Все мы родом из детства…
«Поставить на крыло» - так мудрые греки часто говорят о сути семейного воспитания – научить детей «летать» самостоятельно ...
Это норма с начала времён! И этот родительский свет, пример задает планку, помогает нам идти по жизни, греет, поддерживает...
А если этого нет? А что тогда? А как детки живут, становятся «на крыло», если остались без папы и мамы??
Попалась на глаза страшная статистика – больше 95% деток, которые остались без попечения родителей в детстве, вырастая, не справляются с нормой социализации…
И тут же встретила на своем жизненном пути Людей (для меня они именно с большой буквы - Люди!), судьбы которых на общем фоне печальной статистики просто, как чистой воды бриллианты! Слушала их истории и постоянно думала, как им удалось справиться????
Пришла ко мне на прием женщина, назову ее Ларисой. Ее ребенок в подростковом возрасте испытывает трудности в общении с учителями в школе. Обеспокоенная мамочка не знала, как грамотно поддержать и оказать помощь своему старшему сыну в сложившейся ситуации. Разговорились о её семье. И она мне рассказала свою историю, которая заставила меня на тот момент забыть все вокруг:
-У моих детей нет бабушки и дедушки – мои родители умерли, когда мне самой было тринадцать лет. Были они зависимыми людьми – алкоголь всегда у них на первом месте. Я старшая в семье. Две младшие сестрички родились одна за одной, когда мне было уже семь лет.
Из детства своего помню только тошнотворный запах перегара, и бытовую неустроенность… Нет у меня опыта жизненного в воспитании деток –меня никто не воспитывал.
Когда родители умерли – отравились «палёной» водкой, моих сестричек в детский дом забрали, а про меня сотрудники опеки забыли. Это было в «лихие» годы перестройки.
Что бы выжить - пошла, работать на рынок. В детский дом мне не хотелось попасть. На работу меня к себе взяла женщина, которая на соседней улице жила с нами. Тогда торговлей все кинулись заниматься. Она продавала штучный товар – решила еще одну торговую точку открыть. Теперь часто думаю: как она мне, «малолетке», доверила деньги и товар? Хорошо она ко мне относилась, подкармливала, зарплату честно платила. Быстро освоилась я, привыкла. Дома чистоту навела. В редкие выходные дни обязательно бегала к ограде детского дома с сестричками поговорить. Потом, на свою зарплату, стала конфеты им покупать, фрукты. Очень не хотела, что бы они забыли меня. Мы и сейчас с ними дружим. Сестры замужем, своих деток воспитывают. Хоть и в разных городах теперь с ними живем, но родственных связей не теряем.
Работала я честно. Хозяйка меня не обижала – помогала много и советом житейским, и в вечернюю школу меня устроила, подарки на праздники дарила. Много мне Бог добрых людей в жизни посылал – счастливая я! Когда мне шестнадцать исполнилось, соседские ребята с девушками в гости проситься стали праздник отметить.Я запах спиртного, а с ним и праздники просто ненавидела с детства из-за родительских бесконечных гулянок. Ключ им от своего дома отдала, сама же собралась в детском доме с сестричками праздник встретить. К тому времени меня уже воспитатели хорошо знали, доверяли, помогли мне паспорт получить. Сама я пыталась получить документ, но бравый служитель отказал мне, унижая и запугивая.
Возвращаюсь я вечером первого января домой, а там еще компания гулять продолжает. Только на следующий день все по домам разбрелись. А один парень остался. Как, оказалось, идти ему было не куда: родители его алкоголиками были. Ему такая их жизнь порядком надоела…
Хороший он был, добрый. Красиво ухаживал за мной, жалел, помогал. Старше меня на несколько лет был. Жили мы вместе два года с ним. Жениться решили, да только вот убили его. Пошел он к родителям, а там драка, кинулся мать защищать…
Через несколько месяцев я поняла, что беременная. Пришла в женскую консультацию к врачу. Подруга подсказала аборт сделать. А доктор меня выслушал и так по-доброму говорит:
- Детка! Не ломай себе жизнь! Здоровье не калечь! Рожать с тобой будем! На каждый прием обязательно мне пакет с фруктами, сыром, творогом давал, а главное по-отечески поддерживал. Акушерка, которая с доктором в кабинете работала, меня то же опекала по-матерински. Они меня потом в родильном отделении по очереди проведывали, как родную. Добрые у них сердца! Для малыша моего вещи подарили. Всю жизнь их имена помнить буду!
(И тут она называет фамилию и имя отчество доктора, который умер несколько лет назад. Вот какое истинное счастье – самого человека уже нет на этой земле, а он продолжает жить в благодарных ему сердцах! Ребенок, жизнь которого он спас своим душевным теплом, растет, ходит в школу… Это ли не счастье?! По моему, самое истинное счастье: оставить такой добрый след о себе на земле!)
-
-Царствие Небесное Виталию! – со слезами на глазах, дрожащим голосом сказала Лариса сразу после того, как узнала от меня о его кончине.
