В 1985 году мне во второй раз подряд выпало счастье отправиться в отпуск летом. В тот год я был буквально раздавлен проблемами. Шёл четвёртый год моей офицерской службы, совсем недавно состоялся развод с женой. Обычные служебные дела постепенно трансформировались в беспросветное, безвременное существование, без дней недели, без времён года, без праздников и выходных. Разумеется, они где-то были и для кого-то очень даже существовали, но только не для меня. Как-то так уж складывалось моё бытие, что ответственность и напряжение вытеснили всё остальное из повседневной жизни. Быстрая женитьба и скорый развод достаточно сильно повлияли на мои внутренние установки и мотивацию, хотя по молодости я старался не придавать особенного значения этим, совершенно незаметным разрушительным влияниям.
Единственным отдохновением в редкие выходные дни было посещение ресторанов города Костромы, где мне выпало совершать свои служебные подвиги и мимолётные влюблённости с женщинами из этих ресторанов. Быстро встретились, быстро «полюбились», быстро разошлись, вот и вся недолга…
И вот, отпуск. Совершенное, неоценимое и долгожданное счастье. Тридцать дней безделья, которое в то время было для меня почти свято. Я приехал к маме в Хмельницкий и первые три или четыре дня предавался всяким маленьким удовольствиям: бродил по городу, пил кофе и сухое вино в маленьких кафешках, встречался со школьными друзьями, которые тоже оказались в это время в городе. Но в основном, выходил из «состояния грогги» и усталости, накопившейся за год. А потом мама сделала подарок — путёвку на круизный лайнер «Адмирал Нахимов», отправлявшийся в рейс из порта приписки в Одессе 14 июня.
Это была почти фантастика, которая однажды уже случилась годом раньше. И тогда неделя, проведённая на корабле вернула меня к жизни. Прекрасное плавание, прекрасная компания, прекрасный лайнер — это как раз то, что мне было совершенно необходимо сейчас. Я бы сказал, крайне необходимо, поскольку несмотря на относительно юный возраст, я действительно чувствовал, что начинаю терять вкус к жизни…
Путёвка! Это был бонус, но, как оказалось ещё не весь. Мой друг детства и сосед по дому Андрей как раз в это время приехал в отпуск из Монголии, где проходил службу. Он быстро сориентировался и сумел за один день раздобыть в городском турбюро путёвку на этот же рейс!
В день отъезда, после ужина я ещё раз проверил документы и вещи, которые собирался взять с собой в поездку. И тут мне на глаза попались мамины золотые украшения — они кучкой лежали в вазочке на журнальном столике — серьги, цепочки с кулонами и кольца. Одно из них имело особую ценность. Это было широкое, массивное и при это очень изящное золотое кольцо. А главная ценность заключалась в гравировке в виде замысловатого орнамента, в центре которого была помещена буква «М». Это кольцо, сделанное на заказ, бабушка, мама моего папы подарила когда-то моей маме. А буква «М» считалась нашей семейной буквой, поскольку маму звали Марией, а папу Марком. И ещё она что-то означала, о чём я не знал. Мама очень дорожила этим кольцом и выделяла его из остальных украшений.
