуслях и пение. И сказал Феодосий, с горечью опустив глаза: «То ли ещё будет на том свете?» И Святослав, увидев его и услышав, умилился и прослезился, повелел перестать играть и петь, и с тех пор при появлении в Чернигове Феодосия игры запрещались». Понятно, что «Житие» превозносит Феодосия, так что князь перед ним «прослезился», но очевидно и то, что певцы-сказители подвергались гонениям со стороны Феодосия ещё большим, чем книжники.
Замечено, что в «Слове...» Боян поёт песни только тем князьям, чьи судьбы связаны с Тьмутороканьским княжеством, а Роману Святославичу Красному он может петь только в Тьмуторокани, поскольку больше он нигде не княжил. Таким образом, Боян Вещий, в конце концов, тоже оказывается в Тьмуторокани.
Что же получается? Современники эпохи Великий Никон и Вещий Боян живут при дворе Святослава Ярославича в Чернигове и при дворе Романа Красного в Тьмуторокани. Никон пишет летописные своды, а Боян сочиняет и поёт былины, причём на ту же тему. Сочинения Бояна до нас не дошли, лишь, гипотетически, исследователи предполагают, что в «Слове...» содержатся фрагменты творчества Вещего Бояна. Анатолия Дмитриевича это настораживает: «Здесь, естественно, возникает вопрос: а не один ли это человек? В монашестве — Великий Никон, а в миру — Вещий Боян?»
Великий Никон
Что нам известно об этом ярославовом книжнике? Немного. Исследователи летописей М.Н.Тихомиров, А.А.Шахматов и Д.С.Лихачёв считают, что в составе новгородской первой летописи, в древнейшей её части, содержится свод южно-русского происхождения. Они обратили внимание, что с 1061 года в этой летописи появляются точные даты светских событий, что может говорить о начале составления этого свода именно в это время.
Между 3 февраля 1061 года и 3 марта 1067 года в летописи нет точно датированных киевских записей, и есть записи тьмутороканьские. Причём это как раз те семь лет, когда Никон находится в Тьмуторокани. Поэтому исследователи решили,что эта часть летописи южно-русского происхождения написана Великим Никоном. По мнению Д.С.Лихачёва, Никон первым ввёл в летописание и погодную сетку, то есть придал летописи ту форму, которая стала для неё традиционной.
В этих тьмутороканьских записях Никона нет ни слова о событиях на Таманском полуострове и Северном Кавказе, все они только о погоде и событиях в южной Руси: привет советской археологической науке! Из этого А.Д. Жучков делает вывод: для работы над летописью Никон должен был привезти в Тьмутороканьско-Печерский монастырь библиотеку из Киева и Чернигова, возможно, он потому и уехал в Тьмуторокань, чтобы увезти с собой и спасти библиотеку Ярослава от ортодокса Феодосия. Тогда «потерянная в XI веке библиотека Ярослава», может быть, уже 10 веков хранится в пещерах Тьмутороканьско-Печерского монастыря.
В 1065 году в Тьмуторокань из Владимира-Волынского приходит князь Ростислав Владимирович, старший внук Ярослава Мудрого, сын старшего из Ярославичей князя Владимира (известного тем, что он построил в Новгороде святую Софию и умер там в 1052 году), и выгоняет княжившего там Глеба, сына Святослава Черниговского. Святослав в свою очередь пришёл в Тьмуторокань и восстановил княжение своего сына, Ростислав вернулся и опять выгнал Глеба, который бежит к отцу в Чернигов, на этот раз Святослав смирился с потерей Тьмуторокани.
«Арифметическая» Тьмуторокань
3 февраля 1067 года князь Ростислав был отравлен греческим монахом Котупаном, а в степи появляются новые кочевники - половцы. Похоронив Ростислава, жители Тьмуторокани просят Великого Никона идти в Чернигов и просить князя Святослава вернуть к ним на княжение Глеба.
