Во время моего последнего свидания с Родиной, а это было в 2014-ом году,я посетил небольшую ереванскую улочку Тпагричнери (Печатников) и прошелся мимо так знакомого с детства четырёхэтажного дома, в котором жила семья моей тётушки Амали. Тогда у входа в соседний подъезд увидел большую гранитную мемориальную доску: «В этом доме с… по… жил Национальный Герой Армении Карен Серопович Демирчян».
Как долго я простоял, глядя на эту доску и вглядываясь на небольшой балкончик тётиной квартиры - не помню. Но тогда в моей взволнованной памяти пронеслись те несколько эпизодов встреч с этим человеком, человеком навечно вошедшим в историю моего народа.
В тот день, вернувшись с прогулки по Еревану, я долго не мог уснуть. Вспоминались рассказы тёти, моих родителей, моих кузин. Но всё это было перемешано по временам самих событий и требовало аккуратно разложить по полочкам.И вот, по прошествии стольких лет, я задумал выстроить все это в одну временную линию.
Итак, начну мой рассказ с событий начала прошлого века. Тогда над головой армянского народа висел турецкий ятаган. Уничтожался народ, чуть ли не единственной виной которого была его преданность христианству. На всех армянских землях, захваченных когда-то турками-османами, вырезалось армянское население или изгонялось в безводные сирийские пустыни.
Нескольким мальчишкам, родившимся недалеко от Эрзерума на берегах Евфрата, удалось сбежать из колонны, которую вели турецкие аскеры на очередную бойню. Ребята умели плавать. Переплыв Евфрат, они несколько дней пробирались через горы и, наконец, дошли до Аштарака. Там был детский приют. Двое из бежавших от турецкой резни, Сероп и Гарегин, оба лишившихся убитых турками родителей, стали близкими друзьями, друзьями на всю жизнь. Детский приют вскоре перевели в Александрополь (ныне Гюмри). Там у них появились новые друзья.
Все они начали осваиваться в новой жизни. Прошли годы. Ужас 1915-года не забывался, но эти ребята стремились получить образование, приобрести какие-то специальности. Забегая вперёд, скажу, что оба друга были востребованы на строительстве гидроэлектростанций Севано-Разданского каскада. Тогда был образован такой трест «Армгидроэнергострой» и они руководили на строительстве техническим парком: бульдозеры, краны,экскаваторы..
Сероп женился. У него уже подрастают два сына,Камо и Карен. И он, и Гарегин получили квартиры в жилом доме этого ведомства. Обзавелись семьями и их друзья по детскому приюту. Неженатым оставался Гарегин. Когда они хором стали настаивать,чтобы он начал присматривать себе невесту, то Гарегин признался, что ещё со времён приюта,гуляя по Аштараку, он увидел и влюбился в аштаракскую девочку. И что он несколько раз, уже в последнее время, бывал в Аштараке, видел эту девочку, но поговорить с ней не решался. Он узнал , что её родители рано умерли, а воспитанием ее и остальных братьев-сестёр занимается старший брат. Зовут его Вано и работает он на мельнице,что в ущелье реки Касах.
И вот Сероп, Гарегин и ещё двое из приютских друзей, прибыли в Аштарак. Вано дома не оказалось и за ним кого-то послали на мельницу. Старший брат Амали, а так звали девочку, которую они пришли сватать,явился,как и полагается мельнику, весь в белой мучной пыли. Был очень удивлён визитом этой четвёрки. Ещё больше удивился,когда узнал, что приехали сватать его младшую сестрёнку. Тётя рассказывает, что тогда произошёл такой разговор:
Вано: «Что вы, что вы, дорогие гости! Какое сватовство? Вы посмотрите, она ещё ребёнок! Ей только недавно исполнилось пятнадцать лет. И ещё. Видите, у неё ещё не отросли волосы, которые отстригали всем детям из-за опасности заболеть тифом.Нет! Приходите хотя бы через год. Тогда и поговорим!»