В тот вечер я совершенно непроизвольно надел кольцо на мизинец и почувствовал, как легко и мягко оно пришлось. Ещё мне показалось, что от него исходит тепло. Мы с мамой посмотрели друг на друга и я сказал:
– Мам, а дай мне это кольцо в поездку? Очень красиво смотрится…
Я думал, что мама не позволит мне взять кольцо, мало ли что может случиться в путешествии дальнем. Вариантов много, например я могу познакомиться с женщиной, а потом от щедрот душевных, подогретых массандровскими винами, и, особенно, если ночь была удачной, подарить ей на добрую память. Или, например, будучи на стоянке корабля в каком-нибудь из портов посещения полезть купаться в море и его совершенно незаметно смоет в солёной прохладной волне с пальца. А могу и просто потерять по пьянке, поскольку молодость, и круиз предполагал море вина, океан пива, а главное, множество интересных, «круизных» краткосрочных и приятных знакомств…
Отдых как-то сразу не задался. Ещё в поезде по пути в Одессу к нам с Андреем прицепился очень ловкий, при этом невнятно-мутный и весьма пронырливый тип, примерно нашего возраста из нашей группы. Он, по его словам, служил в Южной группе войск (в Венгрии), бесстыдно набивался в друзья, встревал в наши разговоры. А наутро, как-то странно оглядев нас с ног до головы, сообщил нам наши фамилии, звания, должности… Я был очень неприятно удивлён и в голову пришла какая-то влажная и скользкая мысль, что этот парень, возможно, засекреченный сотрудник КГБ, который специально приставлен к группе, для того, чтобы следить за всеми... И особенно за теми, кто военный и при этом служит в специальных войсках. Хотя это была не загранпоездка, а всего лишь круиз на советском теплоходе в советских территориальных водах. Охладел он к нам только на третий или четвёртый день круиза, попросту куда-то исчез. Позже мы его несколько раз встречали в компании с каким-то туповатым верзилой, вероятно, его однокашником по училищу. Но до этого он успел изрядно подпортить мне настроение и в целом весь отдых.
Андрей попал в каюту второго класса и, странное дело (!) делил её с какой-то женщиной с ребёнком. Я же обретался в третьем классе, на самой нижней палубе. Оказалось, что всё дело в цене путёвки, у Андрея она была дороже.
Но в целом, мы получали от круиза огромное удовольствие, в каждом порту угощались вином и пивом (несмотря на то, что в силу уже вступил «сухой закон» Горбачёва), наслаждались красотами курортов СССР, фотографировались в красивейших местах черноморского побережья. На корабле в буфетах и барах подавалось только пиво, но мы как-то не очень от этого страдали, поскольку были опьянены краткосрочной свободой, молодостью, морем и наблюдением прекрасных женщин — наших спутниц по круизу со всех уголков необъятного Советского Союза. Хотя к четвёртому дню плавания нам так и не удалось познакомиться ни с кем из них поближе, на Андрея, насколько я понял «положила глаз» та самая его соседка по каюте. Впрочем, Андрей к ней интереса почему-то не проявлял. Какое-то время около нас крутились две девушки из Эстонии, но когда мы попытались с ними познакомиться, они почему-то исчезли. И я совершенно не удивился, когда обнаружил их в компании нашего «кэгэбэшника» и его дебильного друга.
В один из дней, я, после плотного завтрака (кухня на корабле была отменной) и пары бутылок прекрасного чешского пива отдыхал на палубе, с удовольствием покуривая лучшую сигарету из производившихся в СССР, марки «Космос». Обратил внимание на то, что рядом со мной вот уже не в первый раз оказывается высокая блондинка. Я бы не сказал, что вижу перед собой красавицу с обложки модного журнала, но женщину безусловно эффектную, яркую и интересную, с налётом какого-то не советского, но европейского шарма я перед собой, конечно, видел. Лана, как мне показалось, была лет на пять или семь старше меня, что в полной мере и совершенно соответствовало моим тогдашним представлениям о лёгком курортном увлечении. Она была дочерью Латвии и коренной рижанкой. Немного позже, а именно этим же вечером я узнал, что она мама двух малолетних детей, которые на время круиза оставлены на попечение бабушки и дедушки. А вот с мужем было что-то непонятное, а возможно даже и трагичное... Именно поэтому здесь, на круизном лайнере она восстанавливает своё душевное здоровье. Так или иначе, мы понравились друг другу, а Андрею понравилось то, что я, наконец, кому-то здесь понравился. В тот момент его больше увлекала фотография и он везде щёлкал своим «ФЭДом». А однажды запечатлел нас с Ланой на фоне береговой линии за кормой и парящей чайкой над нами.
С самого начала плавания на корабле проводилась масса всяких развлекательных конкурсов, игр и других занимательных мероприятий вроде Дня Нептуна или «Мисс Круиз-85», «Вечера бардовских и других хороших песен».
В один из дней ко мне, когда я отдыхал в шезлонге на палубе, подошла какая-то тётка.
