Эдуард с Анастасией, почувствовав вторую молодость, отдались во власть вдруг пробудившихся у них гормонов.
Толи чистый горный воздух Алтая подействовал на них, толи его безбрежные просторы обновили кровь этой, со стажем, супружеской пары, но они вновь себя почувствовали влюблёнными голубками.
Голубками их полузабытой юности.
Без всякого смущения, они бросали друг на друга влюбленные нескромные взгляды, позабыв о том, что в двух шагах от них идёт их взрослый сын Андрей.
Настенька, многозначительно взглянув на супруга, ускорила свой шаг и вприпрыжку, горной серной, скрылась за поворотом узенькой тропы.
Андрей, составляя компанию другим двум милым дамам, предупредительно отстал от своих родителей.
"Пускай предки потешатся сами собой! Когда ещё представится возможность так любить? Любить на девственной природе, в горах!" - подумал юноша и стал идти еще медленнее, взяв под руку Светлану.
Лучше бы он этого не делал.
Ведь его родная тётя, решив не ограничивать свободу двух взрослых, но для неё - детей, также значительно от них отстала.
"Куда они денутся, наши детки? Тропинка ведь одна, с неё на гору (в пропасть) не свернуть! Пусть пообщаются ребятки, не нужно их стеснять!" - подумала она, достав из сумочки смартфон.
Включив телефон, она в контактах выбрала Анастасию, нажав на НИК "сестра".
Пошли гудки вызова, но в ответ - тишина.
Не было ни "машинного" ответа "абонент находится вне зоны доступа сети" ни коротких гудков "занято", ни просто шума в микрофонах.
Тишина, гробовая тишина встревожила ум молодой женщины.
Начиная волноваться, Лариса "набрала" вызов Эдика.
В ответ — тишина.
С трудом сдерживая в себе вздох огорчения, Лариса "набрала" Андрея, а затем и Светлану.
Тишина.
Гробовая тишина в телефоне заставила её материнское сердечко в груди ускоренно стучать.
Она ещё не знала, что и остальные растянувшиеся по горной тропе родственники также не могли войти между собой в контакт!
"Связь в горах, бывает, пропадает!" — пыталась себя успокоить Лариса.
Но мысль о том, что у неё, у Эдуарда и Владислава — спутниковая связь, которая также "молчала", опять заставила её сердечко застучать.
Стучать материнской тревогой.
Из глаз встревоженной Ларисы готовы были литься слезы.
Ещё пара секунд, и тишину ущелья взорвали бы рыданья матери.
"О чем молчишь, любовь моей сладкой жизни? Какие мысли хмурят твои бровки, дорогая?" — эти вопросы Владислава заставили Ларису задрожать.
Да, это был он, непостижимым образом оказавшийся рядом.
Владислав подхватил красавицу под руку, участливо взглянув в её лицо: "Ну вот, опять на твоём носике легла морщинка! А ну-ка, прогони её, деточка! Не нужно хмуриться, котенок".
Но что-то было здесь не так!
"Деточка, как же! Котенок? Ах, деточка? Деточка?!" - несколько раз переспросила мужа дама, отстраняясь от него.
Она очень хорошо помнила непреложное правило, чуть ли ни закон, никого не называть деточкой, кроме их Светланы.
"Ну да, конечно, деточка, причём весьма любимая!" — почти пропел Владислав, обняв её за плечи и пытаясь поцеловать.
Лариса резко отстранилась от него.
Появившиеся слезы в её глазах тут же просохли: "Куда вы дели Владислава! Что сделали с родными?"
И взяв ложного супруга руками за лацканы куртки, она начала неистово его трясти: "Куда дели Владислава? Куда? Куда? Куда?"
Закрыв лицо руками, она, громко рыдая, едва слышно прошептала: "И где моя Светка, где Настенька, Андрей, Эдик? Где наша Ника?"
"Лариса Викторовна, дорогая, успокойтесь! Нужно надеяться, все будет хорошо!" — услышала женщина не совсем приятный голос.
Его мужской, с хрипотцой, тембр напомнил ей какого-то полузабытого певца эстрады.