Сероп: «Вано джан! Когда у этой красавицы отрастут новые косы, она станет ещё красивее и ты тогда отдашь её другому или её просто украдут. Давай обнимемся и решим это дело сегодня».
Так моя будущая тётя, совсем юная, вышла замуж за Гарегина. Они прожили большую счастливую жизнь, родили и вырастили шестерых прекрасных детей. И я часто, очень часто вспоминаю мою любимую тётушку. У неё всегда хватало любви и ласки не только для своих детей, но и для многочисленных племянников. У неё дома,несмотря на тесноту, часто по неделям, а то и по целому месяцу, жили дети её братьев-сестёр из Аштарака. И для всех она находила и ласковое слово и вкусное угощение.
____________________________________
С началом Отечественной войны, когда мой отец, да, тот самый Вано, ушёл на фронт, меня из Аштарака к себе, в Ереван, взяла бабушка, чтобы облегчить тяготы жизни в военное время для моей мамы, у которой оставались мои младшие брат и сестра. Там, в Ереване, я и пошёл в первый класс русской школы. Тётя Амаля уговорила бабушку, чтобы она каждую субботу, сразу после уроков,привозила меня к ней и забирала обратно в воскресенье вечером. А эти два дня тётя усиленно подкармливала меня. У неё уже подрастали свои дочки Лилик и hЭгинэ и мы весело проводили эти выходные
Несколько раз, когда в очередную субботу я появлялся у тёти, она уводила меня на кухню, где за столом тихо сидели её девочки: «Карен учит уроки. Не шумите!» А дело было в том, что мать Карена, жена Серопа, в субботу с утра, забрав отстиранное бельё мужа и у моей тёти бельё Гарегина, уезжала на попутной машине на стройку очередной ГЭС - Севанской, Гюмушской, Канакерской… Там она наводила порядок в строительном вагончике и готовила мужчинам «долгоиграющий» обед. А в воскресенье к вечеру возвращалась в Ереван.
Тогда, по настоянию тёти Амали, их сын Карен в субботу приходил и готовил домашние задания у неё. Потом она кормила его обедом и он, заходил на кухню, где сидели мы, притихшая ребятня,улыбался, сочувствуя нашему состоянию, благодарил тётю и прощался. После ухода Карена (да,того самого будущего Карена Сероповича Демирчяна)у нас начинались шумные игры.
Всего-то Карен Демирчян был старше меня на пять лет. Но,в этом возрасте,разница, конечно, ощутимая.
Когда в 1949-ом году он окончил школу и поступил в Ереванский Политехнический институт, его родители решили отметить эти события пикником в Дарачичаке. Так тогда назывался Цахкадзор. Пригласили и Гарегина с Амалией. А они «прихватили» с собой и меня. Больше мест в советском «джипе» ГАЗ-69, который в народе называли «босоножкой», не хватило. Это была служебная машина и, видимо, начальство разрешило для такого мероприятия взять это авто.
Помню этот пикник. Расстелили большой лоскут материи почему-то на косогоре. Расставили бутылки, выложили привезённую из дома еду и всё это постоянно придерживали руками, чтобы не скатывалось и не сползало под уклон. Произносились поздравления и хвалебные речи. Но сам «виновник» того пикника сердито отмахивался: « Ну ладно, хватит! Уже один раз сказали - спасибо!» Тётя моя, рядом с которой уселся я, только что окончивший пятый класс, полушёпотом призывала меня «тоже хорошо учиться и тоже поступить, как Карен, в «Политехник».
Думаю, что моя тётя была довольна, когда я и школу окончил, и в «Политехник» поступил. Правда, до этого я один год проработал на станкозаводе токарем после того, как,окончив школу,не прошёл по конкурсу при поступлении в Ленинградский институт точной механики и оптики.
Седракяны (это разросшаяся семья тёти Амали и дяди Гарегина) получили новую квартиру в самом центре Еревана. От моего института до их нового дома было минут десять хода пешком. Я, иногда, после лекций заходил к ним. Тётя обижалась на меня за то, что заходил реже, чем бы ей хотелось.Но, всё равно, пока не покормит меня, не отпускала. В столовой ,на видном месте, она повесила фото своего брата Вано. Она его не просто любила. Он был для неё каким-то божеством. Иногда я слышал, как в разговоре с кем-то, она клялась им.