Под 1067 годом Киево-Печерский патерик сообщает, что ушедший из Киево-Печерского монастыря в «остров Тьмутороканьский» Никон «умершю Ростиславу князю острова того умолен бысть... от люди техъ приити к Святославу князю и молити, да пустить имъ своего сына, да сядеть на столе том». Святослав этой просьбе внял: «Дошедшее бо с князем Глебом острова того, и оному седшю на столе в граде том, Никон же возвратился въспять». (Именно на место ссылаются сторонники Таманской Тьмуторокани, а ведь это церковная книга, и здесь «остров» - может быть образным выражением, тогда «островом» назывались ещё и «оструеваемые» реками «крепкие» места, и монастыри, возможно и преднамеренное вымарывание переписчиками Тьмутороканьского монастыря. Кстати, Тамань — полуостров, а не остров. - Авт.)
Однако, в Чернигове Великий Никон Святослава не застал: он был в Киеве, где собирался с братьями Изяславом и Всеволодом в поход на Всеслава Полоцкого, чтобы отомстить ему за нападение на Новгород. В Киеве Никон и находит Святослава, и Глеба, упрашивает Святослава вернуть Глеба на княжение в Тьмуторокань, сопровождает его в Тьмуторокань, а затем он, по Патерику, «възвратился въспять» в Киев. В общем, понятно почему: идёт крупная междоусобица между русскими князьями и Великому Никону нужно быть в Киеве.
Из этих событий Анатолий Дмитриевич вычисляет расстояние от Тьмуторокани до Киева. Они дают две точные даты: смерть 3 февраля 1067 года князя Ростислава в Тьмуторокани и битву князей Ярославичей с Всеславом при реке Немиге 3 марта 1067 года, между ними всего 28 дней. Чтобы войску братьев Ярославичей добраться из Киева до реки Немиги, по февральскому снегу, нужно примерно две недели, тогда Никон, похоронив Ростислава, добирается в телеге из Тьмуторокани до Киева примерно за 10 дней. То есть Тьмуторокань всего в 10 днях пути от Киева на лошадях, это 300-500 км, что исключат её Таманское местонахождение.
Киевская Смута
Братья Ярославичи победили Всеслава Полоцкого в битве при реке Немиге, а летом 1067 года уговорили Всеслава прийти к ним на переговоры, поклявшись целованием креста, что не тронут его. Когда Всеслав приехал, его схватили и посадили в «поруб» в Киеве (в яму обшитую деревом). Как божье наказание за это, на земли Киевского княжества нападают половцы.
В конце лета 1068 года братья Ярославичи Всеволод, Изяслав и Святослав идут в поход на половцев, и в ночной битве при реке Альте, недалеко от Переяславля, терпят жестокое поражение. Изяслав и Всеволод бегут в Киев, а Святослав — в Чернигов. Это поражение воспринимается киевлянами как наказание князей-клятвопреступников, нарушивших клятву крестоцелования. В Киеве начинается Смута, подогреваемая, возможно, Великими Антонием и Никоном. Князья Изяслав и Всеволод изгоняются из Киева горожанами (видимо, ополчением. - Авт.), а Всеслав Полоцкий выпущен из поруба и садится на великое княжение - «золотой киевский стол».
Эти драматические события находят отражение и в «Слове о полку Игореве»: «Всеслав князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ в ночь волком рыскаше; из Киева дорыскаше до куръ Тьмутороканя, великому Хорсове волком путь перерыскаше». Этт фрагмент «Слова...» ставит в тупик наших «таманских» историков: зачем Всеслав из Киева скачет в ночи за три девять земель на Таманский полуостров? Академик Б.А. Рыбаков признаёт, что эта загадка остаётся исторической наукой неразгаданной, но добавляет: «Очевидно, за подмогой». Вот такой у нас уровень исторической науки. Хотя его ответ, видимо, правильный: он скачет «за подмогой», только не на Тамань, а в Тьмуторокань, до которой от Киева 10 дней пути в телеге, а верхом и того меньше, она где-то под Черниговом.
Князь Всеслав Полоцкий занимает киевский стол 15 сентября 1068 года, понятно, что ему нужно было решать половецкую проблему: половцы только что одержали большую победу при реке Альте. И Всеслав, видимо, тайно, отправляется в пограничную с половцами Тьмуторокань.
В Новгородской первой (южнорусской) летописи этот эпизод даётся удивительно: ...Шарук с 12-тысячным войском пошёл на Чернигов, Святослав вышел из города с 3 тысячами, и разгромил 1 ноября половцев под Сновском. Хана Шарука со всем его родом взял в плен, привёл в Чернигов, где они... сыграли свадьбу! Святослав с Шаруком заключают мир, сын Святослава Роман берёт в жёны дочь Шарука, великий киевский князь Всеслав отдаёт Святославу Черниговскому ещё и Новгородский стол.
