Бухал я как-то раз с анархисткой Леной. Хорошая анархистка, пламенная. Настоящая. Не то что иные беспринципные тупикантропы, которые во что угодно вопрутся, да потом перед уходом ещё и нагадят.
А я бухал с Леной. Она в ту пору была студенткой. Дело было зимой, хотелось где-то осесть, притулиться, не мотаться по мёрзлому городу. В те времена ещё зимы были от души в средней полосе.
Лена привезла меня в гости к своему одногруппнику. Милый, гостеприимный. Зашли, присели, разлили, выпили по первой, по второй, и Лена стала нас знакомить. Он глядит - большое пришло, лохматое. Надо, значит, и самому посолидней аттестоваться. Улыбается:
- Я, - говорит, - Ленин староста.
Улыбаюсь тоже приветливо и отвечаю:
- С Лениным ещё прадед мой разругался, а я вообще анархист. Мы пойдём третьим путём. Да по нынешним временам - лучше даже не путём, а дорогой.
А того не собьёшь. Кивает, соглашается, веселится, но гнёт своё:
- Да я, - говорит, - просто Ленин староста.
- Это Калинин был всесоюзный староста, - поправляю. - Един в двух лицах, что ли?
- Да нет. Я в одном лице. Я Ленин староста.
- Калинина называли всесоюзным старостой, - продолжал я свою мысль, - потому что он был светская власть.
- Советская, - поправил он меня.
- Да какое там. Партократия же. Так и никакой не надо бы никому, а советской уже по первому году не осталось. Просто светская. А Ленин - сакральная.
- Я не сакральный, - застеснялся хозяин, но добавил с упорством: - я Ленин староста.
Что за притча?..
Раза с пятого до меня дошло, что это он староста у Лены в группе. А то сижу и думаю: ну, чувак себя считает Лениным. Странновато, конечно. Но наверно ведь у творческого вуза своя специфика. Много ли я понимаю-то. Это всё бы ничего. У меня представления довольно широкие, предрассудков не очень много. В другое только не мог въехать: для чего ему, будучи и так уже целым Лениным, непременно нужно себя воображать ещё и каким-то там старостой? И обязательно объяснить это мне?..
Вот это, показалось, уже перебор.