Бабушка была в запое – об этом говорил неприятный запах в комнате и кучи пустых бутылок на столе, а также стоявшая на подоконнике пепельница, доверху набитая окурками «Беломорканала».
Бабушка собственной персоной лежала на стареньком продавленном диванчике и громко храпела.
Кажется, ни маму, ни Капитана данное явление не удивило, как будто бы они нечто подобное ожидали.
Зато для Насти, никогда не видевшую бабушку пьяной, все происходящее стало шоком.
– Картина Репина «Не ждали», – сказала она.
– Раздевайся, Настя, – сказала мама. – Мы пойдем ночевать в гостиницу, здесь все равно негде, места нет. А завтра пойдем с тобой устраиваться в школу.
Настю оставили с бабушкой, чтобы поскорее привыкала к местной жизни, а Капитан Кук, мама и Тамара ушли в гостиницу на другой конец города.
Но сейчас Насте было уже все равно – после тяжелой дороги хотелось только спать, и чтобы ее никто не трогал.
– Завтра наступит завтра, – подумала Настя.
Она разложила кровать и устроилась под клетчатым старым одеялом, сшитым из разноцветных лоскутков.
Все здесь было до боли знакомым.
Прежде чем закрыть глаза, Настя успела удивиться, что в крошечной комнатушке смогли разместиться кровать, диван, вместительный шкаф с одеждой, комод, тумбочка со стареньким телевизором и даже еще одна Настина тумбочка для книжек и письменных принадлежностей. Она пользовалась ею, когда приезжала на лето.
Летом она не замечала, до чего же эта комнатка маленькая.
Да практически она здесь и не бывала, ведь они обычно все лето жили в доме отдыха.
Наутро мама пришла из гостиницы, достала из чемодана Настин дневник, и они пошли устраиваться в школу.
По дороге мама сказала:
– Пойдем сразу в кабинет к директору школы. Она очень строгая, ее все боятся. А я у нее училась, когда она еще даже директором не была, очень надеюсь, что она меня еще помнит.
Они постучали и после приглашения вошли. Директриса сидела за огромным столом. По ее внушительному виду и монументальной фигуре сразу стало понятно, что они попали к руководителю, к директору школы.
Высокая прическа и серый костюм дополняли строгий интеллигентный учительский облик.
– Здравствуйте, Александра Ивановна, – почтительно сказала мама.
Александра Ивановна поднялась им навстречу, поприветствовала маму и неожиданно приветливо заговорила с Настей.
– Я так понимаю, у нас новая ученица? – спросила она.
Настя сразу отдала свой дневник ей в руки.
– В какой же класс тебя определить? – листая дневник и размышляя вслух, не обращаясь ни к кому конкретно, спросила Александра Ивановна.
– В шестой! – тут же ответила Настя.
– Да это понятно, что в шестой, только у нас два языка, а я смотрю, ты у нас немецкий учила. Пойдешь в 6 «А».
Настя заупрямилась:
– Я хочу 6 «В», как у меня был.
Директор школы ласково на нее посмотрела и сказала:
– Настенька, не волнуйся, от одной буквы ничего не зависит. Тебе у нас понравится.
– Зависит! – упрямо сказала Настя. – И от одной буквы зависит, и от одной цифры зависит.
– Настя, не будь такой фаталисткой, – засмеялась Александра Ивановна.
Насте показалось, что не такая уж она и строгая, тем более, что сразу предложила:
– Пойдем, я тебя с ребятами познакомлю.
Она самолично завела Настю в класс, и Настя сразу поняла, что Александру Ивановну действительно все здесь боятся. Учительница подобострастно начала улыбаться, чуть ли не кланяться, а все школьники моментально повскакивали со своих мест и вытянулись по стойке «смирно».
В Павлодаре такого не было, никто там стоя учителей не встречал.
– Деревня, – подумала Настя, – слава Богу, я здесь ненадолго.
В этот же день мама, Капитан Кук и Тамарка укатили на такси в Москву, а Настя осталась с бабушкой, которая только к вечеру начала немного трезветь и осознавать, что к ней привезли любимую внучку.
Настя все же надеялась, что вскоре она опомнится и возьмет себя в руки.
Проучиться оставалось всего три дня, прошедших в ознакомлении с расписанием и знакомством с коллективом класса, и школьников отпустили на каникулы.
Похоже, бабушка собиралась встретить Новый год в трезвости и до самой полуночи намеревалась вязать свои разноцветные коврики из разрезанных и скрученных в клубки старых платьев.
Сколько Настя бабушку помнила, столько она вязала свои коврики.
Оставалось загадкой, куда исчезает несчетное количество рукодельных ковриков.
– Мы что, Новый год не будем отмечать? – сердито спросила у бабушки Настя.
– Мы в Павлодаре елку всегда ставили!
Та даже не ответила. Поняв, что толку от бабки не добьешься, Настя обиженно отвернулась и стала смотреть в окошко. За окошком было сумрачно, с весельем здесь явно напряженка.