Металлические нотки в его голосе почти исчезли.
Лариса, вздрогнув, слегка приоткрыла щелку глаз.
Она, в изумлении, увидела себя посреди какого-то обширного поля, укрытого сочной травой.
Трава была темно-синего цвета.
Цветов в траве почти не было видно: они, своей жёлтизной едва пробивали синеву, переходящую в фиолет.
Не видно было ни деревьев, ни подлеска.
Лишь одинокий кедр, как показалось Ларисе, приветственно махал ей ветвями-лапами.
"Эх, старичок мой, старичок! Сколько же тебе лет, дедушка?" — подумала Лариса, пытаясь отыскать глазами того, кто с ней вступил в контакт.
Она заметила, что лишь на нижних ветвях дерева иголки пышут изумрудом, а остальные все — седые.
"По вашим земным меркам, я — мужчина, ещё в полном расцвете сил. Ну, а если говорить серьёзно, я на пару сотен миллионов лет старше вашей звезды" — услышала Лариса голос, поняв, что он исходит от самого "дерева".
"И как же мне к вам обращаться, ваше древнейшество?" — немного осмелев, улыбнулась дама.
"Помнишь слова вашего великого поэта «Роза пахнет розой. Хоть розой назови ее, хоть нет»? Зови меня просто дедушкой, коли тебе удобно. Ну, а, вообще, у меня — тысяча имён. В моем же тёмном мире не принято бессмертным сущностям давать имена. У нас есть только номер. Но знать его дано не всем" — засмеялся Кедр.
"Кстати, командор Владислав, который сейчас борется за живучесть корабля, со мной близко знаком!" — воскликнул дед.
— Так Владик жив? — встрепенулась Лариса?
— Жив и здоров, как никогда раньше! — опять зашумел ветвями Кедр.
— Пышет здоровьем его тело, помолодел и дух нашего ребёнка — загадочно добавил он.
— Ребёнка? Вашего дитя? Да как же так-то? — повис в воздухе вопрос женщины.
Затянувшаяся пауза в разговоре необыкновенных собеседников говорила о многом.
Чувствовалось, что высшее существо, снизошедшее к общению со смертным, решало, стоит ли продолжателя рода сапиенс посвящать в курьезность бытия.
Наконец, встрепенувшись и опомнившись от своих горьких дум, Кедр вновь, не спеша (куда ему было спешить?), заговорил.
— Детей у меня, деточка, таких как вы, — миллиарды миллиардов. И каждый требует любви, отеческой заботы.
Немного помолчав и слегка пошевелив макушкой, он продолжил: "Никто мною не будет позабыт и каждому воздастся по его заслугам".
Лариса, слушая Кедра, продолжила мысленно его слова: "По его заслугам, по его вере!"
— Да-да, в том числе, и по его вере — прошелестел ветвями Кедр.
— Так вы, дедушка, получается, — бог? — улыбнулась Лариса.
— Ну что вы, Лариса Викторовна, какой из меня бог. Я — так, преддверие, стою у Врат Высшего Света, если хотите, Высшего Смысла.
— Дедушка, дорогой, где мои родственники, что с ними? И почему я здесь, что здесь я делаю? — взволнованно произнесла Лариса.
— Как много вопросов! — прошелестел Кедр.
— Ты, дорогая, у меня в гостях. Ты — в параллельном мире. Пожалуйста, не пугайся, придёт срок, и ты вновь будешь у себя дома. Но пока нельзя, скоро ты все узнаешь! — буквально в двух шагах от нее стоял стройный, средних лет мужчина.
— Ну что, тебе так удобнее со мной общаться, не так ли? И головку сильно не нужно задирать! — засмеялся полубог.
— Смогу ли я теперь звать стариком такого импозантного джентльмена? Да у меня теперь язык не повернётся! — в тон ему, улыбнулась дама.
— Ничего страшного, мы это вам, мадам, простим! — улыбнулся во все свои тридцать два зуба красавец.
— Итак, шутки в сторону. Продолжим.
