Андрей Викторович вместе с лейтенантом вышел на улицу. В лицо дунул морозный ветерок, чуть охладив разгоряченные мысли Ткачёва. Он по-отечески хлопнул по плечу Жевнова и подтолкнул его в сторону от Управления. А сам быстрым шагом пошёл к ЦУМу.
Свою «Волгу» он обнаружил сразу, как только повернул направо от здания КГБ. Сел в машину.
— Едем на дачу Трефилова, — скомандовал старшине. — Надо доехать очень быстро.
Трофимов стиснул зубы и кивнул.
Генерал очень рассчитывал на то, что документы, предназначенные ему, ещё в машине тех людей, которые вместе с Эллой Аркадьевной едут на дачу генерал-лейтенанта. Судя по всему, Трефилова и его секретаря что-то связывало. А скорее всего, только она знала некие потайные места на даче. И, наверняка, документы из сейфа ещё в машине.
Ткачев обернулся к мужчинам, сидевшим на заднем сидении его «Волги». Это были бывшие бойцы спецназа ГРУ, адреса которых дал Ткачёву их смертельно больной командир. Их было трое. Генерал знал имена и фамилии, но они предпочитали выданные в ГРУ позывные — Кум, Сазон и Комар.
Трофимов включил маячок, выехав на Бульварное кольцо, и машина резко увеличила скорость.
— Я был на даче Трефилова всего один раз, — сказал Ткачёв бойцам. — Так что действуем по обстановке. Нейтрализуем всех, кроме женщины. При невозможности нейтрализации… уничтожаем.
Лица бойцов посуровели. Старший — Кум, спросил:
— Сколько будет противников?
— Вероятно, четверо.
— Что они из себя представляют?
Ткачёв поморщился.
— Не знаю. Скорее всего, это оперативные офицеры КГБ. Но могут быть и варианты.
Кум ничего не сказал, и только когда «Волга» выехала за пределы МКАДа, молча кивнул бойцам. Они синхронно достали пистолеты, проверили обоймы и накрутили глушители. Немного потолкались, разминаясь в тесноте на заднем сидении.
Наконец, подъехали к даче Трефилова — двухэтажному дому в районе Ильинское, что по Рязанскому шоссе. Остановились, не доезжая метров двести. У ворот дачи стояла черная «Волга».
— Генерал, вы остаётесь в машине, — сказал Кум. — Палыч, ты нас прикроешь с тыла. Смотри внимательно.
Ткачёв не стал возражать — бойцы знали своё дело. Он тогда собрал их в команду легко. Хватило часа разговора, чтобы угрюмые дядьки с минуту посовещавшись, только спросили:
— Оружием обеспечите?
И генерал назвал им адрес, где они могли получить необходимое снаряжение. Потом Кум, отозвав Ткачёва, сказал:
— Мы все поняли, Андрей Викторович. И готовы ещё послужить — присягу с нас никто не снимал. А своему командиру мы верим безгранично. Раз он дал вам адреса, значит, так было нужно. Значит, он вам доверял.
— Я оформлю вас, как свою личную охрану. После покушения Андропов мне разрешил приказом. Правда, оклад небольшой…
— Нам много не надо, генерал. Мы привыкли жить малым.
Бойцы ушли к даче Трефилова, скрывшись за заборами соседних домиков. Минуту спустя, ушёл и Трофимов.
Прошло минут пять, и старшина вернулся.
— Товарищ генерал, пойдёмте…
В холле на первом этаже дома Ткачёв увидел трех мужчин, связанных вместе — спина к спине. Они сидели на полу, пытаясь вращать головой. Рты были заткнуты кляпами из тряпок. Ещё один лежал у стены, спеленатый по рукам и ногам.
— Самый борзый, — уточнил Кум, проследив за взглядом генерала. — На втором этаже мы нашли задушенную женщину.
Андрей Викторович тихо попросил старшину подогнать машину к даче, а сам присел перед связанным офицером и неторопливо обыскал. Вынул удостоверение сотрудника КГБ, прочитал.
— Поднимите его, пожалуйста, — попросил Ткачёв бойцов. Кум и Сазон посадили пленника на пол.
— Капитан, — обратился генерал к офицеру. — Попрошу вас ответить на мои вопросы коротко и ясно, — и кивнул Куму, чтобы тот вынул кляп.
Капитан зло отплевывался, когда боец освободил его рот от кляпа, потом взглянул на Ткачёва.
— Да пошёл ты!