– Молодой человек, – сказала она, ощупывая меня не очень-то и скромным взглядом карих, слегка навыкате глаз, – вы такой симпатичный и выглядите вполне умным…
– А в чём дело, – насторожился я. С минуты на минуту должна было подойти Лана и мне не хотелось чтобы она меня обнаружила в компании с этой дамой.
– Я вас очень… Очень! Прошу…
– Я сейчас никак не могу, – попытался отшутиться я, – у друга свадьба, а мне нужно успеть заказать столик в баре. Я — свидетель, понимаете?
– Понимаю… Но и вы поймите меня. Вам же, очевидно известно, что завтра здесь, на корме будет проводиться конкурс «Мисс Круиз»?
Я повнимательнее оглядел тётушку. Неужели она…
– Мы здесь отдыхаем с дочкой и она очень хочет принять участие в конкурсе. А по условиям, у неё должен быть кавалер...
– … а я, значит...
– Да, да, да! Именно вы! И я очень вас прошу. Вы подходите и на вас одна единственная надежда.
Потом как-то заговорщицки подмигнула и добавила:
– Ну мы же с вами не можем обидеть бедную крошку…
Тут, кстати, как раз подошла и «крошка», девушка лет 17-18. Скорее всего, она была где-то рядом, среди отдыхающих. Ничего особенного, таких много, особенно, среди учащихся профессионально-технических училищ. Она «сделала» глаза и очень выразительно, по её мнению, посмотрела на меня.
Конечно, мне следовало их тут же отправить на поиски другого кандидата, поскольку выходить без подготовки и тренировки, без малейшего понятия о содержании конкурса на всеобщее обозрение было по меньшей мере глупостью. Но я согласился.
Уже по ходу конкурса выяснилось, что по условиям от меня требовалось исполнить серенаду (отрывок любой лирической песенки) для «прекрасной дамы», станцевать с ней танец (по её выбору) и совершить круг почёта после окончания. Кроме нас было ещё пять или шесть пар, в которых участницы, одна краше другой с ехидством и презрением поглядывая по сторонам, вероятно оценивали шансы соперниц на победу. Я не запомнил в каких конкурсных заданиях принимала участие моя девушка, но когда настала моя очередь проявить таланты партнёра - галантного кавалера, я исполнил в микрофон, насколько хватило памяти, припев из песенки помощников графа Калиостро («Формула любви» вышла на экраны страны в апреле этого года) «уно, уно, уно, ун моменто...» Вроде бы спел неплохо, разумеется пару слов, напоминающих итальянские, выдумав на ходу. И, если всем, кто пел до меня вежливо похлопали, то после моего выступления раздался шквал аплодисментов, чуть ли не переходящий в овацию. Где-то из-за бассейна раздалось одинокое «браво»...
Когда наступило время танца, моя «принцесса», разумеется, выбрала т. н. «современный танец», поскольку из «танцевального» умела только то, что умели все школьники и студенты на широких просторах бесчисленных дискотек Советского Союза. Собственно, а на что я рассчитывал? Вальс? Танго? Хотя другие пары именно эти танцы и выбрали… А одна из пар даже сбацала тарантеллу, ансамбль в качестве сопровождения сыграл мотив песенки «Как хорошо быть генералом», которую когда-то с успехом исполнял Эдуард Хиль.
Когда настала наша очередь, ансамбль заиграл какой-то «забойный» рок-н-ролл и мы с Наташкой пустились в пляс. Ни до, ни после я не танцевал, как в тот раз. Каблуки моих туфель взлетали выше головы, руками я выделывал разные кренделя, словом, как на шарнирах двигались все части тела и я теперь не могу понять, как мне удалось удержать равновесие. Однажды, ещё в курсантские годы так умел танцевать мой лучший дружок, Юрка Савчук и я, припомнив его движения, как мог воспроизвёл их в тот момент. Публика одобрительно загудела и принялась в такт прихлопывать, что ещё больше меня подзадорило. Моя «мисс» и тут особенно ничем не выделилась, она была скованна и почти неподвижна, танцевала лишь одним корпусом, изредка взмахивая ручонками и подёргивая попой. Ни дать, ни взять - скромница на дискотеке в поселковом доме культуры. Круг почёта — это было просто: я взял на руки свою «крошку» и, слегка пританцовывая, прошёлся мимо зрителей, что тоже очень понравилось публике.