Родственники ваши, Лариса, живы, но, увы, не совсем здоровы!
Не пугайтесь, милая, телом они, конечно же, здоровы.
Причём, каждый из них солидно повзрослел.
Выросла и Ника.
Анастасии с Эдуардом она подарила двух чудесных внуков.
— Выросли, повзрослели? Да как же так? — начала жестикулировать руками Лариса.
— Время у нас, в нашем мире, течёт по-иному порядку, не так, как на земле: бежит оно не просто вперёд, но и назад. А то, вдруг, может скакнуть перпендикулярно. О параллельности его интервалов ты, конечно же, слышала.
— А что ты, дедушка, там говорил о здоровье? В чем подвох? Что можешь рассказать о моей Светлане? И что — Андрей, Эдик, Настя? — вновь встрепенулась Лариса.
— Как бы тебе точнее обрисовать судьбу остальных продолжателей вашего рода? Ну, те-с, слушайте.
Светлана Владиславовна, её давно так величают, работала в закрытом Темпоральном институте государства. Добилась она небывалых высот в дизайнерском искусстве. Уже почти пятьдесят лет её проект удвоенных Метагалактик имеет право быть.
Достигнув просветления, она вознеслась в Высший Свет, решая в нем вселенские задачи.
Ею вполне можно гордиться.
С Анастасией и Эдуардом тебе ещё предстоит встретиться.
Анастасия Викторовна уже почти восемьдесят лет возглавляет конгломерат межгосударственных компаний по производству 5 — d принтеров и строительству вновь созданных поселений на заброшенных планетах вашей материнской звезды.
— А что, действительно, в солнечной системе появятся забытые миры? — воскликнула испуганно Лариса.
— Нет-нет, не забытые небесные тела будут кружить вокруг начинающего уже затухать Солнца.
А, именно, миры, брошенные людьми, которые умудрились угробить их радиоактивным распадом! — уточнил Кедр.
— А что же Солнце? Оно-то в чем перед людьми виновато? Ведь в нем и так миллиарды лет горел термоядерный пожар! И ведь оно же не сгорело до «нуля»! Так что же происходит с нашим Солнцем?
— А этот вопрос, Лариса Викторовна, переадресуйте Владиславу. Его временелет - проникатель все ещё хочет "кушать".
— А Эдуард чем занят? А Андрей?
— Ваш Эдуард, имевший солидный опыт работы в ВКС государства, вот уже сорок с лишним лет возглавляет Главный космодром страны. С газовых гигантов он отправляет в космос корабли.
— А Андрей, что же Андрей? — почти закричала Лариса.
— Отдельно будем говорить о юноше Андрее, который возмужав, заставил многих на потерянной для вас Земле страдать и плакать.
Но этот долгий разговор у нас с тобой, деточка, ещё далеко впереди.
Ларису начали терзать сомнения: уж очень хорошо сложилась у всех жизнь.
Да и планету человечества сам его разум не дал бы в обиду.
Термоядерные конфликты?
Да разве можно верить, что Земля все вытерпит и переживёт их?
Как же - с!
И Светка вознеслась? Андрей воюет?
Как же!
Все эти мысли ей "выносили" мозг.
И вдруг фигура её собеседника начала мерцать, приобретая зыбкость очертаний.
Она совсем потемнела, а все кругом окрасил багровый цвет.
Кедр пропал, а на его месте проявились очертания темного кентавра.
"Хроматрон атакует! Держись за мной!" — услышала Лариса голос Владислава, крепко схватившего её за руку.
"Бежим, родная, пока ещё не поздно!" — он потянул её мимо появившихся кругом висящих в воздухе прозрачных саркофагов.
А в них были люди, люди, люди, с закрытыми глазами.
Ларисе бросились в глаза коконы, в которых были Настя, Эдик, Светлана и даже Ника!
Она опешила, в слезах остановилась.
Но Владислав настойчиво тянул её за собой.
"Потом, моя девочка, потом! Нам унести бы свои ноги!" — прокричал он, помогая ей взойти на трап временелета.
Примечание: Продолжение следует