Генерал усмехнулся.
— Так, разговор не получается. Придётся по старинке…
Ткачёв встал и ударом ноги в голову отправил офицера в нокаут. Тот упал прямо перед своими товарищами с окровавленным ухом.
— Мужчины, разомнитесь немного, — посоветовал Андрей Викторович своим бойцам. — А я пока позвоню…
«Разомнитесь» было понято, как отработка ударов по неподвижным телам с причинением наибольшего болевого эффекта. Ткачёв ещё не успел выйти с веранды, как раздался крик:
— Хватит! Я всё расскажу!
Пришлось вернуться в зал «для экзекуций». Один из сидящих на полу офицеров, испуганно поглядывая на бойцов, взмолился, увидев генерала:
— Всё расскажу! Всё!
Ткачёв, кряхтя, присел перед ним.
— Понимаешь, этого мало. Надо всё… написать. На листе бумаги и каллиграфическим почерком. Ты готов?
Офицер часто закивал, вздрогнув от сурового взгляда наклонившегося Кума. Ткачёв встал:
— Хорошо. Посадите его за стол. А с остальными продолжайте… Захотят что-то сказать — тоже усадите за стол.
Андрей Викторович с удовольствием выслушал просящее мычание офицеров и все-таки пошёл к «Волге». Надо было позвонить Андропову.
До Председателя он дозвонился не сразу — связь обрывалась. Но дозвонился — трубку поднял секретарь.
— Говорит генерал Ткачёв, — ответил секретарю. — Соедините с Юрием Владимировичем. Это срочно.
— Слушаю вас, генерал, — послышался голос Андропова. Немного тревожный и растерянный.
— Документы Трефилова у меня. Я был у него в госпитале.
— Это очень хорошо, Андрей Викторович, — явно обрадовался Председатель. — Через два часа подъезжайте ко мне на дачу. И никому не передавайте их.
— Один вопрос можно, Юрий Владимирович?
— Задавайте.
— Вы отдавали кому-нибудь распоряжение о выемке документов из сейфа Трефилова?
— Нет. А что такое?! — обеспокоился Андропов.
— Мне пришлось отнимать их с боем. А на даче генерал-лейтенанта нашли убитую женщину — секретаря Трефилова. Преступники задержаны…
Связь прервалась.
Ткачёв со вздохом посмотрел на трубку телефона, а потом на стоящего рядом старшину.
— Поторопите Кума, Пал Палыч. Пусть задержанные напишут самое главное — кто отдал распоряжение, во сколько и формулировку. Потом связать и скинуть в погреб. Не церемониться. И пусть Кум готовится вас прикрыть. В машине, — генерал показал на «Волгу» офицеров, — документы. Отгоните сейчас машину на шоссе и ждите. Через час позвоните мне. Если не отвечу, то очень быстро поезжайте на дачу Андропова. Не останавливаясь. Документы передадите ему лично, старшина. Выполняйте!
Трофимов склонил голову.
— А как же вы, Андрей Викторович?
— Я тут на воздухе постою… Сдается мне, что сюда сейчас приедут …
Старшина медленно сжал протянутую ладонь генерала.
Ждать пришлось довольно долго. Ткачёв ходил кругами около входа на дачу и посматривал на дорогу. Подошёл Кум, протянул исписанные листы. Генерал прочитал показания офицером с заметным удовольствием.
— Благодарю, — сказал он Куму. — Я встречу гостей и если что-то пойдёт не так, то себя не выдавайте — уходите. Возьмите мою машину и отгоните на безопасное расстояние. По возможности прикройте Трофимова, если за ним будет погоня.
Кум ушёл перегонять «Волгу».
Ткачёв уже начал подмерзать, когда к даче Трефилова подкатили две машины. Из одной вышел плотного сложения генерал КГБ, а из другой - ЗИЛа правительственной охраны, высокий старик в поношенном пальто и каракулевой шапке. Прищурился на Ткачёва сквозь очки, обернулся к плотному генералу и что-то сказал. Генерал вытянулся и кивнул головой.
Хрустя снегом, старик медленно подошёл к Ткачёву. Это был сам Суслов — «серый кардинал» КПСС. Авторитетный и властный. Встал в метре от Андрея Викторовича, взглянул недобро и нервно спросил:
— Что вы хотите в обмен на документы Трефилова?
Ткачёв недоуменно нахмурился.
— Не понял вопроса, Михаил Андреевич.
Суслов снял очки, стал что-то в них разглядывать.