Роман Святославович Красный, женатый на половчанке, получает стол в Тьмуторокани, а Глеб Святославович из Тьмуторокани уходит в Новгород, который только что получил его отец Святослав. А вот Изяславу с сыновьями, после объединения Всеслава Полоцкого и Святослава Черниговского, приходится бежать в Польшу, благо, его жена — польская принцесса. (Очевидно, что летописи тоже поправляли когда-то, порой даже не заботясь о смысле, но Всеслав играет в этих событиях ключевую роль. - Авт).
Княжеская междоусобица
Весной 1069 года Изяслав Ярославович с польским войском от короля Болеслава II подошёл к Киеву, Всеслав Полоцкий вышел ему навстречу с киевским ополчением, и здесь опять происходит нечто непонятное. Жучков приводит, что Всеслав ночью 15 апреля, то есть тайно, бросает киевское ополчение в «Белгороде киевском» и бежит в свой Полоцк (при том что ранее Всеслав отличается храбростью и смелостью).
Святослав и Всеволод посылают к Изяславу гонцов, с просьбой не входить в Киев с польским войском, не срамить отчий стол. Изяслав сам отстаёт, а в Киев с польским войском входит его сын Мстислав и устраивает жестокую расправу: 70 киевлян были казнены, многие ослеплены и биты.
Краевед Юрий Шмелёв даёт другую и более пространную картину: киевское ополчение изменяет Всеславу, и он бежит, опасаясь быть выданным Изяславу. Но напрямую в Полоцк путь ему перекрыт войсками Изяслава, и он бежит с пограничья, с некоего «Бела-града», где может получить помощь хотя бы от русско-половецких князей, уже оттуда он возвращается в свой родной Полоцк.
Шмелёв опирается на соответствующий фрагмент «Слова...» у Д.С.Лихачёва: «Всеславъ дотчеся стружиемъ злата стола киевскаго. Скочи от нихъ лютымъ зверемъ в плъочи изъ Белаграда, обесися сине мъгле утръже вазни, с три кусы оттвори врата Новуграду, разшибе славу Ярославу…» В переводе Лихачёва: «Всеслав доткнулся копьём до золотого престола киевского, отскочил от него лютым зверем; в полночь из Белгорода скрылся в синей ночной мгле, наутро же поднявшись, оружием своим отворил ворота Новгорода, расшиб славу Ярослава…»
Смысл этих событий Лихачёв поясняет в контексте того времени по дошедшим до нас летописям таким образом: «В 1069 году против Всеслава, сидевшего в Киеве, выступили Изяслав в союзе с польским королём Болеславом. Всеслав выступил против них вместе с киевлянами, но ещё до встречи с войсками Изяслава и Болеслава, по неясным причинам, Всеслав принуждён был бежать ночью из Белгорода тайно от киевлян… ».
У Мусина-Пушкина в оригинале «Слова...» «Бела-град» стоит через чёрточку, в то время как"Белегород" (Белаград) под Киевом пишется тогда слитно. Почему? У Мусина-Пушкина находим также:«Нестор под летом 6473 (965 год н.э.) пишет, что Святослав, победил Казар и взял Белую Вежу, на их языке Саркел на Донце. Белая Вежа. Под сим именем известны были три города: Белая Вежа, инако Саркел, город на Донце… около того места, где в 1593 году Белгород Русский построен был». То есть весьма значительный Белый город в верховьях Северского Донца в разных изводах был со времён Великого князя Святослава, победителя хазар, и это не "Белегород".
Д.С.Лихачёв в 1984 году редактирует «Бела-град» Мусина-Пушкина на «Белаград» и «Белгород», отождествляя его с «Белегородом» на Ирпени под Киевом, как было принято в советской историографии Древней Руси по главному её историку академику Б.А.Рыбакову. Однако, у Лихачёва возникает «неясное» место при описании событий в «Слове…»
Чтобы понять «неясные причины» бегства Всеслава из Бела-града, обратимся к ещё более широкому контексту событий до его княжения в Киеве. В 1060 году трое братьев Ярославичей: Изяслав, Святослав и Всеволод вместе с полоцким князем Всеславом совершают совместно успешный поход против торков. После этого полоцкий Всеслав захватывает Новгород, трое Ярославичей объединяются и 3 марта 1067 года на реке Немиге разбивают войско Всеслава. 10 июля Ярославичи «целовавше крест честным к Всеславу» заманили его на переговоры в Оршу, где вероломно схватили Всеслава вместе с двумя его сыновьями, отвезли в Киев и посадили в «поруб».