Интересно, что там Оля делает сейчас без нее?
Но тут раздался стук в дверь, дверь распахнулась, и на пороге возникла тетя Ираида, мамина сестра.
Она вошла и повернула Настю к свету, чтобы поближе рассмотреть. Потом удивленно произнесла дежурное:
– Как ты выросла, племяшка!
Тетя Ираида не была склонна к сантиментам, она даже не обняла племянницу. Зато позвала их в гости, встречать Новый год.
–Не будете же тут вдвоем сидеть в праздник, – сказала она. – У нас там весело И елка есть! Настоящая, лесная.
– Никуда я не пойду, мне еще коврик надо довязать, – тут же отказалась бабушка.
У бабушки, видимо, были свои планы на праздник, а может быть, и вовсе не было никаких планов.
Пусть сидит и вяжет, если ей так нравится. Настя, не обращая на нее внимания, быстро оделась и впрыгнула в зимние сапоги.
Тетка взяла Настю за руку и потащила к себе домой.
У тетки с дядькой был огромный дом на пригорке с оравой злых овчарок во дворе.
Овчарки были элитными, с кучей орденов и медалей, они все время менялись, и, казалось, каждая новая злее, чем предыдущая.
Их дом никогда не закрывался, все равно никто даже близко не подойдет. Люди до одури боялись страшнючих злыдней, и даже на улице вздрагивали от их угрожающего лая.
Возле калитки, удерживая рвущуюся с цепи овчарку, их встретил двоюродный брат Насти Игорь.
– О, привет, заходи, сестренка, – радостно воскликнул он, закрыл собаку в палисаднике, завел Настю в дом и помог раздеться.
Он всегда опекал ее, с малолетства, потому что был на год старше.
Когда они были маленькими, весело играли во дворе, рвали ягоды в теткином саду, катались на велосипедах и пускали бумажные кораблики по вечно протекающему ручью на их улице.
В доме уже собралось все семейство тети Ираиды – муж Николай, сын Игорь и даже две старшие дочки, приехавшие на праздник из Москвы.
У тетки было очень весело, но Настя сильно скучала и по маме, и по Тамаре, и по подруге Оле, и по Павлодару. И даже по своим школьным друзьям, с которыми так недавно дралась.
Здесь в этой дыре с тоски помереть можно. Но, может быть, две-три недели она как-нибудь сумеет продержаться.
Все же она никак не могла взять в толк, почему ее сюда отправили.
В два часа ночи Игорь проводил Настю до дома, бабушка уже спала, а на столе стояли подарки от Оли и мамы.
Настя не стала открывать посылку, прочитала только открытку, посланную Олей, с пожеланиями добра и счастья. Подруга жаловалась, что сильно скучает, не с кем даже погулять и поговорить. Они ведь до Настиного отъезда почти не расставались.
Настя легла спать, так и не распаковав мамину посылку.
Утром ее разбудила бабушка.
– Посмотри-ка, что мать твоя прислала! Конфеты шоколадные, мармелад, орехи, всякая всячина. Ой, а что это?
Она достала из пакета что-то блестящее, оказалось, что это новое серебристое платье для Насти.
– Да куда я его носить буду, это серебристое платье? – спросила Настя у бабушки.
– Ты, Настя, как бука, всем недовольна. Было бы платье, а уж куда его носить, мы найдем, – обиженно ответила бабушка.
И пообещала:
– Завтра в Лукино поедем.
– Если только ты трезвая будешь, – пробубнила Настя.
– Да когда ты меня пьяную-то видела? – возмутилась бабушка.
Настя покосилась на нее – наверное, пьющие люди наутро ничего не помнят, и думают, что пили воду вместо водки.
Бабушка клятвенно пообещала:
– Буду трезвая, не волнуйся.
И правда – бабушка весь день первого января была трезва, как стеклышко, а второго утром они собрались и пошли на автобус до Лукино.
Там жил бабушкин родственник, то ли племянник, то ли троюродный брат, в общем, какой-то близкий дальний родственник, работающий заведующим клубом.
Кино он показывал не только в клубе, но и у себя дома – специально для Насти и бабушки.
Дома стояла настоящая киноустановка, а на стене висел большой белый экран.
Настя первый раз видела комедию с Вициным и Никулиным. Комедия называлась впечатляюще и как раз в тему: «Самогонщики».
Она заливисто хохотала, когда артисты смешно разливали самогон по стаканам.
В жизни это, конечно, совсем не смешно, но кино есть кино, там всегда смешно смотреть про алкоголиков.
Бабушкин родственник сфотографировал Настю в этот момент, потом сходил к соседу, проявил пленку, напечатал и принес уже готовую фотографию, вернее, даже две. Настя фотографиями осталась недовольна, но запечатала снимки дома в конверт, и послала один маме, а второй подруге Оле.
Вскоре мама прислала письмо с радостной вестью – у Насти родилась еще одна сестренка. Настя безумно обрадовалась и сказала бабушке:
– Будешь посылать ответ, спроси, когда они меня домой заберут.