В этот день я отварила молодой картофель с зеленью, салат из свежих огурцов и помидоров, пожарила мясо. Накрыла на улице стол и села ждать Сашу, зная, что он должен явиться с минуту на минуту. Он всегда был очень пунктуален. Я вытащила из кармана блокнот и принялась писать. За последнее время я написала очень мало, жизнь и без этого была наполнена событиями. Каждое утро, вставая, возносила благодарность за солнце, за море, за тепло и цветы, что росли в нашем саду. Я встречала рассвет в саду, и наблюдала закат. И это наполняло мою душу счастьем.
Занимаясь своими записями, я не заметила, что прошло куда больше времени чем я ожидала. Я в волнении посмотрела на часы. Где же Саша? Если бы что-то задержало его, он бы позвонил. Может, телефон разрядился? Я ткнула пальцем в экран и тот засветился. Да, с телефоном всё было в порядке.
Я встала с места, дошла до калитки, потом вернулась обратно, бросив взгляд на давно остывший ужин. Мясо обветрилось, зелень завяла и выглядела довольно непривлекательно. Я прикрыла салфеткой тарелки с едой и вышла за калитку, тщательно заперев её за собой. Я старалась вспомнить, что Саша говорил о своей работе. Работал он где-то на Пионерском, ближе к Анапе. Я вышла на Пионерский проспект и неуверенно двинулась в сторону Анапы. Строящихся зданий было пруд пруди. Я толком не знала, куда идти и застыла в нерешительности. Это была не очень хорошая идея. Я снова набрала Сашин номер, он был недоступен. Мимо проходили люди, по всей видимости спешившие куда-то. Я огляделась. Что- то произошло в курортной атмосфере посёлка. Какая- то непонятная суета царила вокруг. В нерешительности я вернулась домой, кинула взгляд на пустой двор и пропавший ужин и снова вышла на улицу. Сидеть и ждать здесь я просто не могла. Начинало темнеть и тревога в моей душе становилась всё сильнее. Я вернулась на Пионерский проспект, предпочитая быть среди людей. Вечерний ветерок приносил откуда- то лёгкий запах гари.
- Горит санаторий..,- услышала я чей- то голос и обернулась. Несколько подростков торопливо шли, возбуждённо переговариваясь. Я зачем-то пошла за ними и заметила, что большинство людей шли в этом же направлении. Видно, там действительно что-то случилось. Может, и Саша там. Шёл с работы и решил помочь? Зная Сашу, я была уверена, что так оно и случилось.
Запах гари становился всё явственнее. В воздухе уже кружились белые хлопья, оседая на тротуар серым ковром. Я прибавила ходу. Тёмного очень быстро и я увидела впереди оранжевый свет. Я побежала, закашлялась от едкого дыма, протолкнулась через толпу, стоящую вдоль дороги. Некоторые снимали, вытянув вверх руку с телефоном. Дальше меня не пустили, санаторий был оцеплен. Огонь вырвался с глухим гудением из нижних окон, верхние заволокло дымом. К одному из верхних этажей была приставлена лестница пожарной машины, припаркованной рядом с домом. По лестнице поднимался человек в оранжевой каске. Периодически его не было видно из-за клубов дыма, но он снова появлялся уже выше. Все, стоявшие вокруг, провожали его глазами, даже разговоры смолкли. Наконец, он достиг верхнего этажа. В чёрном проёме окна, из которого вырывался дым, показался человек. В руках он что-то держал.
- Это ребёнок!
- Ребёнок...
- Ой!
Шёпот пробежался над толпой и я до боли в глазах всматривалась в происходящее. В глазах щипало и слезилось. Под порывом ветра пламя вспыхнуло и осветило место трагедии. Я вскрикнула и зажала рот рукой. В человеке наверху я узнала Сашу. Я снова начала пробиваться вперёд, еле пролезла, задыхаясь, подбежала к одному из охранников, оцепивших санаторий.
- Пожалуйста, - проговорила я, - Мне нужно туда,- я вытянула руку.
- Туда нельзя, - охранник недовольно посмотрел на меня.
- Но там Саша, - я всхлипнула, - Там, наверху, Саша. Мне надо к нему.
- Я не могу Вас пустить. Ждите здесь.
В какой- то момент я совсем ослепла от слёз, перестала видеть то, что происходит вокруг.
Это была самая страшная ночь в моей жизни. Я уже не пыталась прорваться сквозь оцепление, просто сидела, скрестив ноги, на земле и беззвучно молилась. Или не молилась, а просто крутила в голове одну и ту же мысль "Пусть всё будет хорошо ". Пепел покрывал мою голову и плечи, едкий дым ел глаза слёзы текли по лицу, оставляя светлые дорожки на щеках. Когда Сашу вынесли на носилках, я едва смогла встать, чтобы подойти к нему, всё тело задеревенело и каждый шаг давался с большим трудом.