— Мне нужны документы, в которых фигурирует имя Галины Брежневой.
— У меня их нет, — развёл руками Ткачёв.
— Вы что, не понимаете?! — рыкнул Суслов. — Её имя не должно быть в уголовном деле. Вы знаете, чем это закончится?!
— Знаю, — невозмутимо ответил генерал. — Судом. Самым гуманным и справедливым. И считаю, что это правильно.
Михаил Андреевич усмехнулся и нацепил очки на нос.
— Вы наивны. Андропов не пойдёт на это.
— Может быть, и не пойдет, — пожал плечами Ткачёв. — Зато у него будет весомый аргумент, если…
— Если? — дернул головой Суслов.
— Если понадобится, — ушёл от ответа генерал.
«Серый кардинал» не спешил с выводами. Он, как ни кто другой, знал, как работает система власти и на чём она стоит. И он понимал, что Ткачёв имеет некие козыри «в рукаве».
— Давайте начистоту, Ткачёв?
— Попробуем, — согласился Андрей Викторович и протянул Суслову донесение агента из Канады. — Это первое.
Михаил Андреевич прочитал и смял в кулаке бумагу.
— Это невозможно, — прошептал, но потом взял себя в руки, сверкнув глазами на Ткачёва. — Что-то ещё?
— Конечно. У вас секретарем служит Алексей Дубинский, не так ли?
— Допустим…
— Дубинский отправлял донесения в Канаду, прикрываясь дипломатической почтой и… вашей подписью. А он поступил на службу по вашей рекомендации. Это второе. Третье… Директор Союзгосцирка Анатолий Колеватов, кстати, за которого вы хлопотали и лично визировали его на должность, пересылал за границу под видом циркового инвентаря платы интеллектуальной системы комплекса противоракетной обороны «С-550». Четвёртое — в разработке иностранных спецслужб числится некий фигурант под кличкой «Горби». А ведь совершенно недавно Михаил Горбачёв стал из секретаря Ставропольского крайкома секретарём ЦК КПСС, и замечу, что это именно вы выдвинули его на этот пост. А Михаил Горбачёв тесно связан с Александром Яковлевым — послом СССР в Канаде. Донесение, по которому, вы только что смяли. И последнее… генерал Цвигун, ваш близкий друг и соратник, сегодня ночью отдал приказ ликвидировать генерала Трефилова и изъять документы из его сейфа. Там, — Ткачёв резко махнул на дачу Трефилова, — четыре офицера из отдела Цвигуна. Их признания в письменном виде будут доставлены Андропову. А ещё… на втором этаже лежит удушенная этими… исполнителями женщина. Женщина, Михаил Андреевич! Секретарь генерала Трефилова…
— Хватит! — жестко выкрикнул Суслов и положил ладонь на грудь, болезненно сморщившись. — Андропов располагает подтверждающими документами?
Ткачёв взглянул на часы.
— Если я не приеду к нему через час, то будет располагать. И всей оперативной разработкой по Галине Брежневой. Там ещё Светлана Щелокова…
— Щёлокова мне неинтересна, — прервал его Суслов. — Так же и сам Щелоков с Чурбановым. В общем, понятно… Поезжайте к Андропову. Через час я тоже буду у него…
Михаил Андреевич пихнул Ткачёву в руки смятый лист донесения и, сгорбившись, медленно побрёл к своей машине.
Андрей Викторович увидел, как Суслов что-то выговаривает подскочившему к нему генералу КГБ. Выговаривал долго, а потом неожиданно влепил пощёчину и ткнул пальцем в грудь и в лоб.
— Твою мать! — выдохнул Ткачёв. — Так это же генерал Цвигун!
Суслов ещё сказал генералу короткую фразу, видимо, обидную, и сел в машину. Его ЗИЛ развернулся и уехал. Цвигун так и остался стоять, опустив руки. Потом поднял голову, чтобы поймать на лицо редкие снежинки. Постояв с минуту, быстро достал из шинели пистолет и приставил себе к виску. Ткачёв было дернулся, но не успел — гул проезжающего поезда заглушил выстрел.
Андрей Викторович длинно и нецензурно выругался. Из стоявшей на обочине «Волги» выбежали два человека, остановились около упавшего генерала.
— Что происходит, товарищ генерал? — это спросил вышедший из дачи Кум.
— Наверное, возмездие, — ответил Ткачёв. — Уезжаем отсюда.
— А с теми что делать? — Кум указал на дачу.