Наконец всё закончилось. Наша пара заняла второе место и ведущий, прекрасно понимая, что были девушки куда более достойные, пояснил публике, что именно благодаря партнёру, Наташке (а может быть её звали и не Наташка) присвоено почётное звание «Мисс второе место Круиза-85», а в общем-то все были, конечно, прекрасны!
Ну, и что моя «принцесса»? А ничего… После того, как ей вручили приз, они с мамой подошли ко мне, как-то стараясь не смотреть в глаза и без особой радости, поблагодарили и растворились среди туристов. Больше я их не встречал. Я был разочарован. Многого я, конечно, не ожидал, но приглашения на чашечку кофе в бар безусловно заслуживал. Меня очень изысканно поздравила с успехом моя рижанка Лана, а Андрей, как-то кисло усмехнулся, и сказал, что я «уж слишком выделывался», дескать, не стоило того.
На следующий день, корабль пришёл в порт Сочи. Мы с Андреем пошли гулять по городу, не проходя мимо ни одного киоска, в котором разливалось немного кисловатое, но в целом свежее и холодное сочинское пиво. Опоздать к отплытию мы не опасались, «Адмирал Нахимов» стоял в Сочи сутки. В конце концов, дорога привела нас в портовый ресторан и несколько бутылок «Совиньона» легли на несколько литров пива. И, поскольку, мы нагрузились как следует, то решили сходить на пляж, чтобы освежиться.
Я прекрасно знал, что в состоянии, близком к сильному опьянению в воду даже заходить не рекомендуется, не то, что пытаться плавать. Да и пловец из меня весьма и весьма посредственный, если не сказать, что просто плохой. При сдаче нормативов в бассейне я всегда едва вытягивал на тройку и в общей сложности мог проплыть не более двух, двух с половиной километров…
Но вот зайти по пояс при небольших волнах было в самый раз. Я немного попрыгал, понырял на мелководье и это в общем-то не очень помогло. Голова так и не прояснилась, а до желанного протрезвления было ещё далеко. Когда я, наконец, выбрался на берег, то с ужасом обнаружил, что маминого кольца, нашей драгоценной фамильной реликвии у меня на пальце нет. Всё произошло просто и грустно. В холодной воде палец сузился и кольцо тихо и незаметно ушло. Оно покинуло нас… навсегда. Я бросился в воду, очень долго нырял, искал, но найти такую вещь на дне в гальке практически невозможно. Невозможно никогда.
Ещё немного побултыхавшись, я, наконец, окончательно выбрался на берег и мы с Андреем побрели обедать на корабль.
Это было ужасно, и особенно, на следующее утро. Я чувствовал себя не просто разбитым и раздавленным, а убитым и самим же собой растерзанным.
Корабль отправлялся после обеда и я сбегал на почту, с которой отправил маме телеграмму, смысл которой сводился к тому, что всё в общем-то хорошо за исключением одной маленькой неприятности. Море забрало наше кольцо.
После этого я почувствовал себя немного легче, но дальнейший круиз утратил для меня прелесть. Честно говоря, я с нетерпением ожидал его окончания, а главное, мне хотелось поскорее увидеть маму и повиниться. Не только за утрату дорогой вещи, но и вообще за всё. За своё периодическое, но безудержное пьянство в отпусках, за свою неудачную женитьбу, которая с самого начала доставила ей немало горьких дней и ночей, словом за всё.
В общем я страдал, хотя вида старался не подавать, чтобы не портить настроение другим, теперь уже знакомым участникам круиза. Моя рижанка в итоге лишь позволила себя пару раз поцеловать, хотя и приглашала в гости в Ригу. В конце плавания мы обменялись адресами, телефонами и тут же забыли друг о друге. «Кэгэбэшник» сдулся и пропал из поля нашего зрения до самого поезда.