А через два года после родов с мужем своим познакомилась, поженились. Он хорошо к моему старшему сыну относится с первого дня. Своих двоих родили…»
Долго мы с ней еще говорили… У меня на душе такое живительное тепло поселилось от знакомства с таким светлым, чистым и сильным человеком, что на прощание я спросила:
-Могу тебя обнять?
Она улыбнулась, согласилась!
****
Не стану раскрывать тайну моего; знакомства с главной героиней этого повествования.
Это ее история.
В моей родительской семье всем и вся руководила моя бабушка. Не знаю, как ей удавалось так себя поставить, только помню, что когда она начинала громко и властно говорить, мои родители беспрекословно повиновались, как кролики - удаву. Бабушка преподавала в ВУЗе. Имела дар убеждать, руководить, вероятно, эти таланты помогали ей и в семье стать лидером. Папа мой (сын этой бабушки) сам ничего не выбирал в жизни, так я теперь понимаю. После школы поступил в тот институт, где работала бабушка, на тот факультет, который бабушка ему настоятельно советовала. Женился он в свои 35 лет (с подачи бабушки) на моей маме – она работала на кафедре секретарем. На этой же кафедре трудилась и бабушка. Но невестка бабушку не устроила все равно – претензии и обвинения в адрес мамы неслись непрекращающимся потоком. Громогласно бабуля ругалась с утра до ночи сколько себя помню. Доставалось и мне...
Наверное, она нас всех по-своему любила, а по-другому выразить свих чувств не умела.
В детский сад меня не водили. «Генеральный директор» нашей семьи, так папа бабушку называл, через год после моего рождения вышла на пенсию. Она и запретила меня вести в детское учреждение. Родители ослушаться не смели. Так и жили.
Я росла замкнутым ребенком. Со мной никто никогда не говорил. Бабушка нещадно меня муштровала, обучая чтению, математике с трех лет. Права голоса у меня не было ни в чем: я молча брала книгу для чтения, но бабушка выхватывала ее у меня из рук и совала другую...
Дети адаптируются к обстановке, и до одного случая, я не понимала удушающей силы бабулиной любви.
Мои ровесницы в нашем большом дворе многоэтажек избегали общения со мной. Я чаще всего просто сидела одна на лавке, смотрела с интересом по сторонам, но это было все же лучше, чем оставаться в квартире под «прицелом» бабушкиных замечаний и окриков. Я сочиняла сказки – это было моим спасением, как я теперь понимаю.
Однажды с прогулки я принесла котенка. Он был маленький, беленький. Его я нашла во двое под лавкой. Он был такой жалкий, что мое сердце откликнулось теплом к нему. Мне так захотелось согреть его, накормить. В руки он не сразу дался. Я долго с ним разговаривала. Через какое-то время он выполз из своего убежища. Стояла осень. Он весь дрожал, а я продолжала с ним говорить. Это мне так понравилось, что я успела рассказать ему свою новую сказку…
Я пришла с улицы, интуитивно пряча за спиной нового друга. Но бдительная бабуля, выругав меня последними словами, выхватила малыша и выбросила за дверь. В этот момент мне показалось, что мое сердце остановится. В тот вечер я заболела.
С тех пор меня редко выпускали на прогулку. Началась зима. Дни были серые, тоскливые. Любимым моим занятием стало сидеть на подоконнике в моей комнате и наблюдать за котом, который жил в доме напротив. Он чинно и важно запрыгивал каждый день на свой подоконник, вертел своей головкой, разглядывая пейзаж и людей, которые бежали по своим делам, а потом замирал, как статуя. Тогда мне казалось, что наши взгляды встретились… Я продолжала сочинять сказки и мысленно рассказывать их тому коту… Такой у меня был друг! На крыше соседнего дома жила стайка голубей. Гуляли они у нас под окнами. За ними я то же очень любила наблюдать, сочинять истории и о них... Мой самый любимый голубок был белого цвета, с серыми перламутровыми перьями на краю крыльев. В моих сказках этот голубок превращался в принца...
Только в своих сказках мне было всегда радостно и спокойно. Себя я представляла то принцессой, то феей, то отважным зайчиком, спасающему серую шейку от хитрой лисы… Я много читала книг.
Когда я пошла в первый класс, у меня появилась возможность быть хоть на время уроков вне поля зрения бабушки. Это мне так пришлось по душе, что я каждый день оставалась в продленке до самого момента закрытия. Мудрая учительница много с нами играла, разговаривала, слушала – и это стало для меня открытием. Это был самый счастливый период моего детства.
Я перешла в пятый класс и в этом году умерла моя бабушка. С ее уходом в нашей уютной квартире начало происходить что-то доселе просто не возможное, а теперь нечто невообразимое. Папа и мама после похорон стали какие-то растерянные, испуганные. В доме быстро прочно поселился бардак: со стола в кухне перестали убирать вовсе, еды никто не готовил.