— Вы их хорошо спеленали? — усмехнулся генерал.
Кум выпятил грудь.
— А то!
— Тогда посидят…
— Натворил ты делов, Андрей Викторович!
Андропов нервно вышагивал по кабинету на своей даче. Ткачёв сидел перед ним, виновато поглядывая на стопку документов, извлечённых из багажника машины.
— Вот что теперь с тобой делать?!
Генерал по-мальчишески вытер нос рукавом.
— Трефилов мне передал папку…
— Точно! — улыбнулся Юрий Владимирович, остановившись. — Назначить вас надо моим заместителем. А что за папка?..
— Там некий план, подписанный вами. С интересным названием «Бросок кобры».
— У вас уже есть соображения?
— Да. Сегодня вечером люди получат оперативное задание.
— Хорошо. Только вот что… Мы с Сусловым договорились. Первое — Яковлева не трогаем, но каналы передачи информации прикроем. Кроме одного. По нему будем дозированно гнать чуть изменённые сведения. Второе — Брежневу пока не трогаем, но, согласно планам, подставляем через Буряце.
Ткачёв мысленно согласился — Боря отработал своё.
— Третье — дело директора Союзгосцирка отдаём милиции. Пусть раскручивают, как взяточничество. А Лёшу Дубинского вы крепче за яйца прихватите, не давайте ему продыху. Так, а что у нас по Средней Азии?
— Работаем, собираем материал, — уклончиво ответил Ткачёв, но Андропов уже не верил в его уклончивость.
— И что за материал? — строго спросил он.
— Жуть просто, — тихо сказал генерал.
— Ясно. Отдайте приказ своим людям, чтобы сворачивались. Особо ярых фигурантов быстро убрать, работу нигде не светить. А материалы подойдут для Прокуратуры?
— Конечно, — усмехнулся Ткачёв.
— Вот и отдайте их в Прокуратуру.
Ткачёв встал, вопросительно посмотрел на Председателя.
— Трефилова похороним с почестями, — отвернулся Андропов. — И его секретаря… как погибших в результате несчастного случая. Мне разборок сейчас только не хватает. С Цвигуном едва замяли… Идите, Андрей Викторович. Очередного звания давать не буду, чтобы не привлекать излишнего внимания. А приказ на должность моего заместителя будет вечером. Возьмёте в моём секретариате. Отдел реформируйте так, как вам нужно.
— Разрешите идти? — вытянулся Ткачёв.
— Погодите, — наморщил лоб Председатель. — Я хотел посоветоваться с вами по одному делу… У вас есть разработка по Михаилу Горбачеву?
— Есть некоторые документы… А что вас конкретно интересует?
— Видите ли… Мы с Трефиловым считали, что Горбачёва нужно вводить в ЦК под пристальным присмотром, — Андропов потер лоб.
— Я не понимаю, — признался Ткачёв. — Зачем?! Этот человек слишком либерален для Запада. Есть данные, что он хочет понравиться «забугорным» лидерам. И в своём стремлении он может наломать дров!
— Не надо судить так резко, генерал, — строго приказал Председатель. — У него есть новаторские идеи, а я… не вечен. Присмотрите за ним. Но только очень аккуратно. Все его контакты, все связи тщательно анализируйте. Суслов, конечно, размяк, бывая у него на Ставрополье. Музей, видите ли, своей жизни посмотрел. Но старик умеет выбирать кадры.
— Кстати, как Михаил Андреевич? — поинтересовался Ткачёв, припомнив его хватания за грудь.
— В больницу от меня уехал, — безразлично ответил Андропов, и тихо добавил: — Старый пень!
А потом жестче и громче:
— Трефилова и Цвигуна не прощу ему!
Ткачёв, въезжая в Москву, подумал, что скоро Новый год. Осталась-то, всего, неделя.
Всякие мысли проносились в его сознании и Андрей Викторович мотал головой, чтобы их прогнать.
— С вами всё в порядке, товарищ генерал?!
Это внимательный Трофимов поинтересовался, глядя в зеркало заднего вида.
— Все нормально, Пал Палыч, не волнуйтесь. Надо бы группе Кума на праздник продукты подбросить. Да и денег.
— А вы Ворону скажите, чтобы пару бриллиантов продал, — пошутил Трофимов.
«А хорошая идея!», — подумал Ткачёв. — «Да ещё и Автондила можно навестить. Давненько я у него не был. Поди, он соскучился по мне».
Наступал одна тысяча девятьсот восемьдесят второй год…