___________________________________
А с Кареном Демирчяном меня ждала ещё одна встреча. Случилось это, когда я окончил третий курс. Тогда мы только-только зарегистрировали наш брак. Мою юную жену, будущего врача, с группой однокурсников и однокурсниц направляют в город Алаверды, где им предстоит двухмесячная практика в районной больнице. Меня тоже ожидает производственная практика на электротехническом заводе в Ереване. Так что нам,студентам-молодожёнам,светила двухмесячная разлука.
Через два дня после отъезда моей юной супруги в Алаверды, я,с нашей группой,явился пред очи руководителю практики от завода. Им оказался сам главный инженер. Короткая речь, распределение по цехам. Лицо главного инженера показалось мне знакомым. Когда нам раздали дневники с программой практики, я с удовлетворением отметил про себя, что всё, что нам предстояло «практиковать», я очень даже хорошо знаю. Описать токарные, фрезерные станки, прессы и штампы для меня не составляло труда, так как я совсем недавно имел эту самую практику, работая токарем на станкостроительном заводе.
К заполнению дневника я приступил дома в тот же день. И уже через два дня был в приёмной главного инженера. Когда в его кабинете мы оказались тет-а-тет, я окончательно вспомнил знакомое лицо. Да, прошло целых десять лет после того самого пикника. Меня в кабинете встретил не юноша, только что окончившй школу, а солидный роводитель большого завода. Это был тот самый Карен, сын дяди Серопа. Теперь к нему обращались или «товарищ Демирчян», или «Карен Серопович».
Он с приятной улыбкой обратился ко мне:
- Какие либо трудности или вопросы по практике?
И я ошарашил его просьбой принять у меня отчёт по практике. И,если нужно -дополнительно проэкзаменовать. Так как, со всем,что есть в программе практики, я знаком по моей работе станочником на заводе. Он открыл дневник и стал внимательно читать.
- Все,что ты описал, описал добротно и даже профессионально. Но,позволь спросить тебя, Константин Арамян, почему ты спешишь прекратить эту практику?
И я, чувствуя доверительный настрой собеседника, рассказал ему о ситуации, из-за которой я оказывался бы в долгой разлуке с молодой женой. И что я хочу уехать в славный город Алаверды и провести эти два месяца рядом с ней. Пока я излагал мои доводы, с лица главного инженера не сходила улыбка. Он подписал дневник, вручил его мне как какой-то подарок, пожал руку и сказал по-армянски:
- Желаю тебе и твоей жене счастливого медового месяца! Нет,двух месяцев!
Так закончилась моя последняя личная встреча с Кареном Сероповичем Демирчяном. Все последующие годы я видел его только по телевизору или на трибуне в дни праздничных демонстраций, когда он был уже руководителем республики, первым секретарём ЦК. Что он сделал для народа своей страны и чего достигла при нём Армения, описано и рассказано многократно.
______________________________
Декабрь 1991-го года. Распалась огромная страна. О причинах, авторах распада и последствиях говорится до сегодняшнего дня. Эта тема будет на слуху ещё много лет, пока ещё живы те, кто помнит страну, раскинувшуюся на одной шестой суши планеты земля.
В том же году Карен Демирчян обратился к новым властям Армении с просьбой предложить ему работу, на которой он смог бы приносить пользу своему народу. Ему предложили руководить крупнейшим предприятием, заводом Армэлектромаш. Что он,с присущей ему энергией и ответственностью, и делал вплоть до 1998-го года.
В эти же годы мой сын Игорь, окончив наш родной Политехнический институт, поступил в аспирантуру Московского Энергетического института (МЭИ) и работал над кандидатской диссертацией по одной из проблем робототехники. На кафедру и в лабораторию часто приходил Камо Серопович Демирчян. Старший брат Карена Демирчяна. О нем в этом рассказе я уже упоминал. Но тогда, в детские годы, я просто не знал, что старший брат Карена,после окончания школы уехал то ли в Москву, то ли в Ленинград продолжать учебу и делать научную карьеру.
