Вы думаете, в эмиграции самое сложное — язык страны проживания выучить? Ничего подобного! Самое сложное — свой сохранить. Во всяком случае, для детей.
Старшему был год, когда мы привезли его в Германию. Я думала, что, как любая нормальная мамочка, посижу с сыночком до трех лет дома, а муж пусть немецкий штурмует и работу ищет. Как бы не так! На курсы языка пошли вместе, сыночка отдали в ясли. Ну и работу после курсов сразу оба нашли. Это я к тому, что большую часть дня сын в садике был и там по-немецки вещал.
Жили бы мы в Америке или во Франции, может, оно бы и ничего бы было, но немецкий мне чисто эстетически не нравился и дома я его слышать не хотела. Поэтому в семье начался языковой террор. Потом младший сын родился, и террор в доме усилился. Когда из немецкой школы дети перешли в английскую, к запрещенным языкам добавился еще один.
Переехав в Голландию, я обнаружила, что немецкий язык очень даже ничего по сравнению с голландским. Дети по-прежнему пытались время от времени общаться друг с другом то по-английски, то по-немецки, я это пресекала, а они смеялись и говорили: «Да без проблем! Только мы тогда на голландский перейдем». К тому времени оба сына владели уже четырьмя языками, каждый был практически на уровне родного.
Когда их спрашивают, какой язык они считают родным, они и сами толком не знают, что ответить. А что касается души, то они давно поняли: русская она у них! Вы спросите, как пришло это понимание? А очень просто! Велосипед старший сын себе на ногу уронил — очень тяжелый! Очень ему тогда больно было. И в самый кульминационный момент он произнес в сердцах отнюдь не английское слово на букву «f», а наше родное на букву «б»! Правильно мы детей воспитали, значит!