В сентябре 1068 года Изяслав, Святослав и Всеволод выступают против половцев и терпят поражение в сражении при реке Альте, настолько тяжёлое, что киевляне требуют у вернувшегося в город Изяслава коней и оружие, чтобы оборонять Киев от половцев. Изяслав отказывается выдать оружие киевлянам, что послужило поводом к восстанию против него 15 сентября 1068 года и провозглашению Великим киевским князем Всеслава Полоцкого, выпущенного из «поруба». Изяслав Ярославович бежит в Польшу к своему шурину польскому королю Болеславу.
Однако, реально, Всеслав стал военным руководителем киевского ополчения, от которого полностью зависел, киевляне доверили ему командование как опытному военачальнику, для чего? Чтобы вести войну на границе, отбиться от половцев. Киевское ополчение под командованием князя Всеслава выступает из Киева против половцев и доходит до русских границ, до пограничного Бела-града, основанного Владимиром Святым в 993 году. Вот что пишет о русском пограничье того времени историк В.Ляскоранский в своей «Истории Переяславской земли с древнейших времён до XIII столетия» (Киев, 1897):
«Опасное положение Переяславского княжества, служащего оплотом Русской земли от кочевников с юго-востока, заставило князя Владимира Святого оградить его по течению рек рядом крепостей… У верховьев Северского Донца линия городищ учащается. Так, здесь лежат: Белогородское городище, ниже – Нежегольское, Салтаново, Котковское, Гумнинское, Донецкое, Чугуево, Змиевское, Каменное».
Всеслав в пограничном Бела-граде узнаёт, что против него идёт Изяслав с польским войском, а киевляне собрали вече 12 апреля 1069 года и выслали послов к Изяславу, чтобы уговорить его «без мести» вернуться на княжение в Киев. Узнав, что он лишился поддержки киевлян, Всеслав под покровом ночи бежит из Бела-града от своего ставшего ненадёжным киевского ополчения, опасаясь быть схваченным и выданным Изяславу.
Если бы Всеслав с ополчением был в Белаграде под Киевом, вряд ли ему удалось бежать из гущи своих врагов, которыми стали вдруг киевляне, учитывая, что с запада наступает Изяслав с поляками, а вот из пограничного Бела-града в степи он может бежать: «Скочи от нихъ лютымъ зверемъ в плъочи изъ Бела-Града, обесися сине мъгле утръже вазни…» Всеслав бежит из Бела-града от ставшего ненадёжным киевского ополчения, на просторах пограничья от него можно бежать.
Таким образом, «неясные причины» у Лихачева разъясняются, если Всеслав выступает из Киева на восток против половцев, когда же на Киев идёт «законный» князь Изяслав с польским войском, а киевляне изменяют Всеславу, ему удаётся тайно бежать от них, потому что он находится не под Киевом, а в пограничном Бела-граде.
Отметим, что Д.С.Лихачёв в 1992 году соглашается с этим летописным толкованием Шмелёва, поддержав его «Историческую справку о Белгороде». Или воспользовался ею, чтобы высказать, наконец, то, что он и сам думал об этом «неясном месте» «Слова о полку Игореве», но не мог сказать в 1984 году.
После взятия Изяславом Киева, - продолжает Жучков, - за епископа Великого Антония заступается Святослав и укрывает его в Чернигове, сообщает Киево-Печерский патерик, наверное, там же укрывается и Великий Илларион, а Великий Никон, скорее всего, укрывается в своём Тьмутороканском монастыре. Между Изяславом и Святославом начинается распря, наверное, потому что Святослав перед этим вступил в союз с полоцким Всеславом.
(Продолжение следует)
Виктор Каменев,
лауреат премии им. Бориса Полевого журнала «Юность» за 2006 год
17.01.2022