Наконец, круиз закончился, хмельницкая группа добралась до железнодорожного вокзала и погрузилась в вагон, все усталые, но очень весёлые. Для всех, кроме меня, плавание оказалось великолепным, и я с тоской вспоминал прошлогоднюю поездку, в которой всё было по-другому. Правду говорят: где был счастлив, туда не возвращайся…
Я тихо грустил, глядя в окно отъезжающего поезда, и думая о том, что возможно, появлюсь здесь в следующий раз очень не скоро. Ко мне с каким-то вопросом подсел наш «кэгэбэшник». Я, не дослушав его до конца, послал нахер и он тут же отвалил. К органам, как выяснилось позже, он никакого отношения не имел, а в начале поездки просто подсмотрел у руководителя группы наши с Андреем удостоверения личности и все данные узнал из них. Надо же, сколько лет прошло, а я его всё ещё помню. Есть же такие люди, оставляющие свой след в душе… часто липкий и неприятный.
Домой я приехал поздней ночью, мама не спала и ждала меня. Она очень обрадовалась моему приезду. Я вернулся целым и невредимым, а это было для неё самое главное. К потере кольца она отнеслась философски. «Вещи просто так не пропадают, - сказала мама, - значит это плата за что-то… Если, конечно, ты его не подарил какой-нибудь подружке».
Я заверил маму, что говорю правду и ничего кроме правды, а если что, то и Андрей может подтвердить. Но подтверждений мама не потребовала. Конечно, определённую роль сыграла вовремя посланная телеграмма. Мама сказала, что когда получила её, то сначала очень расстроилась. Она не сказала, о чём подумала в первую очередь, когда позвонили в дверь и сообщили, что пришла срочная телеграмма. Просто, когда прочла её, то, вероятно, вздохнула с большим облечением.
Всё оставшееся время отпуска я вёл более или менее здоровый образ жизни, избавившись к концу от многих своих переживаний. Затем вернулся в Кострому на службу и погрузился в работу.
До крутых изменений в моей судьбе было ещё больше года и в следующем, 1986 году я пошёл в отпуск в феврале. Хотя, если честно, мне через некоторое время очень захотелось снова на корабль, в эту атмосферу бесконечного праздника, свежего морского воздуха, женских улыбок и безграничной семидневной свободы...
После отпуска меня отправили в длинную и очень тяжёлую командировку, затем я принял (и успешно) участие в учениях, за которыми наблюдала комиссия Управления из Москвы. В награду за это, меня в конце августа отпустили на пять дней в отпуск. А первого сентября по центральному телевидению в новостях сообщили об ужасной катастрофе, которая произошла с «Адмиралом Нахимовым» в 13 километрах от морского порта Новороссийска. В результате столкновения с сухогрузом «Пётр Васёв», теплоход затонул за 8 минут, в результате чего более 400 человек погибли. Это горе потрясло страну. Лишь в апреле грянул Чернобыль, и в точности не было известно, какие это будет иметь последствия, а тут ещё и «Адмирал Нахимов».
Конечно, мы с мамой вспомнили и мою прошлогоднюю поездку и о кольце тоже, но особенно не обсуждали, слишком уж нереальным и беспощадным всё это выглядело. Полагаю, особенно сейчас, сквозь Время, мы тогда думали об одном и том же: вещи, а особенно очень дорогие и особенно ценные вещи, просто так не пропадают и не теряются…
Мамино кольцо было заряжено доброй энергией и согрето теплом памяти о всей нашей семье, поскольку к этому времени ни бабушек, ни дедушек, ни моего папы в живых уже не было. Мне кажется, что тогда, перед поездкой, оно совсем не случайно попалось мне на глаза и я подумал о том, чтобы взять его с собой. В голове в тот момент крутились тысячи суетлво-чемоданных и всяких других мыслей, но именно эта - вполне возможно, определила дальнейший ход очень многих событий в том и в следующем году…
Добавить к этому больше нечего, кроме того, что возможно именно благодаря воспоминаниям о мамином кольце, я вспомнил и о тех очень разных людях, кто был рядом, жил и радовался вместе со мной много-много лет назад… В другой жизни.