В то время, когда Игорь учился в аспирантуре МЭИ, Камо Демирчян был уже академиком. Он тоже работал в этом институте и интересовался научными работами аспирантов своих коллег. Игорь рассказывает, что академик, беседуя с профессором Ивоботенко, научным руководителем его, Игоря, диссертации, одновременно, как бы в пол-уха слушает Игорино изложение темы его работы. А потом, когда академик комментирует это «вполуха» услышанное, Игорь поражается глубине проникновения этого мэтра в суть и содержание темы.
Итак, защитив в 1991-ом году диссертацию, молодой кандидат наук вернулся в Ереван. Там новое правительство пытается что-то делать с разрушающейся экономикой. Вместо отраслевых министерств,из того, что осталось от заводов, фабрик, НИИ - создали единое Министерство Промышленности. Игоря пригласили в это министерство на должность куратора предприятий электротехнической промышленности.
Так Игорь познакомился с тогдашним директором Армэлектромаша Демирчяном. Встречается с ним, когда тот приезжает на заседания коллегии министерства, часто бывает у него на заводе. Тогда же он зримо ощутил, каким авторитетом и уважением продолжал пользоваться бывший руководитель республики.
Когда он входил в зал, где уже собралась коллегия нового министерства, то все вставали. Точно так, как в школьном классе встаёт преподаватель и ученики, когда в класс входит директор или завуч школы.
Часто бывало, что обсуждавшийся на коллегии вопрос, решение которого, казалось,зашло в тупик, заканчивалось короткой фразой или репликой Демирчяна и всё ставилось на своё место.
_______________________________
«Лихие девяностые». Ещё лежат в руинах разрушенные землетрясением города, деревни,заводы. Новые ура-патриоты останавливают атомную электростанцию. Продолжается разграбление того, что нажито при советской власти. Народ начинает сожалеть, что бывший руководитель республики работает на заводе, который из-за блокады тоже может прекратить работу. И всё настойчивее раздаются призывы к Демирчяну вернуться к политической деятельности, чтобы остановить хаос в стране.
«Глас народа» услышан. На ближайших выборах в парламент в 1998-ом году его избирают дапутатом. Новый парламент на первом же заседании избирает Демирчяна председателем. Идёт подготовка очередных выборов президента. В народе уверены - им будет их любимый Демирчян!
27-ое октября 1999-го. Трагическая дата. Трагическая дата в череде несчастий, посетивших армянский народ в двадцатом веке. И последний год этого века не стал исключением. Группа террористов, ворвавшаяся на заседание парламента, с криком: «Спасём Армению!», расстреливает президиум и депутатов в зале заседаний. Погибло восемь человек. Последними словами Демирчяна были: «Ребята, так вопросы не решают».
В этот день погиб не только Демирчян и парламентарии. Я думаю,что тогда погибла надежда народа и появилось горькое осознание того, что пробравшиеся во власть гиены вряд ли, когда либо, допустят появление в руководстве страны другой такой фигуры, какой была личность Карена Демирчяна.
Но странно:террористы в тюрьме на «пожизненном», а их вдохновителей до сих пор «не нашли», хотя в народе их имена называют вполне определённые.
Карену Демирчяну и остальным погибшим присвоено звание «Национальный Герой Армении».
Это случилось двадцать два года назад. Сменявшиеся друг за другом президенты и их команда своей алчностью и жаждой власти всё больше и больше загоняют многострадальную Армению в яму, откуда, боюсь,выбраться будет очень и очень трудно.
Вот такие мысли пронеслись у меня в голове, когда я стоял во дворе дома на Тпагричнери около подъезда с мемориальной доской в память о Великом Армянине. Это было в 2014-ом году. С тех пор прошло семь лет. И эти годы показали, что самые пессимистичные мои опасения о дальнейшей судьбе моей Родины, продолжают,увы,сбываться.