Редкий книги из богатой бабушкиной библиотеки, которой она гордилась, постоянно читая и перечитывая любимые произведения, пошли на продажу… Вот так в одночасье без твердого руководства бабули наша семья рухнула в пропасть бытового хаоса.
А скоро родителей уволил с работы – лихие девяностые. Продукты из нашего холодильника пропали навсегда, а запах перегара и пустые бутылки заняли все пространство вокруг. Теперь это уже была настоящая катастрофа для меня.
Меня начала подкармливать сердобольная соседка, когда однажды я в подъезде упала в обморок. Очнулась я у нее в квартире. Пахло теплом, уютом и свежим куриным супом. Она налила мне в тарелку ароматный бульон и дала кусочек хлеба. До сих пор мне кажется, что вкуснее я в жизни ничего не ела.
Эта пожилая одинокая женщина, которая жила с нами в подъезде, и раньше гладила меня по голове при встрече, старалась угостить конфетой. А теперь она стала для меня роднее родных. Я фактически стала жить с ней и ее питомцем - с тем самым котенком, которого я осенью несколько лет назад хотела взять к себе. Свой приют он обрел в добрых объятьях нашей соседки. Теперь он вырос в огромного красивого кота. Звали ее Анной Ивановной, а кота - Барсиком.
Папа мой умер через год после смерти моей родной бабушки, вскоре пропала и мама. Ее, как позже выяснилось, арестовали за кражу в магазине самообслуживания. Она пыталась в кармане вынести продукты.
Я осталась жить у соседки. Она шила мне школьную форму, ходила на родительские собрания в школу, кормила меня на свою мизерную пенсию. В органы опеки обращаться боялась, опасаясь, что меня заберут в детский дом. Опеку ей вряд ли бы оформили.
Так мы и жили с моей новой бабулечкой. Для меня стало откровением, что в доме можно говорить тихо и с любовью, что меня можно хвалить и долго слушать, обнимать и целовать на ночь, что можно завести котенка и играть с ним… А еще Анна Ивановна терпеливо учила меня мыть пол, готовить, печь пироги, строчить на машинке, ходить в магазин…
Я перешла в десятый класс, когда в почтовом ящике нашла письмо от мамы. Оно было адресовано мне. Она писала мне из тюрьмы. Просила выслать продукты и сигареты. Я долго плакала, прочитав это послание. Потом рассказала бабуле и требовала денег на сбор и отправку посылки. Анна Ивановна дала молча и без комментариев. А после того, как посылка дошла по назначению, письма-просьбы превратились в настойчивые требования. Бабуля стала шить теперь и ночами, стараясь больше заработать, но деньги мне давала безоговорочно.
Мама вернулась домой весной, накануне моих выпускных школьных экзаменов. Ее невозможно было узнать. В родительской квартире очень скоро появились прежние и новые собутыльники. Встречи со мной она поначалу не искала, а потом начала грубо требовать денег от меня, шантажируя бабулю. В мою жизнь снова вернулось унижение, крик, нестерпимый запах перегара… Мама часто теряла самообладание и я находила ее в бесчувственном состоянии на пороге подъезда. Мы с бабулей тащили ее несколько раз, надрываясь, до квартиры. Это длилось около года, а потом она пропала. Ее не было дома около месяца. Моя самоотверженная бабуля обратилась в милицию по поводу поиска мамы. Оказалось, что она погибла – замерзла на улице в далеком поселке города. Бабушка похоронила ее. Никогда моя бабуля плохо не сказала ни о моей родительской семье, ни о ком бы то ни было вообще.
Я окончила одиннадцать классов. Поступила в ВУЗ. Училась хорошо и с большим интересом. Выступала успешно на студенческих научных конференциях. Меня с докладом послали в Москву на меж ВУЗовскую конференцию – заняла первое место. Там познакомилась с преподавателями, которые рецензировали мою работу. Предложили перевестись в столичный институт. И все это время бабулечка шила постельное белье, продавала его знакомым и соседям, что бы купить мне все необходимое. Она поддержала мое желание принять предложение о переводе. Я уехала учиться в Москву. Бабуля посылала мне каждый день коротенькое, но очень дорогое для меня письмо, а раз в месяц денежный перевод.
На пятом курсе я вышла замуж за студента нашего курса. Он оказался столичным жителем.
На торжественную регистрацию в ЗАГсе моя бабуля приехала. Погостила, познакомилась ближе с моими новыми родственниками. Бабушка моего мужа и моя ненаглядная Анна Ивановна так сдружились, что уже через год квартиру бабули мы продали и она переехала жить к нам. Помогала мне и по дому, и нянчить мою дочь, которую мы назвали Анечкой.
Я окончила аспирантуру. Преподаю. Все чего я в своей жизни добилась – заслуга любви моей бабули – Анны Ивановны!
И ушла она тихо без страданий – просто не проснулась однажды утром. Царствие ей Небесное.